Те странные пути...

Ксения остановила дрожь от подступивших слёз и сумела ровно, даже высокомерно выговорить:

— Вечером. Он выпьет её, а я плюну ему на его плешивую башку!

Бешеные глазёнки воткнулись в её глаза.

— У меня не плешивая башка! — завопил продажный маг. Почему-то именно фраза Ксении возмутила его больше, чем "ничтожный человечишка" от демона. И он монотонно принялся орать, повторяя одно и то же: — У меня не плешивая! Не плешивая!

Прочувствовав уверенность, что она получила время до вечера, Ксения сумела закатить глаза и, содрогаясь от новой брезгливости, кинула:

— Ладно-ладно! Не плешивая!

Человечишка замолк, исподлобья глядя на неё озверелыми глазёнками, а верховный демон опустил свою ручищу на его затылок и, легко подняв того за меховой ворот, поставил его спиной к Ксении.

— Идём!

— Не плешивая, а вшивая! — негромко выплюнула им вслед Ксения.

Продажный маг заверещал и подпрыгнул, но развернуться не успел: громоподобно захохотавший верховный демон ухватил его за шиворот и понёс дальше, как нашкодившего щенка. Так и держал его на вытянутой руке — визжащего от негодования и пинающегося во все стороны. Насколько Ксения сообразила, маг таким не был до недавнего времени. Если физическую оболочку верховного демона, судя по всему, распирало от клокочущих в нём сил, то маг постепенно хирел от тех же сил, которые, наверное, пожирали его самого. И, кажется, он, превратившись в своеобразного вампира, выживал только за счёт тех бедолаг магов, которые попадали в плен.

Она сумела улыбнуться Корвусу, который смотрел со столба напротив. Грязный от размазанной по ему пыли и крови, он едва кивнул ей и тихо спросил:

— Не боялась... так говорить?

— Нет, этому верховному говнюку всё равно, над кем смеются. Лишь бы не над ним.

Начавшийся разговор прервали рыдания справа. С трудом сумев скоситься, Ксения взглянула и опустила глаза. Плакала Чара, не выдержав напряжения.

— Ничего, Чара, — уже не глядя в её сторону, сказала она. — Поплачь. Легче будет. А потом... Успокоимся, может, чего и придумаем. Время до вечера есть. Так, авось...

— Ты уверена? — тихо спросил Корвус.

Она чуть было не ответила: "Да я у вас тут постоянно на одном "авось" живу! Как же в нём не быть уверенной?" Но промолчала, а только, насколько сумела, подняла глаза.

И снова поразилась, разглядывая высокие башни и каменные стены, видимую часть площади, которая будто вливалась в переулок между домами. Ксения даже разглядела, что по безлюдному переулку ветер гонит красно-коричневую пыль. Ещё подумалось: при такой жаре все приговорённые просто-напросто могут вспыхнуть в огне не рукотворном, а из-за высокой температуры. Снова скосившись, на этот раз влево, она заметила довольно высокое здание — очень красивое, на её непритязательный вкус: с какими-то колоннами, с портиками, просторными лестницами, которые точно взлетали куда-то ввысь.

— Откуда здесь город? — озадаченно спросила она.

— Верховный построил, — неприязненно откликнулась Адри. — Верховные любят архитектуру и часто оставляют за собой города. Пустые. Без их сил эти постройки долго не протянут. Обманка. Люди в древности о том не знали, заселялись в эти дома, а те спустя время падали. И не только это приносило несчастья. Любой город демона — сплошное горе. Хуже, что потом это горе уносили с собой все, кто пытался здесь жить.

Ксения, закусив губу, вдруг подумала: "А если эти города как тот продажный маг? Он один раз получил силу от демона, но жить без новых вливаний силы уже не мог. Так и город пьёт человеческие жизни, чтобы продолжать своё странное существование... Впрочем, сейчас не до всяких городов. Пора осмотреться с личной точки зрения".

— Семела! — позвала она старшую ведьму. — Ты пробовала что-то сделать, чтобы освободить нас?

— Могу развязать верёвки, — угрюмо сказала Адри-Семела. — Могу раскачать столбы, чтобы упали. Освобождающих заклинаний много. Но в городе демона колдовские силы не работают. Человеческие, — поправилась она.

Ксения поразилась: они лишены своего единственного оружия?!

— Корвус, — позвала она после некоторого раздумья, — ты напротив меня. Посмотри на мой ремень — там висит кошель?

— Висит, — подтвердил воин.

И замолчал, устало глядя на Ксению. Его безучастный взгляд она поняла: если у неё в кожаном мешочке и есть что-то, что могло бы их спасти, до него добраться — увы, невозможно. Близок локоток, да не укусишь...

— У нас есть время, — сквозь зубы сказала она. — И у нас его маловато. Так что все думаем только об одном: что можно сделать, чтобы освободить руки. Или вообще освободиться. Не ныть, ясно! А думать.

— Мы не ноем, — спокойно сказала Адри. — Мы просто понимаем, что ничего сделать нельзя. Мы в полной власти демона, а наша единственная сила пропала. Это тебе трудно принять происходящее. Ты не привыкла к такому в своём мире.

— А ты уверена, что она пропала? Ты уже что-то попробовала сделать? — вскинулась Ксения. — Или ты говоришь так, потому что только знаешь об этом?

— Тихо...

Одно-единственное слово Корвуса прошелестело упавшим на землю сухим листом.

Удивлённая, Ксения всё же послушно замолчала. Вертеть головой она не могла, зато увидела, что воин опустил глаза, будто к чему-то прислушиваясь или не желая кого-то видеть. Бросила взгляд на воина слева от Корвуса. Тот тоже опустил глаза, угрюмый и покорный. Все воины были в рубахах, и Ксения машинально отметила что-то странное в них, кроме грязи и кровавых подтёков. Но что это было — она не успела обозначить для себя, так же машинально решив, не забыть бы это сделать, когда можно будет прервать вынужденное молчание.

И услышала. По сухим камням мостовой раздались чёткие суховатые шаги. Они раздавались сначала с одной стороны. Потом ритм сбился, потому что пошли и с противоположной. И эти синкопирующие шаги прервались лишь раз, когда на фоне одного шагающего второй остановился. Раздался свист — и болезненный вскрик человека.

От неожиданности Ксения захлопала глазами. Мимо неё медленно шагал, будто прогуливаясь, демон-оборотень. Она узнала его по характерной примете — по-ящеричьи вытянутой морде лица. И сама поразилась, как легко произнесла про себя это выражение-дразнилку — "морда лица". Но что есть — то есть. Исподлобья оглядывая ряды пленников на будущих кострах, демон-оборотень вышагивал между ними. И вскоре Ксения увидела то, что издало свист, — кнут. Или плеть — в этом она уж точно не разбиралась. Значит, ударили кого-то из пленников?

Демон-оборотень резко обернулся и впился жёлтыми глазами в её глаза. Ксения быстро зажмурилась в ожидании удара плетью, понимая, что сделала это слишком медленно. Но, когда опасливо открыла глаза, оказалось, что демон выжидал, что она взглянет, после чего оскалился на неё и, круто развернувшись, ударил плетью Корвуса.

Собственный стон Ксения услышала слишком поздно. Правда, демон-оборотень не обратил на него никакого внимания. Судя по всему, он удовольствовался тем, что ударил Корвуса до крови. И зашагал далее, оглядывая будущие жертвы.

Она не знала, что заплакала, пока слёзы заскользили по щекам.

Корвус, зажмурившийся от боли, открыл глаза и первым делом взглянул на неё.

— Не плачь, — прошептал он. — До вечера далеко, а воды нам не дадут.

И снова закрыл глаза. Полоса от плётки будто перерезала его лицо вкосую, кровь сочилась, наплывая на левый глаз.

Ксения заморозила своё сердце. Если она будет эмоциональной, она ничего не добьётся. Значит — скрепить сердце и думать о том, как спастись. Хорошо почти ничего не знать об этом мире, а значит, жить надеждой!

Выждав, пока пульс, отчётливо бьющий по всему телу, начнёт успокаиваться, она заговорила, глядя в камни:

— Ад... Семела, ты пробовала?

Адри не стала спрашивать, о чём она говорит.

— Пробовала, — прошептала она.

— Совсем ничего?

— Совсем...

Ксении показалось, что, прежде чем ответить, старшая ведьма споткнулась на словах. Надежда вспыхнула вновь.

— А что ты пробовала?

— Поджечь свои верёвки. Развязать их невозможно, но...

— И что?

— Я почувствовала, что верёвки стали горячими. Но они не зажглись.

Несмотря на обещание, данное себе, Ксения почувствовала, как снова заколотилось сердце. Стали горячими? Медленно, прислушиваясь к каждому своему слову, она прошептала:

— Нас три. Если мы сумеем освободить хотя бы одного воина...

— Меня.

Даже не оглядываясь, Ксения почуяла, как подняли головы обе ведьмы по сторонам от неё. Подняли, чтобы уставиться на Корвуса. Как уставились на своего командира, с трудом скосившись, ближайшие воины от него.

— Только сначала скажите, что я должен сделать.

— У меня в поясном кошеле два камня. Ты должен их взять.

— И что дальше?

Ведьмы притихли. Первой улыбнулась Ксения.

— Мы не знаем.

Теперь сумел улыбнуться Корвус. Правда, его улыбка была такой, что новые слёзы подступили к глазам Ксении. Потом он вздохнул и предложил:

— Освобождайте. Может, я и соображу, что именно сделать с камнями.

— Корвус, ты понимаешь, что мы тебя поджигаем? — совсем тихо спросила Адри.

— Сейчас или вечером, — прошелестел воин, стараясь снова улыбнуться.

— Чара, ты знаешь наговор на огонь?

— Знаю.

— Корвус, мы попробуем сжечь верёвку на руках. Дальше сумеешь сам?

— Верёвка единая. Ею же я привязан к столбу. Если начнёте с рук — это лучший вариант, чтобы развязаться полностью. Начинайте.

Ксения шёпотом предложила начать на счёт "раз, два, три". Этот наговор она тоже знала, как только Адри произнесла его первые слова, а Чара подтвердила.

Ведьмы уставились на узел, скрепивший запястья Корвуса, и зашептали огненный наговор, изо всех сил вслушиваясь в шёпот друг друга, чтобы говорить в один голос.

Первое, что увидела Ксения, едва не заставило её закричать от радости: светлая верёвка потемнела на узле. Женщина собралась с силами и принялась вкладывать в слова всё, что она чувствовала — все самые сильные эмоции.

Корвус начал дёргать руками, и Ксения видела, как оживились воины вокруг него, которые слышали разговор с ведьмами и слышали, как ведьмы принялись в один голос повторять огненный наговор.

Верёвка потемнела до черноты, а вокруг узла появился серый дымок.

Корвусу было худо. Он еле сдерживался, чтобы не дёргаться, потому что горящая (а она и впрямь уже горела!) верёвка сжигала и его кожу. Хуже всего стало, когда Ксения внезапно почувствовала запах заживо горящей кожи. Нет, её взволновало не то, что она невольно причиняет воину боль. Дело было в надсмотрщиках, которые ходили со своими плётками вокруг да около.

Но и верёвка истончалась, а на ней появился жёлтый огонёк, который время от времени пропадал. Корвус терпел боль с трудом. Он уже искусал все губы, но всё же пытался помочь самому себе, дёргая кисти в попытках разорвать верёвки на истончившемся от огня месте...

Два демона-надсмотрщика появились одновременно и чуть не бегом помчались к ним. Ксения замолкла, видя, как подёргиваются ноздри их ящеричьих носов, и с ужасом ожидая, что они сделают с Корвусом. Чара и Адри будто превратились в призраков, застыв на местах. Воины с обеих сторон от Корвуса, до сих пор с надеждой ожидавшие результата, словно опали в глухой безнадёге.

Корвусу снова связали руки, но самого его не оставили на столбе, а сбросили на землю. В две плети обработали его спину до рваных и мокрых лоскутов рубахи, а потом, пока он пребывал явно в полуобморочном состоянии, снова прикрутили к столбу — и снова руками кверху. И было ясно, что до вечера отхлынувшая кровь причинит ему больше боли, чем остальным.

Ксения бездумно смотрела на пыль, которая летала между столбами с живыми людьми, иногда поднимала глаза к небу, которое заволакивалось коричневой мутью... Не заметила, как впала в забытье, которое больше походило на тяжёлую дрёму.

"Что у нас есть, — мелькали обрывки мыслей. — Есть отряд магов-лучников. Только можно ли на них надеяться? А если демоны-оборотни их уже нашли? Отыскали? Как нас нашли — таких сильных, как говорили, ведьм. Мы-то думали... А они..."

Начали вспоминаться туманными полосами события, которые привели их, трёх, на столбы. Постепенно вырисовывалась такая картина: они бежали к краю той рощицы, хотели понаблюдать издалека, почти из засады, что делают демоны-оборотни и где расположили своих пленников. Женщины устроились за голым кустом, за которым можно было прятаться при маленьком условии — не шевелиться, превратившись в тени.

Адри сделала для них отличную маскировку. Набросила на них паутину невидимости — такую мощную, что даже Ксения с трудом различала очертания своих подруг в том мареве, которое видела.

Когда они определились на местности, Чара сказала, что лучше всего пройти к странному городу краем рощи. Там как раз очень много кустов. Даже облетевшие, они помогут неплохо спрятаться. Подруги, рассмотрев кусты, согласились.

Но именно в кустах их поджидала засада.

Трёх ведьм поймали просто: на подступах к городу, как потом поняла Адри, были сплошные ловушки. И они угодили в одну такую. Не разглядели, потому что делали их демоны-маги, обученные чуждой магии. И, кроме того, как сказала Адри, на подступах к демоническому городу привычная магия или колдовство не работали.

Поэтому ловушки никто из трёх не заметил.

Ловушка заключалась в том, что густые кусты были наполнены сонным облаком. Оно обволокло женщин. Не зная, чем они дышат, ведьмы наглотались его паров. Одурманенные, они просто-напросто упали, а демоны, обходившие границы города, легко нашли их и принесли на площадь, где готовилось мёртвое оборотничество.

"И что сейчас делает князь Гавилан? — продолжала размышлять Ксения, бессильно глядя в камни. — Ждёт, что мы что-то сделаем. А что мы можем? Мы даже не знаем, как действуют камни... — Живое чувство заставило её напрячься. Чувство страха за отряд лучников во главе с князем: — А ведь их тоже могут поймать. Ещё и легче, чем нас!"

Взгляд на Корвуса. Он ещё не очнулся после избиения. Чувствуя странную вину, Ксения снова опустила глаза. Если б она не пыталась испробовать заклинание огненного наговора вместе с подругами, он бы... "Нас всё равно будут сжигать! — в бессильной ярости мысленно закричала она. — Почему же я себя чувствую палачом, который специально отправляет его на костёр?! — И после мысленного крика снова потухла, уже не зная, о чём думать, потому что каждый столб, который она видела перед собой, перед глазами, уже горел. — Корвус... Милый, что делать?"

Замерла. И напряглась, подняв голову. Корвус.

Их, ведьм, колдовство, как и магия, здесь не работает.

Но есть иная магия, которой она не понимала ещё больше.

Магия, а может — колдовство, которые она опробовала дважды, — и те сработали.

В отличие от принципов колдовства и той магии, которую она узнала, в этой, необыкновенной, магии Ксения будто шла в темноте, осторожно ставя ногу. Но женщина помнила, что сила этой магии сработала сразу, едва она инстинктивно обратилась к ней.