/*Прим. автора: Гете "Фауст", слова Мефистофеля*/
Хагрид горой возвышался над рыжим драконологом. Палочка в его руках выглядела скорее молотом Тора, или еще каким легендарным оружием древности, а отнюдь не тонким инструментом магии.
— Кажется я перестаралась, — шепнула я скорее сама себе, чем Гарри... Впрочем, он вполне услышал.
— Не думаю, — ответил он мне, пользуясь тем, что за ревом усмиряемых дракониц расслышать нас со стороны было несколько проблематично. — Мне такой Хагрид даже нравится. Может, не будешь снимать Маску? Походит так дней пять-семь, а там она окончательно станет лицом.
— Перемены для Повелителя Перемен! — шепотом возгласила я.
— И ты становишься их настоящей Предвестницей! — так же тихо согласился Морион.
— О, Рубеус, — подошедшая мадам Максим положила руку на плечо Хагрида, — ...кажется, Вы пугаете этого молодого человека.
— Мадам, — раскланялся Хагрид, теряя интерес как к Чарли, так и к серым, похожим на ледниковые валуны яйцам, — ...не стоит беспокоиться. Это всего лишь шутка. Небольшая шутка, не более того. Но, если я не ослышался, Вы оказали мне честь, изволив называть по имени?
— Вы не ослышались, — улыбнулась директор Шармбатона. — И... меня зовут Олимпия. И можно на "ты"*.
/*Прим. автора: поскольку в современном английском противопоставление ты/вы невозможно, на самом деле прозвучало "...и можно не столь формально"... но на русский это лучше перевести так... По крайней мере, мне так кажется*/
— О! Олимпия! Какое красивое имя... — комплимент не блистал оригинальностью, но произнесен был со всей пылающей искренностью.
Мадам Максим даже немного покраснела и смутилась. Хагрид, улыбнулся, и жестом предложил ей пройтись под руку. Директор Шармбатона хихикнула, как школьница, и под ошеломленными взглядами драконологов, сбежавшихся на помощь Чарльзу Уизли, заняла свое место в предлагаемой конструкции. Парочка полувеликанов неторопливо двинулась в сторону деревьев.
— Запретный лес таит в себе много интересного, — гудел набатом "шепот" Хагрида. — Если не возражаете, я покажу Вам цветущие серебринки!
— Гарри, — шепнула я своему спутнику, — прогулка по Запретному лесу под полной Луной — это так романтично...
— Очень романтично, — согласился он. — Но для двух школьников такая прогулка еще и очень опасна...
— А для кого она НЕ опасна? — ответ я и так знала, но почему бы и не спросить.
— Мантикора высматривает среди деревьев не "опасность", а "добычу", — ожидаемо ответил Гарри.
— Тогда отойдем подальше, — прыснула я. — Чтобы не смущать этих достойных драконологов видом появляющихся из ниоткуда мантикор.
И мы пошли гулять.
Глава 51. Лица и маски. (Гермиона)
Просыпаться утром не хотелось просто зверски. Все-таки ночная прогулка, считая охоту пары мантикор, закончилась незадолго до рассвета. К счастью, первыми уроками у нас была пара Истории магии, урок сна. Я улыбнулась, вспомнив, как когда-то, еще, наверное, до нашей эры, то есть на первом курсе, я старалась не уснуть на этом уроке, пыталась законспектировать все, что говорил профессор-привидение... Пока мне не показали, как пользоваться Прытко пишущим пером, и не сравнили записи лекции с учебником за авторством все того же профессора Катберта Биннса. Тексты совпали с точностью до междометий.
Конечно, пользоваться Прытко пишущим на уроках — серьезное нарушение дисциплины. Конспект следует вести самостоятельно. Вот только условно покойному профессору до учеников не было никакого дела. Он появлялся в классе, зачитывал лекцию, и исчезал, удаляясь прямо через классную доску, которой, как я успела выяснить, еще в начале века закрыли старую дверь в класс.
— Мисс Грейнджер, — декан Макгонагалл заглянула в класс сразу после ухода профессора Бинса. — Директор просит Вас зайти к нему.
Переглянувшись с Гарри, мы решили пойти к Дамблдору вместе. На всякий случай. Во избежание.
— Мисс Грейнджер. Мистер Поттер? — произнося последнее, Дамблдор удивленно приподнял бровь, но вот эмпатия давала понять, что директор скорее доволен, чем удивлен нашим совместным появлением. Впрочем, насколько можно полагаться на эмпатию при общении с сильным и опытным волшебником — вопрос, конечно, открытый. — Мисс Грейнджер, — повторил директор, дождавшись наших приветственных кивков, — я хотел бы поговорить с Вами относительно того, что случилось с профессором Рубеусом Хагридом...
— С ним что-то случилось? — удивилась я.
— На него кто-то, — директор очень по-доброму улыбнулся, — наложил заклятье, которое я так и не смог распутать: так оно переплелось с его личностью... К тому же Хагрид не согласился стоять спокойно, пока я это заклинание распутываю. И я теперь не знаю, то ли это сам Хагрид так изменился, то ли это на него так заклинание подействовало.
— Ну... — я смутилась не "делано", а по-настоящему, с выпущенными когтями и полыхающими золотом глазами. — Видно же было, что профессор Хагрид неровно дышит к мадам Максим... вот я и наложила на него "маску"... Но ведь правила школы запрещают колдовать только в коридорах? А я колдовала возле Хагридовой хижины. Там нет коридоров!
— Мисс Грейнджер, — Дамблдор широко улыбнулся, и понял руки ладонями вперед. — Вы действительно не нарушали школьных правил. Просто... — директор задумался. — Вы могли повредить Хагриду, накладывая столь сложное заклинание без подготовки, без специальных знаний. Вы сильно рисковали.
— Но я не накладывала его "без подготовки и специальных знаний", — искренне удивилась я. — Это же та самая "Маска ожидания", которую нам показывала профессор Трогар! И мы неоднократно отрабатывали ее друг на друге.
— Маска ожидания? — заинтересовался Дамблдор. — Вот как... Хм... Армандо... — обратился он к одному из портретов на стене, — пригласи, пожалуйста, Сейлину. У нее сейчас должно быть окно... но, не думаю, что она куда-то ушла из своего класса — следующим уроком у нее третий курс, — предшественник Дамблдора на посту директора поднялся, поклонился и скрылся за рамой. — Фоукс, пожалуйста... — Феникс исчез из клетки во вспышке пламени, и оказался на плече у Дамблдора. Тот быстро набросал записку, и вторая вспышка возвестила, что Фоукс удалился с поручением.
Сейлина подошла первой. С порога она встревоженно посмотрела на нас, потом — на Дамблдора...
— Профессор Трогар, — улыбнулся Дамблдор уж ей, — сейчас подойдет профессор Хагрид... мне нужно Ваше мнение по поводу наложенного на него заклятья.
— И незачем его снимать, — прогудел Хагрид, проходя мимо отскочившей горгульи. — Олимпии так больше нравится!
Поверженная внимательно осмотрела отшатнувшегося Хагрида, и повернулась к Дамблдору.
— Весьма качественно наложенная Маска Ожидания, — сказала она директору. — Не без огрехов: видно, что опыта наложившему не хватает, — мне снова пришлось прятать руки, чтобы не было видно выдвинувшихся когтей. — Но в целом — весьма качественная работа. Можно зачесть как практическую вместо эссе к экзамену. Судя по тому, что я вижу здесь двух учащихся, посещающих мои курсы, могу я сделать вывод, что отличился кто-то из них?
— Весьма... необычно построенное заклинание, — хмыкнул Дамблор, кивнув в мою сторону. — Вот так и начинаешь жалеть, что не изучал пути Хаоса. Ну, да, "никто не в силах объять необъятного". Но если я сумею найти немного времени в своем расписании, Вы дадите мне несколько уроков?
Вообще-то, варианта "отказать" у Сейлины не было... но все равно я сделала так, чтобы мое отражение в зеркальном лабиринте Десяти тысяч будущих кивнуло профессору, давая знак: "соглашайся".
— Конечно, господин директор, — кивнула уже Поверженная Дамблдору.
— Хорошо, — улыбнулся директор. — Я подумаю о том, как выкроить время на Ваши занятия. А пока что, если Вы уверены, что заклятие наложено правильно и ничем не угрожает Рубеусу, то я вас обоих не задерживаю.
Сейлина покачала головой.
— Как я уже сказала, заклятье наложено не идеально. При идеальном наложении заметить его гораздо сложнее. Но вреда допущенные ошибки нанести не должны, и, если Рубеус посчитает нужным — он сможет легко от него избавиться.
— Ни за что! — прогудел Хагрид так, что серебряные приборчики на полках вздрогнули, а феникс, незаметно материализовавшийся на своей жердочке — взмахнул крыльями.
— Иногда побыть "не собой", — чарующе улыбнулась Поверженная, — очень полезно. Расширяет кругозор.
— Хорошо, — кивнул директор. — В конце концов, не изменяется разве что то, что мертво. Но будь осторожен, Рубеус. Некоторые маски так сильно прирастают к лицу, что становятся лицами!
Сейлина только кивнула, а Хагрид, выходя из кабинета директора, только жизнерадостно махнул рукой. Возможно, он как раз хотел бы, чтобы случилось именно так. В конце концов, "своя шкура — эта такая специальная вещь, которая нравится очень немногим".
— Да... — протянул Дамблдор, задумчиво дернув себя за бороду. — Но все-таки, мисс Грейнджер, постарайтесь в следующий раз не применять заклятья Хаоса на профессорах Хогвартса. По крайней мере, без их согласия.
— Как это "без их согласия"?! — возмутилась я. — Если бы Хагрид не дал мне своего разрешения — у меня бы просто ничего не получилось!
О том, что я просто попросила разрешения "наложить заклинание, которое поможет чувствовать себя более уверенно" — я умолчала. В конце концов, недомолвка — это же не ложь?
Глава 52. Грани Хаоса
Развалившись в удобной позе, я наслаждался потоком Силы, медленно струящимся вдоль чешуи тысячелетнего василиска, и любовался тонкими пальчиками Миа, играющими с Принцессой. Молодая василиск то тукалась в руку девушки носом, то терлась о пальцы короной, то обвивала руку Миа и что-то неразборчиво шипела. Я протянул руку, и погладил принцесс... обеих сразу. Ноготки Миа взблеснули серым керамитом, а глаза — полыхнули золотом, хотя те, кто собрались внизу и не могли нас видеть.
— Время, — вздохнула Миа.
— Да, — согласился я. — Все уже собрались.
Миа встала на спине Хаашеса, намотав подросшую Принцессу на манер шарфика.
— Приветствую вас, Верные, — обратилась она к собравшимся. — Сегодня знаменательный день. Мы с Морионом решили выделить среди прочих наших последователей и отдельно отличить и вознаградить тех, кто верен нам... или, хотя бы, шпионит в пользу Сил, которые нам не враждебны.
Джинни, стоявшая внизу, среди прочих приглашенных, покраснела. Не быть ей шпионессой: слабовато лицо контролирует.
— В связи с этим мы решили учредить отдельное общество внутри общества. Тайную ложу внутри тайной ложи, — некоторые из приглашенных приосанились. Другие — серьезно задумались. — Целью нашего сообщества будет получение и распространение знаний, уровень которых не позволяет им быть доверенными кому попало, но только тем, кто сумеет распорядиться ими с умом. Так что я приветствую участников ложи Лисы!
Члены новообразованной ложи зашушукались между собой.
— Леди, — обратилась к Миа Мэри Оллфорд, которую протащил-таки в Рассвет Грегори. — А чем мы будем отличаться от прочих?
— Вы — избранные, — улыбнулась леди Аметист со спины Хаашеса. — Прочие — ищут ответы на вопросы и выполняют поручения. Вы же будете задавать вопросы, на которые остальные будут искать ответы. А возможно — и давать поручения, которые другие будут выполнять.
Оставив Миа общаться с последователями, я погрузился в просмотр очередного кристалла, который передала мне Анна. В конце концов, Миа уже опытный руководитель подпольной организации — сама разберется. А если где и ошибется, то поправим.
А пока что — шпионские данные.
В кабинете директора только сам директор и Аластор Грозный глаз Грюм, а может быть и Барти Крауч. Установить это пока что с полной достоверностью не удалось, поскольку они периодически меняются местами, и кто из них кукловод, а кто марионетка, — непонятно.
Кабинет директора отлично защищен и отрезан от всего, чего только можно... кроме самого Хогвартса. Основатели хорошо позаботились о дочери одного из них, вплетя осведомляющие заклятья глубоко в основные, базовые плетения, обеспечивающие устойчивость замка. И, как бы не меняли следующие хозяева кабинета защиту, какие бы дополнительные слои не навешивали — они так и не смогли даже обнаружить этой схемы прослушки.
— Альбус, ты серьезно? — Грозный глаз поднял бровь над давшим ему прозвище артефактом. Смотрелось, признаться, страшновато...
— О чем ты, Аластор? — невозмутимо ответил вопросом на вопрос Дамблдор.
— Ходят слухи, что ты собираешься изучать магию Хаоса. Хаоса, Альбус!
— Увы, да, — грустно кивнул Дамблдор. — Снова, на старости лет, играть в орлянку на свою бессмертную душу. Снова рисковать превратиться во что-то такое, что во сне увидев себя в зеркале — не проснешься...
— Так зачем? — заинтересовался Грюм.
— Не "зачем", а "почему". Потому что я не знаю, как бороться со злом, которое не творит зла. Так легко было с Томом... Собирает вокруг себя обломки древних, выродившихся родов, собирает заигравшихся в войну стариков и жаждущих славы детей — тут зло как бы и само собой появляется. И бороться с ним понятно как. И для себя все ясно: вот зло, и его требуется победить, а для этого приходится идти на жертвы.
— Особенно легко жертвовать другими, — криво усмехнулся Грюм. — Мальчишкой Поттером, к примеру.
— Вот именно об этом я и говорю, — кивнул Дамблдор. — Если нет другого выхода, чтобы одолеть зло — приходится принимать грех на душу, и готовить смертника из невинного ребенка.
— Вариант, что он сможет одолеть Темного лорда, как сказано в пророчестве, ты не рассматривал? — заинтересовался Грюм.
— Ребенок? Сможет одолеть Тома, прошедшего школу войны, спутавшегося с Силами, настолько темными, что пугают даже меня? Шутишь?
— Ни разу, — покачал головой Аластор. — Я, если ты еще помнишь, был прикомандирован к миссии в Советскую Россию во времена Гриндевальда, и видел, что осталось от элитного отряда колдунов Анненербе после прорыва через позиции, которые защищали ученики Китежа, спешно поставленные под ружье. Элита, Альбус. Лучшие из лучших. Против школьников.
— Они прорвались, — твердо сказал Дамблдор.
— Прорвались, — согласился Грюм. — Но я бы не сказал, что Бессмертному осталось так уж много работы, когда он явился затыкать дыру.
— Хотел бы я хотя бы попробовать такой вариант, — вздохнул Дамблдор. — Но увы. Гарри — крестраж. Сам понимаешь, что это значит... Ну, да ладно... В конце концов, может, ыт и прав, и мальчика надо будет погонять еще и в этом. В конце концов, даже не справившись с самим Томом, он может изрядно проредить его Пожирателей... Но говорили мы не о Гарри. А о зле, которое не творит зла... Хотя и с мальчиком это связано непосредственно. В школе растет влияние демонов. И я ничего не могу с этим поделать. Нет даже зацепки, опираясь на которую я мог бы отвратить юные души от ужасов варпа.
— А эти двое, которые мутировали? — заинтересовался Грюм.
— Бесполезно, — вздохнул Альбус. — Они только послужили примером "как плохо делать не так, как говорят демоны, а по-своему". Хватило ненадолго, но хватило ведь. И Флетчер... Признаться, тогда я разозлился, но сейчас — чем-то даже благодарен им. Флетчер — не тот союзник, с которым хочется общаться. Более того, общение с ним способно запятнать не только средства, но даже и саму цель.
