Академия Пророчеств и Предсказаний, или Апп!

— Рефлексы в норме, ребятки здоровы. Воспоминаний об эпизоде применения чар, как и прогнозировалось, не сохранилось. Касательно провалов памяти за иные периоды времени ничего не скажу. Надо проводить дополнительное обследование.

— Вы кого-нибудь видели в башне? Слышали что-нибудь подозрительное? — строго сдвинув брови, потребовала от студентов ответа Шаортан, начисто игнорируя все возмущенные возгласы и вопросы жертв неизвестного злодея.

— Ничего мы не видели, кроме ступенек, красными контурами подсвеченных, — набычился Картен. — Мыли их, терли, с перил пыль стирали и чего-то сразу тут очутились. Что вообще происходит?

— Разберемся, — мрачно пообещала Шаортан и не приказала, попросила, оставляя право на окончательное решение за специалистом: — Лесариус, вы их в лекарском корпусе пока подержите и память проверьте. Есть ли еще лакуны воспоминаний.

— Коль надо, сейчас и отправимся проверять, — прищурившись, согласился старичок с предложением ректора.

Дедок в сером халате, высокопарно именуемой в академии мантией, поманил к себе пару студентов. Те, покосившись на зловеще прищурившуюся дракессу, рты захлопнули и ретивые призывы дать немедленные объяснения происходящему безобразию попридержали. Смирно приблизились к отошедшему к стенке лекарю. Лесариус цепкими пальцами схватил за рубашки обоих парней и свободной конечностью долбанул в гонг. Молоток для этого доктор использовал специальный, висевший на цепочке тут же. А свой, которым болезных паралитиков обстукивал, уже прицепил на пояс, к куче всякого рода вещичек и мешочков.

Гонг после удара не только зазвучал, а вдобавок еще и полыхнул золотой вспышкой, унося из башни троих. Когда Янка проморгалась, присмотрелась к металлической тарелке повнимательнее. Золоченый диск с закорючками и надписями больше не выглядел декоративным элементом обстановки. Теперь, став студенткой академии, девушка ясно различала на нем не только загадочные значки, весьма похожие на украшавшие листья Игиды в подземном лесу. От центра 'тарелки' лучами отходили вполне читабельные надписи: мастер-лекарь, мастер медитации, наставник расоведения, ректор академии, декан факультета прорицателей и так далее. Кроме перечня мастеров имелся и перечень основных построек академии. Как-то: столовая, общежитие, лекарский корпус, учебный корпус номер один и прочее. Каждый из множества лучей оканчивался кругляшом, диаметр которого совпадал с площадью ударной поверхности молоточка.

Очевидно, с помощью этого загадочного устройства в башню можно было, как вызвать всех педагогов из перечня лучей, так и отправить их в указанные на гонге пункты назначения. Удобно, особенно если опаздываешь на лекцию.

— Это что ж, парней напугать пытались, память стереть или съесть? А может, просто убить? Да из-за ведра загрохотавшего не успели? — ворохом озвучил витающие в воздухе подозрения Лис, опасливо поежился и тут же громогласно озадачился: — А зачем? Неужто из-за пророчества?

Декан и ректор так синхронно промолчали под лавиной вопросов дракончика, что ответ 'возможно' сам собой повис в разделе наиболее вероятных версий.

— Они же печать испортили, значит, единственными свидетелями фигур пророчества остались, а то и блюстителями, — глубокомысленно подтвердила Иоле и чуть-чуть покраснела, смущаясь от собственной храбрости. — Если кому память стирать, то только им.

— Так, студенты, мы расследуем происшествие и разберемся, покушение то было или очередная выходка шутников, из-за которой они сами и пострадали, — ректор решительно пресекла развертывание дискуссии сыщиков-любителей. — Ваша задача — молчать о случившемся в башне, дабы не спугнуть врага, если он существует где-либо, кроме мира страшных фантазий. Ясно?

— Да, ректор Шаортан, — ответил за всех староста. Строгий взгляд дракессы держал ценных свидетелей до тех пор, пока каждый не кивнул (Яна), сжал кулак (Хаг), скрутил двойную фигу (Лис), высунула язык (Иоле) в знак понимания и обещания.

— Свободны, — вежливо отпустила компанию ректор и сама первой направилась к двери.

Однако, застыла на пороге вместе с деканом. Подозрительный взгляд женщины был устремлен на вымытые Янкой плиты.

— Они сменили цвет, — подозрение в голосе ректора было нешуточным. — Остальные камни на площади остались прежними.

— Потому что я мыла только эти, щеткой с порошком, — не дала развиться версии о великом заговоре землянка.

— А у нас есть порошок? — удивленно переспросила дракесса и переглянулась со столь же озадаченным деканом. Чувствуется, мастера АПП были столь же далеки от специфики уборки помещений, как Янка от познания знаков.

— Это что ж, выходит, на нашей площади все плиты из желтого камня? — поразился декан, потирая свой длинный нос. — Сколько раз поручал их мыть, цвет не менялся.

— Если тряпкой воду возить, въевшуюся грязь и пыль не отмыть, даже с горячей водой не получится. Щеткой и порошком надо, — вежливо объяснила девушка элементарные правила уборки, непостижимые великими умами преподавательского состава академии и нерадивыми студентами. Глумливое, пусть и немного нервическое хихиканье Лиса и хмыканье Хага, отродясь тряпок в руках не державших, сопровождало сии откровения.

— Учтем, инструкцию напишем, — благодарно кивнула дракесса и окинула площадь взглядом, обещающим будущим штрафникам-студенткам массу незабываемых минут отработки на свежем воздухе, а старым плиткам исторической площади постепенное приведение к изначально-желтому цвету. Уж дейсор-то, познавший истинную силу горячей воды, порошка и щетки, об этом точно позаботится и больше ни одному студенту сачковать не позволит. С живого не слезет, пока провинившийся до эталонного состояния плитки не доведет. Оставалось только надеяться, что никто из будущих штрафников не узнает, кому он обязан резким изменением требований к качеству уборки. А то веселая жизнь, устроенная трубачу Дрию рассерженными студентами, покажется Янке летними каникулами. Впрочем, никто из друзей — очевидцев феномена — трепаться о причастности землянки к будущей инструкции не собирался, а значит бойкот девушке не грозил.

Преподаватели направились к административному корпусу. Возможно, собирались устроить экстренное совещание, или именно там ждать вестей от лекаря. Результаты проверки памяти Картена и Максимуса могли изменить многое или не дать ничего.

Глава 12. Следствие ведут, или Первые подозреваемые

— Куда мы сейчас? — поставил вопрос ребром тролль, едва студенты остались на площади без пригляда мастеров.

— Лично я ужинать, — в унисон бурчанию живота объявила проголодавшаяся за работой и волнениями Янка.

— Отличная идея! Айда в столовую, — не дурак лишний раз пожрать, согласился Лис с напарницей и своим растущим организмом, а потом азартно предложил: — Заодно обсудим, как будем искать преступника.

— Нам же запретили! — нахмурилась встревоженная Иоле.

— Не-не-не, Полосочка, — помахал пальцем перед девушкой блондинчик и процитировал: — Нам всего лишь велели молчать о случившемся в башне!

— Почему Полосочка? — удивилась прозвищу девушка.

— По волосам. Меня вон Яна вообще Лисом обозвала, я же не плачу, — выдал вполне логичное объяснение дракончик. — Ну так будем искать-то, а? Это же интересно!

— В первую очередь это может быть опасно, — громким шепотом наставительно возразил Стефаль.

Причем было видно, как тяжело дается эльфу роль здравомыслящего старшего товарища. Зеленые глаза посверкивали и даже одно ухо подергивалось. До зуда хотелось старосте отложить набившие оскомину, нудные обязанности и ввязаться в какую-нибудь авантюру. Особенно если ввязываться придется в компании девушки, чьи пышные формы, отличные от стройно-тощих эльфиек, произвели на скучающего представителя Дивного Народа неизгладимое впечатление.

— С чего бы? Мы рисковать не будем, попробуем только втихую чего-нибудь разнюхать, а если получится, сразу декана позовем, — принялся убеждать компанию Лис, скача вокруг друзей. — Решайтесь же! Чего вы такие скучные?!

— М-да, если звать ректора, то как бы она тебя на сотню маленьких дракончиков не порвала за нарушение не буквы, но духа запрета, — резюмировал Хаг и снова почесал затылок, взлохматив короткую темную поросль. Тролль являл собой воплощение знаменитой поговорки 'и хочется, и колется'.

— Если только разнюхать... — начала сомневаться Латте, поддающаяся на провокацию. В кои-то веки, впервые за целый год обучения ее приняли в компанию не для того, чтобы дала списать сложную контрольную, а просто так. Юной ифринг все было интересно не меньше, чем молоденькому дракончику.

— Думаю, первым делом стоит составить список учащихся с кровью горгон и василисков, обучающихся в академии, и понаблюдать за каждым. Если получится, осторожно побеседовать, — предложил Стефаль, тем самым демонстрируя согласие на авантюру. — У меня, как у старосты, есть допуск к картотеке в архиве академии. Я смогу разузнать про нужных нам студентов.

— Дело, — сдался, наконец, и Хаг. Его уговорил логичный и относительно безобидный план действий.

— Эй, Янка, ты с нами? — пристал к подруге Машьелис.

— Это может быть опасно, — принахмурилась девушка и недоуменно выпалила. — Слушай, Лис, ты такой странный! То тени шарахаешься, то в следующую минуту в рисковое дело ввязаться готов. Не пойму я тебя.

— Я знаю, что трус! Когда ты еще толком ходить не умеешь, а при тебе родителям глотки режут и тебе череп грозят о стенку размозжить, сложно храбрым остаться, — с отчаянной яростью выкрикнул побелевший, как смерть, Машьелис. Он отскочил от компании, нервно сжимая кулаки, тощая грудь ходила ходуном. Парень почти задыхался, готовясь обрушить на собеседников волну проклятий. Но не вышло. Янка охнула и, шагнув к дракончику, обняла его, прижала к себе крепко-крепко, насколько хватало сил русской девицы из тех, о которых еще классик писал, что они есть в селениях.

— Ты... ты чего? — неожиданно тонко пискнул полузадушенный, смущенный, дезориентированный блондин, разом утративший весь запал.

Вздохнув всей грудью, Яна, покачивая друга в объятиях, проникновенно и как-то напевно что ли, заговорила:

— Сочувствую я тебе и уважаю. Вот. У меня-то родители есть, дядьки, тетки, племянники, бабушка, а ты почти одинок. И такого страха маленьким натерпелся, что мне и представить невозможно. Но ты не трус, ты храбрый, у тебя это... у нас психологическая травма называют, а ты не сдаешься, со страхами борешься. Боишься, а все равно делаешь. Ты — молодец! Не тот храбр, кто страха не знал, а тот, кто поперек его шел! Так мой папка мне сказал, когда я гадюки в лесу до икоты испугалась.

— Это точно! Уважаю! Молодца! — нарочито грубовато поддакнул тролль и саданул дракончика по свободному от богатырских объятий Яны плечу.

Что-то хрустнуло. Лис жалобно пискнул и взмолился:

— Спасибо, конечно, ей-ей, Первый Дракон свидетель, я тронут, только если меня еще кто-то из вас зауважал, умоляю, не надо темпераментных признаний. Еще одно, и я не дойду на своих двоих до столовой.

— Мы не будем, — хихикнула Иоле, прикрыв ротик ладошкой.

— Но ты знай, мы тебя все равно уважаем, — по-доброму, и вполне серьезно подтвердил Стефаль, сопроводив свои слова поклоном.

Янка выпустила блондинчика из объятий, и Машьелис поспешил демонстративно отпрыгнуть от сочувствующей девушки на пару метров, так сказать, во избежание новой волны сочувствия. И ткнулся лодыжкой в овальную урну с причудливой сетчатой крышкой. Ушиб ногу и сдавленно чертыхнулся сквозь зубы.

— Похоже, мусорка тебе тоже сочувствует, — хохотнул Хаг. — Вон как накинулась!

— Это не урна, а ловушка для частичек листьев Игиды, — автоматически поправил тролля староста и нагнулся, чтобы поправить пострадавший от столкновения прибор.

— Из-за которых все приносное портится? — деловито уточнила Яна, по-новому оглядывая 'урну', вокруг которой сгрудилась компания. — Значит, полностью частицы собрать не получается. Жалко, свои привычные вещи менять не всем хочется.

— Насчет вещей ты, конечно, права, только ловушки для частиц не для того ставят, чтобы имущество оберегать. Частицы Игиды входят в состав специальных смесей, которыми наносятся знаки Игиды на предметы и пустые листья Игиды. На пустышке появляется нужный рисовальщику знак, пригодный к использованию его создателем. На втором курсе вы этим будете заниматься.

— А что с предметами? — заинтересовался ушибленный дракончик.

— Знаки, нанесенные на них определенным образом, придают предметам свойства артефакта, — пояснил Стефаль. — Это подраздел изучения знаков Игиды, именуемый артефакторикой.

— Нам ни о чем таком пока не говорили, — почти обиделся тролль.

— Всему свое время. Сначала малыш ползать учится, следом ходить, а уж потом бегать, — наставительно объяснил эльф, невольно переключаясь на менторский тон старосты, применяемый в беседах с младшекурсниками. — Как я уже сказал, об этом вам лишь на втором курсе говорить будут, когда займетесь созданием знаков на лабораторных. А к артефакторике раньше третьего-четвертого курса приступать и вовсе смысла нет. Пока постигайте изображения и смысл основных знаков.

— Гонг в башне из артефактов? — тут же сделал предположение Лис.

— Конечно, — согласился староста. — Таких предметов в академии и за ее пределами, в мире Игиды и сопредельных мирах много. Мастера достигли невероятных вершин в искусстве нанесения и комбинирования знаков.

— Не поняла. В академии три факультета: пророки, летописцы и блюстители пророчеств. Где учатся на артефакторов? — практично заинтересовалась Яна.

— На любом из факультетов. К работе со знаками для сотворения артефактов не у каждого душа лежит. Особые склонности нужны, чтоб силу свою в знаки на вещи влить, в нужное русло ее направить, четкий замысел в реальность воплотить. Я, к примеру, и простенького медальона-храна, как у тебя на шее, сделать не смогу, — спокойно, без горечи из-за отсутствия таланта, ответил Стефаль. — Слишком много значений для знаков вижу и должного длительного сосредоточения на простой комбинации не удержу.

— А как узнать, есть ли у нас такой талант? — оживился Лис, чуя возможную выгоду.

— Только попробовав. Наш декан вам на втором курсе индивидуальный рецепт чернил для вас подберет, сами их сварите, будете сначала знаки на пустышках делать, потом, как освоитесь, на предметах попробуете. Тогда и поймете, выйдет из кого-то мастер-артефактор, или нет, — изящно повел растопыренными пальцами эльф и чистосердечно прибавил: — Кропотливая работа, порой нудная. Я рад, что дара лишен. На пустышку листа знак нанести способен, но не более того. Активировать и блюсти пророчества сложнее, опаснее, но куда интереснее.

— Оно-то так, а денежки лишними никогда не бывают, — задумчиво пожевал губами дракончик, быстро переключившийся от переживания застарелой душевной травмы к меркантильным подсчетам вероятностной выгоды.

Янка молча кивнула, соглашаясь с мнением Лиса. Такая профессия показалась девушке более верным куском хлеба, чем блюдение непонятных пророчеств. Бегать где-то и чего-то совершать ей совсем не хотелось, а вот если бы удалось получить эдакую доходную специальность, то перспективы в жизни недоучившегося животновода открывалась неплохие. Во всяком случае, если в чернила декан не совал каких-нибудь немыслимо вонючих ингредиентов, работа обещала стать более спокойной, чистой и денежной. А что еще нужно для нормальной жизни? Разве что семья. Так с родными никто видеться не запрещал, вот отучится, а там и в поселок благодаря местной магии, то есть чудесным листикам Игиды, ходить можно будет, как в соседнюю комнату. Сломал листочек с нужной закорючкой и шагай. Одно плохо, с рисованием у Янки, особо с черчением, всегда беда была. Ни таланта, ни склонности, но может, для артефакторики они не очень важны?