Обычный день

— Фройлян Дашкова! Позвольте проводить вас! — интендант — майор Грабе вальяжно предложил Даше ручку, но она с улыбкой отказалась.

— Простите меня гер майор, но я только в кафе поужинать и дальше за работу. Нужно уточнить некоторые моменты и ещё гер майор, моя фамилия Отто, Дарья Дмитриевна Отто, в девичестве Дашкова! — она вновь обворожительно улыбнулась, жирному и противному майору.

Развернулась и поцокала каблучками, глотая слёзы, в сторону кафе напротив оккупационной администрации, которое обслуживало только работников данной администрации. В оккупационной администрации города Минска, госпожа Отто и работала, после вызволения из застенков НКВД, при освобождении города от гнёта большевиков.

— Подумаешь цаца! Никуда ты от меня не денешься! — подумал гер майор, со злой усмешкой смотря вслед.

Вышла замуж за какого — то Отто, вроде как он обрусевший немец, это с её то родословной! Целая графиня Дашкова, её род вписан в дворянские книги России много сотен лет, а она вцепилась в этого Отто. Одно слово дура!

Даша сделала заказ и села, уставившись в одну точку. Как же ей надоел этот жирный майор со своими приставаниями. То, что она из графского рода, она знала всегда, но быть графиней в Красной России смертельно опасно само по себе. В любой момент тебя могут арестовать просто так, по факту рождения и отправить этапом хоть куда, сделав тебя крайней в очередной большевистской ошибке.

Часть своей жизни она прожила по документам Потаповой, вот только настоящая Дарья Дмитриевна Потапова умерла в 1927 году, а Дарья Дмитриевна Дашкова осталась жить вместо неё. Иначе было никак. Её родственники, дядя, тётя и их дети, уехали в Париж сразу после революции и ждали их там, но не срослось. Мать с отцом арестовали у неё на глазах, в Ростове, на вокзале. Когда она дёрнулась броситься к ним, отец мотнул головой и отвернулся, мать беззвучно плакала, не смотря на неё. Даша отвернулась и пошла, куда глаза глядят. Это случилось в 28 году.

Восемь лет отец отработал в больнице хирургом, их не трогали, но за год до бегства, прямо на операционном столе вдруг умер высокопоставленный большевик. Вину за его смерть возложили на отца Даши. Добрые люди предупредили, но уйти они всё равно не смогли, да и не могли в принципе. Не то воспитание. Даше было всего 14 лет, когда она осталась одна. Свидетельство о рождении на имя Потаповой, отец купил за год до этого совершенно случайно, у матери погибшей девочки за буханку хлеба. Он заставлял Дашу, постоянно держать его при себе. Это её и спасло. Чисто случайно все её вещи и документы были с ней в момент ареста, она просто отошла к окну посмотреть на подходящий поезд. Даже немного денег на первое время, у неё было. Недолго думая, она поступила учиться на учителя прямо в Ростове, став Потаповой. Было сложно притворяться ярой комсомолкой, но необходимо. Постепенно она смирилась, её молодость и вера в лучшее взяла верх. Она стала жить жизнью Потаповой, позабыв на время, что она графиня Дашкова.

Только воспитание и манеры, никуда не скроешь. На курсе её тихо ненавидели все девчата и просто обожествляли ребята. Она была красива от природы и в этом была её беда. Постоянные наглые приставания и грубые намёки, выматывали её эмоционально и физически. Постоянные попытки подловить её одну в тёмном переулке, переросли у некоторых в маниакальную идею и однажды, она им попалась.

Её затащили в подвал на матрац и пока с неё срывали остатки платья, она усиленно сопротивлялась и вырывалась. Надежды никакой, на дворе ночь, мало знакомый район. Прокусив палец зажимающей рот руки, она в отчаянии закричала, чувствуя, как проникает в неё чужая плоть. Рядом раздались милицейские свистки и топот ног, бегущих людей. Насильники в ужасе стали разбегаться, послышались выстрелы, а потом, её рыдающую осветил свет карманного фонарика.

Что было дальше, она помнила смутно. Кто — то утешал её, гладя по голове и уговаривая надеть, старенькое пальто. Отделение милиции и вопрос будет ли она писать заявление, больничная палата и очень старенькая сиделка, разговаривавшая с ней за жизнь. После всего ужаса она твёрдо решила уехать из Ростова, поближе к границе. Потихоньку год за годом она приближалась к своей цели. В ней появилась твёрдая уверенность сбежать из СССР. Она приезжает в Минск, где в кафе, совершенно случайно, встречает старинного друга отца, Соломона Эдуардовича. Он устраивает её через своего знакомого в школу, на станции Столбцы.

Так она и попала на станцию, где увидела его. Что случилось, она поняла гораздо позже и сначала ужаснулась. Он был совершенно другой, вежливый, образованный, не лишённый чувства юмора. В нём чувствовалась порода. Обрусевший немец, остался здесь после присоединения к Советам. Грамотный работник, пользующийся уважением коллег и начальства. Его сестра не могла на него нахвалиться и заботливый и хозяйственный, а от его улыбки, Даша просто таяла и обо всём забывала.

Вот только он её, не замечал, если бы не его редкие слегка заинтересованные взгляды, Даша бы впала в отчаяние, а так оставалась надежда. А потом взрыв и пожар и всё так быстро закрутилось, что опомнилась Даша, только с ним в одной постели. Но она ни о чём не жалела. Он был страстным и нежным, сильным и ласковым, с ним она поняла, что значит быть женщиной и не променяла бы это ни на что. Его предложение стать его женой, расставило все точки над Ё. Она выходит замуж и будет с ним всегда и в любви и в радости, и в счастье и в горести. Навсегда! Пока смерть, не разъединит их.

Но разъединила их не смерть, а её арест. Её взяли прямо у дверей дома, усадили в наручниках в машину и только счастливая улыбка соседки всё прояснила. Она забежала к ней в дом, когда Даша смотрела свои настоящие документы, видимо ей хватило одного взгляда. Не успели они выехать, как началась бомбёжка. На её глазах дом, в котором она прожила последние годы, взлетел на воздух, превратившись в груду обломков.

Он подумает, что я погибла, билась в ней одна единственная мысль, что будет с ней дальше, ей было уже всё равно. А потом были несколько дней ужаса, её избивали и пытали, заставляя подписать признательные показания в работе на германскую разведку и сдать всех своих коллег шпионов. Особенно упирал старший лейтенант, явной еврейской наружности, ему очень нравилось раздевать её догола и издеваться над ней. Потом временное затишье и вот в её камеру входит уже немецкий офицер, спрашивая на очень плохом русском:

— Ваша имя и причин задержания камера?

— Дарья Дмитриевна Отто, в девичестве графиня Дашкова. Причина моего задержания, подозрения в работе на германскую разведку. Господин офицер не могли бы вы распорядиться принести воды, я трое суток не пила! — прошептала обессиленная Даша на отличном немецком и потеряла сознание.

Пришла в себя она в больнице. К ней долго ходили разные чины и задавали всякие вопросы, на большинство из них, она просто не знала ответов. Один из них спросил, не знакома ли она с бароном Максимилианом Дитрихом фон Отто? Не знакома, ответила Даша и сразу забыла об этом. Оберст — лейтенант задавший этот вопрос по просьбе знакомого гаупмана из Абвера, даже не стал показывать ей фотографию барона. Откуда она его может знать? Чушь! Решил он.

После выписки из больницы, ей предложили поработать в местной оккупационной администрации, как пострадавшей от Советской власти. Вести дела в секретариате. Подумав она согласилась, ей нужно узнать, жив Максим или нет. Если нет, то она свяжется с дядей в Париже и уедет во Францию, их ребёнок должен вырасти подальше от всего этого ужаса. Все эти страшные дни она боялась только одного, что скинет ребёнка, но бог миловал. То, что она беременна, она поняла сразу, каким то седьмым чувством и сразу поверила.

Перебирая дела и донесения, совершенно случайно натолкнулась на фамилию Отто, прочитав про подвиги Максима, не знала, что теперь ей делать. Если немцы узнают, что она его жена? Что будет дальше? Да и что случилось с самим Максимом дальше, было ей совершенно непонятно. Его задержали, а дальше пошла, какая то чертовщина. Она никак не могла найти, куда же он делся дальше, везде шла пометка совершенно секретно и только для внутреннего употребления, со штампами Абвера и тут, она вспомнила про оберст — лейтенанта спрашивающего про барона фон Отто. Вот именно этим бароном, она и хотела заняться после ужина. Ей подали заказ, чисто механически съев его, она пошла на рабочее место, но дойти до него не смогла. Возле неё остановилась большая чёрная машина и её вежливо попросили, проехать с ними. Выбора не было и она села в машину

— Доброго вечера сударыня! — на отличном русском поздоровался с ней высокий блондин в звании гаупмана.

Даша судорожно вздохнула и кивнула головой в ответ. Вот и всё! Её поиски Максима подошли к концу. Она понимала, что она сама виновата. Своими поисками привлекла к себе внимание Абвера, да и не могла она не привлечь. Скорее всего, они за ней наблюдали с самого начала, с того момента, как она вышла на работу в местную оккупационную администрацию. Им всё известно про Максима, они просто хотели посмотреть, как она себя поведёт. Можно ей доверять или нет. Теперь однозначно нет. Интересно, дадут ей повидаться с Максимом или нет? Если он жив, она просто скажет ему про ребёнка и свою любовь, а там будь, что будет. Прощайте мечты о простом человеческом счастье, о своём доме, любящем муже и детишках. Не суждено ей, графине Дашковой стать счастливой в этой жизни, осталась только надежда на чудо. На одно, самое простое чудо. Нельзя сломаться! Она должна быть сильной! Сильной, не смотря ни на что! Она выдохнула и твёрдо посмотрела в глаза гаупмана.

— Браво графиня! Мне говорили, что русские дворянки красивы и горды, но вы ещё и очень мужественны. Я восхищён вами! Вы очень сильная женщина! — вполне искренне и с симпатией ответил блондинчик.

Ещё и издевается сволочь, зло подумала Даша.

— Простите сударь, но вы не представились! С кем имею честь? — со всей властностью во взгляде посмотрела она на гаупмана.

Тот аж завис, от такой резкой перемены в поведении собеседницы, чуть не вытянувшись по струнке. Комплекс начальства, очень силён в германском народе, но тряхнув головой, он удивлённо засмеялся над своей реакцией.

— Да сударыня! Вы меня опять удивили! Разрешите представиться, Вилли Штайнмауэр, как видите гаупман военной разведки Абвер, подразделение А — 2 ' ОСТ '. Как вы уже догадались, речь пойдёт о вашем муже. Я с самого начала отслеживал, все ваши движения и поиски, специально подбрасывая вам материалы о вашем муже. Вы сделали совершенно правильные выводы и вышли на след барона Максимилиана Дитриха фон Отто. Скажите графиня, вам знаком этот человек? — блондин подал ей фотографию молодого Максима. Она его сразу узнала, ещё совсем юный мальчик лет 16 — 17, он улыбался ей своей, такой знакомой до боли улыбкой.

— Да, это мой муж, Максим Иванович Отто! — ответила Даша.

— А этого человека вы знаете? — блондин протянул ей другую фотографию, с лейтенантом Абвера, так похожим на её Максима.

— Я, не понимаю? — Даша взволнованно посмотрела на блондина.

— Мы и сами, не совсем понимаем. Я вам расскажу, некоторую информацию. Один наш человек, выполнял задание на территории Польши. Он влился в ряды польских и белорусских националистов, с целью вербовать сторонников в их рядах и успешно справлялся со своим заданием, но у руководства, вдруг поменялись приоритеты и оно пошло на договор с Советской Россией. Был заключён пакт Молотова — Риббентропа. В результате наш человек был раскрыт и вынужден был бежать и скрываться. Он остановился на территории Советской Беларуси, заявив, что ему пришлось бежать из Польши по политическим мотивам, так как он немец, но не поддерживает Гитлера и его политический курс. Быть убитым или сосланным в концлагерь он не хочет, ему гораздо ближе коммунистический путь развития. После проверки, он остался жить на станции Столбцы, Брест — Литовской железной дороги.

Он устроился путевым обходчиком, но вскоре был выдвинут на должность бригадира, за грамотное использование рабочего времени и образованность во многих вопросах, а в последующем предполагалось его повышение до зама по техническим вопросам. Там его и обнаружил, совершенно случайно, один из наших представителей. Мы вышли с ним на связь, он получил новое задание, но при возвращении на явочную квартиру, там где он проживал, снимая комнату якобы у своей сестры, произошли непонятные нам события. Дом был взорван, сам агент получил повреждения мозга, видимо очень сильные, так как он потерял память. По нашим скудным сведениям, память возвращалась к нему частями, зная о предстоящей войне и дате наступления, он начал готовиться к войне. Только не на нашей стороне, а на стороне советов. Связника вышедшего к нему на связь он не узнал, хотя был знаком с ним несколько лет. Дальше, начались совсем не понятные нам события.Записавшись добровольцем в ополчение, он принимает на себя командование взводом и очень успешно отражает атаки превосходящего противника, нанося ему большой материальный и моральный урон. Перед получением приказа на отступление, он с одной сапёрной лопаткой в руке, идёт в атаку на наши танки и бронетранспортёры. При отходе в Минск, проявляет чудеса мужества и героизма, нанеся большой урон Германской армии. Лично уничтожил шесть танков и три бронетранспортёра, больше взвода солдат и офицеров Вермахта. Он придумал и разработал новые минные ловушки и бутылки с зажигательной смесью. Я вижу, вы всё это знаете? Нам было не понятно, с чего вдруг немецкий барон, неоднократно награждённый орденами и медалями, известный лично Фюреру своей преданностью Великой Германии, стал воевать и проявлять чудеса мужества на стороне противника? Что или кто, заставил его так действовать? И тут пришло сообщение от оккупационной администрации о вас! Все документы и протоколы ваших допросов и личные показания тех, кто вас допрашивал. Всё встало на свои места!

— Что? Они живы? — Дашины глаза почернели от ненависти — Среди них есть старший лейтенант Архипов?

— Да сударыня! Он очень охотно сотрудничает со следствием и выражает своё полное согласие на работу в немецкой разведке. Обычно, мы евреев расстреливаем, но у этого высокопоставленные родственники в руководстве Советов, нашим руководством принято решение пойти с ним на сотрудничество.

— Я должна убить его! — прошептала Даша — Разрешите мне убить эту мразь! Он не должен жить!

— Я знаю, что он делал с вами! Я не могу его осуждать с одной стороны, но он мне противен и если мы с вами договоримся, я отдам его вам. Вы согласны?

— Скажите, Максим он жив?

— Да! Он находиться в госпитале, мы сейчас едем к нему.

— Тогда, он ничего об этом не должен знать и ещё, я хочу убить эту мразь, до встречи с Максимом. Как я поняла барон фон Отто и есть мой Максим? — уточнила Даша.

— Да мадам! Вы очень проницательны! — согласился гаупман.

— Я люблю его и мне всё равно, на какой стороне он сражается. Я просто хочу быть рядом с ним и хочу родить ему, его здорового ребёнка, а для этого, мне необходимо избавиться от моих ночных кошмаров. Только лично застрелив этого подонка, в моей душе наступит успокоение. Только после этого, я смогу посмотреть в глаза Максимилиану. Я правильно сказала его имя? — посмотрела она на гаупмана.