Зеркала судьбы. Искатели

"Если так пойдет дальше, не продержусь и минуты", — подумал я. Атиус стоял на "безопасном" квадрате. Человеческие маги привыкли сражаться, не сходя с места, я же всегда был силен именно в движении. И теперь моя смерть становилась лишь вопросом времени, причем очень короткого.

Но все же я нашел выход, хоть и опасный. Не дожидаясь новой атаки Атиуса, со всех ног побежал по залу. По моим наблюдениям, чары, которыми было нашпиговано помещение, не обязательно ударяли в того, кто их активировал. Я поставил на это и не ошибся...

В зале воцарился сущий хаос — огненные, воздушные, водные заклятия свистели над нашими головами, стремясь достать непрошеных гостей. Стоя на одном месте, Атиус мог только защищаться. Чтобы атаковать меня, ему пришлось двигаться. Как только маг покинул безопасный квадрат, количество активированных ловушек увеличилось вдвое.

Вокруг нас творилось полное безумство. Это было сражение на грани человеческих и даже эльфийских возможностей. Победа или поражение теперь зависели не только от магических способностей, но и от физических — скорости, ловкости, внимательности и выносливости. Повсюду активировались все новые ловушки. Ударяли с потолка огненные столбы, летели пульсары, выстреливали арбалетные болты... Один из квадратов неожиданно взвился на огромной скорости к потолку. Я едва успел спрыгнуть. Квадрат с бешеной скоростью ударился в потолок и рассыпался на мелкие куски.

На пол падали каменные плиты, попади под которые — мокрого места не останется. Несколько раз из стен ударяли упругие струи воды и потоки воздуха, способные разрубить тело напополам. Шипя, с потолка полилось расплавленное золото, сразу после него низвергся поток кислоты. Тяжелее всего пришлось с множеством разноцветных искорок, разлетевшихся по залу. Немного повисев в воздухе, они с грохотом взрывались.

Во всем этом хаосе нам с Атиусом и приходилось двигаться. Блокируя чары, уходя от ловушек, мы еще успевали поливать друг друга заклятиями. Хоть наш бой длился недолго, оба успели взмокнуть и тяжело дышали. Теперь победа была за тем, кто сможет дольше продержаться. Сейчас я был сильнее Атиуса, который недавно оправился от ран. Я уже надеялся на благоприятный исход схватки, но оказалось, недооценил возможности чародея.

Неожиданно Атиус остановился и раскинул руки, будто собирался взлететь. Казалось, маг решил покончить жизнь самоубийством. Но созданная мной молния и несколько ловушек просто исчезли, приблизившись к человеку. "Создал вокруг себя пространственный карман" — понял я. Такой фокус требовал подготовки. Атиус умудрился не только бегать по залу, блокируя ловушки и атакуя меня, он одновременно создавал заклятие, требующее немалых сил и хорошей концентрации.

Обезопасив себя, маг стремительно швырнул в меня несколько мощных заклятий, чем загнал в тупик. Передо мной плясала оранжевая искорка, готовая взорваться, справа летели арбалетные болты, слева магия Атиуса, с потолка впереди падал столб огня, а за спиной текло расплавленное золото. Я блокировал некоторые из чар, но не все: искра перед лицом распустилась ярким цветком пламени. Я инстинктивно прикрыл голову, зажмурил глаза, прощаясь с жизнью, и... Почувствовал, что падаю.

После нескольких мгновений свободного падения я плюхнулся в ледяную воду. Сильное течение подхватило, закрутило, понесло... Сначала я не мог понять, где верх, где низ, раза три меня ощутимо приложило о дно и стены тоннеля, по которому текла подземная река. Вскоре она оборвалась, я полетел вниз с водопада и снова с шумом рухнул в холодную воду.

Всплыв на поверхность, осмотрелся. Я оказался в огромной естественной пещере посреди подземного озера. Из последних сил доплыл до берега, выполз на камни. Собрав в кучку остатки сил, создал заклинание, чтобы высушить одежду. Клубами повалил пар. Подложив под голову заплечный мешок, который каким-то чудом уцелел при мне, я забылся тревожным сном.

Пробуждение было не из приятных. Сон на холодном камне — не лучший способ отдыха. Все тело ломило. Вскочив на ноги, я размялся, нагрел вокруг себя воздух. Хоть не полностью, но силы восстановились.

Оглядевшись внимательнее, я понял, что первое впечатление о гроте было неверным. Пещеру сотворила не природа, а разумные существа. Камень, на котором я спал, был явно отшлифован вручную, и напоминал огромную ступеньку. Кое-где на грубо обработанных стенах висели горящие факелы.

Не придумав ничего лучше, я поплелся вперед. Вскоре стены начали сужаться, факелов стало больше, и я увидел лестницу, которая уходила вверх. Поднявшись по ней, попал в просторный, полутемный зал. В его стенах от пола до потолка были вырезаны ниши. Я создал над плечом огненный шарик, подошел к одной из них. Темнота расступилась, открыв содержимое ниши. Внутри сидел скелет гоблина. Ноги его были скрещены, с плеч свисала обветшалая одежда. Некогда эта хламида была богатым жреческим одеянием, таким же, как в моем сне.

Подвесив светящийся шар под потолок, я максимально увеличил его мощность, ненадолго осветив весь зал. Из ниш за мной наблюдали пустые глазницы сотен скелетов.

— Кладбище, — прошептал я и вернул огненному шару его первоначальный размер.

Скорее всего, это были захоронения жрецов, некогда занимавших в храме высокие посты. Значит, сон действительно показал картину прошлого? Но в голове не укладывалось, что гоблины могли когда-то жить на Диком архипелаге и поклоняться непонятному божку. Нас учили, что маленький народец ведет свою историю из Даллирии.

Оставаться в склепе не было никакого желания, я поспешил убраться. Пройдя несколько залов, еще раз поднявшись по лестнице и преодолев недлинный тоннель, оказался в просторном квадратном зале, освещенном множеством факелов. В центре стоял прямоугольный, отлитый из чистого золота, инкрустированный драгоценными камнями алтарь. Коридор, через который пришел я, оказался далеко не единственным, по периметру зала располагалось около двух десятков дверей.

— Лэй! — воскликнула Мара, появившись из ближайшего входа. — Наконец-то!

В руке у нее был щит, тот самый, который, как показала картинка на стене, орка забрала у рыжебородого воина. Больше зеленая ничего не успела сказать. Из дверей стали выходить вооруженные люди. Заметив нас, они обнажали клинки. Затем появилась смутно знакомая красивая женщина, которая впилась в меня заинтересованным взглядом.

"День неожиданных встреч" — возникла в голове нелепая мысль.

Последним в зал шагнул Атиус, создав пульсар на ладони. Не знаю, чем бы все это закончилось, но тут послышался гул. Он постепенно усиливался, нарастал. Все уставились в потолок, откуда доносился странный звук. Над алтарем я разглядел круглое отверстие. Гул становился все ближе, и вскоре превратился в знакомый голос:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Из отверстия с диким криком вылетел Роману.

В последнее мгновение я успел уплотнить под ним воздух, чтобы смягчить падение. Но Лис все равно довольно болезненно приложился об алтарь.

С трудом встав на ноги, вор удивленно огляделся вокруг, рассматривая собравшуюся компанию. Но тут многострадальный алтарь под Лисом пришел в движение, осел и наполовину ушел под пол. Все дружно отступили на шаг, напряженно наблюдая за происходящим.

— Мне кажется, или земля дрожит? — вслух произнесла Мара.

Мара

— Землетрясение! — тихо, одними губами произнес ушастик.

— Землетрясение! — подхватил Роману.

Вор неуклюже спрыгнул с алтаря, и вовремя: пол раскололся, золотая громада провалилась в яму, от которой зигзагами побежали трещины. Со стен падали факелы, осыпались украшения, рушились барельефы. Каменные плиты пола ощутимо шатались. Я поддержала Лиса, который и так с трудом стоял на ногах.

— Мы все умрем! — прохныкал Най. — Бежим, пока не поздно!

— Как был трусом, так и остался, — презрительно бросила я.

Однако белобрысый хорек был прав: стоило поторопиться, иначе мы рисковали остаться в храме навечно. Я скомандовала:

— Лэй, пошли!

Левой рукой держа за шиворот Роману, правой выставив перед собой щит, шагнула в сторону ближайшего выхода. Очень хотелось надеяться, что враги проявят благоразумие и тоже побегут, вместо того чтобы останавливать нас. А еще я переживала за Ала, который тоже был здесь. Мы с ним старались не смотреть друг на друга, но я почти физически чувствовала его злобу и желание ринуться мне на помощь.

Белокурая молодая женщина, чем-то похожая на эльфийку, взмахнула рукой, пространство перед нею расступилось. Из разрыва хлынул дневной свет. Женщина повелительно кивнула, воины один за другим стали заходить в портал. Ал едва заметно замялся, но я осторожно кивнула, показывая, что он должен идти. Предпоследним зашел Атиус, бросив на прощание:

— Подыхай, предательница!

— Мне жаль, — уронила девица, шагая в разрыв.

Тут же проход закрылся.

Но мы погибать не собирались, и рванулись в ближайший тоннель. Впереди бежал Лэй, магией расшвыривая валившиеся на нас куски камня. Я шла следом, одной рукой поддерживая Роману, который с трудом передвигался, другой — поднимая щит. Трофей спасал нас от осколков.

Грохот усиливался, храм рушился слишком быстро, чтобы можно было пытаться найти выход. Дорогу загородила огромная глыба, упавшая с потолка. Стены покосились.

— Держитесь позади! — крикнул Лэй. — Осторожнее!

Я скользнула в раш-и, увеличив выносливость и силы. Сделала пару шагов назад, потащила за собой плохо соображавшего Лиса.

Над головой раздался оглушительный треск. Взглянув вверх, я увидела, что над нами накренилась большая каменная плита. Она съезжала вниз, грозя через пару мгновений превратить нас в лепешки.

Лэй что-то бормотал себе под нос, сплетая сложное заклинание. Роману переводил туманный взгляд с ушастика на плиту и обратно, с интересом наблюдая за тем, кто успеет первым.

Наконец эльф крикнул:

— Осторожно! — и отпустил волшбу на волю.

С пальцев мальчишки сорвалось что-то черное, визжащее, невероятно мощное. Заклятие ударило в глыбу, которая перегородила нам путь, превратило ее в вихрь каменного крошева. Я как могла, закрыла щитом себя и Лиса. Но Лэй успел отразить осколки защитными чарами, крикнул:

— За мной! — и ринулся вперед, в облако пыли.

Я подхватила вора, побежала за Лэем. За спиной раздался грохот: плита обрушилась туда, где мы стояли всего мгновение назад.

Вскоре громом полнился весь храм. Ревели сметавшие все на своем пути заклятия эльфа, трещали своды пирамиды, грохотали камни, катившиеся отовсюду. Только раш-и помогало мне выжить в этом безумии и сохранить жизнь Роману. Я совершала невероятные прыжки, отступала, летела вперед, плясала в волоске от смерти. Лэй шел перед нами, разнося вдребезги все преграды, проделывая в стенах новые ходы, при этом умудрялся еще и отшвыривать некоторые из падавших на нас глыб.

Последняя стена разлетелась, открывая нам путь к свободе. Мы выскочили под ослепительный свет Атика, и, не снижая темпа, побежали дальше, увязая в песке, стремясь оказаться как можно дальше от храма. Под ногами тряслась земля, дрожал весь остров, казалось, сейчас он уйдет под воду.

Мы успели пробежать не больше сотни ярдов, когда грохот сделался оглушительным. Обернувшись, я увидела, что пирамида сложилась, словно карточный домик. От величественного храма осталась только большая воронка, в которую медленно, лениво, пополз песок. Со временем он должен был похоронить под собой все сокровища древнего народа. Остров перестал дрожать.

— Вот и все, землетрясение кончилось, — выдохнул Лэй, рухнул прямо на песок и раскинул руки в стороны. — Ох, как же я устал...

Я отшвырнула щит, превратившийся в месиво из полос металла и щепы, опустилась рядом. Прямо скажем, прогулка по храму вышла та еще.

— Золото, — горестно простонал Роману, опускаясь на четвереньки. — Бриллианты, рубины, сапфиры. Изумруды!!

Лис пополз к воронке, причитая по дороге, словно молитву:

— Лазуриты, бериллы, топазы, опалы, жемчуга...

Я лениво протянула руку, ухватила вора за штанину, подтащила обратно:

— Куда собрался?

Несчастный забился в попытке освободиться:

— Пусти, нелюдь поганая!

— Твоя наглость переходит все границы! — возмутился Лэй. — Эта нелюдь тебя на собственном горбу из землетрясения вытащила!

Я прикрыла ладонью усмешку: друг как всегда полагал, что только он имеет право говорить мне колкости. Лис не успокаивался. Тогда ушастик взмахнул рукой, и вор замер, опутанный невидимыми чарами.

— Так-то лучше, — назидательно произнес эльф. — Успокаивайся.

— Вы не понимаете, — со слезами в голосе вздохнул Роману. — В ваших тупых нелюдских головах неспособно уместиться понимание того, какое богатство мы проворонили... Эх...

Он откинулся на спину, тоскливо глядя в небо.

— Хм, — озадачился Лэй. — Вообще, ты кое-что перепутал. Бессребренница у нас только Мара. Это орки не понимают ценности золота и камней. А эльфы очень даже неплохо разбираются. На меня золотые деревья с изумрудными листьями тоже произвели впечатление.

Лис упрямо молчал. Эльф повысил голос:

— Рассказывай давай, что ты там еще увидал! И уж будь так любезен, поведай нам, куда тебя морт занес...

— И зачем ты пытался отковырять рубин! — подхватила я. — Знал же, что везде ловушки!..

— И самое главное, как ты умудрился в одиночку разгромить храм, который до тебя, может, много тысяч лет спокойно простоял! — гневно закончил ушастик.

— Вы это... полегче, — насупился вор. — Если бы не я, вас бы те воины в порошок стерли! Сдается мне, они тоже в храм пришли не помолиться пузатому уроду! А дамочка с ними, как пить дать, была сильная магесса. У эльфа против нее кишка тонка!

Тут уже разъярилась я:

— Его тонкая кишка тебя из храма вывела! Говори, а то в следующий раз никто тебя спасать не станет!

Учитывая способности Лиса влипать в неприятности, угроза была серьезной. Роману это и сам понял. Вздохнул и заговорил:

— Как я провалился под пол, вы видели. Упал в подземную реку. Меня долго тащило куда-то в темноте. Было страшно... Я, между прочим, уже с жизнью распрощался! — обиженно добавил вор, увидев ухмылку Лэя. — Но сумел подплыть к каменистому берегу и выбраться. Оказался в длинном тоннеле. Хорошо, что в нем зажглись факелы. Я пошел наугад. Шел долго, и наконец оказался в большом зале. Посредине стояла золотая статуя. Такого урода вы никогда в жизни не видели...

— Ну почему же... — пробормотал Лэй.

Лицо ушастика сделалось задумчивым, казалось, он даже не слушал Роману, который живописал, как отвратителен был божок и роскошно убранство зала. Когда же вор стал рассказывать, как осматривал постамент идола, мальчишка вдруг спросил:

— За каким мортом ты у статуи в брюхе стал ножом ковыряться?

— А ты откуда знаешь? — изумился Лис.

— Да так... — неопределенно ответил ушастик. — Догадался.

— Просто, когда я коснулся постамента...

— Погоди. А зачем ты его осматривал?