Книга шестая. Адепт. Главы 1-8

Я кивнул, понимая смысл этого испытания. Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Кие приказывалось не охранять ключ, а просто не подпускать к себе чужих, поэтому она не стала бы целенаправленно нападать на кандидата, если тот не начал бы ее злить. Ну, а я не подходил под определение "чужой", поэтому в итоге решил задачу нестандартным способом.

— Буду рада видеть тебя на своих занятиях, — сказала мне напоследок Велисса и бросила кашне: — Пошли домой, Кия!

Когда магистр вышла за дверь, в комнате остались только мы с ректором. Тот взглядом показал мне на стулья, предлагая присесть. Взяв один, я поставил его напротив Фалиано и устроился на нем, приготовившись услышать внятные объяснения.

— Подозреваю, в твоей голове сейчас вертится множество вопросов, — мягко произнес ректор. — Я готов ответить на некоторые из них.

— Почему меня взяли? — спросил я напрямик. — Ведь я не прошел Полигон.

Полагаю, Фалиано ожидал именно этого, поскольку с готовностью пояснил:

— Понимаешь, Алекс, полностью пройти Полигон еще не удавалось ни одному кандидату или адепту, ведь задания в комнатах расположены по мере их усложнения. В самых первых они по силам любому одаренному, с десятой комнаты — уже только тем, кто целенаправленно обучался магии. Вторая полусотня комнат является истинным уровнем, который должен показать кандидат, чтобы соответствовать нормам приема, а дальнейшее усложнение заданий предназначено для того, чтобы мы могли оценить степень его упорства и изобретательности. Все кандидаты рано или поздно сталкиваются с тем, что им оказывается не по плечу, сдаются и дергают за веревку. Именно поэтому мы говорим в самом начале, что их цель — пройти весь Полигон, а не справиться с как можно большим количеством заданий в комнатах. Согласись, это является очень важным условием мотивации.

Я кивнул, потому что точно понял — если бы знал об этом, сдался бы на комнатах из третьей сотни. Но осознание цели только добавляло мне сил и упрямства. Заметив, что до меня дошло, ректор продолжил:

— Скажу больше, решение зачислить тебя сразу на второй цикл было не случайным. Просто комнаты со сто двадцатой по духсотую и являются тем самым экзаменом, который должны сдавать адепты в конце первого цикла. Следующая сотня используется для поддержания тонуса адептов второго цикла, в качестве своеобразной тренировки, а последние пятьдесят шесть представляют собой подготовительный экзамен для адептов, которые хотят перейти на четвертый цикл. Естественно, всю теорию они сдают на устных экзаменах, а практику — в специально отведенных помещениях и на Полигоне, стремясь продемонстрировать все, чего достигли за эти годы.

— И что, пространственные карманы и то, как бороться с пожирателями аур, изучается уже на третьем цикле? — уточнил я.

Ректор замялся, а потом немного смущенно ответил:

— Вообще-то, это задачи уровня мастера. Они специально создавались для того, чтобы не давать адептам иллюзорное осознание собственного могущества. Ведь если бы они проходили Полигон до конца, у них появлялось бы чувство удовлетворения, которое в дальнейшем только мешало бы обучению.

Это заявление я также сопроводил кивком. Хоть данная методика была непривычной, но вполне заслуживающей одобрения, в отличие от общепринятой. Вспомнить хотя бы училища и вузы на Земле — все студенты, как только сдают последний экзамен, забывают обо всем на свете и уходят в большой загул, который плавно перетекает в каникулы. Естественно, за долгие месяцы ничегонеделания их уровень знаний и умений автоматически падает, поэтому за первые месяцы следующего курса они только-только раскачиваются и приходят в себя. Само собой, я говорю лишь о тех, кто действительно учится, а не просто выстаивает очередь за дипломом.

А вот в Академии ситуация совсем иная — здесь адептам даже на экзаменах показывают, что хотя их уровень и является достаточным для прохождения дальнейшего курса обучения, тем не менее, они могли бы учиться намного лучше, чтобы пройти все Испытание целиком. И их переводят на следующий цикл не за то, что они справились со всеми экзаменами, а только потому, что они показали успехи в обучении и готовность учиться дальше. А после такого экзамена адепты, может быть, не пойдут в ближайший кабак праздновать, а возьмутся за учебники и посмотрят, как же так получилось, что они не смогли справиться с препятствием, которое должно было оказаться им по силам.

— Кстати, спасибо тебе, Алекс, за то, что оказался таким упорным, — улыбнулся Фалиано и, видя, что я не понимаю причины его благодарности, добавил: — Понимаешь, мы с коллегами на каждом Испытании соревнуемся в своих умениях верно оценивать уровень кандидатов и, кроме этого, заключаем небольшие пари на результат. Ставим небольшую сумму и говорим, на какой комнате сломается претендент на звание адепта. В этот раз ставки были очень высокими, потому что ты... мягко скажем... не совсем обычный кандидат, поэтому все мы увлеченно спорили, как же далеко ты сумеешь зайти. Велисса поставила на сотню комнат, остальные оценивали твои результаты намного скромнее, ну а я сказал, что ты пройдешь дальше всех. Вот только я забыл добавить, что дальше всех кандидатов в адепты, что заметили мои коллеги после принятия ставки, поэтому уже был готов потерять свою сотню золотых, но ты меня порадовал.

— Всегда пожалуйста, — мрачно ответил я.

Вот так, блин. Очень неприятно чувствовать себя участником игрового шоу, но еще неприятнее ощущать себя скаковой лошадью, на которую азартные зрители делают ставки. А ведь наверняка идея поделиться со мной выигрышем Фалиано и в голову не пришла!

Ректор, внимательно следивший за выражением моего лица, спросил:

— Алекс, а скажи мне, что ты думаешь теперь, когда я рассказал тебе обо всем этом?

Я понял, что вопрос был с подвохом, поэтому озвучил совсем не то, о чем подумал, а то, что хотел услышать ректор:

— Я нахожу подтверждения объективности своей оценки и правильности своего решения.

— Поясни, — с интересом потребовал Фалиано.

— Легко! Просто я всегда считал себя весьма посредственным магом с недостатком теоретической базы, и на Полигоне это только подтвердилось. Значит, я правильно сделал, что решил потратить все свои сбережения и поступить в Академию.

Фалиано кивнул, признавая мои выводы убедительными, и сказал:

— Я рад, что ты в первую очередь подумал именно об этом, а не стал гордиться тем, что выдержал экзамен, недоступный никому из адептов второго цикла. А по поводу сбережений... Если хочешь, я могу предложить тебе заключить обычный контракт с Академией, который подписывает большинство наших адептов.

— А чем он отличается от моего? — спросил я.

— В твоем варианте при подписании нужно будет сразу выплатить всю стоимость обучения, а обычный контракт предполагает заключение некоторых долговых обязательств. Одно из них — работа на Гильдию магов на протяжении десяти лет после окончания Академии. Это сохранит все твои... сбережения, — улыбнулся ректор.

— То есть, я получу возможность бесплатного обучения, но затем на десять лет попаду в рабство? — ехидно уточнил я.

— Какое рабство? О чем ты? Все гораздо проще. За время работы на Гильдию, которая при поступлении оплатит твое обучение, тебе нужно будет отдавать ей две трети своих гонораров, а также безоговорочно выполнять все заказы, которые будут предлагаться самой Гильдией.

Я хмыкнул. Даже по самым скромным подсчетам, сумма, вложенная в меня, должна была окупиться уже на третий год моей работы. Молодцы, умники из гильдии, хорошо придумали!

— А вот скажите мне, если этот контракт подписывает большинство адептов, как же обучаются все остальные? — зацепился я за любопытный момент.

— Кто-то платит из собственного кармана, за некоторых вносит плату обучавший их маг, четверть адептов имеют довольно влиятельных и обеспеченных родителей, которые дают им возможность получить образование в Академии. Есть также фонд Совета Магов, который выделяет нам средства на самых одаренных и перспективных адептов, — пояснил ректор. — Но сейчас все такие места уже давно распределены.

Ну, в общем, как и везде. Академия — частная фирма, которая является самодостаточной и самоокупающейся. В ней обучаются контрактники, которые приносят академии доход, платя за себя, а также некоторое количество бюджетников, за которых платит государство, то есть Совет Магов.

— Ясно, — сказал я. — Тогда, пожалуй, я не буду менять своего решения и пополню ряды первой названной вами группы.

— Могу я узнать, что же послужило причиной такой настойчивости? — спросил ректор. — Ведь сумма в почти шесть тысяч золотых является весьма немаленькой.

Я понял, что он снова меня прощупывал. Естественно, терять такие большие деньги для любого показалось бы смерти подобно, но Фалиано же не знает, что я вообще-то миллионер, и для меня это мелочь на карманные расходы. Конечно, просвещать ректора я не стал, вместо этого привел несколько других причин:

— Во-первых, я руководствуюсь здравым смыслом и прекрасно понимаю, что после окончания обучения за названный период не только верну потраченные деньги, но и прилично заработаю. А во-вторых, я не желаю попадать в полное подчинение Гильдии и хочу сам решать, за какую работу браться.

— Но ведь тебе все равно потребуется вступить в Гильдию магов после выпуска из Академии, чтобы работать по специальности, — заметил ректор.

— И тоже отдавать две третьих заработка? — уточнил я.

— Нет, только восьмую часть.

— Это куда лучше. И потом, я ведь получу возможность выбирать задания по вкусу, а не стану покорно выполнять те, что мне подсунут.

— Но почему тебя так это волнует? — удивился ректор.

Утаивать эту информацию смысла не было, поэтому я пояснил:

— Просто до того, как поступить в охотники, я пробовал обратиться в Гильдию наемников, где мне предложили стать наемным убийцей, чтобы таким способом оправдать оказанное доверие. Вот после этого случая я ко всем Гильдиям отношусь с большой осторожностью и уж точно не собираюсь влезать к ним в долги.

Фалиано посмотрел на меня с лукавым прищуром:

— А этого ты нам не рассказывал на собеседовании.

— Ну, это же повод для гордости, — вернул я прищур ректору.

Магистр задумчиво хмыкнул, видимо, гадая, что же я еще скрыл в своем рассказе, а потом решительно объявил:

— В общем, сейчас можешь идти отсыпаться, но к вечеру ты должен вернуться в Академию, чтобы подписать контракт. Я оставлю привратнику распоряжение по поводу тебя, так что в следующий раз сэкономишь на входе.

Ректор окинул меня ехидным взглядом, а я понял, что пареньку-привратнику в синей форме грозят неприятности. Видимо, Фалиано в тот момент, когда я писал заявление, успел не только связаться с комиссией, но и детально разузнать, какого рожна делает посторонний на территории Академии. Ну и ладно, поделом взяточнику! Если бы он ограничился одним золотым, я бы встал на его защиту и попросил Фалиано его не наказывать, а так...

Не дождавшись от меня замечаний, магистр продолжил:

— С собой ты должен принести не меньше шести тысяч золотых. Точнее я сказать не могу, это должен будет определить наш счетовод. Хоть ты и пропускаешь первый цикл, но все равно теоретические экзамены за этот период сдавать будешь. Также по твоей просьбе я уточню в контракте о твоих факультативных занятиях на остальных факультетах, а это, сам понимаешь, еще не одна статья расходов... Кстати, а не хотел бы ты пойти на мой факультет? Я вижу в тебе огромный потенциал конструктора, который стоит развивать.

Ага, подумал я, значит, ректор одновременно является деканом конструкторского факультета и теперь хочет заполучить себе перспективного адепта, чтобы утереть нос всем остальным, мотивируя тем, что видит мои возможности. Да я и сам их видел, но раз уже согласился на боевой, то менять свое решение не хотел. Задумался для вида над заманчивым предложением Фалиано, после чего со всей возможной вежливостью ответил:

— Прошу меня простить, но я вынужден отказаться. Во-первых, по духу мне ближе боевой, во-вторых, я не хотел бы огорчать магистра Ризака, и в-третьих, я ведь все равно буду ходить на занятия на ваш факультет. Поэтому давайте подождем один цикл, а вот тогда, если я пойму, что из боевого или конструкторского мне придется выбирать тот, где мой потенциал будет раскрываться наиболее полно, то, вполне возможно, я сменю факультет. Ведь в вашей Академии это позволяется?

— Разумеется, — удовлетворенно ответил ректор.

Именно на такую реакцию я и рассчитывал. Теперь он будет заниматься со мной гораздо больше, чем это позволяет факультатив, и только для того, чтобы обеспечить мой переход под его крылышко. Мне это лишь пойдет на пользу, ну а к вопросу необходимости смены факультета можно будет вернуться не раньше, чем через годик.

— Тогда можешь идти отдыхать, но вечером не опаздывай, ведь завтра в Академии начнутся занятия, а потому всю документацию необходимо оформить уже сегодня.

— Хорошо, буду вовремя, — сказал я, поднявшись со стула.

Слегка поклонившись Фалиано, я подхватил свою сумку и направился к выходу, краем глаза наблюдая за тем, как ректор создает новый телепорт, но все же не удержал в узде свое любопытство и обернулся:

— Можно последний вопрос? — дождавшись кивка Фалиано, я поинтересовался: — Скажите, зачем нужно было помещать в первых же комнатах "веселую" травку? Или это сделано для того, чтобы наблюдать за кандидатом в адепты вам стало еще забавнее?

Ректор вздохнул и сказал:

— Вообще-то, любой одаренный, занимавшийся у хорошего мага больше полугода, прекрасно знает, как создать простейший воздушный фильтр.

В телепорте появились очертания его кабинета, Фалиано сделал шаг в него и исчез, а спустя мгновение магическая структура развеялась, оставив в комнате меня одного. Выйдя на улицу, я обнаружил, что начинается рассвет. И только тогда мой желудок недовольно напомнил о себе любимом, вынуждая ускорить шаг. Подходя к воротам Академии, я чувствовал, как от долгого напряжения гудела голова, отдавая легкой болью в висках. Все-таки Полигон здорово меня вымотал, даже мелькнула забавная мыслишка, что бой с шершанами дался мне намного легче, чем этот лабиринт. Зато я прошел его целиком! Две последние комнаты можно не принимать во внимание. И выходит, имелся хороший повод для гордости... Вот только сил на нее уже не было.

Привратником оказался уже другой парень, который безо всяких вопросов открыл передо мной калитку в большой мир. Выйдя за ворота, я посмотрел на краешек солнца, выползавшего из леса, и улыбнулся. Казалось, я вылетел из гнезда год назад, столько всего со мной приключилось за этот бесконечный день. И пусть мне пришлось приложить немало усилий, потерять кучу нервов и времени, но цель была достигнута. Я принят в Академию!

Вдохнув еще раз полной грудью свежий утренний воздух, я побежал по дороге к Кальсоту. Мысль о плотном завтраке и запотевшем кувшинчике с пивом только придавала мне сил, поэтому уже через пятнадцать минут я подбегал к недавно открывшимся городским воротам. Показав свой перстень, я осведомился у стражников, где поблизости можно сытно поесть и крепко поспать. Один из них подсказал, что всего через три сотни шагов прямо на центральной улице находится приличный постоялый двор. Поблагодарив служивого, я потопал по указанному курсу и спустя несколько минут обозревал большую вывеску с намалеванной на ней пьяной бородатой рожей.