Маленькая волшебница

За дверью оказалась комната гораздо меньше приемной и гораздо уютнее. Вместо ткани здесь на стенах были бело-золотистые деревянные панели и желто-коричневые ковры. Стол тоже был, небольшой, с корзинкой полной фруктов, тарелками с закусками и какими-то напитками в двух кувшинах. Все это добро в отсутствие императора охраняли два хмурых стражника, стоявших по две стороны от окна.

А императора Малена Лиин заметила не сразу. Наверное, потому, что ожидала увидеть что-то большое, суровое и подавляющее величием. А император оказался усталым и старым, тонущим в кресле и пугающим посетителей сухим желтовато-зеленоватым лицом. Нос у императора заострился, как и скулы. От былой красоты, которую Лиин видела с отцовского плеча и которая, по слухам, положила к ногам императора немало женщин, не осталось и следа. И вообще было похоже, что это кресло император избрал в качестве смертного одра.

И как-то сразу стало понятно, почему император давно перестал покидать дворцовый комплекс и откуда взялись слухи о его болезни, просочившиеся даже в партизанские болота.

И вера в злобность императора только возросла. Люди, которые так выглядят, не могут быть добрыми по определению.

— Я пока не умираю, — неожиданно твердо произнес человек в кресле.

И Лиин поспешно опустила глаза, сообразив, что таращится на императора, как на диковинную зверушку.

Глава 15

О планах, неприятных знакомствах и женском коллективе.

За две недели до того, как "Гордость Ловари" пришла в порт столицы.

Карта, висевшая на стене, была вся исчерчена угольками, разноцветными карандашами и утыкана булавками, с подвешенными к ним кусочками бумаги. То, что было изображено на карте изначально, скорее угадывалось, чем просматривалось. Но трое людей, стоявших перед ней, никаких трудностей из-за этого не испытывали и уверенно указывали на то или иное место.

— Отлично вписывается, гораздо лучше, чем Сова, — наконец сказал высокий темноволосый и синеглазый мужчина и потер пальцами подбородок.

Подбородок, и без того испачканный угольной пылью, стал еще чернее, и стоявшая рядом с этим мужчиной женщина тихонько фыркнула.

— Кадмия, твое мнение, — требовательно спросил второй мужчина, в противовес первому невысокий блондин.

— Я ничего пока не хочу решать. Надо посмотреть на девочек, хватит нам фавориток с их интригами и желанием оставаться красавицами навеки, и моей почти тезки с ее глупостью и желанием возвыситься над сестрами. Больше глупых женщин я не выдержу и кого-то убью, — сказала Кадмия. — Но Дракон мне нравится больше чем Сова. Обхват будет больше, сил ему для удержания потребуется много, и он наверняка решит одну из наших проблем. А еще, насколько я помню, там защищаться гораздо проще.

— До защиты вряд ли дойдет, — сказал блондин.

— Ты в это веришь? — ядовито спросил брюнет. — Нет, там будет добыча попроще, и мы будем достаточно далеко. Но я бы не рассчитывал, что о нас надолго забудут. А изначально нам лучше не демонстрировать всю нашу силу, иначе они могут объединиться. И...

— Не нагнетай, — потребовала женщина и ткнула мелком во что-то скрытое под наслоением разноцветных линий, стрелочками расходящихся в разные стороны. — Если мы правильно все посчитали и самая большая дыра будет здесь, то разница между Совой и Драконом небольшая. Да и Грива с Бусами нам подходят. Надо смотреть на девочек.

— Главное, чтобы наш мальчик не заартачился, — сказал брюнет. — Вдруг ему опять понравится очередная кудрявая овечка, трясущая перед носами кавалеров своей невинностью, так торговка рыбой лежалым товаром, уверяя, что он первой свежести.

— Не напоминай, — душевно попросила женщина. — Знал бы ты, чего мне стоило засунуть ее в постель младшенького Болса. Она хоть и дура, но целеустремленная.

— Зато как ты веселилась, когда папаша ее там нашел и стал требовать женитьбы, не подозревая, что берет в семью, — жизнерадостно сказал блондин.

— Он заслужил, — сказал брюнет. — Так Дракон или Сова предпочтительнее? Может монетку бросим и решим, в чем будем убеждать нашего упрямца? Нужно заранее продумать план...

— А потом появится кудрявая овца и его нам порушит, — тихонько проворчал блондин.

— Овцы ему уже не нравятся, понял, что милые девочки, носящиеся со своей "честью" как с артефактом, который следует пристроить в хорошие руки, не смогут ни понять, ни поддержать, ни отступить, когда следует. А уж как наша овечка повела себя после замужества... Да самый тупой идиот после этого разочаровался бы в девах, желающих повыгоднее свою "честь" пристроить.

— А наш мальчик не идиот, — с гордостью сказал брюнет.

— Но меня все равно смущает, что одна из претенденток сейчас болтается на его корабле, — сказала женщина.

— Думаешь, она ему так надоест, что он никаким уговорам не поддастся? — спросил брюнет.

— Или наоборот, слишком сильно понравится, — добавил блондин, но собеседники посмотрели на него с большим сомнением, и он не стал эту тему развивать.

— Настолько не надоест, — наконец сказала женщина. — Неопытность и глупость — разные вещи.

— Птичке она понравилась, — сказал блондин. — Она мне ее так расписала, жалко, что попросила вам не рассказывать, что в этом письме написано.

— Хм, — отозвался брюнет. — Если понравилась твоей Птичке, то, возможно, не просто не глупая, а еще и умна. И тогда выбор между Драконом и Совой становится еще сложнее. Вам нужна слишком умная девица под боком?

— Смотря куда она свой ум направит, — уверенно сказал блондин.

— Придется и ее учитывать, учить, стараться не разочаровать... это может быть интересно, — задумчиво сказала женщина.

— Зато будет на кого в крайнем случае оставить наших балбесов, — сказал неунывающий блондин.

— Бедное дитя, — проворчал брюнет. — Ладно, смотрим на девочек, ждем последних расчетов Мирака и наблюдаем за нашим мальчиком. Не люблю сюрпризы, а он сплошной сюрприз, начиная с самого рождения.

За спинами у стоявших рядом с картой людей раздались хлопки. Троица дружно обернулась и с интересом посмотрела на хлопающего в ладоши императора Малена.

— Боги! — наконец воскликнула женщина. — Опять встал! Тебе же ясно сказали, что нельзя превышать дозу стимулятора, ты так себе жизнь укорачиваешь!

— Боишься, что не дотяну до ритуала? — ласково поинтересовался император.

— Да мы и мертвеца сможем туда засунуть, — весело сказал блондин, за что получил укоризненный взгляд от брюнета и подзатыльник от Кадмии.

— Мален! — с нажимом сказала женщина.

— Не беспокойся, до конца этого года я точно доживу, а дольше жить и не собирался, — сказал император. — Если бы я не встал, то придушил бы свою любезную женушку очередной вышивкой, которую она как раз шла мне показывать. Когда уже эти невесты появятся? Хоть ее время займут.

— Надо было ее убить, — кровожадно сказал брюнет.

— Это бы могло их насторожить, — не согласилась женщина. — А нам нужно спокойно отсюда убраться до того, как на трон взойдет новый император. А если они только заподозрят, что мы знаем тайну наследничка...

Мален устало махнул рукой и подошел к карте.

— Интересно, — сказал он, что-то рассмотрев в разноцветных линиях.

— Сова или Дракон? — тут же спросил брюнет.

— Сова, — уверенно сказал император. — У дракона наследственность плохая.

— Воспитание там плохое, — проворчала Кадмия. — С наследственностью все в порядке. Они столько лет не попадались, да и последний сделал глупость только потому, что другого выхода у него действительно не было.

— А этот мальчишка? — спросил император.

— А его мама заплатила одной старой лекарке за замедление беременности, так что кто его папаша, точно неизвестно, — сказала Кадмия.

— Правда? — искренне удивился император.

— Правда. Очень хорошая лекарка, мои девочки, если другого выхода нет, ее услугами пользуются. И тайны она хранит. Мне рассказала только после того, как я поделилась нашей проблемой с Драконом и Совой.

— Ага, — азартно сказал брюнет. — Тогда Сова или Дракон?

— Тогда соглашусь с Кадмией, — сказал император. — Да и мнение мальчишки стоит учесть.

— Учтем, — благосклонно сказал брюнет.

— И у девушек тоже свои мнения могут быть, — заметил блондин, но от него только отмахнулись. Не до мнений каких-то девиц, когда важно расположение островов, расстановка сил и время.

* * *

Лиин сидела на краешке кресла и, чувствуя себя голодной мышью, ела крошечный кусочек сыра.

Если честно, она бы этот сыр даже в руки не взяла, да и пить бы ничего не стала, но император Мален предложил угощаться таким тоном, что девушка мгновенно схватилась за шпажку с этим самым сыром и стала откусывать от него по крошечному кусочку. В общем, наверняка выглядела той еще дурехой. А поднять глаза, чтобы в этом убедиться, не смела. Боялась, что опять начнет таращиться и оскорблять императора взглядом.

Мелана тем временем спокойно налила себе напитка из кувшина, выпила его, а потом начала рассказывать самому императору какую-то чушь, что-то среднее между анекдотами об аристократах и сплетнями об особо глупых представителях высоких домов. Император изредка даже посмеивался, но от этого Лиин чувствовала себя все более лишней и все сильнее хотела вскочить, извиниться и сбежать.

Как сделавший пакость ребенок.

Еще и капитан с Марком и Айдэком остались в гостиной, якобы развлекать публику в отсутствие императора. Лиин подозревала, что им вменялось распугать большую часть просителей, чтобы император мог наконец отдохнуть Но свое мнение держала при себе и глупых вопросов не задавала. Даже на дверь не оборачивалась, хотя почему-то очень хотелось.

— Ладно, — наконец сказал император, прервав Мелану на полуслове. — Думаю, это милое дитя уже пережило свою оплошность.

Лиин, сообразившая, что именно ее назвали милым дитем, но не успевшая ничего пережить, поспешно отложила шпажку и уставилась на императора верноподданническим взглядом. Ну, попыталась. Получилось, судя по насмешливой улыбке мужчины, не очень похоже.

— Не желаете рассказать нам что-то интересное? — ласково спросил император.

Лиин от неожиданности чуть не икнула. А потом вообще обнаружила, что в голове не осталось ни одной дельной мысли. И почувствовала себя тупой овцой, способной только блеять о том, как великолепен сидящий напротив мужчина. Пришлось глубоко вдохнуть, попытаться собраться с мыслями и, чтобы потянуть время, вежливо спросить:

— Что вы, о Высочайший, желаете услышать от бедной девушки?

Получилось даже кокетливо, и Лиин начало пробивать на неуместный смех.

Император задумчиво хмыкнул, зачем-то посмотрел на Мелану, а потом поинтересовался:

— Где вы столько времени пропадали?

— О, — только и смогла сказать Лиин, а потом тоже посмотрела на Мелану.

Подруга улыбнулась и подмигнула.

А Лиин наконец сообразила, что император Мален и так отлично знает ответ на свой вопрос, поэтому честно призналась:

— В болотах.

И было в ее голосе столько скорби, что в пору было пожалеть и погладить по голове.

— Как интересно, — задумчиво сказал мужчина и потер пальцами подбородок. — Боролись с моей тиранией?

Лиин почувствовала, что краснеет, но заставила себя не опускать голову, а посмотреть тирану в глаза. Ничего, кроме любопытства и насмешки, она там не увидела. Так что наверняка считает юной дурочкой, а не опасной для империи особой.

— Это была такая ошибка, — осторожно произнесла девушка и все-таки опустила взгляд на недоеденный сыр. — Я, ничего не зная, поверила не тем людям.

— Теперь вы верите тем? — полюбопытствовал император.

Лиин очень захотелось пламенно его заверить, что теперь она вообще никому не верит и никто ее не обманет. Инстинкты почему-то требовали именно этого, вероятно из-за того, что считали отрицание самой правильной защитой. Вместо этого Лиин опять посмотрела на собеседника и твердо произнесла:

— Не знаю, это я пойму со временем. Надеюсь на это.

— Никому не верить хуже, чем ошибаться, — тихонько сказала Мелана.

Император Мален хмыкнул и предложил прекрасным девушкам попробовать вишнево-мятный напиток на меду.

Мелана послушно взяла указанный кувшин и налила его содержимое сначала в расписанные синими длиннохвостыми птицами фарфоровые чашечки себе и Лиин, потом, повинуясь взмаху руки, и императору. На его чашке были изображены красные птицы, с крыльями, похожими на пламя. И Лиин поняла, что эти птички знак уважения к дару присутствующих магов. Лиин и Мелана — воздух. Император — огонь.

Напиток гостья пробовала осторожно, но с достоинством. Даже если ее тут сейчас отравят, то, что она начнет трястись от страха и с ужасом таращиться в чашку, ничем не поможет. Отпить придется в любом случае.

Напиток оказался вкусным и прохладным.

Мелана опять стала рассказывать свою помесь анекдотов и сплетен. Император улыбался ей. И вообще смотрел на нее так, словно она была его внучкой, только что вернувшейся из дальних странствий.

А Лиин почему-то расслабилась и сама не заметила, как допила напиток. А потом, осмелев, еще и сыр доела. Все же занятие. Сидеть с руками на коленях, как послушная девочка, впервые допущенная за взрослый стол, она не могла. Глупо бы оно было. И казалось, что от нее ждут вовсе не этого.

— Ну вот, — печально сказал император, когда Мелана закончила рассказывать занимательную историю о том, как наместник с птицей на гербе прятал любовницу под столом. А отец этой прекрасной девы врывался в кабинет с требованиями сейчас же начать наказывать гулящих девиц, которые у него то ли кошелек украли, то ли жене письмо написали, а то и вовсе отказываются за столь представительного мужчину выходить замуж, считая, что быть вдовой лучше. В общем, путался честный муж в показаниях, но очень хотел кого-то отхлестать плетью, причем собственноручно. — Мой перерыв пора заканчивать и менять общество столь прекрасных дев на недовольных жизнью мужчин. Тот, который меня ждет в приемной, тоже сейчас начнет просить убедить вдову купца Бельяра принять его ухаживания, а потом и выйти замуж. И почему-то думает, что императору заняться больше нечем.

— Проучить его? — серьезно спросила Мелана.

— Да, чтобы другим неповадно было. И пошлите этой стойкой женщине подарок от меня. Если она сумела отказать дураку, способному отправиться со своими сердечно-денежными делами во дворец, это достойная женщина.

Мелана кивнула. Потом встала, поклонилась и, не оглядываясь, пошла к двери. Растерявшаяся на мгновенье Лиин вежливо попрощалась, тоже поклонилась и поспешила следом. А оказавшись за дверью облегченно выдохнула.

— Ты ему понравилась, — сказала Мелана, проигнорировав окликнувшего ее "завидного" жениха.

— Императору? — зачем-то спросила Лиин, хотя вроде больше нравиться было некому.

— Да. Он улыбался. Ты его забавляла. Знала бы ты, как он не любит кокеток, вообразивших себя неотразимыми красавицами, невинных дев, считающих, что если всучить ему невинность, то он из благодарности найдет отличного мужа, и прочих мнящих себя умными дур. Вот каждая вторая, готовая влезть в любую интригу, лишь бы почувствовать себя важной, почему-то не видит разницы между краснеющими перед ней мальчишками и успевшими прожить целую жизнь мужчинами. Чем они могут его удивить? Да еще и врать не умеют настолько, что ему даже на перстень смотреть не надо...