Книга третья. Убийца. Главы 11-20

И вот, совсем недавно, в горы поднялись послы кочевников, чтобы заключить мирный договор и попросить горцев присоединиться к их походу на Мардинан. Сопровождали послов несколько сильных и умелых магов, которые не допустили того, чтобы пришедших с ними кочевников просто перебили. Пары попыток хватило, чтобы понять, что силой тут ничего не решить, ведь маги горцев сильно уступали пришельцам. Заинтересовавшись, я получил подробности. Оказывается, на протяжении веков процент магически одаренных в народе альтаров неумолимо сокращался. И если в самом начале он доходил до девяноста, то уже сейчас не превышал двадцати. Может быть, это получилось из-за того, что повлияла кровь выходцев из племен рыболовов, а может виновато и то, что первые маги получили свой дар от Повелителя, чего уж теперь гадать.

Но еще меня насторожил тот факт, что маги горцев, несмотря на то, что обладали хорошими способностями, мастерством в разы уступали тем, кто пришел вместе с послами. Этому я, покопавшись, также нашел объяснение. Дело в том, что Темный, наклепав магов из своих подданных, просто не стал передавать им все свои знания, а обучил лишь элементарным вещам, да многочисленным атакующим плетениям, которые могли бы понадобиться им в бою. Ни о какой теории магии, ни о каких элементарных знаниях основ не было и речи. Может быть, он просто посчитал это не важным, а может, элементарно не хватило времени. И в результате получились куча магов, использующие свои способности на уровне обычных учеников.

Как меня просветил Вакарин, у магов было принята простая передача всех знаний своим воспитанникам, а экспериментаторство не поддерживалось и не поощрялось, так как наглядные примеры, уносившие жизни доморощенных изобретателей, стимула к этому не добавляли. Именно поэтому все магически одаренные пользовались одним и тем же набором известных им плетений, которые были собраны в Большой Книге Магического Искусства. Тут я хмыкнул и поинтересовался, а есть ли у них Маленькая книга, в ответ на это узнав о том, что Малая содержит плетения, доступные только мастерам магии.

Удовлетворив мой интерес, Вакарин поведал о том, что советом племени было решено принять предложение кочевников, разумеется, не бесплатно. Как рассказал вождь, он надеялся этим обеспечить свой народ таким необходимым металлом, поэтому запросил баснословную сумму золотом и три подводы клинков, чтобы вооружить своих воинов. Никаких угрызений совести от того, что горцы собираются нападать на мирные земли, он не испытывал. Естественно, ведь предки нынешних мардинандцев шли в первых рядах армии, опустошивших их земли. На переговорах Вакарин попытался было поговорить с магами о том, не смогут ли они взяться за обучение альтаров, но получил неожиданно резкий отказ.

Осторожно разведав обстановку, он убедился, что единственным вариантом получения одаренными магического образования остается поступление в Имперскую Академию с последующей работой на благо Империи. Ну, или же вариант с обучением за большие деньги в той же Академии с правом вернуться на родину, но из недомолвок вождь понял, что до конца обучения не дотянет никто. Поэтому Вакарин решил удовлетвориться малым — возможностью обеспечить свой народ металлом и будущими надеждами на дружеские отношения с Империей.

В конце переговоров, когда кочевники уже получили согласие горцев, вождь аккуратно поинтересовался у одного мага, в котором определил главного, как смотрит Империя на то, что горцы после войны займут степь. Немного подумав, маг дал весьма витиеватый и уклончивый ответ, из которого Вакарин понял, что если горцы займут степь и решат потом дружить с Империей, то будущий император подарит им свою лояльность и поддержку. Услышав это, я покосился на вождя. Похоже, что мои планы идут вразрез с его надеждами. Интересно, как он это воспримет?

Рассказ Вакарина прервал робкий стук в дверь. Я предоставил вождю самому разбираться с посетителями, а сам принялся продумывать варианты. Можно просто попросить не вмешиваться, если они всерьез приняли меня за новое воплощение их Повелителя, для этого моего авторитета хватит. Но вот если рискнуть и...

— Повелитель, принесли ваши вещи, — сказал Вакарин.

Обернувшись, я увидел, что он протягивает мне мое оружие, одежду и сумку. Причем моя одежда была аккуратно сложена и даже немного вычищена от пыли. Стопку шмоток венчали серые штаны с меховыми вставками, искусно украшенные вышивкой. Улыбнувшись, я подумал, что буквально все население этой деревни увидело дыры у меня на заднице, раз таким способом ненавязчиво просит принять подобающий вид.

— Вы не будете против, если я переоденусь? — спросил я у Вакарина и, дождавшись его отрицательного ответа, начал облачаться.

Штаны, к моему удивлению, пришлись мне впору, как будто специально шитые на меня. Отметив себе, что нужно будет обязательно отблагодарить их бывшего хозяина, я оделся, перепоясался ремнем с кинжалами, повесил перевязь с мечами за спину и почувствовал себя просто прекрасно. Раздумывая о том, что этому послужило причиной больше — мое оружие или одежда, я начал проверять карманы. Амулеты, карта обнаружились на месте. Разговорник для связи с Алоной я тут же повесил себе на шею. Кольцо в мешочке, до сих пор валявшееся во внутреннем кармане, также никуда не делось. Интересно, а разве мою куртку не обыскивали? Разве кольцо не должны были обнаружить сразу же, ведь это приметная вещица. Почему же горцы сразу не признали во мне Темного? Достав мешочек с кольцом, я спросил Вакарина.

— А скажите, вам знаком этот предмет?

Колечко покорно выкатилось на мою ладонь, намертво приковав к себе глаза вождя.

— Разумеется, Повелитель. Это знак вашей власти.

— Тогда меня интересует, почему его не обнаружили при обыске моих вещей. Ведь это сразу помогло бы решить множество вопросов, разве не так?

Вакарин взглянул на меня с удивлением.

— А вы разве не знаете?

— Я надеюсь, что вы меня просветите, — ехидно ответил я, начиная закипать.

И почему это все окружающие знают буквально любые подробности про Темного мага, а я, им являясь, все еще ни сном не духом?

— Ваше кольцо появляется только тогда, когда это угодно Тьме или вам. В остальное время оно остается незримым для случайных людей.

— То есть, это своего рода знак моей избранности? — задумчиво сказал я, рассматривая колечко из темного пламени.

— Да, Повелитель, — ответил Вакарин.

— Тогда еще один вопрос: вы не в курсе, носил ли его Алкис при жизни?

— Нет, — ответил вождь. — Оно постоянно висело у него на серебряной цепочке, но никто никогда не видел, чтобы он хоть раз его одевал. В книге пророчеств по этому поводу есть запись, что однажды он обмолвился, что наденет кольцо только когда до конца пройдет свой путь.

— До конца... — задумчиво повторил я.

Все страньше и страньше... нет, страннее... Короче, полный рот сюрпризов! То-то мне жутковато было при мысли о том, чтобы его одеть. Что-то мне подсказывает, что конец здесь означает вовсе не перерыв на обед, а нечто совсем безрадостное. Спрятав колечко, я засунул мешочек в карман и присел на стул.

Мысли скакали в голове, как горошины в погремушке. Значит, все оказалось не совсем правдой по поводу моей свободы выбора, свободы действий и прочего. Оказывается, Темнота уже давно все решила за меня, наделив особыми способностями и подарив это колечко, как только я появился в этом мире. Грустно, но тут уже ничего не поделаешь, ведь марионетка никогда не сможет ухватить кукловода за руку, веревочки не позволят. Остается надеяться, что в момент, когда 'придет время', по словам Темноты, она соизволит сообщить, для чего все это затеяла. Ведь так неприятно, когда тобой играют в темную, но еще неприятнее, когда тебе даже неизвестны правила игры...

Отвлек меня зуд в кармане. Машинально я достал разговорный амулет и только тогда соизволит обратить внимание на то, что держу в руке. Это был камешек связи Алусия, имперского советника. Лихорадочно прикинув, сколько времени прошло с момента предыдущего вызова, я прокашлялся и произнес пару слов на общем тембром Советника, чтобы вспомнить ощущения. Когда мой голос приобрел более-менее похожее звучание, я сжал амулет.

— Слушаю, ваше высочество?

— Алусий, я же просил! — раздался из амулета басок Викерна.

— Прошу прощения, — улыбнувшись, ответил я.

— Рассказывай, как продвигается дело.

— Просто прекрасно, — отвечал я. — Сегодня прибыли отряды из последнего лагеря, мы готовы действовать по плану, осталось уладить несколько организационных мелочей.

— Отлично, я в тебе не сомневался! — похвалил меня сын императора, вызвав ехидную улыбку, которую я не смог сдержать. — Тогда начинай выдвигаться, а я пошлю гонцов к десятому. Пора действовать.

— Но... — начал я.

— Знаю, Алусий, но мы не можем терять времени, дожидаясь пока подойдут горцы, поэтому начинаем сегодня же. Вечером, думаю, воины десятого возьмут первый город, а дальше останется только раздробить силы Мардинана и... Да что я тебе объясняю? Сам же мне так советовал.

Твою мать! Нужно было Советника живым брать! Сейчас был бы уже в курсе всех планов, а так остается отделаться общей фразой.

— Ну, не буду спорить с вашим решением, хотя вы же знаете, что я бы еще подождал.

— Риск оправдан, — ответил Викерн.

Я решил рискнуть и уточнил:

— И какой же город будет целью?

— Разумеется, Зораг, мы же вместе наметили атаку именно на него! Алусий, ты что, все забыл?

Я почувствовал, что хожу в опасной близости от пропасти и поспешил ответить, постаравшись показать в голосе легкие нотки недовольства:

— Нет, я просто хотел убедиться, что вы не собираетесь делать радикальное отступление от первоначальных планов.

— Ну, извини и не обижайся. Просто у меня не было возможности и времени посоветоваться с тобой.

— Что вы, я все прекрасно понимаю, — ответил я с теми же нотками, едва сдерживая облегченный вздох.

Кажись, пронесло!

— Спасибо, Алусий, с меня бутылка Ванерского! — ответил мне Викерн и быстро закруглил разговор. — Все, у меня действительно мало времени. Удачи тебе!

— И вам, — успел сказать я, прежде чем амулет замолчал.

Не медля ни секунды, я спрятал камешек в карман и достал золотую монетку. Через несколько мгновений раздался голос Фариама:

— Слушаю, Алекс.

— Ваше величество, срочное донесение! — памятуя предыдущий разговор, я перестраховался.

— Говори нормально, я один, — ехидно ответил мне король.

Улыбнувшись, я перешел к делу:

— Только что говорил с Викерном. Он приказал отрядам, якобы собравшимся в Городе, выдвигаться, а сам планирует напасть на Зораг силами одного лагеря. Я не в курсе, какого, так как сам едва не спалился, попытавшись узнать цель. В общем, они не будут ждать подкрепления с гор, поэтому отвлекающий маневр с ударами по границе начнут уже сейчас. Более точной информации я не имею.

— Спасибо! — ответил Фариам. — Этого уже будет достаточно. А сам ты сейчас где?

— В горах, — покряхтев, признался я.

— И как там?

Я понял, что он хотел спросить, но с улыбкой ответил:

— Красиво! Чистый воздух, живописные склоны, речки кристальной чистоты. У меня на родине один поэт сказал 'Лучше гор могут быть только горы' и знаешь, я начинаю в это верить.

Фариам немного помолчал, а потом ответил:

— Что ж, тогда не стану тебе мешать наслаждаться тамошними пейзажами. Удачи!

— До связи! — попрощался я и спрятал амулет в карман.

Молодец, сразу просек, что я не могу сейчас делиться информацией о горцах. Да и какой информацией, если у меня еще все находится в таком подвешенном состоянии, что самому страшно становится. Взглянув на Вакарина, я увидел, что он явно хочет что-то спросить, и сказал:

— Говорите, не стесняйтесь.

— Повелитель, вы что, сейчас беседовали с королем Мардинана?

— Да, — ответил я. — А перед этим с сыном императора, если вам интересно. Предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу, что я в этой заварушке целиком и полностью на стороне Мардинана и сюда пришел только для того, чтобы заручиться вашей поддержкой, или хотя бы обеспечить невмешательство альтаров в надвигающиеся разборки.

Все карты открыты, все намерения озвучены. Теперь ход Вакарина и от него зависит вся дальнейшая игра.

— И что вы намерены предпринять? — осторожно поинтересовался вождь.

Умный, гад, оставляет себе свободу маневра! Я задумался, но потом предпочел играть честно и сперва изложить ему свои соображения.

— У меня есть два пути. Первый — я отказываюсь от должности вашего Повелителя, заявляя, что я не тот, кто вам нужен, ведь, по сути, так оно и есть. Я ведь не Алкис, которому приносили присягу ваши предки. Я — совершенно другая личность и во мне нет ни капли предыдущего Темного мага, о чем честно вам и сообщаю. В этом случае я прошу вас не вмешиваться в надвигающееся действие, поскольку ничего хорошего от этого ни для кого не выйдет. И второй путь — я подтверждаю, что являюсь следующим воплощением Темного, потерявшим память после перерождения, после чего веду вас за собой навстречу исполнению пророчества, записанного у вас в книге. Для меня эти пути равнозначны и ни один из них не привлекает меня больше другого. Так что решать сейчас придется именно вам.

Я скрестил руки на груди и стал смотреть на Вакарина, после моей тирады погрузившегося в глубокие раздумья. Честно говоря, меня это обрадовало. Если думает, значит, вождь альтаров — не бестолковый фанатик, готовый идти куда угодно за тенью своего Повелителя, а вполне здравомыслящий человек, понимающий, что от него сейчас зависит будущее его народа. Да и мне тоже нужно было подумать. Первый путь был легче и приятней, но предполагал больше возни с кочевниками, а второй — тяжкую ношу ответственности за целый народ. Я прекрасно осознавал, что звание Повелителя предполагает не только права, но и обязанности, которе я могу попросту не потянуть, и втайне надеялся, что вождь изберет первый вариант.

Вакарин, спустя долгую минуту раздумий, пришел к определенным выводам и с готовностью взглянул на меня, не спеша озвучивать свое решение. Улыбнувшись, я поинтересовался:

— Долго еще будете тянуть кэльва за... хвост?

Похоже, что вождь знал, кто такие кэльвы, потому что улыбнулся и ответил:

— Приказывай, Повелитель!

— Мля-я-я... — недовольно протянул я под удивленным взором Вакарина, а потом со вздохом пояснил: — Я все же надеялся, что вы решите остаться в стороне.

Вакарин улыбнулся и сказал:

— Вижу, что вы действительно понимаете, как нелегка ноша Повелителя. Не переживайте, я помогу вам с ней справиться... Хотя бы на первых порах.

Я с удивлением взглянул на вождя. Вот таким он мне нравился значительно больше. Из его речи ушло какое-то подобострастие, он стал менее напряженным, скованным.

— Похоже, что вас обрадовало то, что я не являюсь воплощением Алкиса, — пробормотал я. — Не расскажете, почему?

Вакарин, положив для удобства одну руку на стол, спокойно мне ответил:

— Я и раньше считал эту деталь пророчества слишком натянутой. Но вот остальным об этом знать не стоит, иначе могут возникнуть нехорошие и ненужные мысли.