— Знаю. А теперь оставь меня в покое... — и мальчишка поспешил выставить рвущегося помочь слугу за дверь... — Умыться я и сам могу.
Снова оказавшись один, Олден сначала подошёл к окну и несколько минут смотрел на бледно-голубое, с редкими облачками небо, затем принялся за умывание.Оголившись до пояса, он начал яростно плескаться в тазу, сгоняя ледяной водой и накатившую на него вялую слабость, и тупую боль в висках, но потом вдруг замер и уставился на свои руки, которые изменились до неузнаваемости. Ещё вечером они были такими, какими и бывают руки у мальчишек в этом возрасте — тонкие, с едва проступающими мускулами, а теперь... Всего за одну ночь их оплела густая сетка выступающих жил , а пальцы Олдена словно бы высохли и удлинились — такие руки бывают у двадцатилетних воинов, а не у двенадцатилетних сопляков... Но самым непонятным было то, что покрывающие их теперь волоски были такими же, какие покрывали лапы аркоской твари . Только если у паука они были золотые, то у Олдена — более тёмные, но, тем не менее, с хорошо заметным металлическим отливом... Мальчишка посмотрел в сторону кровати — аркоский паук выбрался из под подушки и теперь восседал на скомканном одеяле, поблёскивая рубиновыми глазами и просто таки излучал совершенно нетипичное для него шаловливое довольство...
— Это ты сделал... Зачем?!!— едва слышно шепнул Олден, торопливо перебирая в памяти все события минувшей ночи — да, вначале он не смог покинуть тело твари, но после , вернувшись из комнат мачехи , сделал это без труда и, утомлённый этим опытом больше, чем мог бы ожидать, почти сразу же уснул... Так где же и в чём была допущена ошибка?
Паук ещё раз блеснул глазами, и Олден уловил ответ твари: ни в чём... За исключением одного — когда он вернулся в своё тело, то не смог снять с себя отпечатка, который наложило на него пребывание в паучьей плоти... Впрочем, отпечаток Аркоса почти невозможно снять!..
Получив такое пояснение, мальчишка нахмурился — чем больше он знакомился с миром магии, тем больше туманных недоговорок и подводных камней попадались ему на пути. И хотя дядя говорил о том, что колдун сам хозяин своей судьбы, Олдену иногда казалось, что люди для потусторонних сил не более, чем игрушки, которыми они вертят, как хотят ... Пытаясь отогнать начавшие одолевать его сомнения ,мальчишка тряхнул головой, но потом его взгляд упал на расшитый золотом атлас парадных одежд, и его мысли получили совсем другое направление, а на губах появилась горькая улыбка... Амэнские аристократы очень придирчиво относились к церемониалам и предписаниям, а на торжественные выходы и значимые события они одевались с особым тщанием и пышностью. Помолвка как раз и была таким торжественным событием, но тут оказалось, что у Олдена нет пододящей к такому случаю одежды — до этого дня Илит не стремился выставлять своего сына на всеобщее обозрение, а он на этом и не настаивал... Но зато теперь за недосмотр от отца попало всем — и наставникам, и Лиате, а для мальчишки в срочном порядке стали перешивать одно из парадных одеяний отца... Олден осторожно, точно боясь испачкаться, коснулся принесённой одежды . Богато расшитая по подолу и горловине рубашка, длинная, доходящая до середины икр, куртка, тяжёлый плащ, у котрого даже подкладка была сплошь покрыта вышивкой — выполняющие приказ Илита служанки , наверное, стёрли себе пальцы до крови, но Олден , прикинув себя в этом узорчатом великолепии, решил , что даже ворона в фазаньих перьях смотрелась бы уместнее... Нет !Пусть Илит — если хочет — напялит на себя весь атлас и парчу , которые только есть в Амэне, а его оставит в покое...
Илит — ещё более холодный и надменный из-за панциря парадных одежд, завтракал , брезгливо пробуя каждый кусок и то и дело поглядывая на двери : хотя Дегги клятвенно заверил своего хозяина, что Олден уже встал и вот-вот появится, настроение у Илита уже было испорчено. К тому же пришедшая к завтраку Лиата — как всегда тщательно причёсанная и искусно накрашенная — помнила о вчерашней вспышке мужа и не торопилась развлечь его беседой, так что трапеза протекала в гнетущей тишине...Илит пригубил своё любимое вино из Петлосского виноградника и оно показалась ему до невозможности кислым: когда сын собирается в казармы к Дориту, то так не копается — наоборот— птицей летит! И это несмотря на то, что там его безжалостно гоняют и бьют как ратника-первогодка!!! Зато теперь — когда речь идёт о важном для семьи союзе, сын ведёт себя, словно сонная гусеница...
— Приветствую, отец...— Илит поднял глаза и едва не поперхнулся очередным глотком вина: Олден наконец-то изволил пожаловать к завтраку, но в каком виде! Высокие сапоги для верховой езды , штаны из тёмного сукна и короткая куртка с высоким воротом и шнуровками на груди, спине и рукавах. Правда, сапоги вычищены до зеркального блеска, на одежде нет ни единой пылинки и даже свои непослушные , вечно лезущие на глаза волосы сын умудрился привести в порядок , да ещё и стянул их узким кожанным ремешком чтобы они снова не растрепались...
— Приветствую, сын...— Старший жрец Единого отодвинул от себя кубок и ещё раз пристально взглянул на Олдена ... — Помоему, ты что-то перепутал : разве Дегги не принёс тебе одежду, которую ты должен одеть на помолвку?
— Принёс. Но мне в ней неудобно.— Олден взглянул на отца просто таки безмятежно честными глазами и жрец почуствовал , что ещё секунда-другая и он вспыхнет: вот и ёкнулись тебе, Илит, и казармы, и общение с Доритом ... А горше всего то, что сам во всём виноват — пустил воспитание нелюбимого отпрыска на самотёк, сбросил свои отцовские обязанности на наставников, вот и получай теперь вместо сына репей колючий!..
— Таких людей, как Келтен не заставляют ждать, поэтому на завтрак у тебя осталось всего минута! — Илит отёр белоснежным платком дрожащие от гнева губы и встал из-за стола— Задержишься дольше хотя бы на пару мгновений и про тренировки с Доритом можешь забыть раз и навсегда!
Глядя в спину удаляющемуся отцу мальчишка едва смог сдержать улыбку, но тут неожидано заговорила Лиата:
— Ты зря сердишь отца, Олден... Да ещё в столь важный день...
Мальчишка повернулся — мачеха сидела , облокотясь о спинку стула и положив руку на круглый живот, а её лицо было тихим и спокойным...
— А ещё при таких визитах не принято много есть, так что тебе действительно лучше перекусить ... — продолжила Лиата и небрежно махнула рукой над покоящимися на блюдах разносолами — Тем более что сегодня готовил не Найти...
Но наученный горьким опытом мальчишка на неожиданную дружелюбность мачехи лишь отрицательно покачал головой:
— Мне ничего не хочется, Лиата. Правда...
-Позже захочется... — улыбнулась мачеха, но уже через миг её лицо стало серьёзным и она тихо произнесла.— Я знаю, что была несправедлива к тебе, но тем не менее хочу, чтобы ты пообещал мне, что будешь хорошим братом моим детям... — а пока сбитый с толку подобным оборотом Олден, раздумывал, что же такого ответить Лиате, она впихнула ему в руку какие— то сласти и шепнула.— Съешь по дороге... А теперь — беги. Не испытывай больше отцовское терпенье...
Келтен — верховный жрец Алого Мечника — обитал вместе с семьёй за городом, а потому вместе с несколькими слугами встречал гостей как раз на границе своего имения. Ярко-красная сбруя смотрелась на белой шерсти его жеребца кровавыми ранами, да и сам Келтен с ног до головы был одет в красное — цвет крови и жизни, а также ярости и войны. Его любимый цвет — жрецы Мечника не считали зазорным воинское ремесло и Келтен в своё время послужил Амэну своим мечом... С той поры прошло немало лет , но Келтена до сих пор частенько охватывала тоска по воинскому быту и тогда он навещал казармы "Доблестных" или "Карающих". Во время одного из таких визитов он обратил внимание на тренирующегося на плацу мальчишку — совсем сопляк, не более двенадцати -тринадцати лет от роду, да к тому же ещё и горбун , но выкладывался он по полной и без жалости к самому себе ... Келтен остановил одного из проходящих мимо ратников:
— Кто этот мальчишка?
-Племяник нашего тысячника.Способный щенок!
Келтен нахмурился:
— А горб на спине ему не мешает?
Но покрытый шрамами ратник, услышав вопрос, ухмыльнулся:
— Вряд ли . Упорства у этого сопляка на десятерых хватит, да и смекалки не занимать. Через несколько лет хороший воин получится, даром, что отец его — жрец Единого...
Этот ответ заставил Келтена серьёзно задуматься... Он ещё несколько раз заходил к "Карающим", чтобы понаблюдать за сыном Илита, а затем принял решение: жрец Мечника лучше, чем кто бы то ни было чувствовал шаткость своего положения — его дельные советы ценил Амэнский владыка, но князь старел , его характер становился всё более сварливым и неуживчивым, а сам Келтен из-за своей гордости нажил немало врагов, всегда готовых очернить его в глазах владыки. Ну, а его главными соперниками в Совете Семи были Илит и верховный жрец Хозяина Грома Шенти... Чтобы взять верх в Совете , Келтену был необходим союз с одним из них, но Шенти являлся напыщенным самодуром , а Илит ... Илит был перебежчиком, который впустил в совет ядовитую змею в виде поклоников Единого... Келтен сплюнул в придорожную пыль. Прошло уже более стапятидесяти лет с тех пор, когда жрецы Седобородого покинули совет и разошлись по миру безымянными бродягами — целителями и гадателями , а на их место стали метить поклонники не входящих в Семёрку божеств... За долгий век их сменилось немало — верующие в Двуликого , Хозяина Лесов и даже Лисьеголовую Тар получали право седьмого голоса , но никому из них не удавалось надолго остаться в совете, пока Илит не стал жрецом Единого... Вобщем , выбор у Келтена был ещё тот — не видящий дальше своего носа, всегда прущий напролом Щенти или готовый ради власти на любое коварство Илит , уже запятнавший себя предательством... Но туповатый союзник хуже двух врагов сразу, а Илиту должен был наследовать Олден — тёмная лошадка, о которой было известно лишь то, что он урод...
Теперь, ожидая Илита с сыном , Келтен ещё раз взвешивал в голове все за и против и вновь раздумывал , не ошибся ли он в своём выборе... А когда вдалеке запылилась дорога, жрец Мечника тронул коня и поехал навстречу гостям... Илит соизволил совершить своё путешествие в закрытых носилках , но тем не менее дорога утомила его и он, завидев встречающих, тут же покинул свою крытую парчой коробку... Глядя на то, как Илит, опираясь на плечо одного из слуг обмахивается батистовым платком, Келтен мимовольно усмехнулся : и как только помешанные на аскезе поклонники Единого терпят над собою такого изнеженного слизняка ? Они что — думают, что это его от бесконечных постов шатает?!! Имлы всегда любили роскошь, а ещё частенько вступали в браки между собой и на Илите было хорошо видно, к чему это привело — хилое сложение и излишняя женоподобность, которую парадные одежды подчёркивали ещё больше — род гнил на корню и даже воинская кровь Остенов не смогла спасти положения...Хотя... Келтен обратил внимание на то , что Олден предпочёл тряске в носилках поездку в седле и в отличии от отца не казался утомлённым — надо будет всё таки познакомится с мальчишкой поближе, узнать, чем он дышит. Глава "Карающих" Дорит совсем не дурак и если сделал ставку на своего племянника, то значит рассмотрел в искалеченном с самого рождения ребёнке что-то , заслуживающее самого пристального внимания ...
Как бы не пестовали Амэнские аристократы бесконечные церемониалы, как бы не костенели в своих традициях, жизнь всё равно рушила их планы, смывая пустые установления,словно полноводная речка — песок: обручение хоть и состоялась, но было совсем не таким, каким оно виделось отцам семейств. Когда Келтен с гостями вступил под сень родного дома, их встретил оглушительный плач и бледная как полотно нянька: семилетнюю невесту укусила оса, и хотя жало вытащили , а ранку промыли и приложили к ней охлаждающую примочку, рука у девочки всё равно опухла , а сама малышка продолжала заливаться слезами ... Пока няньки и мать успокаивали девочку, Келтен увёл непереносящего детских криков Илита в западную, выходящую к морю часть дома, где они, потягивая охлаждённое вино и обсудили все детали предстоящего союза. Олдену же выпала — на его взгляд ,самая неприятная часть помолвки : познакомится с невестой и отдать ей кольцо... А о чём, спрашивается, ему общаться с семилетней малявкой?!! О бантиках и цветочках?...
Золотые солнечные лучи заливали детскую, но Испи они не радовали — сжавшись на кровати , она продолжала всхлипывать , баюкая укушенную руку, а на приведённого отцом посетителя взглянула исподлобья: сейчас ей никого не хотелось видеть.
— Поговори с ней... — шепнул на ухо Олдену Келтен и вышел из комнаты, а мальчишка посмотрел в сторону растрёпанной, красной от слёз девочки и тихо спросил :
— Больно?
Вместо ответа Испи только всхлипнула , и Олден вдруг понял, что должен делать дальше. Он подошёл к девочке и присев на край кровати, взял её за руку:
— Сейчас тебе станет легче. Обещаю...
Глаза Испи настороженно расширились, но руку она не отдёрнула. Олден снял с её руки повязку, и склонившись над крошечной ранкой от укуса едва слышно прошептал :" Уходи боль, уходи тоска от Испи -дочери Келтена...", а затем ,коснувшись губами руки девочки так, словно высасывал из неё яд, сплюнул в сторону... Конечно же , это было не то колдовство , котрому обучал его Дорит, а самый обычный заговор, и дался он мальчишке необычайно легко, так как шёл прямо от сердца: просто Олдену очень захотелось помочь зарёванной девчонке и теперь слова придуманного по ходу наговора сами слетали с его губ... Когда же мальчишка повторил своё нехитрое вороженье в третий раз, Испи перестала всхлипывать и удивлённо посмотрела на свою руку — вместе с болью исчезли краснота и припухлось, а от самого укуса даже следа не осталось...Девочка улыбнулась:
— Здорово! А что ты ещё можешь?
— Подарки приносить. — Олден достал из кармана кольцо и протянул его Испи.— Держи...
Девочка повертела в руках усыпанное камнями кольцо и вздохнула:
-Красивое, толко носить его я не смогу — оно слишком большое...
Но Олден легко нашёл решение и этой проблемы:
— Цепочка есть?
Испи сняла с шеи тонкую золотую цепочку с подвеской из бирюзы и протянула её Олдену, а , глядя как он меняет на ней защитную бирюзу на кольцо , осторожно спросила :
— Так ты и есть мой жених?
— Угу..— мальчишка протянул девочке цепочку с кольцом и бирюзу.— Так пока его и носи , а для твоей подвески пусть найдут другую цепочку...
Девочка оценивающе посмотела на свою новое украшение и снова улыбнулась :
-Здорово получилось...— и , надев цепочку на шею, спросила — А свой горб ты можешь убрать?
Улыбка на лице Олдена разом превратилась в болезненную гримасу:
— Нет. Не могу...
— Жаль... Жаль, что ты такой некрасивый...— разочарованно протянула Испи , а затем милостиво добавила.— Но всё равно приходи играть со мной. Ты ведь придёшь?
— Непременно... — выдавил из мальчишка и быстро вышел из комнаты, кусая губы: дурак, какой же он дурак — надо было отдать кольцо и сразу уйти, а не разводить с семилетней глупышкой церемонии... Да и в чём она виновата? В том , что в силу малолетства врать не научилась?!!
