Спасительница

СПАСИТЕЛЬНИЦА. ЖИЗНЬ ПОСЛЕ КВЕСТА

Пролог

Вот она, благодарность за спасение мира — остров размером с Мадагаскар, корабль под названием 'Эливэль' с командой рабов и пять сундуков золота в трюме, не считая груза необходимого для выживания. Ничтожная плата за то, что я спасла шкуры всех обитателей мирка Ярлим, пожертвовав всем, что было в моей недолгой жизни. Домой, в родной Питер, я уже никогда не вернусь — это был билет в один конец. В любовь и дружбу, которые так расхваливали фантастические книги, я больше не верю — обожглась уже. Все, что у меня теперь осталось — репутация психованной истерички и безжалостной убийцы, кучка рабов, ненужное золото, остров с населением где-то в пять десятков рыбаков и несколько сотен видов нечисти от просто неприятной до кошмарной и убийственно опасной.

— Хозяйка, мы скоро причалим, — оповестил меня раб, исполняющий обязанности капитана этого протекающего корыта.

А то я не знаю, что мы почти прибыли! От порта Антантош, города, где смешались все расы, до моей новой частной собственности ровно тридцать пять километров. Точнее до той самой единственной точки, где на остров, окруженный рифами и просто бешенными течениями можно высадиться.

Отчетливо разглядев между двух черных скал проход в небольшую бухточку, я лишь усмехнулась — замечательная крепость для этого мира, не знакомого с формулой пороха (я ж не дура ею делиться — мне тоже чем-то надо зарабатывать). Вот только опасностей там настолько много, что из десяти экспедиций выжила только одна. И только потому, что не остались ночевать в лесу. Насколько я знаю, на небольшом плато среди скал, окружающих бухту, есть маленькая рыбачья деревенька, окруженная забором. Это забор зачаровывали лучшие маги людей и эльфов. Ночью он замечательно защищает небольшое население острова от нечисти, а днем достаточно не соваться в лес лишний раз, чтобы выжить.

Вскоре мой корабль вошел в бухточку. Песчаный пляж, усеянный маленькими рыбацкими лодками, небольшое скалистое плато справа, с расположившимися на нем приземистыми домиками, окруженными забором настолько, что видны лишь коньки крыш. И даже вдали темнеет тот самый лес, кишащий опасностями. Что ни говори, а здесь красиво. Я даже наметила местечко для своего домика. На левой скале, как раз напротив рыбачьего поселка, построю каменный особняк, напоминающий дворец. Балкон моей комнаты будет живописно нависать над лазурной водой моря. А ближе к вершине этой скалы, на довольно основательном уступе построю небольшую избушку для уединения и любования звездами. И в этой избушке устрою винным погреб по-вместительней. В конце концов, я теперь феодал! Владычица Острова.... Хм, как бы его обозвать? То, что в остальном мире его так и кличут островом, мне не нравится. Ладно, потом что-нибудь придумаю.

За своими размышлениями я не заметила, что корабль уже причалил, а на берегу мнутся незнакомые люди. Странно, мой бывший товарищ Саакрель (чтоб ему всю жизнь кошмары с моим участием снились) надменно заявил, что не позволит обычным людям страдать от соседства со мной и вывезет всех рыбаков. Может, забыл? Хотя это ушастый выкидыш природы никогда ничего не забывает.

— Трап спущен, хозяйка.

— Что ж, добро пожаловать домой, — вяло усмехнулась я.

Глава 1. Обстраиваемся.

11 картара (марта) 5639 года от Новой Зари

Стоило моим ногам коснуться мелкого песка пляжа, как из толпы 'встречающих' вывалился хмурый полутроль. Двухметровый верзила с лицом, похожим на грубо обтесанную глыбу, смотрел на меня одновременно и с надеждой и отчаянием, что тут же заставило вспомнить день своего прибытия в этот отвратительный мирок.

— Приветствуем тебя на острове, спасительница Аша. Я староста деревни, Саакил.

Да-да, мой старый титул спасительницы. Только заступничество трех Хранителей и титул спасли меня от немедленной расправы за убийство обожаемого эльфами Повелителя Природы. А то, что эта рептилия рыжая откормленная сам попросил меня его убить (точнее заставил шантажом) в счет не пошло. Ничего, скоро ушастики раскопают свои древние записи о четырех Повелителях, то бишь Хранителях мира и узнают тот факт, что убивший Хранителя занимает его место и... эх, хоть одним бы глазком взглянуть на их лицемерные рожи в тот момент.

— И тебе привет, Саакил. Почему вы еще на острове? Эльфы собирались вывезти вас отсюда, — сразу же начала я изображать из себя типичную зазнавшуюся стерву.

Еще до того как я стала хранителем, я была неплохим ментальным магом. Да что там скромничать — потрясающим, иначе бы и не выжила. Я мгновенно улавливала все негативные эмоции и пожелания направленные в мой адрес. Так что и волна злости от рыбаков не прошла мимо меня, заставив поморщиться.

— Этот остров — наш дом. Мы отказались его покидать на эльфийских судах. Мы решили попробовать договориться с тобой...

Я даже развеселилась.

— Договориться со мной, чтоб я не ела ваших младенцев и не устраивала диких оргий? Ну или что мне там молва приписывает. А вы в обмен что? — вспомнив былое, начала язвить я.

Типичная защитная реакции, как говорил мой Мастер, обучивший меня ментальной магии во всех тонкостях. Лишь потом, после всех событий, я поняла, что он сделал это вопреки всем приказам и планам тех, кто фактически послал меня на смерть.

Староста, после моих слов, приободрился и мило мне улыбнулся.

— Ты — сюзерен, а мы — вассалы. С тебя опека, с нас налоги. Как тебе такое предложение?

Было время, когда я считала, что такие отношение недопустимы, так как на ум приходят слова 'бандюга' и 'крышует'. В тоже время я считала, что рабство недопустимо. Ну а еще я свято верила, что маг Лиор, паладин Сигизмунд, целительница Кларисс, кентавр Маррик и гном Ара — мои друзья, на которых можно положиться, а с эльфийским принцем Саакрелем мы обязательно поженимся и будем житьдолго и счастливая, воспитывая троих детей. Теперь я ненавижу ушастых, не доверяю никому кроме себя, владею тремя десятками рабов и честно обдумываю налоговую систему на своем острове. О времена, о нравы..

— Неплохо. Это обсудим поподробней, но после того как я перекушу.

Обрадованные люди устроили пир, к которому явно готовились. На улицу были вытащены столы и лавки, женщины понесли из своих домов горшки и блюда с едой, нехитрую столовую утварь, двое парней принесли зажаренного на вертеле поросенка, сводящего своими ароматами с ума. Уж что-что, а мясо готовить в этом мире умеют. Одни запахи заставляют посочувствовать вегетарианцам. Ну, каждому ведь свое... А мне пожалуйста вон тот кусочек шейки и заднюю ножку.

За стол я села между Саакилом и рабом-капитаном, имя которого так и не узнала. Впрочем, отзывался он все равно только на кличку 'Кэп'. Расторопная женщина с добрыми материнскими глазами моментально поставила передо мной глубокую глиняную миску с аппетитно пахнущей рыбной похлебкой и несколько ломтей хлеба.

— Саакил, я не видела у вас ни мельницы, ни полей. Откуда хлеб? — поинтересовалась я, отчаянно сдерживая свои животные инстинкты немедленно съесть все.

— Естественно из Антантоша, спасительница Аша. У нас есть огород, где мы выращиваем капусту, лук, репу. Этого хватает нашей деревне в основном, хотя хотелось бы больше. Остальное мы покупаем, отправляя раз в неделю баркас в порт. Мы продаем жемчуг и рыбу, а на полученные деньги закупаем одежду и недостающие продукту.

Понятно. Насколько я знаю, жемчуг — редкость в этом мире. Облапошить же рыбаков, которым нужно кормить семьи и некогда разъезжать с товаром — плевое дело. Ушлые торговцы, договорившись между собой, скупают жемчужины за бесценок. Но ничего, я быстро исправлю. Что там говорит экономика на счет монополистических рынков?

— Стой. За сколько вы продаете одну жемчужину?

Рыбаки переглянулись, Саакил пожал плечами.

— От пяти до десяти золотых.

Я скрипнула зубами, почувствовав себя обворованной. Самая маленькая жемчужина невысокого качества в столице стоит сотню золотых. А ведь здесь добывают самый редкий — голубой жемчуг. Причем мест добычи натурального голубого жемчуга в этом мире сего три, но здесь — самый чистый и более правильной формы. Так что подобная цена за него... Грабеж! Такое впечатление, что меня только что обворовали!

— Так, Саакил. Начнем обсуждать условия. Сколько проживает в деревне?

Он напрягся и отодвинул тарелку. Все затаили дыхание и прекратили стучать ложками.

— Двадцать семь взрослых мужчин, девятнадцать женщин и два десятка ребятишек. Многие поддались уговорам эльфов и уехали, так что даже удастся вас и ваших спутников разместить в домах.

Я кивнула, запоминая информацию. А ведь на моей шее почти сотня спиногрызов! Капец, бывшие друзья, чтоб вас всех на кол посадили! И сверху еще чтобы прямо на макушку капало бы непристанно!

— А теперь расскажи мне об общих запасах пищи и о том, сколько вы готовы отдать мне и моим рабам, а так же вообще о своем взгляде на налоги.

Он замялся. Еще бы — и интересы 'своих' надо соблюсти и меня не обидеть.

— Думаю, мы могли бы отдавать вам треть своих запасов и попытаться заготавливать больше рыбы, а так же платить по десять золотых с каждого взрослого мужчины в год. А так же налоги со свадеб, рекрутский набор, помощь в строительстве, ну и все как полагается.

А он щедро предложил. Наверняка рассчитывает на меня как на мага. Ведь нечисть не сидит все время в лесу — ей надо питаться, и не только зверьем, которого почти нет.

— Не устраивает. Первое — я запрещу вывозить жемчуг без моего разрешения. Вы будите продавать его мне где-то за 40-60 золотых, а я перепродавать втридорога — это и будет налог ловцов жемчуга. Теперь о моих нуждах: честно говоря, в еде я не привередлива, особенно если вспомнить, что готовить толком не умею. Поэтому мне нужна будет женщина, которая будет готовить для меня каждый день. И именно ей придется следить за запасами для меня и команды корабля. Кок, кстати, у моих ребят есть, так что особо нагружать не буду. И в первое время вам придется много на меня работать. Я собираюсь отодвинуть лес, создать злаковые поля, пастбища, еще огородов, где будут расти картофель, помидоры, огурцы и прочее разнообразие. Я собираюсь построить себе дом на другой стороне бухточки, сделать приличные дороги, построить небольшой порт, разбить сады. Мельница, пивоварня, пекарня, школа, больница, ратуша... Короче говоря, я собираюсь приманить сюда довольно бесстрашных людей или беженцев, чтобы здесь закипела жизнь через несколько лет. Вы — мои первые подданные. У вас останутся свои привилегии, остальным придется тяжелее. Как вам мой план?

Жители на этом острове все до сорока лет. Здесь тяжело выживать — но уходить они не хотят. Может им понравится подобная перспектива — больше людей, значит больше шансов на выживание. А может и не понравиться, если они хотят уединения.

Саакил в задумчивости подвигал бровями, потом облизал ложку и решительно придвинул к себе тарелку

— Среди нас нет отшельников. Мы все хотим, чтобы на остров пришло благополучие и процветание. Нужно лишь избавиться от монстров. Под силу ли тебе это, спасительница Аша?

Хлебнув чего-то безалкогольного из предложенной мне кружки, я расслабленно улыбнулась, впервые за последние месяцы чувствуя себя довольной.

— Конечно. Убив дракона, Повелителя Природы, я заняла его место и переняла его способности. Эльфы кипятком писать будут, когда узнают! Хотя, конечно, как ментальный маг в боевом смысле я гораздо опасней.

В глазах жителей пропал последний страх. Теперь в них отчетливо читался благоговейный трепет. Еще бы, хранители — почти что боги, ограниченные своей сферой деятельности. Мне подчинены теперь все стихии, но воздух и вода лишь в малой степени. А вот пламя и земля — на сто процентов. Я могу поднять горы, пробудить вулканы, вырастить лес за секунды. Повелитель Небесных Сфер, Аэрт, подчиняет себе воздух и является носителе магии света. Повелитель Пучин, Живиэль, получила в пользование воду и магию жизни, так как именно в воде зарождается жизнь. И есть еще четвертый, самый ненавистный, но необходимый для равновесия — Повелитель Смерти Тарос, которому подвластна сила ночи и нежити. До этого повелителями всегда были драконы. Впервые в истории хранителем стала человеческая девушка, что мне приятно льстит. Могущество, вечная молодость, почти что бессмертность, почет и уважение. Кто ж от этого откажется? Особенно если перед этим пройдет сквозь ложь, предательство и ненависть. Конечно, мне пришлось убить.... Предыдущий Хранитель был чуть ли не единственным настоящим другом, до самой той просьбы. Но я не буду об этом вспоминать! У меня новая жизнь!

Обсудив черновой план совместного выживания мы продолжили пир, благо проголодались все и никакие страхи больше не могли помешать. Да и проголодались все, особенно я.

— Спасительница Аша, мы, наверно, присягу должны принести... — начал Саакил, подкрепившись как следует.

Я поморщилась. Терпеть не могу свой титул. Да еще эта присяга эта — слишком легко о ней забыть.

— Нет, не присягу, — лихорадочно придумывала я план. — Я напишу основные заповеди нашего острова, и на этом тексте вы поклянетесь Вечной Клятвой. Не надо так на меня смотреть — я вам зачитаю все пункты перед церемонией, а кто умеет читать — сам прочитает. Там будет только основное: про непричинение вреда мне, про жемчуг ну и так далее.

Это я хорошо придумала с Вечной Клятвой. Именно ею меня когда-то и связали, заставив топать через пол мира и уничтожать зарвавшегося темного колдуна, открывшего границы мира для каких-то мерзких тварей. Нарушить клятву нельзя никогда в жизни, но и более десяти пунктов туда не запихать. А я хочу спасть спокойно и знать, что никто не посмеет меня и пальцем тронуть!

— Ну, тогда ладно. Все равно у нас выбора нет.

Саакил даже не испугался, как и остальные жители. Они слишком привыкли повиноваться более сильному. Таков менталитет всех жителей Ярлима.

— И еще. Не зовите меня спасительницей. Я — Аша. Если хотите — придумайте какой-нибудь другой титул, но не этот.

Саакил лишь ехидно ухмыльнулся.

Вскоре пир закончился, и меня проводили в уютный маленький домик на окраине деревни. Там меня встретила та самая женщина с добрыми глазами, что прислуживала за столом, девочка двенадцати лет и двое пострелят в счастливом возрасте от пяти до семи.

— Бедная девочка, столько горя навидалась, аж седые волоски завелись, горюшко ты наше, пойдем в комнату твою провожу, — запричитала женщина, ласково беря за руку и утаскивая в комнату.

Я аж прибалдела от такого к себе отношения. Все три года, что я в этом мире торчу, я ощущаю на себе разные чужие эмоции — зависть, ненависть, презрение, страх, но сочувствие — впервые.

— А худючая какая, будто и не кормят тебя совсем. Ну, ничего, я о тебе позабочусь. Муж мой погиб весной еще, оставив с тремя малыми, так что староста меня к тебе и приставил. Сказал, девочке забота нужна и ласка материнская, а я завсегда могу этим поделиться. Меня ж мама так и нарекла Лааской. А это детки мои, дочь старшая Малиска, да сыновья Ирид и Торим. А вот и комната твоя. Я здесь...