Выкинув амулет, я запихнул находки в обнаружившийся у трупа кожаный мешочек. Вокруг него тут же появилось какое-то мягкое жёлтое свечение.На всякий случай я отпрыгнул от мешка подальше.

— А, золотая аура, — выслушав мои сбивчивые объяснения, отозвалась кошка. — Ничего страшного, это так остатки драконьего зрения проявляются.

— Понятно, — с опаской я повесил мешочек на шею. Ничего особенного не произошло, только какое-то тепло распространилось от груди к рукам. Пожав плечами, я навьючился орехами. — Веди дальше.

Через десяток шагов я решил задобрить явно чем-то недовольную Синси.

— Слушай, а почему на меня так убийственно солнце действует? Или это на все ходячие трупы так?

— Да не, просто Нордогу вместо драконьего подсунули вампирский клык, — кошка хихикнула.

— То есть, я ещё и недовампир?

— Ага, — опять хихикнула Синси. Кажется, ей моё положение доставляло удовольствие. Или то, что стало с алхимиком? — Не, лопух, он и есть лопух. Нет бы просто помереть, как все, так нет, пошёл путём великих. А ведь удачных попыток-то было, по когтям одной лапы пересчитать! — она с сомнением посмотрела на свою лапу. — Ну, или двух.

— А мне мучайся, — вздохнул я, невольно посмотрев на забинтованные руки. — Как фараон какой-то, честное слово.

— Как кто? — поинтересовалась кошка.

— Фараон, — ответил я. И рассказал, что помнил, о фараонах, мумиях и прочих египетских пирамидах. Как оказалось, слушать Синси любила не меньше, чем читать лекции.

— Во всех мирах одно и то же, — резюмировала она. — Ни жить нормально не умеют, ни помирать не хотят. Ну, вот скажи, на кой пёс понадобилась сказочка о вечной жизни, если они не знают, куда девать дождливый выходной?

— Свернуться клубком и спать, — ответил я. Перед глазами тут же мелькнула картинка высоких, окутанных дождём пиков, с десятками и сотнями дыр, в которые спокойно мог бы пролезть всадник верхом на коне. — И пусть дождь убаюкивает, барабаня у входа в пещеру...

— Ага, значит, кровь и в самом деле была настоящей, — хмыкнула кошка. — Интересно, а чьё мясо ему тогда подсунули?

— Морского трёхпалого змея, — не задумываясь, буркнул я первое, что пришло в голову.

— Очень похоже. А чешую?

— Амдаскарского ездового варана.

— Именно про неё я сразу и подумала! — Синси запнулась и посмотрела на меня. — А ты то откуда знаешь?

— Ну... — я пожал плечами. — Тело каким-то образом помнит.

— Да? — в газах кошки загорелись огоньки азарта. Или просто лучик света отразился. — А шкура чья?

— Чешуйчатого лесного вурдалака, — ответил я.

— Что-то рисунок с его шкуры был слишком растянут, — недоверчиво сказала Синси.

— Ну, он же беременным был, на последнем месяце... — я ненадолго задумался. — Слушай, вурдалаки же тоже к нежити относятся? — дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Тогда как... ах, ну да, он же в этом самом лесу обитал. Да, активный тут хомячок.

Довольное выражение на мордочке Синси держалось до самого ужина. Может, и дольше, но я как закопался в свежую яму, так до следующий ночи кошку и не видел.

Огрызок 2. Намылились в город, у нас ведь тоска...

Выкарабкаться из могилы было трудно. Руки действовали так, словно на них надели тесные и хорошо закреплённые варежки. И выбравшись из-под земли,на месте кистей я уведел плохо гнущееся подобие варежек, покрытое коричнево-красной корочкой.

— Что за пёс? — возмущённо спросила Синси. — Чего так долго выбирался? Где еда?

— Нигде, — хмуро отозвался я и показал ей, во что превратились мои кисти.

— Бульдог... — ошарашенно выдала кошка.

И тут со стороны нашей прошлой стоянки раздался очень знакомый вой.

— Кажется, хомяк напал на след, — философски заметила Синси.

Подхватив большими пальцами свёрток с орехами, я спешно эвакуировался с полянки.

— Эй! А завтрак когда? — возмущённо спросила кошка. — Что я есть буду?

— Мышей лови, — ответил я, всё ускоряя темп.

— Чего?!

— Я ничего не буду делать, пока он не отстанет.

— Не отстанет, — "утешила" Синси. — Если уж он пристал... так что привыкай к своему будущему положению и готовь завтрак, папаша.

Вместо ответа я вломился в очередные кусты.

— Он и из могилы тебя выкопает! — не отставала Синси.

— Значит, буду идти днём...

— То есть, твоя задница тебе ближе, чем родная кошка?

— Да, — не утруждаясь поиском длинных фраз, ответил я.

От неожиданности она едва не врезалась в дерево.

— И это после всего, что я для тебя сделала?!

— То есть, напугала до полусмерти мозговым слизнем? — не останавливаясь, спросил я.

— Эгоист! — припечатала кошка. — Вот уйду от тебя, — продолжая бежать рядом, — а когда понадоблюсь, тогда посмотрю, как без меня выкручиваться будешь!

— Слушай, там позади дичь бежит. Как раз для тебя. Садись в засаду и завтракай, сколько влезет!

— Ты... ты... такса облезлая! Не сваливай с больного хвоста на здоровый!

— Как хочешь, — коротко и кротко ответил я.

От обиды Синси надулась так, что сама стала похожа на хомяка. От этого зрелища я чуть не налетел на дерево.

Впрочем, обиды Синси хватило на полчаса. После которых кошка опять заныла о завтраке, а так же об усталости и сбитых лапках. Но я с упорством весеннего трактора пёр по бурелому, остановившись только перед рассветом, что бы сочинить какие-нибудь повязки на лицо и руки, да сделать что-то наподобие рюкзака для орехов. С лицом, в общем, проблемы не было, орехи тоже устроились по всей длине горба более-менее нормально, а вот с рук ткань упорно сползала. Пока не взошло солнце, и не выяснились, что непонятная корка оберегает руки от сжигания. И, поплотнее закутавшись в плащ, я шагнул в свой первый день.

Почти сразу же проявилась ещё одна вещь: на свету я видел лишь самые близкие предметы. И то только в тени. Поляны меня вообще превращали в самого натурального крота. И так продолжалось до тех пор, пока в двенадцать ноль девять третьего дня передвижения я не вывалился из очередного кустарника на широкий простор.

— Да когда же будут деревья?! — возмутился я через три часа блуждания. Обычно полянки заканчивались быстрее. Ну, если не считать того болота, в котором я едва не утонул.

— А ты развернись, — посоветовал чей-то голос. — А то лес у тебя за спиной.

Послушавшись совета, я развернулся и тут же увидел пару ног. Нет, владелец к конечностям, конечно, прилагался, но он в мою тень не попал и потому был не виден. И, судя по всему, не один.

— Гранд-мастер полевиков Максис, — голос доносился откуда-то справа, и по нему было ясно, что обладатель имеет право и привычку приказывать. Особенно доставалось привычке. — По воле лендледи Сирениан совершаю обход Домена. Твоё имя?

— Нордог, — как я ни старался, собственного имени вспомнить так и не смог.

— Помню такого, — пробормотал допрашивающий. — Жизненный статус?

— Нежить, — вздохнул я.

— Выкидыш смерти, — хмыкнул кто-то слева.

— Жертва неудачного аборта, — поддержал его ещё один голос.

Вокруг меня захихикали.

— А-атставить смехуёчки! — взревел гранд-мастер. — Вы полевики или где?! Вы в поле или кто?!

Смех почти моментально стих.

— Вид нежити? — продолжил допрос Максис.

— Недокуклич, недовампир, недовурдалак, — перечислил я свои примеси.

— Три в одном, — снова хмыкнул тот, кто назвал меня жертвой аборта.

— Пессимус! — меня чуть не снесло звуковой волной. Тридцать секунд гранд-мастер сопел, а затем, видимо, успокоившись, обратился ко мне: — Чего ж ты днём-то ходишь?

— Х-хомяк, — ответил я.

— Где?!! — раздался разноголосый вопль. Видимые ноги вылетели из тени, затем вновь опустились, но уже пятками ко мне. Вокруг залязгало что-то железное.

— В лесу, остолопы! — рявкнул Максис. Вздохнул. — Кратко расскажи, как случилось.

Рассказ затянулся на полчаса, из-за взрывов хохота в самых неожиданных местах. Могло бы продолжиться и дольше, но гранд-мастер быстро наводил среди подчинённых порядок.

— Покажи медальон, — попросил Максис, когда рассказ завершился.

— О, Санил Солнечный всё-таки откинул копыта, — прокомментировал увиденное один из солдат. — И никакие драконьи браслеты не помогли.

— И правильно, — подхватил Пессимус, — нечего было по Загаженному Лесу шляться!

— Солдат Пессимус! Бери всех пятерых рекрутов и сопровождай Нордога в город!

— На Максис! Знаете же, что я эти отбросы смерти терпеть не могу!

— Поэтому тебе и поручаю. Что бы побыстрее выполнил. Вперёд!

— Слушаюсь, — грустно вздохнул солддат. И тут же рявкнул на одного из своих подчинённых. — Омег! Построил их по ранжиру и вперёд!

— Доберусь я до этих алхимиков, — пробурчал гранд-мастер нам в след. — Ох они у меня попрыгают!

К девятнадцати часам мы добрались до вымощенной тёсаным камнем дороги, а солнце — до горизонта. А там и вообще скрылось. И я смог наконец-то рассмотреть своих спутников.

Нормальные в общем-то парни, в зелёном камуфляже, с вещмешками за спиной и сапёрными лопатками на ремнях. Единственное, что их отличало от наших солдат-срочников — вместо штык-ножей висели короткие мечи в ножнах, а автоматов не было вообще. Да ещё на головах были камуфляжные банданы.

— Привал, — скомандовал Пессимус. Мы сгруппировались на обочине, словно специально предназначенной для таких отрядов. — Ужин.

Подчинённые скривились так, что стали похожи на карикатуры. Причём, чужие.

— Сам знаю, что неплохо бы чего-нибудь более съедобного, — вздохнул командир отрядика. — Но где взять?

— У меня, — предложил я, доставая из-под плаща четыре ореха.

На меня посмотрели, как на звезду Голливуда, вдруг оказавшуюся без охраны и пообещавшую автограф каждому.

— А целый кому? — вдруг разрушил всё очарование момента Омег. — Тебе, что ли?

— Я уже трое суток ничего не ел! — возмутился я.

— Ах, ну да, ты ж у нас беглая невеста! — хохотнул Пессимус. Надоели они мне этим упоминанием до чёртиков!

— "При случае тоже шуточку им устрою", — решил я.

Но, как бы то ни было, на моё усиленное питание отрядик дал "добро"..И постарался не смотреть в мою сторону, пока я жрал свою порцию. Это малоаппетитное зрелище длилось минуту, а затем где-то в поле раздался шорох, как от ползущего зверя.

— Хомя-ак! — заорал прямо мне в ухо Пессимус.

— Где?! — подпрыгнул я. Пару раз повернувшись в полёте вокруг своей оси, шлёпнулся на пятую точку.

Солдаты заржали.

— Не, это не хомяк, — успокоился я. — Слишком мелкий. Больше на кролика похоже...

— Где-е?! — разнеслось эхо по полю. Получившееся зрелище больше всего напоминало трясущийся плод каштана, где роль шипов играли мечи и сапёрные лопатки.

— Или на кошку, — полюбовавшись минуту на эту композицию, закончил я.

— Мяу, — сказала Синси, высунувшись из травы.

— З-знаешь, — немного заикаясь сказал Пессимус, — у нас с т-такими вещами не принято шутить.

— Да ну? — насквозь фальшиво изумился я.

— Ладно, извини, мы несколько переборщили, — кажется, он даже смутился.

— Хомяка нет, — обратилась ко мне кошка. — Где моя еда?

Услышавшие эту новость солдаты дружно придвинули ей свои порции.

— А ты? — проигнорировав подношения, спросила у меня эта вымогательница.

— А зачем? — искренне спросил я, вгрызаясь в мякоть. Во все стороны полетели брызги.

— Вурдалак недоделанный! — взъерошив шерсть, возмутилась кошка. — Я что, должна есть объедки?!

Тяжело вздохнув, я пододвинул ей вторую половину ореха. И Синси принялась вкушать. Хотя и было видно, какое у неё огромное желание поступать совсем по-другому. Глядя на кошку, солдаты тоже вспомнили о манерах. И не только вспомнили, в руках откуда-то появились складные ножи с вилками, которыми люди принялись очень воспитанно пользоваться. На двадцать секунд забыв про голод, я смотрел на этот великосветский раут посреди поля. А затем голод напомнил о себе, и заставил меня с негромким рычанием накинуться на еду. Теперь уже остальные с недоумением посмотрели в мою сторону.

— Вот именно этим разумные существа и отличаются от всех прочих, — назидательно сказала Синси в промежутке между моим чавканьем и глотанием.

— Усложняют себе жизнь всякими надуманными условностями? — проглотив, спросил я.

— Да! То есть, нет! — она зажмурилась и помотала головой. — То есть, не потворствуют низменным инстинктам! И ведут себя прилично! — вместо ответа от меня донеслось новое чавканье. — Непрошибаем, — вздохнула кошка. — Доберман мой ненаглядный! Лабрадор моих очей! А на приёме ты так же себя вести будешь?

Подавившись от неожиданности, я с недоумением уставился на неё. Хорошо, что и так был не-живым, а то бы точно задохнулся.

— Каком приёме? — откашлявшись, я смог выдавить вопрос.

— У лендледи, — невозмутимо ответила Синси.

— Ну, там и буду смотреть, — пожав плечами, я вернулся к пожиранию.

— Непрошибаем, — вздохнула ещё раз Синси и вернулась к ореху

Через десять минут с ужином было покончено, и я приготовился к долгому ожиданию утра. Но живые люди, к моему изумлению, устраиваться на ночь не спешили. Хотя солнце уже давно зашло, они бродили по месту привала, пинали камешки и довольно бодро обсуждали всё и вся. Основной темой было какое-то заведение под названием "Подсвечник" и цены в нём. Только Пессимус был хмур и недовольно поглядывал в мою сторону. Через шесть минут я не выдержал и спросил:

— Омег, а вы что, спать не будете?

— Нет, нам бодрячок вкатили на время выхода. Так что по ночам мы бодрствуем.

— А останавливаться на ночь обязательно?

— Нет, но...

— Так чего же мы ждём? — вскочил на ноги я. — Пошли!

— Но ты же день прошагал... — неуверенно ответил он.

— Я же ночная нежить! А днём был только вынужден...

— Тогда сейчас... — явно обрадованный Омег помчался к командиру.

Выслушав подчинённого, Пессимус мгновенно, словно в нём тоже был переключатель, воссиял радостной улыбкой и приказал отряду выходить на дорогу. Свернувшаяся у травы клубочком кошка подняла голову, посмотрела на "спятивших двуногих", но, тем не менее поднялась и с крайне несчастным видом поплелась к дороге.

Через полчаса жалоб на сбитые лапки и усталость люди в отряде превратились в законченных кошконенавистников. Но на тридцать второй минуте солдаты вдруг смолкли и с некоторым удивлением, а затем — злорадством стали поглядывать куда-то мне за голову. Заинтересовавшись, я попытался извернуться и посмотреть туда же, но тут же получил когтями по уху и шипение Синси "Не дёргайся!". Оказалось, кошка со всем возможным удобством расположилась на моём горбу. Полевики заметно повеселели.

— Эй, Нитола, — обратился Пессимус низенькому, немного полноватому солдату, — А может, споём?

— А почему бы и нет? — отозвался тот, откашлялся и неожиданно чистым, громким голосом завёл:

Есть у вора острый нож,

Украдёт он всё, что хошь.

Как бы ты чего не прятал,

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓