Мышеловка захлопнулась

Илья увидел, как водитель проезжавшей мимо иномарки посмотрел на его подругу. Так любой нормальный человек смотрит на того, кто пытается выделиться внешностью.

— Есть, — ответил задумчиво.

Они вышли из дворов на Дмитровское шоссе. Лина покрутила головой.

— Здесь поблизости нет никаких магазинов одежды?

— Понятия не имею, — Илья тоже посмотрел по сторонам. Хоть он и прожил на этой улице много лет, но ничего о ней не знал. Путь к метро и обратно обычно пролегал через продуктовый магазин.

— Тогда поедем на автобусе, и будем смотреть по сторонам, — потянула за собой Лина.

На остановке, на лавочке, сидела бабуля маленького роста в розовом платке, поодаль стоял высокий, спортивного вида парень. Он курил. Проносившиеся мимо машины не выбрасывали в воздух столько вони, сколько производила его сигарета.

— Охотникам будет тяжело ориентироваться в этом мире, потому нам надо пользоваться всеми его возможностями и благами. Они этого сделать не смогут, а значит, у нас будет преимущество во времени.

Парень с сигаретой беззастенчиво разглядывал Лину. Бабуля тоже прищурилась, силясь рассмотреть золотистые узоры на одежде. Пошамкала губами, что-то про себя приговаривая. Мимо, ревя двигателем, пронеслась белая спортивная машина.

— Илья, — посмотрела ему в глаза Ангелина. — Я тебя прошу, соберись. Ты сейчас похож... — не нашла она слов.

— На человека, который ещё час назад думал, что твоё тело никогда не найдут.

— Вероятно, — выдавила Лина. — Я вообще-то имела ввиду, что над нами висит такая большая опасность, какую ты себе даже вообразить не можешь! Я же помню, что ты решителен, принимаешь верные решения. Ты всегда способен найти выход из любой ситуации. И кого я сейчас вижу? Что стало с тобой за эти годы?

— Я просто ушёл в другой мир, — вздохнул Илья. Он и сам видел, что ведёт себя, как тюфяк. "Время эльфийских чудес" многое отняло. Силы, деньги на донат, время отпущенной жизни.

— Этот другой мир скоро придёт сюда. И охотиться он будет за нами, — по-своему поняла его слова Лина.

Через пять минут подъехал троллейбус.

* * *

Возле метро "Савёловская" молодые люди заскочили в первый попавшийся магазин одежды. Лина, не особенно церемонилась. Быстро выбрала синие джинсы, белые кроссовки с сеточкой и красный джемпер. Илья расплатился.

— Давай поедим, — сказала Ангелина, когда они вышли из магазина. — Я так голодна, что даже думать ни о чём другом больше не могу.

Илья вынул из кармана последнюю купюру и, словно нашкодивший мальчик, показал ей.

— И что? — прищурила один глаз подруга. — По-моему, на эти деньги в ГУМе можно поесть. Или я чего-то не понимаю?

— Да вообще-то не понимаешь, — виновато пожал плечом Илья. — Инфляция. В России же, живём. Нам только на какой-нибудь макжрак и хватит.

Ему было так донельзя стыдно, будто он наложил в штаны на собственной свадьбе. Сто раз уже успел себя обругать, за то, что не взял больше денег.

— Так пошли туда, — не поняла или сделала вид, что не поняла его смущение Лина. — Я ж говорю, есть хочу.

Пока шли, она осмотрела каждого прохожего, встретившегося по пути, каждый кирпичик на каждом здании. А улыбка с её лица не исчезала. Так мог вести себя лишь человек, вернувшийся домой уже после того, как потерял всякую надежду это сделать. Илья видел, что её радовала каждая мелочь вокруг, будь то плач девочки или визг тормозов. Она вернулась домой — а дом плохим быть не может.

Несколько раз подруга напряжённо оглянулась и это не укрылось от внимания Ильи.

Лина светилась и сияла, разглядывая родные места. Однако Илья видел печать озабоченности и тревоги на её лице. В заведении быстрого питания она немного растерялась, будто первый раз сюда зашла. Внутри светло, играла приятная, но при этом быстрая музыка. Кассир сказала цифру в точности равнявшуюся номиналу последней купюры. Перед тем, как Илья успел её отдать, Лина выхватила деньги.

— Секундочку, — сказала она кассирше из Татарстана. Бесцеремонно, словно и не было очереди, принялась изучать билет банка России. Две девушки сзади, по виду школьницы старших классов, не стесняясь заговорили об обнаглевших деревенщинах, которые не умеют себя вести. Причём у одной из них в разговоре вырвалось "шо".

— Пожалуйста, — протянула, наконец, Лина купюру ожидавшей кассирше.

Илья подхватил поднос. Народу в этот прекрасный летний день оказалось немного, потому с выбором столика проблем не возникло — сели в углу зала, подальше от касс.

— Что это было? — первым делом поинтересовался Илья.

— Скоро увидишь, — Лина отхлебнула кофе. Дрожавшими руками взяла булку.

Следующие несколько минут она ела. У Ильи не хватало духу её прервать вопросами. Он никогда не видел, чтобы так быстро уплетали пищу. Даже в армии. Через несколько минут об американском бутерброде напоминала лишь коробка, а Лина принялась за его уменьшенную копию. Себе Илья взял лишь латте. Есть почему-то не хотелось, тогда как час назад, он был готов умять полкило пельменей. Через пять минут подруга откинулась на спинку стула и протяжно вздохнула.

— Тяжелая еда, — погладила живот. — Отвыкла я от такой.

Илья промолчал, недвусмысленно глядя на неё.

— С чего начать? — Лина отхлебнула чёрный кофе. — С того, где я была или с того, зачем...

— Ты издеваешься? — не вытерпел Илья. — Тебя не было пять лет! И тут ты появляешься, да ещё притащив какого-то лысого вурдалака на хвосте! Ты даже не представляешь, что творится в моей голове! Я сам не представляю! Пожалуйста, будь добра, расставь там всё по полочкам!

Лина сделала глоток кофе и задумчиво поглядела в стаканчик.

— В то утро я проснулась от странного чувства. Будто в квартире кто-то есть. На часах было девять, значит мама уже на работе... — подруга неожиданно замолчала, потом провела ладонями по лицу. — Надеюсь с ней всё нормально.

Вопросительной интонации в её тоне не было, но Илья почувствовал, что ответить надо.

— Всё нормально, — кивнул он. Чуть не добавил: "Сегодня звонил". Да вовремя спохватился. То, что разбередил матери душу, будет не самой хорошей новостью.

— Она совсем одна осталась, — вздохнула Ангелина.

Её родители когда-то решили начать жизнь с чистого листа. Бросили всё, что у них было, кроме пары чемоданов и десятилетней дочери. С этим они поехали покорять Москву. Отец у неё был непоседливый, деятельный. Прорываясь через непреодолимые препятствия, он смог наладить собственный бизнес — сеть заправок. Дела шли в гору, жизнь казалось прекрасной, а будущее радостным. Пока в одно обычное утро его, в собственной машине, возле дома, не расстреляли в упор. Бизнес забрали, а всё нажитое в один миг стало принадлежать банку, в котором он кредитовался. Мама Лины не смогла, да и не хотела, разбираться в перипетиях ведения столичного бизнеса. Она отдала всё, что требовали и устроилась работать администратором в магазин. Случилось это за год до встречи Ангелины с Ильёй.

— В общем, подумала, что показалось. Но потом чётко и ясно услышала, что к двери моей комнаты кто-то подошёл. Потянулась за телефоном и вспомнила, что накануне вечером сидели с мамой на кухне, болтали, и я его там оставила. В дверь ввалился какой-то мужик. Он ошалелыми глазами осмотрел комнату, мельком глянул на меня. Помню, как в тот момент искала глазами что-нибудь увесистое. Но... — развела она руками.

Вошла довольно странная, но живописная пара молодых людей. Она — в огромном самбреро и здоровенных, не своего размера джинсах, он — в кожаных леггинсах и белой полупрозрачной майке в обтяжку. Каждый посчитал своим долгом скосить на них глаза, будто в Москве мало всяких неординарностей. Лина когда заметила взгляды остальных посетителей, резко обернулась на странную парочку. Илья обратил внимание, как напряглась подруга, костяшки её пальцев побелели, черты лица заострились. Странные молодые люди прошли мимо, встали в очередь на кассу. Ангелина облегчённо выдохнула и откинулась на спинку стула. Покарябала ногтем красный поднос.

— Мужик что-то залепетал, — наконец продолжила она. — Если честно, я подумала, что это какой-то таджик решил вскрыть квартиру. Перепугалась сильно. Тогда, кстати, даже не подумала, что на таджика он похож как пингвин на птицу. Даже и не знаю, почему так решила. Наверно из-за того, что лепетал он на каком-то странном языке. Я выскочила из-под одеяла и закричала. В тот же миг, он подмял меня и закрыл рукой рот. Я попыталась высвободиться или как-то его скинуть, но... Он всё это время что-то лепетал. А потом вдруг, резко, заговорил на чистом русском без малейшего намёка на акцент. Просил меня успокоиться, говорил, что не причинит никакого вреда, что всего лишь хочет узнать, не в Ялву ли попал.

— Ялву? — переспросил Илья.

— Я тоже подумала, что это какой-то бред сумасшедшего. Как можно вместо Ялты угодить в Москву? — грустно усмехнулась Лина. — Я естественно переспросила у него. Причём не один раз. Он всё равно настаивал на Ялве. Не помню, что тогда творилось в голове... Я просила отпустить... Наивная, — сделала глоток кофе.

Странная парочка вернулась с подносом полным цветастых упаковок. Она принялась вяло жевать, он же набросился на еду, словно сидел пять лет на кефирной диете.

— Он начал узнавать в какой город попал, в какую страну. После таких вопросов, я точно уверилась, что у меня в постели сумасшедший. Просила, чтоб не убивал. А он продолжал задавать идиотские вопросы: какой год, какая планета, какая звездная система. После надолго замолчал. Очень надолго. Я попыталась вырваться, но держал он крепко. Потом сказал, что я ему нравлюсь, поэтому буду его... — Лина опустила глаза. — Рабыней. Я естественно закричала... Но в следующий миг... — она замолчала и несколько минут просидела опустив голову. — Ты наверно мне не поверишь, скажешь я чокнутая, — посмотрела Лина в глаза Илье.

— Может ты и чокнутая, но и я тогда тоже, потому что уже тебе поверил.

— Ты ещё не всё услышал.

— А мне и не надо. Я верю тебе, — Илья сам не понимал, на чём основана его убеждённость. Вероятно на том, что он ловил каждый взгляд Лины. И её глаза не врали.

— Он переместил меня в другой мир, — произнесла она и замолчала, всматриваясь в его лицо. Не увидев ни одного движения мускула, добавила. — Мир, где всем правит магия.

* * *

Воздух в комнате загустел, словно превратился в кисель. В помещении материализовались четыре человека — трое мужчин и женщина. Все одеты одинаково — мешковатые балахоны до щиколоток.

Главный охотник оглянулся. В окно светило утреннее солнце. Задержал взгляд на необычных предметах мебели: кровати, шкафу, стуле и столе. В их мире эти вещи делались более крепкими. Бродмир повернулся к подчинённым и в этот момент с кухни донёсся звон посуды, послышались голоса. По телевизору шёл повтор вечернего фильма.

— Ничего не бери, — шикнул он на помощника, потянувшегося к статуэтке в виде полуобнажённой женщины с кувшином.

Зачем дали этого молодого парня, главный охотник не знал. В боевой магии тот ничего не понимал. Худой, рыжий и в веснушках, да к тому же добродушный и наивный — не создавал он даже вида грозной силы, которой должны являться охотники. Его имя, Нокс, попахивало отсталыми мирами — слишком короткое и некрасивое.

Аликс прислушалась. Бродмир приложил указательный палец к губам. Подошёл к двери и выглянул в коридор. Как можно жить в таком узком пространстве, он не понимал. В квартире ещё две комнаты. В одной жители этой планеты готовили еду, а другую использовали и как гостиную, и как спальню. Бродмир вдоволь путешествовал по мирам, и, казалось бы, мог насмотреться на чужие обычаи, но быт этой планеты сразу показался ему особенным. Вряд ли здесь такое количество людей, что на всех не хватает места и приходится жить в маленьких холупках.

— Ждите, — приказал Бродмир.

Он прошёл по коридору. Судя по малозаметным всполохам на ментальном следе, беглянка не хотела отсюда уходить. Один из жителей был её близким родственником. Звуки голосов раздавались из кухни. За столом сидела немолодая женщина в махровом халате с мокрыми, зачёсанными назад волосами. Её лицо могло быть красиво, не наложи трудная жизнь свой отпечаток. Глубокие морщины прорезали лоб, под глазами мешки, а во взгляде пустота и апатия. Казалось, будто она забыла, что такое радость, улыбка, смех. У неё даже страха на лице не появилось, когда она увидела на собственной кухне седовласого человека в мешковатом балахоне до пола. Посмотрела на него безразличным взглядом, словно Бродмир заходил к ней по несколько раз на день в течение последних тридцати лет. Внезапно из-за его спины появился Сохорн. Подскочил к женщине. Схватил её за волосы на затылке и закинул голову. Пробормотал заклинание "Языковой лом". Теперь охотники разговаривали на языке аборигенов.

— Где твоя дочь? — Бродмир догадался кто перед ним.

— Я... я... не знаю, — выдавила женщина.

Помощник отпустил её волосы. На кухню вошла Аликс. Позади неё плёлся Нокс. Он разглядывал стены и убранство квартиры с восторгом. Что и неудивительно. Скорее всего, он в первый раз на дикой планете. Первый раз видит иной быт.

— У тебя немного моего терпения чтобы ответить, — предупредил женщину Сохорн. — Затем я выдавлю тебе левый глаз, — показал он большой палец правой руки. — Для начала. После же...

С глаз Валентины Михайловны словно пелена спала. По крайней мере, выглядело это именно так. Она попыталась вскочить и одновременно закричать "Помогите". Но Сохорн был профессионалом. Ещё до того, как женщина раскрыла рот, ещё до того, как напрягся её первый мускул, он уже всё прочёл по глазам. Охотник влепил ей такую оплеуху, которая могла и пьяного отрезвить.

Женщина ударилась головой о стену. Рот так и остался раскрыт.

— Где твоя дочь? — Сохорн наклонился прямо к ней и поднёс большой палец правой руки к глазу. — Ну?

— Оставь, — скомандовал Бродмир. По опыту он знал, что мать никогда не признается, где её ребёнок. А если и признается, то скажет неправду. Сколько не пытай, ответ одинаков, а время упущено. Бывали, конечно, в его практике исключения из этого правила, но они лишь подтверждали, что Мать не скажет.

Сохорн с неохотой бросил жертву. Нокс с интересом наблюдал за действиями главного. Для него всё в новинку, всё интересно. Бродмир помнил своё первое задание. Тогда он даже гордился, что стал охотником. Лишь много позже пришло осознание, какие же мрази все охотники, а значит и ты. Многие когда это понимали, кончали жизнь самоубийством. Единицы перешагивали через себя и продолжали жить. Становились идеальным оружием. Бродмир, Сохорн и Аликс к таким и относились.

Охотница присела на стул, с другого конца стола. Злобным взглядом уставилась на аборигенку.

— У тебя есть один шанс, — сказал, как отрезал главный охотник. — Потом у меня закончится терпение.

Мать Лины посмотрела на Бродмира. Казалось, она даже не слышала того, о чём он сказал.

— Я... я... — пробормотала она. — Она... Пять лет назад... пропала...

— Это мы знаем, — бархатным и завораживающим голосом произнесла Аликс. — Но сегодня утром она вернулась.