— Боюсь, вы плохо информированы. Солдаты НАТО и полицаи сами от нас бегут, и к вам в том числе. Вы должны арестовать всех полицаев и нам выдать. Если хотите повоевать, то мы повоюем. Нам неохота солдат терять под вашими стенами. Так что ждите расстрела здания тяжелой артиллерией. Вы ведь начальник охраны, и ваша задача обеспечить безопасность всех, кто в Бизнес-центре, а это невозможно в условиях, когда по зданию стреляют артсистемы "Смерч", "Ураган", "Пион", "Мста", "Малка" и другие, чуть слабее типа "Гиацинт".
— Два месяца назад нас блефом так обманули, больше не выйдет. У вас нечем штурмовать нас, и мы вас не боимся, — заявил Коршунов самоуверенно.
В ответ получил несколько секунд тишины. Потом все, кто был снаружи или был у приемников наружных микрофонов, услышали гул полета крупнокалиберного снаряда, который грохнулся прямо на газон, вырыв взрывом большую воронку. Сразу после взрыва генерал сказал:
— Это был самоходный миномет "Пион", калибр 240 миллиметров. У вас большой домик, легко целиться. Нам как, сейчас сделать залп по стене РСЗО "Смерч" или договоримся о почетной капитуляции сразу? Ах да, сотрудникам и арендаторам Бизнес-центра думаю, очень не понравится действие боеприпасов объемного взрыва в наших крупнокалиберных снарядах, если они будут взрываться в их офисах.
Цветом лица Коршунов сразу стал напоминать шампиньон. Переглянулся с директором Арсеньевым: тот пытался держаться бодро, но сразу побелел, когда от своего подчиненного услышал: "Стены и окна разнесут легко, за час таким оружием здание превратят в строительный мусор. Не верите? Слышал краем уха, что при штурме Кенингсберга в свое время Катюши трехсотмиллиметровыми ракетами двухметровые кирпичные стены покрошили. А у Смерча и Урагана еще мощнее снаряды". Начальник охраны ответил генералу, пытаясь удержать себя в руках:
— Мне нужно посоветоваться с правительством и получить от них разрешение, это необходимая формальность. Если я без их разрешения капитулирую, у моей семьи будут большие проблемы.
— Если дадите номера телефонов и адрес семьи, мы их поместим под охрану в очень хороших условиях. Войск, способных нас разгромить, под рукой для вашей деблокады нет у миротворцев. И на авиацию не надейтесь, все, что они могли послать немедленно своим войскам на выручку, уже отправили, и все дежурные самолеты и вертолеты уже догорели на земле, проверив нашу ПВО на прочность. Хотя попробуйте ради интереса.
Коршунов связался с Тулой, услышал приказ держаться, смутные обещания помочь в течение ближайших суток и заявление, что его главная обязанность это обеспечение безопасности сотрудников Бизнес-центра. Плюнул, матюгнулся и с молчаливого согласия директора стал уточнять условия капитуляции.
Глава 20. Освобождение заложников.
По приборам, считывающим ауры всех людей, в очередной раз высветили полицая в жилом доме и, что хуже, в той же квартире семью мирных людей. Думали, вернулся к себе домой, но, присмотревшись, поняли, что эти люди именно его боятся, и полицай им не родственник. Подошли к квартире, потребовали открыть. Хозяйка через дверь ответила:
— Нет в квартире никого постороннего, и я только что вышла из душа неодетая. Извините, не открою.
— Врёте. У вас полицай в квартире. Вы заложница? Если не ответите — выбьем дверь. Так что лучше пустить нас.
Тут из квартиры послышался другой голос:
— Если вы попробуете войти, то я всех тут расстреляю. Пошли вон!
— Сдавайтесь и отпустите заложников. Иначе если сразу не пристрелим, то умрете под пытками.
В ответ послышался выстрел и крик боли сразу. Несколько солдат поднялись в квартиру выше, закрепили тросики и, еще раз глянув на схему, спустились и вломились в квартиру. Там обстреляли бандита в форме так, что тот выронил автомат из израненных рук и сам рухнул, крича от боли в ранах. Перевязали раненую хозяйку, полицай потребовал того же. Семья потребовала жестоко расправиться с ним. Сержант усмехнулся и ответил:
— Он не заслужил легкой смерти, потом с ним разберемся. Если вам от этого станет легче, мы не заметим, если вы ему на раны соли насыплете.
Эти уж постарались. И таких случаев хватало в городе.
Глава 21. Бои в Минске.
Утром в субботу, через полчаса после начала наступления в Москве началось в Минске. Как известно, больше всех танков на вооружении в Евросоюзе имеет Польша. И почти все это танки советского производства. Польские посты издалека приняли советскую технику за свою польскую. А потом было поздно что-то делать. Большую часть города захватили относительно тихо, блокировав воинские части. Даже ухитрились захватить резиденцию президента вместе с самим Козловым, расположенную на улице Пулихова. Ну а потом начались бои там, где численное превосходство для миротворцев-оккупантов не стало поводом сдаться без боя.
Здорово выручило то, что одна группировка войск ударом с полуострова Свислочи в районе парка 40-летия Октября и примыкающего завода сразу стремительным броском захватила центр города между площадью Победы, железнодорожным вокзалом и Немигой, очень неудобный для дальних боев из-за узких улочек и старинных зданий. Народ, крутившийся около одного из немногих уцелевших заводов Минска — вино-водочного завода "Крышталь" — сначала охренел, потом даже последние алкаши, с утра опохмелявшиеся в руинах концертного зала "Минск", радостным криком приветствовали советские войска, появившиеся рядом в переулках и в парке за речкой. Сами советские солдаты были наоборот не в настроении при виде развалин концертного зала "Минск", обгоревших студенческих общежитий БГУ и БГТУ, изуродованного входа на станцию метро "Первомайская" на берегу Свислочи.
Рынок "Стадион Динамо", еще открывающийся с утра, начал работу, как обычно, но пришел в замешательство при виде войск. Впрочем, армейцы быстро заменили собой патрульных польских миротворцев на рынке, которых как ветром сдуло, и все наладилось. Советские военнослужащие стали прицениваться к товарам, но у них с собой в основном не было долларов, а советские рубли продавцы не спешили брать. На жалобу солдат командование им стало выдавать евро для покупок на месте,
Когда попытались оккупанты выстроить подобие обороны на севере и западе города, им в тыл ударили войска из Севастопольского парка и лесопарка Медвежино. И еще непонятно откуда на голову свалились штурмовики Су-37. До кучи и горожане повадились по наблюдательным постам стрелять припрятанным оружием. В областных центрах тоже было весело.
Глава 22. Партизаны Беларуси.
Ну а когда об новых проблемах миротворцев партизаны узнали из новостей, то и в провинции стало нескучно. Возможности у народных мстителей были намного меньше, чем в прошлую большую войну, но их нападения везде, где только можно было, сковали силы полицаев в райцентрах и больших деревнях. Лесные солдаты, обессилевшие нынешней войной, не старались захватывать сильно укрепленные гарнизоны, но их беспокоящий огонь не давал маневрировать вражеским силам. Любые массированные ответные нападения миротворцев из больших райцентров типа Бобруйска и Борисова легко отгоняли партизан.
Да и неудивительно: не получилось былого размаха партизанщины по объективным причинам. Первое, не было сильной поддержки из-за линии фронта, как во время Великой Отечественной и Вьетнамской войн, как припасами и профессионалами, так и оттягиванием основных сил противника. Второе, с тех времен, как и со времен Вьетнамской войны намного возросли технологии борьбы с партизанами, как тактика, так и технические средства. Третье, этому очень мешала развитая система дорог, позволяющая быстро перебрасывать силы, как между деревнями, так и в леса с болотами. На болоте в землянках жить не получится, а все крупные болотные острова связаны с Большой Землей дорогами, в сухое время проходимые даже на обычных легковушках. Партизаны, конечно, их перекапывали, но пользы от этого было не очень много. Четвертое, стало плохо со снабжением из деревень. Дело в том, что очень много мелких деревушек, особенно в глухих местах, полностью вымерло, а почти во всех оставшихся жили почти одни старики, которым без пенсии дай бог себя прокормить. Основная масса трудоспособного сельского населения Беларуси жила в центрах сельсоветов и других больших деревнях, которые намного легче держать под наблюдением оккупантам, чем кучу мелких деревушек, как на Витебщине во время Второй Мировой. Тогда именно большее количество мелких деревень, чем на юге республики, сделало именно Витебскую область самым проблемным регионом для нацистов по борьбе с партизанами.
Для настоящих патриотов все это не повод покорно умирать под оккупацией, но эти причины не дали воссоздать былое партизанское движение.
Успехи партизан были соответствующе скромные на фоне Великой Отечественной, но и десять с лишним тысяч убитых врагов даже за третий год войны впечатляет на фоне Афганистана и Ирака, в Афгане за десять лет СССР потерял двенадцать тысяч солдат, у НАТО в Ираке то же самое. Очень старались срывать поставки награбленного из России. Стрельбой по железнодорожным цистернам довели до того миротворцев, что те остановили оба белорусских НПЗ и вывезли все, что могли. Вдоль магистральных газопроводов и нефтепроводов устроили активное патрулирование, вырезали леса в районе важнейших магистралей и трубопроводов в рамках борьбы с партизанами, включая узенькие защитные полосы лиственного леса, специально в свое время высаженные вдоль железных дорог. Еще и мелкие деревни все выселили около особо ценных магистралей. И все эти труды только из-за партизан. Достали ведь реально. Одних убитых партизанами, пусть большинство это были отморозки из России и польские полицейские, было больше сорока тысяч.
Такого сопротивления американские войска не видели со времен Вьетнамской войны. Польским войскам от "усходних крэсау" было не легче. Во-первых, больше всего в войне с партизанами гибло именно поляков, во-вторых, им в Беларуси не дали всего, чего хотели, даже наполовину. Ну, так всегда США поступает с союзниками.
Глава 23. Атака гуманных террористов.
К тому же польское правительство додумалось частично открыть старую границу Беларуси и Польши после присоединения запада Беларуси. Из-за последствий министр МВД Польши ушел в отставку с громким скандалом, радуясь, что не посадили за халатность.
Дело в том, что после устранения старой границы на польскую территорию проникло множество партизан, и устроили там погромы. У кого была взрывчатка, те взрывали мосты. У кого не было — те устраивали пожары на бензоколонках и нефтебазах восточной Польши, ломали трансформаторы и оборудование водоснабжения и канализации. Насосы ломами крушили, и песочек в смазку подсыпали на водозаборах, и насосных станциях канализации. С трансформаторами делали еще проще: аккуратно, чтобы не получить удар током, открывали их и пробивали масляные радиаторы, в итоге трансформаторы взрывались от перегрева. Несколько групп, действуя скоординировано, даже ухитрились всю Варшаву обесточить на несколько часов, угробив одновременно все большие трансформаторные подстанции польской столицы.
Еще несколько групп, в составе которых были бывшие сотрудники "Белтелекома" или даже знакомые хорошо с принципами прокладки кабельных сетей, специализировались по кабелям. Их не интересовали телефонные кабеля местного значения, разве что за компанию могли щиток в отсутствие свидетелей раскурочить, выдирая кабеля подлиннее машиной. И высоковольтные подземные кабеля ненамного больше интересовали. Нет, эти бригады на грузовиках ездили по местности и, дождавшись ночи, а иногда и днем по возможности, творили свои тихие диверсии. Днем с помощью рамочки, как в древности лозой воду, или по люкам находили около трасс междугородние оптоволоконные кабеля, разрывали ямы, перерезали кабель и цепляли один конец к машине и ехали на машине, выдирая кабель из земли, сколько было можно по длине. Потом обрезали выдранный кусок и увозили с собой на буксире в сторону, затем прятали. Вдалеке от городов в обе стороны так расширяли разрыв. При ремонте польские связисты проявляли чудеса изобретательности по нецензурным выражениям при своей оценке сделанного бульбашами-террористами, тем более что разрывы в этих кабелях выводили из строя и мобильную связь, так как звонки с зоны одной вышки на другую по этим же кабелям передаются. За ночь одна группа успевала сделать до полдюжины разрывов одних междугородних оптоволоконных кабелей. Повреждения на местных линиях и вовсе не считали.
Когда началась массовая охота за машинами террористов-кабельщиков, последние пересели на велосипеды. И стали безобразничать по другому. Приезжают к кабелю, рассредоточиваются и откапывают особо ценный оптоволоконный кабель, аккуратно снимая дерн и весь грунт на полиэтиленовую пленку. Одновременно, заранее договорившись, разрезали кабель, вырезая довольно небольшой кусок. После этого засыпали ямы и аккуратно обратно укладывали дерн, тщательно маскируя место разрыва. От такой методики польские связисты и вовсе стали с ума сходить, мучаясь в поисках повреждений. Многие начальники на деле от такой жизни пили валерьянку и закусывали валидолом, некоторые попали в психбольницы или с инфарктами слегли.
Газ тоже в покое не оставили. Взрывали, у кого было чем, магистральные газопроводы, нефтепроводы тоже. Машинами толстые газовые трубы, идущие над землей, брали на буксир длинными тросами и срывали с креплений, ломая при этом, потом поджигали, бросая издалека факелы или стреляя по возможности по металлу или камням с бетоном. Если подземные трубы, то откапывали и устраивали костры вокруг труб. На газораспределительных пунктах накладывали кучу горючего мусора, поливали бензином и с помощью длинной веревки, пропитанной бензином, поджигали. Пластиковые трубы гарантированно плавились и рвались, а дальше природный газ горел. Металлические трубы и аппаратура коробились от жара, электроника выгорала, и происходила разгерметизация труб, дальше газ горел.
Нашелся один юморист, который на каждой КНС (канализационной насосной станции) закрывал наглухо все вентили и задвижки, а потом с помощью термитной смеси все их так заваривал, что, не перерезав все трубы, невозможно было все заменить. Причем трубы с тем, что всегда течет по канализации, были к этому моменту заполнены под завязку так, что на первых этажах из канализации вытекало все их содержимое. Отдавал предпочтение КНС среди многоквартирных домов, само собой.
Один бывший технолог с Гродненского стеклозавода, потеряв из-за бомбардировок и семью, и родное предприятие, отомстил пшекам сполна, по крайней мере, за родной завод. Он, пораскинув мозгами, решил не мелочиться с ГРП жилых микрорайонов, а сразу направился к польскому стеклозаводу по выпуску листового стекла методом плавающей ленты. Обошел кругом, осмотрел основной и резервный газопроводы. Поздно вечером с помощью самодельных бомб взорвал оба газопровода ближе к заводу. Ремонтные бригады перекрыли газ и приступили к экстренному ремонту. Этот же умник с помощниками аккумуляторными болгарками в укромных местах, пока газ отключен, перерезали эти же газопроводы и куски труб спрятали. Напоследок еще и устроили костры на ГРП. Ближе к утру то же самое устроили и на втором стеклозаводе, самом близком к первому.
