Штурмуя небеса (последний реликт)

Сержант, конечно, признаваться не хотел, но относительно быстро, после пары выбитых зубов, понял, что ни помощи от других, ни благоразумия от Кайла ждать не приходится, и 'признался'.

— Ну коли так, — сказал Кайл, — отпирай клетку и залезай, ты там сидеть должен. Да, и вы двое — к нему полезайте. Вы ведь тоже богопоклонники, верно?

Стражники попытались было открыть рот и возразить, но бездушник только кивнул Зио:

— Проведи дознание по всем правилам.

Две минуты спустя 'признались' и они.

Кайл велел узнице выйти из клетки и запер в ней всех троих стражников, а ключ с размаху забросил куда-то в поле.

— Поехали, — сказал он и забрался на коня.

Зио, запрыгнув в седло, повернулась к девушке, стоявшей рядом в полной растерянности, и сказала:

— На твоем месте я взяла бы у жирдяя кошелек, села на ослика и удрала куда-то на север, в Кортанию.

Когда они отъехали на приличное расстояние, Зио поинтересовалась у Кайла:

— Надеюсь, ты не очень часто так развлекаешься?

— Я не развлекался.

— Хм... Так тебе все же присуще чувство справедливости?

— Справедливости не существует. Это просто слово, которым люди приукрашивают свои неблаговидные дела.

— Тогда зачем ты вмешался?

— Должен же я был устроить тебе проверку?

— И все?

Кайл пожал плечами:

— Что значит 'и все'? По-твоему, могла быть еще какая-то причина?

— Ну, даже не знаю, — насмешливо сказала Зио, — может, чувство сострадания к несчастной дечонке? Ах, о чем это я, бездушникам ведь оно не свойственно!

Кайл медленно повернул голову и молча уставился на девушку.

— Что такое? Я что-то не то сказала? — не утерпела она секунд через двадцать.

— Да нет, — равнодушно пожал плечами бездушник, — просто... Меня упрекали в отсутствии сострадания бесчисленное множество раз, но слышать такое от дэгги приходится впервые. Я даже едва не засмеялся, впервые за несколько тысяч лет.

Зио почувствовала, что закипает от таких намеков.

— А что смешного-то?!

— Именно в том, что в черствости меня упрекает дэгга... Скажи, Зио, что такое сострадание?

Девушка пару секунд подумала.

— Сострадание — это умение представить себя на месте кого-то, оказавшегося в беде, и захотеть ему помочь...

— Это сказал тебе тот из твоих родителей, который был дэггой, верно?

— Эм-м... Ну да, моя мать...

— И она велела тебе обязательно научить этому своих детей, верно?

— Как ты догадался?! — удивилась Зио.

Кайл покачал головой.

— Я не догадался. Я знал, что все дэгги учат этому своих детей в обязательном порядке, передавая эту науку и воспитание из поколения в поколение. Открою тебе секрет, Зио... Люди не учат своих детей сострадать, потому что им это дано от рождения, не всем, но дано. А тех, кому не дано, сами люди считают выродками, чудовищами. А вы, дэгги... вы подобны глухим. Глухому не дано услышать звук слова, потому он пытается компенсировать этот недостаток умением читать по губам. Но читать по губам — не то же самое, что слышать... Я скажу тебе, что такое сострадание на самом деле... ответ заложен в самом слове. Со-страдание. Способность чувствовать чужую боль, испытывать страдания от чужих мук. Люди часто упрекают меня в том, что я лишен сострадания, но я никогда не думал, что когда-то услышу такой упрек от дэгги.

Такой ответ Зио откровенно возмутил.

— Ты пытаешься намекнуть, что дэггам якобы не свойственно сострадание?!

— Так и есть. Только люди способны сострадать, в этом самая главная разница между человеком и дэггой.

— Ха! — рассмеялась девушка. — Ну тогда альбы и эльфы — тоже люди, потому что им вполне свойственно сострадание, эльфы и вовсе дадут людям в этом фору!

Но ответ ее удивил.

— Верно. Они тоже люди.

— Эльфы — люди? Сам-то понял, что сказал?

— Разумеется. Правда в том, что эльфы — люди, хоть они сами и забыли об этом. Давным-давно их предки, люди-аристократы, желая себе вечной жизни, или хотя бы долголетия, изменили себя при помощи... хитрой магии, скажем так. У них обострились чувства, вытянулись уши, многократно увеличился срок жизни. Но они остались людьми по своей природе, потому что человечность определяется не длиной ушей и не сроком жизни. Когда-то безумно давно один мудрец сказал: если чувствуешь боль — значит, ты жив. Если чувствуешь чужую боль — значит, ты человек. Сострадание и есть та разница, что выделяет человека из всего живого. Именно потому эльфы — люди, а дэгги — нет. Когда-то вам было нужно прижиться среди людей, и вы, осознав, что без сострадания выглядите в глазах людей монстрами, каковыми, к слову, и являетесь, стали учиться изображать сострадание и учить изображать ваших детей. Это сработало, ведь людям не дано, образно выражаясь, заглянуть вам в душу. Они не могут отличить истинное человеческое сострадание от имитации. Но я-то знаю вашу настоящую природу.

— Чушь крысячья! — фыркнула Зио. — Подумать только, мне втирает о сострадании и человечности... бездушник! Ха-ха! Тебе-то откуда знать, если у тебя ни сострадания, ни милосердия, ни души?!

Кайл заговорил не сразу, и в его голосе внезапно послышалось что-то похожее на печаль:

— Я когда-то был человеком и умел сострадать, как и все. И я хотя бы помню, что это такое. Ты говорила о сострадании к той девчушке... Вот скажи, при виде ее плачевного положения у тебя сжалось от боли сердце?

Зио чуть подумала и призналась себе, что именно такого симптома — сжавшегося сердца — она у себя не наблюдала.

— И все же — с чего ты взял, что дэгги не могут сострадать? С чего ты нас монстрами считаешь? Я вот почеловечнее тебя буду, между прочим.

— В какой-то мере ты права, — внезапно согласился Кайл, — я давно утратил это качество, а ты хотя бы умеешь его имитировать. Но твое сострадание на самом деле — суть подделка. Как и ты сама.

— Это я-то подделка?! У тебя в доводах — круговая порука, демагог! Дэгги не люди, потому что не умеют сострадать, а не умеют сострадать, потому что на это способны только люди! Твои умозаключения шиты белыми нитками!

— Увы, неверно, — возразил бездушник. — Человечность определяется даром сострадания. Тебе этого не дано, и потому — ты лишь пародия на человека. Подделка. Не хотел тебе говорить, но, раз уж до этого дошло... Дэгги не способны к состраданию, потому что эту способность у вас отняли. Или — не дали вам ее. Пойми, отсутствие у тебя дара сострадания — это абсолютно осознанный умысел.

— И... чей?

— Твоих создателей. Ирония в том, что ты, творение, ненавидишь не кого иного, как своих же собственных творцов.

Примерно на полминуты Зио буквально утратила еще и дар речи.

— Так дэгг... создали боги?! — спросила она, кое-как осмыслив услышанное.

— Совершенно верно.

— И... ты точно это знаешь?

— Я старше вас. Более того, я знал о планах богов создать вас еще до того, как они это сделали. Признаться, не верил, что у них получится что-то путное.

— Хм... Так значит, правду говорят мудрецы, что боги создали все, включая и людей тоже?

— Неверно. Но меня утомила эта беседа.

— Утомила?!! — воскликнула Зио. — Ты наплел тут тьму возмутительнейших вещей, а теперь — утомило?!! Да у меня вопросов тысяча!

Кайл пожал плечами.

— Ты спрашивала — я отвечал, пока считал нужным. Дальнейший разговор о дэггах и богах продолжим после того, как чашу разрушим. И тогда я, в придачу к тому, о чем мы договаривались, отвечу на твои вопросы о дэггах. А пока — наберись терпения.

— Какой же ты... вредный!

— Мне не свойственны вредность или желание сделать пакость. Просто есть определенный резон в том, чтобы ответить на твои вопросы не сейчас, а позже.