Игра Владыки (Глава 11)

Глава 11: Грани понимания

Ночь прошла нервно и очень сумбурно, спали мы урывками, подрываясь от невнятного бормотания и приглушенных болезненных вскриков. Тихих, практически беззвучных, но удивительно-громких в тишине древнего здания. Ринор спал беспокойно, скатываясь из одного кошмара в другой, изредка проваливаясь в тяжелый глубокий сон без сновидений чтобы вновь попасть на очередной круг персонального Ада. В этой гулкой, звонкой тишине огромного каменного зала сбивчивый хриплый шепот звучал подобно надсадному крику. А когда мы смогли разобрать слова... На Зуана было страшно смотреть. Услышанное для него стало откровением, ударом под дых, сложившим так долго не сходившуюся расколотую мозаику под названием Ринор.

— Не знал?

— Нет. Догадывался, но не знал. — прошептал он, косо глянув на забывшегося беспокойным сном воина. — Я знал о его безумии. О распаде психики и личности. О прогрессирующем сумасшествии, которое в один момент резко остановилось и исчезло. Читал заключения медиков и психологов его Дома... — он вздохнул, прогреб волосы. — О его прошлом собрать информацию удалось без труда: отец Ринора был столь любезен, что поделился архивами, лишь бы я оставил его старшего сына в отряде. Я тогда еще удивился такой просьбе. Разное думал, но и предположить не мог, что он...

Напарник запнулся, потер висок правой рукой. Ладонь левой лежала на лбу Ринора.

— Ты так говоришь, словно он тебе в любви признался. — буркнула я, плотнее закутываясь в теплое покрывало.

Ушки дернулись и прижались к голове.

— Да лучше бы он мне в любви признался, чем вот так узнать, что он с собой сделал! — вспылил Зуан, но очень тихо, не повышая голоса, чтобы не разбудить наконец-то заснувшего спокойно мужчину.

— Неведение — благо. — флегматично пробормотала я.

— Я не имею права на это благо! — вновь покосился на Ринора, покачал головой. — Как он умудрился с собой это сделать? ЗАЧЕМ?!! Можно же было обойтись без таких крайностей! Да как эта идея вообще родилась в его безумной голове?! Это же не псипрограммирование, не ментальная коррекция и даже не импринтинг! Сам, ДОБРОВОЛЬНО... — голос сорвался в безнадежный возглас: — И замкнул на МЕНЯ!

— Неудивительно, что он примчался, когда у тебя сердце остановилось...

Зуан вздрогнул, стиснул зубы.

— Рини, грассер оплавило при суборбитальном скачке! Коркс прислал данные. У Ринора ожоги были по всему телу! Броня местами пригорела к коже!!! — он резко дернул головой. — Узнал уже когда отправил его на корабль во второй раз... а он опять сбежал из лазарета.

Я развела руками.

— Вот уж воистину... он принадлежит тебе.

Напарника от моих слов передернуло, но спорить он не стал. После того, что мы узнали из сбивчивых, полных ужаса и боли слов... С этого момента Зуану придется быть очень осторожным в высказываниях: после его двойной смерти что-то в голове у Ринора перемкнуло окончательно, и теперь малейшее неверное, неосторожное, сказанное в запале слово...

Краткие мгновения слабости и раздрая прошли. Зуан переварил неожиданные новости, и теперь сидит, думает, что делать дальше. Незримая нить в душе дергает и вибрирует, фоня мощными, сумбурными эмоциями, бушующими ураганом в душе расслабленно сидящего росса. Я вижу мелкие проявления этого эмоционального урагана: подрагивающие пальцы руки, лежащие на голове крепко спящего воина, поджатые чувственные губы, едва заметная дрожь подбородка, прищуренные глаза, тускло светящиеся призрачным топазовым светом. Не золотом гнева, а каким-то стылым льдом. Он не злится на Ринора. Краткая вспышка гнева давно прошла. Нет ни злости, ни гнева, ни раздражения. Ярче всего звенит... беспомощность. И смирение.

Зеленые глаза моргнули, он повернул голову, сумрачно глядя на меня. Сидит нахохлившись, чуть сгорбившись.

— Разве не так?

— Так... Невозможно откатить такую коррекцию и обернуть вспять время. Вред был нанесен задолго до моего рождения. У меня лишь есть выбор: принять или нет. — в голосе промелькнуло рычание.

— Скажешь ему?

Зуан согласно кивнул.

— Скажу. Иначе он дойдет до крайности. Втихаря.

— Куда уж дальше? — буркнула я. — И так недалеко от добровольного раба.

По красивому лицу прошла судорога, скулы заострились.

— Это... свойственно представителям нашего народа: фанатичная верность и преданность может дойти до крайней своей степени. Ты правильно сказала: добровольный раб, весь мир которого вращается вокруг того, кому нарим отдал свое служение.

Он замолчал, сумрачно глядя куда-то перед собой.

— Все равно не могу понять, почему Ринор замкнул весь этот кошмар на мне... Почему именно на МНЕ? Я тогда был еще ребенком, он же меня даже в глаза не видел, когда проводил над собой такую коррекцию психики!

— У него спроси.

Напарник раздраженно, зло рыкнул.

— Не скажет! Если прямо не скажу, что УЖЕ знаю, будет молчать даже о самом факте завязки психики на мне!

— Ну да, зачем тебе знать, что из-за каждого твоего неверного слова у него и без того нестабильная психика идет кровавыми разломами? Это же такая мелочь, недостойная внимания... Твоего внимания. — поправилась я.

Черные ушки прижались к голове.

— После некоторых его выходок иногда появлялись мысли вышвырнуть его из отряда... Слишком много проблем он доставляет. — прошептал росс, глядя на беспокойно заворочавшегося при этих словах Ринора — Останавливала лишь его фанатичная верность. И понимание, что если я это сделаю...

— Милосерднее будет убить.

Зуан обреченно кивнул.

— Будем ждать? — еще тише спросила я, кивнув на спящего.

— Будем. — тяжкий вздох. — Пусть поспит спокойно. Хотя бы сейчас...

— Хочешь, закипячу воду, сделаю... — я запнулась. — Забыла, как называется ваш травяной напиток.

— Чифа. — бледная, вымученная улыбка. — Буду признателен.

Вот и прекрасно!

Я подскочила на месте, замоталась в теплую ткань, подхватила небольшую, литра на три, переносную складную металлическую кастрюльку. Очередной плазменный шар сформировался уже привычно и быстро, весело поблескивая крохотными лучиками. Яркий, бело-голубой, отлично разгоняющий непроглядный мрак древних руин.

— Я быстро!

Легкая, бледная улыбка осветила сумрачное лицо.

Много времени смотаться к гроту и набрать воды из небольшого водопадика, тонкими струйками стекающего по камням за разваленной статуей, не заняло. Дольше я провозилась со сборкой опоры. Костер разжигать не стала. Зачем, если вокруг меня плавают плазменные шары, дающие тепло и свет? Совсем небольшое усилие, и три из них весело запылали в основании кастрюльки.

Пока я возилась, напарник с интересом за мной наблюдал, и как-то так получилось, что мы не заметили, когда проснулся Ринор. Просто в один момент Зуан опустил взгляд и увидел, что тот не спит. Лежит без движения и молча смотрит на него.

— У тебя кошмары. — спокойно произнес Зуан, снимая руку со лба воина.

Ринор медленно сел, подобрал под себя ноги, настороженно переводя взгляд с командира на меня.

— Я вам помешал... — в голосе — вина и досада.

— Немного. — согласно кивнул Зуан. — Как часто?

— Как когда. — уклончиво ответил воин, но, встретив пристальный взгляд своего командира, признался: — Всегда.

Зеленые глаза полыхнули золотом.

— Кто знает?

— Никто. — лаконичный ответ.

Напарник прогреб подрагивающими пальцами всклокоченные волосы.

— Раньше я не замечал, чтобы у тебя были кошмары. На миссиях ты спишь тихо. Почему?

— Препарат, блокирующий возможность видеть сны.

Зуан судорожно хватанул воздух. О каком именно препарате идет речь, он понял сходу: информация понеслась сплошным сумбурным потоком, заваливая ТАКИМИ видениями, что воздух уже хватанула я.

— Почему не сказал?

Воин отвел взгляд и устало спросил:

— Что бы это изменило, если бы ты узнал?

— Я запрещаю тебе принимать пракс. — глухо произнес Зуан. — Вернешься на корабль, утилизируешь все его запасы. — золото исчезло, медленно вытесняемое топазовым свечением. — В нем нет необходимости. — короткая, тяжелая пауза. — Я знаю о твоем безумии. О твоем сумасшествии, и о том, что произошло двести восемьдесят лет назад. А еще я знаю, что ты с собой сделал тридцать лет назад.

Ринор оцепенел, сжав пальцы на коленях так, что костяшки побелели. Зуан хмыкнул, криво усмехнулся.

— Ты сам мне сказал... во сне.

Темные глаза расширились, губы мелко задрожали.

— Ты сделал свой выбор, и я его принимаю. Но я не потерплю более никаких тайн и, особенно, самодеятельности с и без того изуродованной психикой. — мягкий, неестественно спокойный голос контрастировал с яркими зелеными глазами, сияющими во мраке призрачным топазовым светом. — Ты меня понял?

Ринор коротко кивнул.

— Вот и хорошо. — Зуан прогреб волосы. — Слетай на корабль. Там вроде был комплект эмиттеров для голографического экрана.

— Есть такой.

— Привези сюда вместе с моим портативным компьютером.

Воин встал, не сводя настороженного взгляда со своего командира.

— И Ринор...

— Да?

— Загляни в лазарет. Пусть Коркс посмотрит плечо. — голос Зуана смягчился. — Я бы тебя уложил в регенератор дня на четыре, но настаивать не буду. Если не хочешь отлежаться в лазарете, хотя бы будь... аккуратнее.

Легка улыбка приподняла уголки губ, взгляд темных, почти черных глаз утратил настороженность встревоженного зверя, воин чуть-чуть расслабился.

— Я буду аккуратнее, командир.

Ринор ушел, а Зуан еще какое-то время хмуро смотрел во мрак коридора, сидя без движения.

— Держи. — я подала ему кружку с горячей чифой. — Манипулятор.

Он заморгал, укоризненно на меня покосился, взял кружку, благодарно кивнув.

— А скажешь нет?

Росс фыркнул.

— Так зачем ты его отослал на корабль? Экран с компом — не причина.

— Ему надо побыть в одиночестве. — ответил напарник, осторожно отхлебнув горячий напиток. — Пусть обдумает, свыкнется с мыслью, что я, вот такая досада, узнал то, что он так долго скрывал. Когда вернется, посмотрим, к каким выводам он придет. И не придумал ли он себе какую-то очередную гадость.

— Опять слом?

Зуан кивнул.

— Какое-то время он будет находится рядом с нами постоянно. Сейчас я не рискну его отпустить в поле без присмотра. — ушки нервно дернулись и прижались к голове. — Вот уж повезло получить верность безумного психопата...

— Ой, да ладно... Ты ж все равно от него не откажешься, каким бы безумным он ни был. — усмехнулась я. — Ты б его не выгнал, даже если бы он половину вашей базы перерезал за не то слово.

Легкая улыбка была прекрасным ответом.

— Ну тогда чего ты так психуешь? Подумаешь, Ринор безумен на всю голову. Это же не его проблема, правда?

— О да... Это МОЯ проблема! — буркнул Зуан, но на красивом лице расплывалась веселая улыбка.

— У каждого свои недостатки, Зу! — я подняла палец, покачала им в воздухе, оставляя светящийся след. — Зато он верный. И никогда тебя не подставит и не предаст. А в твоих глазах это перевешивает любое безумие... Не так ли?

— И кто из нас манипулятор? — иронично уточнил он, перекатывая между ладонями кружку.

— У меня есть отличный пример для подражания. — я вздохнула. — Между прочим, ты сам от него сейчас не слишком отличаешься. Только над тобой поработали со стороны, а он справился сам.

Зуан хмыкнул, иронично сощурился.

— Интересное сравнение.

Я развела руками. Какое есть. Интересное и... жуткое.

* * *

Узорчатая дверь приоткрылась, в комнату заглянул Нимус. Карие глаза остановились на погруженном в работу друге. Нутарэ сделал вид, что этого не заметил, давая возможность другу уйти или сообщить причину, по которой он отрывает его от работы.

— Арэ!

Творец шевельнул пальцами, окутанными лазурными голографическими символами управляющей системы, медленно снял с головы массивные наушники, поднял с глаз пластину визора и перевел вопросительный взгляд на радостно скалящегося друга, чуть приподняв бровь.

— Они там экран собирают!

Уточнять кто и для каких целей — не требовалось. Нутарэ хмыкнул, иронично сощурился, расплываясь в улыбке.

— Кого-то ждут неожиданные новости? — в мягком голосе плеснула язвительность.

Однако реакция оказалась... непредвиденной: Нимус как-то странно посмотрел на него и неожиданно-серьезно произнес:

— Кого-то невнимательного ждет возможность посмотреть на исс"тар аззара, находящегося в пределах ауры своего иссари.

Наушники выпали из рук Нутарэ, съехали по коленям и с приглушенным грюком шлепнулись на мраморный пол.

— Что?!! — хрипло выдавил он.

— Что слышал! — карие глаза наливались опасным багрянцем.

Нутарэ вскочил на ноги и рванул к двери.

— Харт видел?

Нимус посторонился, позволяя другу выйти из комнаты.

— Видел.

Творец дернулся, сбившись с шага.

— И?

— И он ЭТО посчитал всего лишь разновидностью вассальной привязки статуса "Страж"! — досадливо рыкнул демон. — Я, кстати, тоже. Поначалу. Пока исс"тар не попал в границу ауры иссари, а я не присмотрелся внимательно. А когда до меня дошло, ЧТО я вижу на самом деле... — Нимус запнулся.

Стремительные шаги, перемежающиеся краткими телепортами сократили дорогу через хрустальную галерею, Нутарэ распахнул массивные двустворчатые двери и буквально влетел в просторный алмазный зал, обустроенный под тактический центр. Разглядывающий огромные экраны, развернутые по всему залу, Хартахен повернулся на звук, открыл было рот, чтобы что-то спросить, но, встретив светящийся призрачным лазурным светом взгляд синих глаз, заткнулся.

— Показывай!

Небольшой экран приблизился, покрылся сеткой пометок состояний энергетики и души черноволосого мужчины, занимающегося в этот момент вместе с аззаром сборкой узких пилонов голографического экрана. Нутарэ удивленно заморгал, разглядывая сложный узор, вздернул бровь в немом вопросе. Риторическом. Который уже успел озвучить Нимус еще в его покоях.

— Не спрашивай, куда и как мы все смотрели. — буркнул Нимус, разворачивая другой экран. Рядом. — Ты на это глянь...

Экран потянулся, разматываясь длинной лентой, наглядно демонстрируя то, что должно было броситься в глаза с первого взгляда, но что они не увидели при сканировании аззара: мощный, установленный намертво, жесткий канал привязки одного разумного к другому, проросший по всей сущности Якорем, закрывающим расколы и разрывы слоев души до самого ее ядра.

— Какой кошмар...

Тихий шепот глубоко шокированного Хартахена громом разнесся в звенящей тишине.

— Согласен. Кошмар... — Нутарэ сощурил глаза, изучая данные сканирования. Подробного, тщательного, глубинного. — Односторонняя привязка... только что полностью подтвержденная. Инициирована давно. По собственной воле и желанию, без согласия иссари. — коготь коснулся яркой, туго натянутой нити. — Психика не менялась принудительно. Она была собрана заново вокруг нового Якоря после слома. Видишь?

— Вижу. Выдерни этот Якорь, и посыплется каскадом: психика, разум, личность, душа. Исс"тар безумен, но сохраняет адекватность и здравый рассудок благодаря своему иссари и жесткой привязке... — Нимус запустил пятерню под плотную повязку и с наслаждением почесал зудящую нестерпимым зудом регенерации кожу у наконец-то начавшей затягиваться раны на боку. — А еще я вижу, что связь иссари-исс"тар сформировалась даже не в этой жизни, а Грань знает когда. Сейчас выражена как связка Стража, принята иссари в таком виде, но полноценно не закреплена и может со временем измениться в любую сторону.