— Значит и банк какой-то есть, — отвечает пациент удовлетворенно: 'Я бы вклад в банк сделал ну и прикупил бы по мелочам что-то, а спутники мои... спутников бы я лесом загрузил, точнее — пиломатериалами. Они обратно в Голландию пойдут, там это теперь дефицитом будет. Или тротилом, он для рытья каналов куда как нужен'.
— А кто его отдаст? — удивляюсь я такому запросу.
— А что его не отдавать? — в свою очередь удивляется Мельников: ' В бэче всяких ракет со снарядами его тысячи тонн, не поверю, что его не начали выплавлять и не начнут. Арсеналы флота наверняка этим добром под потолки забиты, и уже никому это все не нужно. А со временем и опасно станет'.
— Спрошу.
Ну, за спрос не бьют, а ломает себе голову пусть Ильяс. Пиломатериалы — это хорошо, и есть они и растут вокруг города исправно, пили да пили. А вот все операции с толом вещь чертовски опасная, командование оборот взрывчатки запрещает, как в СССР прямо. И на такой запрос как бы компетентные люди не посмотрели откровенно косо, но пристально.
Наши уже вернулись с выезда, было все достаточно просто, хотя и нудно — нам вчера в клинику привезли семилетнюю девочку, которую тяпнула зомбокрыса, давненько такого не случалось, расслабились. Левую кисть пришлось ампутировать, потом хирурги, подумав, сделали малышке 'клешню Крукенберга' — протезирование в таком возрасте вещь очень сложная и нет у нас опытных протезистов, тем более детских. Сегодня ребенок проплакал несколько часов, как ни утешали, перепугалась вчера. То ли еще будет, когда поймет, что теперь вместо аккуратной ручонки у нее будет диковатая двупалая клешня — остатки локтевой и лучевой костей разъединяют. Перемещают мышцы, и в итоге получается вместо предплечья такая лапа. Но ампутанты клешней управляются довольно лихо — во всяком случае, ею даже шить можно, не то, что ложку держать или кусок хлеба.
Вот кумпания и скаталась в виде дератизаторов, поприбрали местность, где проишествие было. Пользовались методой, который рассказал еще в Ораниенбауме паренек с грозной кличкой Крысолов — расставили ловушки с живыми крысаками и выбили всю нежить, что на эти приманки купилась. Клетки с крысаками вернули по принадлежность — в Чумной форт. В виварий, откуда и одолжили. Теперь мне надо до разбора сегодняшних полетов переговорить с Ильясом.
Ильяс быстро прикидывает, что и тол можно поставить, но это куда хлопотнее, чем лес и потому, чтобы не устраивать себе сложностей решает обойтись без взрывчатки, опять же у него там в плане леса есть землячок-родственник. Кто б сомневался, у снайпера везде свои, давно убедился.
Брысь, наконец, приходит.
Ильяс с постным видом правдолюбца говорит: 'Вчера взяли на базаре мошенников. Толкнули разведчикам из морячков поддельные патроны. Типа УС — а на деле — обычные, только пули крашеные лаком для ногтей. Чуть выезд не завалили, пробки на ПБС в клочья...'
Все наши сидят, тихо хрюкая смешками, из угла доносится горестный возглас Енота: 'Вот ведь! Ну что за люди! Ничего святого... да, товарищь майор? ПАТРОНЫ — и те бодяжат! Неееет, в ЭТОЙ стране нормальной жизни не станет! Надо срочно собирать вещи и ехать... в... Не знаю, куда ехать, но ехать НАДО!'
— Куда ты, злодей, поедешь? — давясь от хохота, спрашивает Андрей: 'На глобус посмотри — жопа по всему шарику!'
— Пгостите... а дгугого глобуса у вас нет? — сварливо, но с достоинством отвечает Енот.
Надежда (явно в отместку за подколы) что-то шепчет на ухо Брысю. Тот хмурится, потом фыркает, потом хрюкает...
— Варначья морда! Иди суда! Карать стану и тиранить буду!
Енот делает глаза кота в сапогах из известного мультфильма и бровки домиком.
Они выходят, из-за двери слышно: 'Ну, колись — что еще! Чтоб я знал, откуда тебя, дурака, еще отмазывать? Чтоооооо? Со смещеным? Ах, е.... Подожди, нельзя же так.... ой, ё... По... полосатые?! И кому? Подарил? Ты — подарил?.. Ах, в канцелярии... Это та студентка что ли? Мало тебе госпиталя? Ах, что? Да там кое-кто беременный... Не знаю кто... но мне-то простительно не знать... а ты мог бы и узнать... если не боишься показать там свою наглую морду... Все, иди, алхимик хренов! Хотя стой. Возьмешь у Ильяса три сотни патронов из 'особых', выкрасишь кончики белым лаком. Чтоб как с маркировкой действительно 'лучшие патроны'. Такая вот тебе епитимья выходит. И кончай так подставляться. Твое счастье, что знаю, на что потратил. А если б торгаш местный был? Тогда как?'.
Что отвечает Енот слышно неразборчиво, но тон убедительный. Ну да, скорее всего, перед тем как фортель выкидывать он ситуацию прокачал и спланировал. Оба возвращаются, Енот свысока обращается к снайперу: 'Любезный, подайте-ка мне три сотни самых лучших патронов к самому лучшему автомату! Да глядите, чтоб свежие были и без тухлятины!'
Ильяс дышит носом, но отвечает спокойно: 'Для вас токо мятые остались, прошлогодние. Могу предложить также ржавую гантелю, как более приличное вам оружие'.
— Нет, я собираюсь Захарову презент сделать, потому надо те, которые с меньшим допуском. Ну а Енот согласился нанести маркировку, совершенно добровольно — останавливает пикировку Брысь.
— Да, белый носик или серебряный, эталонные. Видел только 5,45, про 7,62 не знаю — отвечает Андрей.
— Те тоже были — бурчит Енот — Чехи ими почти сплошь тарились, какие-то мрази помогали. В трофеях все время попадались. Хороший патрон, да.
— А может одним походом заодно начать выпуск полосатых, которые со смещенным центром тяжести? Художник-раскрасчик уже есть, несколько тысяч кувырдающихся наберем — намекает Ильяс, не вполне довольный благополучным окончанием инцидента. Он-то с удовольствием бы заставил проштрафившегося ухаря красить заборы по всему Кронштадту. И по два раза.
— Нету же таких, чтоб со смещенным-то центром — решаю показать свою эрудицию я.
— Пули со смещенным — есть. Со смещенным относительно ПРОДОЛЬНОЙ оси — они в силу физики волчка и т.д. при попадании колбасятся сильнее — но оттого неустойчивы в полете — такова старая 5,45, которых полно на складе, но выпуск прекратили в конце 80х вроде. Про нее говорили за рикошет и т.д. — но это больше байки. Другое дело что отклоняется — да сильнее, и после пробития серьезной преграды может уйти сильно в сторону. В отличие от 7,62 — отвечает уязвленный таким выпадом Енот.
— Ессесно — никакой маркировки на них не было, кроме полосок на пуле — поддерживает его Ильяс с энтузиазмом.
— Еще смещен центр в 12,7 пулеметных — именно осевое эксцентричное смещение, сердечник так впрессован, таким образом достигают большего рассеяния на дальности 1000 и далее, там кучность не нужна. Пулемет, цель или групповая или движущаяся и так далее — не обращая внимания на укол Ильяса поддерживает разговор Енот.
— Злые языки говорят — это еще и потому что руки у производителей в жопе и иначе не выходит все равно — меланхолически вносит ясность Ремер, на которого весь инцидент не подействовал никак, видно привык к штучкам своего сослуживца и крашенные патроны относятся к пустякам. Не достойным внимания пустякам.
— Потому этими патронами нельзя точно стрелять из 12,7мм снайперок — нужен спецпатрон. Була эпопея с принятием на вооружение 12,7мм снайперок — вставляет и Брысь: 'Дайте патрон — примем на вооружение! — Примите и дайте заказы — будут патроны!'
— Югославские патроны помню, были со смещенным, мы торговали ими одно время. Маркировку забыл, правда — замечает улыбающийся Сергей. Пока шла свара, он заботливо доставал из мешков две новые малокалиберные винтовки и здоровенные цилиндры глушителей к ним.
— Вот сделали — не без гордости замечает и Вовка. Явно они с Серегой и пострались.
— Пристреляли уже?
— А то ж! С коллиматором отлично работают.
— А зачем с коллиматором-то — удивляется наш воспитанник, привыкший к малопулькам, но работавший в основном обычным прицелом.
— Удобнее и проще. А мушки мы спилили, чтоб глушители пользовать — отзывается Енот, помогающий собрать винтари в единое целое с глушаками.
— Спилить мушку, это правильно, это как раз для некоторых по жизни нужно — тихо бурчит Ильяс.
— Да брось, для зачисток самое то — отвечает простодушный Серега: 'Хорошая была идея, теперь с перезарядкой нагановских патронов возиться не надо — из брони можно отработать мелкашкой. Зря раньше не подумали.
— Выдать создателям нового вундерваффе по лавровому венку — предлагает Ремер.
— И никаких лавровых венков не надо, разве только пару веток сверху бросить — для маскировки. Енот оттого и жив и невредим — что не высовывается где не надо — это же ж не некоторые беззубые. Оттого у Енота зубы-то и целы — не без хвастовства замечает Енот.
— Ага, переломанного носа и ноги вполне хватит для выработки навыков — ехидно возвращает выпад Ильяс.
— Ладно, хватит вам друг другу в любви объясняться — ухмыляется майор, поясняя, что завтра планируется выезд по очистке местности за Сестрорецк. Вот и опробуем в деле, как оно.
— Там же вроде люди живут, что они сами не чистят?
— Дык дикие же люди-то. Там зомбакам рубят бошки катанами и проламывают битами, топорами и прочей бижутерией. Потому не справляются. А место любопытное, там и страусы есть — живые причем и такие птички, как цесарки. Потому помочь стоит.
— Нафига нам цесарки? — удивляется Демидов.
— Цесарка — то? А птичка, кстати, уникальная, не болеет практически ничем! Хоть специально заражай, естественная температура тела убивает любую заразу и не даёт прижиться онкологии. Мясо вкусное. Отдельная польза — колорадского жука жрет с удовольствием, больше, пожалуй, никто этим не занимается из пернатых, для птиц этот жук мерзкий на вкус, а цесарка лопает. Вот и смотри сам — отвечает Брысь.
— Что удивительно — цесарки не оборачиваются. Куры — оборачиваются, а цесарки нет. — А страусы?
— Страусы — оборачиваются.
— Тогда цесарки действительно нужны. А то будет как с курами...
— Мда, нынче кур так во дворе не оставишь — грусно говорит Серега — помните курозавров?
Еще б не помнить. Вымахали сволочи почти с эму, вот и попади им в башку на бегу-то. Пришлось тогда натурально ловушками брать и даже боло делать, чтоб сначала ноги спутать, а уж потом доморочить... Силки добрые были. Из толстой проволоки, как на медведя.
— Ладно. Тогда сегодня все. Хотя нет. Что там у этого американского гостя? — осведомляется майор у своего зама.
Ильяс вкратце докладает. Европейский этот материал определенно вызвал повышенный интерес, потому на завтра меня отряжают гостя пасти и сразу же по возвращении обеспечить встречу договаривающихся сторон. Понятно, что все взять не удастся, разумеется, и мореманы свое упустить не хотят, да и штабники от тварона этого не откажутся.
Выкатываемся вместе с Вовкой и Енотом.
— А я думал, что ты компенсацию потребуешь за потраченные патроны — говорю хромому.
— Не, тоды обратно слишком жлобски — отвечает он: 'Скорее лучше наоборот и под видом благого дела — урвать долю малую... или не оч малую. И возмещение ПМовских — эт уж точно нет. Мнекаццо'.
— Девятьсот патронов для пистоля — на две винтовки, прицелы и магазины — патроны? Нормальный счет, он же получает халявный глушак и отожмет естественно обеспечение патроном 5,6 мм — вот это точно, причем нахомячит гору — показывает свою осведомленность Вовка.
— Так как-то и мне видится — подтверждает Енот.
— Может все же не самопальные глушаки и патроны делать, а просто постараться, чтоб 'нашлось на складе'? — спрашиваю их.
— Не, так интереснее — отвечает Вовка.
— Почему?
— Потому что обычные пистолетные глушаки по одному принципу делаются, с перегородками и теплоотнимающими элементами, с расширительными камерами. В такого типа глушителях частая или авто стрельба резко увеличивает шум — остыть теплоотвод и газы выйти не успевают. Современные на другом принципе — на завихрениях, которые сами себя тормозят-глушат. Но тут расчеты тонкие, тут только скопировать и только под такой же патрон-ствол можно. А когда делаешь и то и другое, да еще и работает — понимаешь, что пенсия будет обильной и старость сытной и теплой — заявляет Вовка. И тут же громко выдает:
'А в Апшероне, возле буя
Тонул чувак с огромным глазом.
Его искали водолазы,
Но не нашли они и глаза'.
Ясно, Филька мимо проходил, а наш водила его заметил.
Здороваемся. Филька, посмеиваясь, тыкает Вовку кулачищем в бок, достаточно игриво, впрочем. Вовка привычно увертывается.
— Ну, куда — откуда?
— Припахали детям лекцию читать. В лягушатнике. Так что собирайтесь, приглашаю.
— Больно надо — смеется Вовка.
— А я не тебя приглашаю. Раз я вынужден взамен на 15 суток ареста на гауптической вахте, отрабатывать, обучая детей плаванию, то вполне могу и медесестру вашу натаскать.
— Я тоже плавать не умею — неожиданно встревает Енот.
— И правильно — как отрезает Филька и смягчает впечатление подмигиванием.
— Вот как тут со мной — жалостно продолжает юродствовать хромой.
— Там детенята по 12-13 лет, да с родителями, оно тебе надо?
— А ну раз так, то ладно, плескайтесь. Пойду, забудусь сном — вянет Енот и шкандыбает прочь.
— Голод не тетка — в лес не убежит! — заявляет в свою очередь Вовка и тоже прощается, явно отправляясь набить утробу едой.
Надя, наконец, появляется в дверях, удивленно здоровается с водолазом. Еще раз удивляется приглашению, немного нерешительно пытается отбояриться, но в итоге соглашается. Только надо взять купальные принадлежности.
— Через полчаса начинаю — так что не задерживайтесь — заявляет Филька и двигает к бассейну.
Через полчаса уже с Пенькового мостика видим пеструю группу человек в тридцать, которая ярким табором расположилась на газоне у бассейна, некоторые ухитряются еще и загорать попутно. От чугунной мостовой — а она тут на мосту сохранилась с давних времен — веет жаром, купаться и впрямь хочется. Запыхавшись, присоединяемся к сидящим на траве. Филька делает нам страшные глаза, мы все же чуток опоздали, и продолжает поучения:
— А способ не утонуть — очень простой. Все обычно боятся погружать лицо в воду — получается грустно, толстая тетка тушей из воды торчит, а лицо в воде — и утопла. Тут надо встать в воде вертикально, как поплавок и успеть вдохнуть. Голова наклонена к груди, лицо в воде, макушка торчит. Потом периодически быстро поднимаешь лицо. И быстро выдох, быстро вдох. Тушка, потеряв при выдохе плавучесть притопляется. но если вдох сделан, то она усиленно выпихивается из воды, следующий выдох-вдох делать проще. И так и болтаешься поплавком. Если как следует раскачаться — будешь выскакивать из воды по грудь... И всех шевелений — голова к груди — и распрямление шеи. Способ старый проверенный, так люди даже связанными спасались. Запомнили?
Судя по растерянному бурчанию, не поняли. Хотя метода и впрямь несложная, научиться легко и, по-моему, Филя при всей своей методической безграмотности хочет начать не с технически правильных стилей плавания, а желает вдолбить своим подопечным самое простое — как не утонуть.
