Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Нас ждут, — предупреждаю я проводников на всякий случай. Но понимаю, что и они что-то учуяли. Уж больно похожи на спаниелей перед дичью — носы вытянуты, лапы поджаты.
— Ваша знакомая, Георгий, — не удерживаюсь я от ехидного комментария, — сдала нас, как стеклотару.
— Не факт, — возражает Георгий. Хотя уверенности его голосу не хватает.
— Мы здесь не пройдем, — говорю, — надо возвращаться. Обходить с другой стороны. Мы с ними не справимся.
Георгий кивает Сереге, и тот бежит исследовать пути к отступлению. Возвращается через пару минут.
— Не получится, — говорит, — там патруль. Внутренние войска. Человек десять-двенадцать.
Ой, как обложили. Быстро они народ набрали. Да еще и столько. На одного уставшего Мастера и двух с половиной проводников.
— Ну, — вздыхаю, — пошли вперед. Разберемся как-нибудь.
И тут же сама притормаживаю их. Жестом.
— Подождите, — шепчу, — дайте я попробую одну штуку.
И подкрадываюсь ближе. Пусть для драки я сейчас не гожусь, но пару задумок реализовать сумею.
Нас еще не засекли. Я это чувствую. И понимаю также, что те двое, на дороге, сильно раздражены. Они уже несколько часов здесь фланируют, устали. У одного из них морда такая красная, и уши лопухами. Ну что же, настраиваюсь на трансляцию.
Слышь, — шепчу второму, — ну и уродец у тебя напарник-то. Он вздрагивает. И тут подкидываю мысль первому: а он тебя уродом назвал!
Второй, красномордый, встряхивается, как собака после лужи.
Урод, — добавляю я.
— Что ты сказал? — интересуется красноморденький.
Его более привлекательный товарищ краснеет. Почти догоняет своего партнера по окраске.
— Ничего, — отвечает он, — ты лучше за дорогой смотри.
Морда лопоухая, — добавляю я.
— А ты что, красавец, что ли? — не выдерживает жертва моих нападок.
— Да уж до тебя далеко, — нечаянно вырывается у второго.
— Зато не нажираюсь, как некоторые! — возмущается красномордо-лопоухий. Спасибо, зайка, помог. И тут же подкидываю ему картину того, как его товарищ нелепо копошится в канаве. Грязный и полуголый. Красноморденький весело хрюкает.
— Ты чего ржешь? — с подозрением осведомляется его более симпатичный коллега.
— Да так, вспомнил кое-что.
Еще через пять минут общих воспоминаний парни начинают бодро и эффективно бить друг другу морды, попадая время от времени и по другим жизненно важным частям тела. Ну, пока они так увлечены, переключаюсь на тех, кто ждет в автомобиле. Грузовичок с будкой, предназначенный для перевозки заключенных. Ой, что-то они разбежались с дележом шкуры не пойманной меня.
Продолжаем передачу по заявкам радиослушателей. Настраивайте ваши радиоприемники и готовьтесь следовать полученным инструкциям. А они следующие.
Машину нужно прогреть. Холодно. Окна вот запотели. Заводимся. Ага, чудненько. Теперь включаем первую передачу и снимаем автомобиль с ручника. Как зачем? Проедемся чуток вперед. А вдруг они ушли? Надо проверить. Да, мы едем к тому милому домику с розовыми ставнями. Быстро едем, потому что у нас предчувствия нехорошие. Очень быстро!!!! Кстати, а передачу переключить не хочешь? Умничка. Ой, что это?!!! Где педаль тормоза? Она оторвалась?!! Она испарилась? А она была?
Ну и все. Грузовичок въезжает в дом Евдокии под аккомпанемент разноголосых воплей.
Возвращаюсь к проводникам вся такая удовлетворенная.
— Мальчики, — говорю, — тут еще два индивида остались, но я ними разберусь.
Ухмыляются.
— Мы уже разобрались, — говорит Сергей, — предоставили им, так сказать, время для раздумья. В колодце.
— Ну что же, — радуюсь я, — пора смываться.
А сама чувствую — ноги не идут и глаза закрываются. Переоценила я свои силы в очередной раз. И вообще это вредно — много на себя взваливать, когда рядом такие хорошие помощники имеются. В итоге эти самые помощники меня в лес и утаскивают. На руках. По крайней мере, до леса доносят. Дальше я уже на своих двоих телепаю, если можно так назвать мое неуверенное провисание на руке у Сергея. Очень приятно, не перевелись еще мужчины в имперских селениях.
Пожрать бы еще и поспать — было бы совсем замечательно.
Особенно поспать. С кем-нибудь. Во, с Серегой! Какой он милый... Какие у него руки теплые.
— Сереж, — спрашиваю, — а под свитером ты, наверное, такой же теплый?
И тут же пытаюсь это проверить. Проводник недоуменно отстраняется.
— Май, ты чего?
— Ничего, — мурлыкаю я, — а давайте где-нибудь остановимся, а то у меня что-то ноги заплетаются.
— Рано еще, — бурчит Георгий, — нужно дальше отойти.
Ух, какой нехороший! Ой, бабочка!
— Мальчики, это бабочка! — верещу я и начинаю гоняться по лесу за каким-то ошалевшим желтым мотыльком. Усталости как не бывало. Люблю весь мир отчаянно! Вот Георгия только не люблю. Кака он. И я ему не нравлюсь.
Весело подбегаю к Георгию, пытаюсь подставить ему подножку. Не удается.
— Жора, почему ты меня не любишь?! — требовательно вопрошаю я.
— У нее с головой все в порядке? — интересуется у брата Георгий.
Тот пожимает плечами.
— В порядке! — снова восклицаю я. Я, в общем-то постоянно восклицаю, потому что нормально разговаривать мне неинтересно. Ну нельзя ровным голосом выразить переполняющие меня эмоции. А Георгий-то, оказывается, гадина! Он же меня оскорбил. Так... Где-то у меня здесь в сумке, в кармане нож валялся. Щас я эту сволочь зарежу. И потом мы с Сергей чем-нибудь интересным займемся... А Егор пусть смотрит и завидует. Вуайерист. О, какое я знаю замечательное слово! Ножик у меня острый-острый. Сжимаю рукоятку правой рукой и начинаю медленно подкрадываться к Георгию.
И тут замечаю Сергея, который стоит чуть сбоку, сложив руки на груди. Как памятник!
Лукаво ему улыбаюсь, прижимаю палец к губам, мол тихо, не мешай, заношу нож...
— Майя, что ты делаешь? — осведомляется Серега.
Георгий же быстро поворачивается ко мне. Надо же, он изумлен! Не нужно было меня обижать. Почему меня все обижают? Я роняю нож и начинаю рыдать. Меня никто не любит! Я никому не нужна, только инквизиторам, чтобы галочку в плане по раскрываемости поставить. У-у-у!
Георгий вздыхает, снимает рюкзак, аккуратно опускает его на землю, а потом уже притягивает меня к себе, безропотно позволяя хлюпать носом в его коричневый шерстяной свитер домашней вязки.
— Стресс? — спрашивает Сергей.
— Вряд ли, — шепчет Георгий.
— Евдокия?
После небольшой паузы Георгий снова вздыхает.
— Наверняка.
О, как мне утром стыдно! И ведь, что самое противное, помню все. До мелочей. И неудавшееся покушение на Георгия, и свои гнусные домогательства к его брату. Хм, если точнее, то к обоим младшим братьям. Егор тоже не избежал этой участи, я, помню, затащила его в сторонку и долго объясняла бедняге, какой он красивый, и как мне жаль, что он такой больной, и если бы не это... Егор растерянно улыбался.
Потом я пела песни и рассказывала пошлые анекдоты. Почему-то выяснилось, что приличные анекдоты у меня как-то не запоминаются. Я бегала по лесу и лаяла на белок. Я... моя богатая фантазия позволила реализовать своей носительнице большое количество задумок, пока проводники разжигали костер, раскладывали спальные мешки и одеяла, пока они же готовили ужин и мыли посуду. Батарейки у меня сдохли перед рассветом. Только после этого Мастер Майя Дровник позволила уложить себя баиньки.
Глава 7.
Братья деликатно помалкивают. Но я и без их комментариев подумываю о побеге. Полагаю, так будет легче пережить позор. В глаза-то я им точно смотреть не могу.
Сумку они у меня отобрали, и потому сейчас я медленно тащусь позади, вздыхая и спотыкаясь. Я все снижаю и снижаю скорость, пока Георгий не оказывается далеко впереди. А вот Серега наоборот, тоже притормаживает и ждет, пока я, нога за ногу, доплетусь до него.
— Нам немного осталось, — произносит он, сочувственно улыбаясь.
— Извини, — бурчу я, — больше не буду.
— Да ладно, — хихикает проводник, — это было весело. Особенно вот это: а ты везде такой теплый?
Стремительно краснею.
— Май, — спохватывается он, — не расстраивайся, ты не причем. Это, скорее всего, Евдокия. Прощальный подарок. Но и на нее не злись. Бедной женщине еще дом восстанавливать. Ну что ты?
Я снова готова расплакаться. Что-то у меня с эмоциональным фоном в последнее время какой-то непорядок.
— И Георгий на тебя не обижается. Хотя, если честно, ему тоже не по себе. А хочешь, я расскажу тебе, почему он инквизиторов не любит?
— Хочу, — жалобно бормочу я.
— Ну, тогда пойдем быстрее. Будем говорить по дороге.
— Нам не за что любить инквизиторов, — произносит Серега спустя пару минут и грустно улыбается, — один из них угробил нашего брата.
Я молчу, переваривая информацию. И тут он добавляет.
— Егора.
— В смысле?
Сергей вздыхает. Очень тяжело, как будто не хочется ему со мной говорить, а надо. Время, видимо пришло, которое мне тут упорно обещали.
— То, что ты видишь — это не человек. Это фантом, проекция.
Стоп. Приехали. Это как?
— Твой проводник — Егор, — поясняет Серега, — но он как бы не совсем жив.
— Это как?
— Он в коме. Уже второй год.
— А вы...
— Мы с Георгием — резерв. Мы и не учились никогда. Просто, когда с Егором произошло несчастье, подключили нас. Вот мы и создали эту иллюзию. Чтобы нам проще было работать. Ты не расстраивайся. Ее никто не распознает.
Крыша моя, куда ты? В голове полный кавардак.
— Но, Сергей, ты прости, конечно, я просто не знала, что такое бывает, но...
— Тебе и не положено было знать.
— Ладно, не положено, так не положено. Но кто такие проводники? Откуда Вы взялись? Кто вас подключил? Причем здесь я? И вообще...
— Ты это лучше у Георгия спроси.
Я рассерженно фыркаю.
— У Георгия... Да я его боюсь.
— Не надо, — снова улыбается Серега, — он нормально к тебе относится. Нервничает просто очень. Я же говорю, он к этому не готовился. А у него семья, дети. Это я перекати-поле. А Георгий у нас человек ответственный. Большую должность занимает. Он, между прочем, управляющий заповедником. Или был им.
— А...
— А про Егора я тебе расскажу. У нас в поселке убили мужика. Противный такой был товарищ, стукачок. Многие хотели бы, но вот у кого-то нервы и не выдержали. А убили странновато. Нашли в запертом изнутри доме обгоревший труп. А вокруг все целое. Даже пол не поврежден. Приехала бригада СИ. С Мастером Идеи на поводке. А тут соседка, баба Глаша возьми и брякни, что Егорка наш незадолго перед тем возле дома мужика того крутился. Егора на допрос. Тот, мол, ничего не видел, ничего не знаю. А тут поселок наш волноваться начал. Ну а Мастер, девочка, видно только после спецшколы, то ли перепугалась, то ли силы свои переоценила. В общем, решила она начать его ломать. Ну а как его сломаешь, это же проводник.
— И она применила разлом, — выдохнула я.
Сергей кивнул головой.
— Да. Ей это, конечно, не помогло. А он с тех пор в коме. Вот, в общем-то, почему мы инквизиторов и не любим.
— Как девочку-то звали?
— Инквизитора? Зачем тебе?
— Да так, может, кто из знакомых.
— Не надо. Мы ее сами наказали. Она больше не Мастер.
Грустная история. И поучительная. Она, значит, не Мастер. А они тогда кто, которые ее мастерства лишили? Они, значит, и со мной так могут? Если захотят.
Пока не хотят, и славно.
— Я бы никогда... — робко говорю я. На всякий случай.
— Не надо, Май, — ласково произносит Серега, — не надо говорить, что ты бы никогда. Все мы когда-нибудь. Рано или поздно, так или иначе. Таков наш путь.
— Я понимаю.
— Эх, Георгий бы еще понял! — как-то излишне весело произносит Сергей и удаляется, оставив меня в одиночестве.
Глава 8.
На следующий день мы подбираем еще одного Мастера. Девица лет двадцати пяти. Актуализацию прошла в Стапине, правда, на несколько лет позже меня. Так что нам по пути. Тоже идейница, четвертого уровня. Дико меня раздражает. Она строит глазки Сергею, и Серега, вроде бы, на это ведется. А я, знаете ли, привыкла считать себя пупом Вселенной, и делить это место со всякими малолетками не намерена. Даже, если у этих малолеток волосы до талии и грудь пятого размера. Зовут ее Галина. И имя это я тоже не люблю.
Ее мы обнаруживаем утром, часов так в одиннадцать. Бестолково шлялась по лесу. За плечами рюкзак. На ногах туфли с каблуками. Идиотка.
С сочувствием кошусь на Егора. Надо же, проекция. Какая жалость! Такого парня практически угробили!
Уже к вечеру нам присоединилась группа аж из трех Мастеров сразу — две пятерки женского пола и семерка. Любопытно, если двух Мастеров вместе обычно сравнивают с пауками в банке, как же назвать этот наш веселенький междусобойчик — серпентарием, что ли?
На привале семерка — пятидесятилетний Мастер обучения, в прошлом университетский преподаватель, едва уснув, начинает пугать нашу компанию неконтролируемыми приступами ясновидения. Выглядит это нелепо. Он, значит, дрыхнет, хоть и вещает при этом, как репродуктор, а мы — Мастера и проводники, сидим с квадратными глазами и опухшими ушами и поступающую информацию перевариваем.
Если семерке верить, ждет нас в скором времени конкретный катаклизм. Война, сперва гражданская, а затем и с соседями, всякие природные аномалии. Он это нам с подробностями выдает — про горящие самолеты, разорванные на куски трупы, рушащиеся здания и т.п. Старый извращенец. Получасовая программа закончена. Семерка спит, свернувшись калачиком, а мы так и сидим, как группа идиотов. Выражение лиц соответствующее. Даже проводники в глубокой задумчивости. За исключением Егора — тому все пофиг. Смотрит в небо, наверное, друзей ищет.
На следующий день к нам присоединяются еще четверо. Аж две восьмерки, пятерка и четверка. Двое из них — один восьмерка и одна четверка — бывшие инквизиторы, как и я. С восьмеркой я даже сталкивалась как-то по делам. Только тогда у него уровень был пониже и звание. И седины в волосах гораздо меньше. Он меня тоже узнает, кивает. Пятерка — Мастер Врачевания.
Мы два раза сталкиваемся с патрулями. Оба раза не в пользу последних. Раненый после стычек только один — Галина. Она лодыжку вывихнула, когда на каблуках по буеракам скакала. Впрочем, пятерка ей помог восстановиться.
Теперь мы идем, почти не таясь. Идем в Стапин.
Мастера страшно раздражены. Очень напрягает необходимость постоянно экранироваться от коллег. Причем все время помнишь о том, что если пара-тройка этих насекомых объединится, то вскроют они твой экран как нечего делать. И останешься ты голенькая со всеми своими страхами и сомнениями. Последних же у меня предостаточно.
И не на последнем месте те, которые касаются весьма мною уважаемых проводников. Ладно, один вопрос я выяснила: Егор — фантом, и потому он такой загадочно молчаливый и отстраненный. Но вот какова природа его так называемых братьев (я уже даже в их родстве сомневаюсь), и почему к ним, как к магнитам, стекаются беглые Мастера со всей округи, я не понимаю. А когда я долго чего-то не понимаю, степень моей противности резко повышается.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |