Капитан первого ранга Миклухо Маклай, командир "Сунгари" с удовольствием смотрел на дело рук своих. Вернее на дело рук своих комендоров — снаряды ложились у борта "Якумо" кучно и если тот не начнет маневрировать, то пистолетной дистанции в 25 кабельтов его удастся нашпиговать еще пятью — шестью восьмидюймовыми снарядами. После чего погреба обоих башен опустеют уже по настоящему. Похоже, что именно так японцы расценили молчание восьмидюймовок его крейсера, когда подпустили его на убийственные 25 кабельтов, обстреливая только редким огнем из орудий среднего калибра. Вообще с остатком восьмидюймовых снарядов именно на "Сунгари" творилось что — то, чего Миклухо и сам понять не мог. Стоило ему сообщить Йэссену, что у него "осталось мало снарядов ГК", как тот приказал ему с парой поврежденных эсминцев отходить на север полным ходом. На запрос "прошу остаться в строю", адмирал его послал... В общем не на север, а гораздо дальше. Сигнальщик принесший расшифровку сигнала даже пробормотал, что не знал что "эдакое можно передавать флажным кодом". Только в Артуре в приватной беседе с Йэссеном Миклухо Маклай выяснил, что его рапорт "осталось мало снарядов главного калибра" по пути к адмиралу трансформировался в "не осталось снарядов главного калибра". После чего адмирал решил не рисковать и убрать почти безоружный корабль из боя, не взирая на мнение командира этого самого корабля
* * *
*. Весьма удачно, почти одновременно с открытием огня орудиями Миклухи, свое слово решили сказать и пара русских бронепалубных крейсеров. До этого они весь бой болтались под берегом, пресекая попытки японских легких сил пройти к транспортам обойдя сцепившиеся колонны броненосцев. Последние пять минут они пытались обстреливать головную "Сикисиму", повторив удачный маневр Руднева при Кодзиме.
Разглядев в подзорную трубу, что носовая башня головного японца прекратила огонь, командир "Паллады", Сарнавский решил атаковать противника торпедами. Увы, "Паллада" и "Светлана" были вооружены стандартными для русского флота торпедами калибра 15 дюймов, с весьма небольшой дальностью хода. Из за этого сближение на дистанцию выстрела заняло у них слишком много времени. На "Сикисиме" успели привести в порядок носовую башню, временно "контуженную" попаданием 6" снаряда, и отстреляться по "Палладе" в упор, с 10 кабельтов. Обе стороны отделались тяжелым испугом — японцы при уклонении от трех торпед сломали последнее подобие строя, русские... Даже при стрельбе на циркуляции японцы всадили в "Палладу" один 12" фугас и пол дюжина шестидюймовых снарядов. От немедленной гибели русский крейсер спасло только то, что попавший 12" снаряд был фугасным. Он сделал огромную пробоину через которую мгновенно затопило две угольные ямы, и куда следом влетел один из попавших снарядов среднего калибра. С креном на правый борт и "Паллада" медленно начала поворот от японской колонны. Следующая за ней "Светлана" пока попаданий не получила, так как японцы вели огонь по более опасной "Палладе". Если бы на "Светлане" тоже был носовой торпедный аппарат, то от двух торпед в первом залпе и от двух во втором, "Сикисима" или "Фудзи" наверное бы не увернулись. Но, "Светлана" была попыткой построить в "одном флаконе" крейсер и комфортабельную яхту для наместника Дальнего Востока. В результате — как и большинство гибридов "ужей и ежей" они не была ни достаточно колючей, ни необходимо длинной. Несмотря на авральное обдирание роскошной отделки и довооружение перед выходом из Крондштадта "Светка", как ее фамильярно называли на эскадре, все же так и осталась полу яхтой. Но своей неудачно атакой русские бронепалубники добились весьма неожиданного результата.
Того машинально посмотрел на часы — 11:42. Надо было на что то решаться, и реально у него осталось два варианта действий. Или командовать первому отряду разворот на юг, выводить броненосцы из боя, попутно оттягивая за собой и броненосные корабли Макарова. Это, с одной стороны, даст свободу Камимуре, ведь три русских "Пересвета" никак не смогут помешать атаковать транспорта и Камимуре и третьему боевому отряду, одним отрядом два более скоростных не остановить. А у младшего флагмана ведь есть еще и приданный отряд эсминцев... С другой стороны — есть хорошие шансы поймать тройку русских броненосных крейсеров, которые сейчас очевидно завязли в перестрелке с "Микасой", "Фусо", "Хатсусе" и кучей старых кораблей. При подходе основных сил японского флота эти наглецы окажутся зажатыми между двух огней. И если Руднев со своими более быстрыми "шестятысячниками" скорее всего успеет сбежать, то поврежденные и потерявшие ход "Рюрик" и "Баян" можно и утопить до подхода Макарова. Но есть и второй вариант... Если скомандовать Камимуре атаковать главные силы русских с востока, а его линкорам пойти в торпедную атаку, чего русские от него уж точно не ждут, то тогда между этих самых огней окажется весь русский линейный флот! Да, каждый из атакующих отрядов слабее кораблей Макарова, но русский адмирал не может позволить себе сближаться с японцами, у которых более дальнобойные и мощные торпеды. И если Камимура сможет подойти одновременно, то в получившейся каше можно подорвать несколько русских броненосцев! Но какой ценой? Что останется от Объединенного флота, и с чем ему, или его преемнику (если "Мияко" не переживет торпедной атаки на русский флот), придется встречать идущую с Балтики Третью эскадру русских?? А ведь в нее входят четыре броненосца типа "улучшенный Цесаревич". который вместе с "Александром" пол часа терпели сосредоточенный огонь всего японского флота, а сейчас после короткого ремонта опять в строю и идут в атаку...
— Поднять предварительный сигнал "К повороту", — отдал он приказ молодому командиру авизо и вперился в русские броненосцы биноклем, словно пытаясь разглядеть там единственный верный ответ.
Как всегда, когда судьба ставила его перед выбором из нескольких не очевидных вариантов действия, Того применил старую семейную хитрость, которой его, еще молодого лейтенанта идущего в первый поход, научил дед. Он поднес бинокль к закрытым глазам, и мысленно воззвал к Оми Ками Аматерасу. В первый раз он вспомнил рассказ старика о благословении богини матери к их роду, командуя "Нанивой" во время войны с Китаем. Тогда он перехватил транспорт полный китайских солдат, который шел под британским флагом... С одной стороны — очевидный вражеский десант требуется уничтожить. С другой — осложнения с Британией, главным поставщиком кораблей для японского флота, при оскорблении ее флага... На мгновение поддавшись панике и в попытке оттянуть принятие решения, не отнимая от глаз бинокля он зажмурился, и по воззвал к богам. Практически мгновенно, перед его закрытыми глазами возник образ несущегося в атаку на врага всадника самурая, а в ушах зазвучали слова из Хаге Куре — "Если не уверен — атакуй"! Тогда он перетопил всех китайских солдат, и вытащил из воды только английского капитана. Еще пару раз эта практика его выручала в разных переделках. Но сейчас... Что может означать история о Даймио, который пробираясь в родной замок на телеге под грузом дров с единственным самураем в роли возницы, попался вражескому патрулю. Тогда бдительный ассигару вражеского клана стал тыкать в дрова мечем, чтобы убедиться, что под ними никого нет. Он проткнул даймио бедро, но тот, не издав ни звука, вытер платком кровь с меча, и продолжил свой тайный путь. Что, гадские демоны, хотят сказать ему боги послав это видение?? Никогда еще их совет не был столь неразборчив... И тут Того вспомнил, как прочитав эту притчу в первый раз, побежал к отцу с вопросом, — "а почему даймио, великий воин, не выскочил из под дров, и не зарубил наглеца?". Слова его почтенного отца, вот в чем ответ на его вопрос...
— Поворот влево последовательно на шестнадцать румбов, курс Юг, — его выход из сатори совпал с докладом о готовности кораблей к повороту.
— Мы отступаем и выходим из боя?? — молодой командир "Мияко" был разочарован настолько, что забыл о субординации, — но почему?
— Лейтенант, если вы не заметили — русские образовали единый кильватер из девяти броненосцев. И еще выделили быстроходный отряд из трех "пересветов". Нам с шестью кораблями не прорваться...
— Но если мы и крейсера Камимуры одновременно ударим по русским с двух сторон, то мы наверняка сможем выйти на дистанцию пуска торпед, Бусидо До учит нас что, "имея 500 верных людей, можно разбить армию неприятеля в 10 000 человек"! Да, возможно мы вес погибнем, но это будет смерть во славу Японии и Микадо, смерть достойная самураев!
— Буси До
* * *
** была и еще долго будет настольной книгой для многих поколений самураев, и поверьте — я ее читал, — усмехнулся горячности молодого лейтенанта Того, все больше убеждаясь в верности своего решения, следующую фразу он выделил голосом так, как будто кого — то цитировал, — "Даймио не может себе позволить роскошь думать только о своей чести или славе. Он обязан позаботится о верных ему людях до того, как может начать думать о себе". Жаль однако, что никто пока не написал книгу "Деймио До", по которой должны были бы учиться жить и воевать не рядовые самураи, а командиры эскадр и армий... Нам сейчас, например, надо больше думать не о том, как выиграть это сражение, а как не проиграть для Японии войну. А потеряв флот перед приходом свежей русской эскадры, мы ее проиграем гарантированно. Поднять приказ "К повороту"!
* Именно от детонации погребов среднего калибра после попадания в башню погиб при Цусиме русский броненосец "Бородино". По иронии судьбы броненосец не смог пережить последний залп сделанный "Фудзи". Корабль утонул настолько стремительно, что с него спасся всего один матрос.
** В нашем мире, капитан Б.В. Вернандер погиб в Цусимском сражении, где он до последнего руководил борьбой за живучесть флагманского броненосца "Князь Суворов". Небывалая по меркам начала 20-го века живучесть и непотопляемость этого броненосца очень удивила японцев, которые так и не смогли его утопить артиллерийским огнем.
* * *
Отрывок из песни пилотов камикадзе... Но кто может поручиться, что подобная мысль не могла прийти в голову представитель той же культуры на пару десятков лет раньше?
* * *
Перед сдачей Порт Артура Эссен ЕДИНСТВЕННЫЙ из командиров крупных кораблей готовился к прорыву на своем броненосце. А ведь "Севастополь" был самым тихоходным из кораблей первого ранга эскадры. При начале прицельного обстрела гавани осадными мортирами он сначала "спрятал" свой корабль за стрелами портовых кранов, а потом ночью увел его в бухту Белого Волка. Там "Севастополь" готовился к выходу, принимая на борт припасы и отправленных на берег матросов. Но, после многочисленных атак японских миноносцев и минных катеров, получил торпедное попадание и повреждения от нескольких близких взрывов торпед в сетях прикрывающих борт. По крайней мере, в отличие от остальных кораблей первой эскадры, "Севастополь" затопили на приличной глубине, и он не был в последствии поднят японцами.
* * *
* В нашей истории подобная история с докладом об остатке боеприпасов приключилась с Камимурой. Он тогда приказал прекратить преследование уходящих "России" и "Громобоя".
* * *
** Буси До — Путь Самурая, путь воина. Даймио До — Путь Князя, путь повелителя. Во время Второй мировой войны большинство японский офицеров руководствовалось при выборе тактики и стратегии именно Буси До. Что зачастую вело к обреченным на неудачу штыковым атакам на подготовленную и насыщенную пулеметами оборону американцев... К сожалению для Японии, в нашем мире книга "Даймио До" никогда не была написана, и нация пошла по "Пути Воина". Достойно, не потеряв во Второй мировой ни капли чести, Япония с первого до последнего дня неизбежно шла к своему поражению...
"Даймио До". Х.Того*
Отрывки из книги адмирала японского флота Х. Того, название книги можно вольно перевести на русский язык как "Путь Командира", или "Путь Князя". Издание 1925 г.
Первым послевоенным испытанием для меня стал визит в Йокосуку русской эскадры. Я снова вспомнил слова своего почтенного отца — "Путь Даймио отличается от пути самурая масштабом забот. Если самурая заботит только его честь, то Даймио обязан прежде всего позаботится о своем клане и своих самураях". Не прошло еще пяти лет с момента окончания войны с русскими, и раны обоих еще были свежи. На верфи Йокосуки еще не закончили установку орудий на "Микасу", которую после взрыва погребов пришлось фактически восстанавливать заново. Ремонт тогда затянулся из — за загруженности заводов вводом в строй новых кораблей и послевоенного снижения финансирования. И хотя русские напрямую не имели отношения к взрыву, все на флоте были уверенны — не будь войны, не было бы и подрыва. Спешный ремонт всего флота после боя при Шантунге, шимозные боеприпасы военного времени, производимые по упрощенной технологии... При сложении эти факторы дают несколько сотен моряков погибших прямо в главной базе флота, во время переговоров о мире с русской делегацией. Тогда это казалось стало последней каплей перевесившей чашу весов в пользу мира. Микадо увидел в этом божественное провидение, указывающее на необходимость срочного заключения мира. Но к первому послевоенному заходу кораблей бывших врагов в Японию тогда готовились все.
Русскую эскадру вели те же флотоводцы, с которыми я воевал при Шантунге и у Порт Артура. Макаров, к тому времени ставший русским морским министром, и Руднев. Который официально вообще никаких постов не занимал, и чуть ли не официально находился в опале. Они вели в Японию те же корабли по которым пять лет назад стреляли орудия Объединенного флота — три "Пересвета" и пару "Россия" "Громобой". И у меня, и у всего личного состава флота было много неоплаченных счетов к русским морякам, в виде погибших друзей. И наверняка это было обоюдное чувство. Все прекрасно понимали — удержать матросов от драк, при неизбежно заносчивом поведении русским матросов, считавших себя победителями в недавней войне, будет практически невозможно. С другой стороны над нами довлела воля императора — "никаких эксцессов при визите ДРУЖЕСТВЕННОЙ эскадры". И высший состав штаба флота понимал, что в этом есть огромная доля правды. Япония, не выиграв у России войны, получила почти от нее все, что хотели в результате этой войны добиться. Не даром конечно, но условия мира могли бы быть гораздо жестче. Главное — у Империи был выход в Китай, пусть и через арендованный у России Дальний, и Корея. Условия мира могли быть гораздо жестче. Осталось объяснить это десяти тысячам матросов базы флота в Йокосуке, которым несколько лет до этого каждый день говорили, что русские — враг номер один.
К нашему удивлению, русские матросы при увольнениях на берег вели себя, по русскому же выражению, "тише воды, ниже травы". Как мне позже разъяснил Руднев, с личным составом эскадры более месяца велась разъяснительная работа подобная той, которой мы занимались в Японии. Самым главным фактором русской подготовки матросов к сходу на берег был строжайший запрет пить "больше бутылки на человека". Нарушившего это не хитрое правило ждал запрет на сход на берег до конца визита. Как мне позже, за рюмкой виски, пояснил Руднев — "по трезвости русский матрос существо добродушное и не злобливое, да и за семь лет состав экипажей почти весь поменялся". Правда потом добавил — "но если их угораздит напиться, то базу флота вам придется строить заново, тогда они вспомнят все что было, и многое из того, чего и не было". Гораздо более важным для зарождения того боевого братства, которое мы видели при Циндао, был конечно не тот факт, что матросы флотов не передрались друг с другом. Главное, что в тот, первый визит начал ломаться лед недоверия офицеров двух стран друг к другу. И положили начало этому четыре человека.
