прода 08/10

Давлюсь непрожеванной отбивной. Пройдет еще пару месяцев, и в рассказах несчастных обывателей всплывут еще более страшные подробности, вроде покушения на честь губернаторши или присутственных дам, попытки захватить в одиночку все здание, может, еще и расстрел заложников припишут...

— Надо же, а я ничего такого не заметил, — справившись с приступом кашля, выдавливаю из себя.

— Ну, еще бы, профессионалы ведь работали! В ведомстве Милославского такие зубры служат — не чета нам с вами. Я только на следующий день подробности узнал, какой опасности мы все избежали.

Рассеянно поглаживаю седой висок. Шрам давно рассосался даже под блокираторами, но привычка успела образоваться. Похоже теперь при мысли о ПГБшниках рука так и будет тянуться к области над ухом.

Гады там служат, Митька не в счет, он еще не успел набраться их ухваток. Впрочем, хорошо, что юрист никак не связывает мой визит и спецоперацию, меньше знает — крепче спит.

Поужасавшись и поохав в нужных местах, удовлетворяя потребность Орбитина в подтверждении его таланта рассказчика, возвращаюсь к цели визита:

— Так что насчет моей просьбы, Николай Свиридович?

— Ничего сложного, — на салфетке этот жук пишет карандашом четырехзначное число, — Пара дней, и ваш вопрос будет решен в нужном ключе. Как я понял, срок пребывания на территории Империи перечисленных людей превышает необходимый минимум в десять лет, так что не вижу никаких препятствий.

Гляжу на циферки и запихиваю личного хомячка обратно в будку. Попробовал я тут обратиться с этим вопросом обычным порядком, так там столько препятствий увидели, что взвыл уже на третьем чинуше. После оплаты штрафов за Земелю, тысяча — не такая и большая сумма — цена одного из трех костюмов, шьющихся сейчас в ателье. Учитывая, что я все еще расту, инвестирование в китайцев кажется мне даже более удачным вложением.

— Как хорошо, что я вас встретил, я ведь как раз привез вам сувенир из Петербурга! — роясь в папке с документами, незаметно вкладываю требуемые банкноты в яркий ежедневник с оттиском Зимнего на переплете, купленный в ближайшей лавке.

Орбитин, глянув мельком за обложку, расплывается в радушной улыбке:

— Тронут, весьма тронут. Зайдите послезавтра, Егор Николаевич, постараюсь отдариться.

— Кстати, о столице. Я ведь, Николай Свиридович, в Петербург насовсем перебираться собираюсь. Не подскажите ли мне кого, с кем в столичном ведомстве было бы так же приятно работать, как с вами?

Собеседник ненадолго задумывается, а потом молча кивает каким-то своим мыслям, прежде чем ответить.

— Могу подсказать, отчего не помочь хорошему человеку. Он, правда, не в администрации работает, а в императорской канцелярии, но с нужными людьми в столице знаком, так что при необходимости сведет с кем надо или посоветует кого. Визитку при следующей встрече подготовлю. Только, не сочтите за грубость, Егор Николаевич, рассчитываю на еще один небольшой сувенир. Пары блокнотиков будет в самый раз. Такие рекомендации дорого стоят.

Караул! Воруют! Грабят! Хорошо, хоть не насилуют. Опять раскошеливаться, но, что поделать, такие люди всегда нужны.

"Орбитин Григорий Григорьевич, юрист, канцелярия управления делами ЕИВ" скромно значится на полученной через пару дней вычурной картонке. И почему я не удивлен? Еще один Гришка в коллекцию, причем этот аж в квадрате. И стоить его услуги будут, поди, недешево. Ладно, разберемся. Расставшись с дополнительными двумя сотнями, забираю до кучи документы для китайцев и сердечно прощаюсь с юристом. Кто знает, не придется ли снова в Москве решать вопросы.

Под предлогом визита к Антону Малюте навещаю архив и напрашиваюсь на аудиенцию к местной вдовствующей королеве — Татьяне Михайловне Арешиной. Понятно, что мадам ни разу не царских кровей, но за манеру держаться, царственную осанку и умение говорить строго по делу, иначе, чем королевой за глаза ее никто не называл. Вручив купленные специально для нее букет и конфеты, излагаю суть проблемы.

— Союз родов бывает двух видов: равноправный партнерский, когда решения по совместной деятельности принимаются сообща, и подчиненный, когда один род возвышается над другим, — начинает Татьяна Михайловна сеанс просвещения, — Вас именно второй вариант интересует?

— Да, но если можно, хотелось бы коротко и о первом узнать.

— Извольте. Союз создается для решения какой-либо задачи: совместная защита, общее дело, бывают и более экзотические причины, но эти две — наиболее распространенные. Если два рода примерно равны по силе и готовы вкладывать в общий проект примерно равные усилия, неважно, о чем идет речь — о людях, деньгах, имуществе или личном участии, то разумнее создать партнерский союз. Если один род не готов вкладываться наравне с другим, то тот, который тратит больше — получает главенство. Для какой задачи будет создаваться ваш союз?

— Вероятно, общее дело и его защита, — не говорить же даме правду, что ручного вампира подкармливать собираюсь.

— Тогда в договоре вам необходимо прописать проект, хотя бы его краткую суть, и в рамках этого проекта вы можете распоряжаться средствами вашего союзника по своему усмотрению, — что приятно, у Татьяны Михайловны нет ни малейших сомнений, кто будет главой нового союза, а я даже не намекал на это. Разве что списать оговорку на женскую привычку гладить мужиков по шёрстке, но даже при таком раскладе лесть тонка и искусна, отторжения не вызывает.

Уточнив еще несколько деталей, собираюсь откланяться, как вдруг получаю вопрос в лоб:

— Геннадий, простите старухе вольность, в моем возрасте некоторая прямота и грубость являются обычным явлением, — достаточно интригующее начало, — Скажите, как вас зовут на самом деле?

Теперь, когда основные сложности с ПГБ позади, не вижу смысла скрываться:

— Васин Егор Николаевич, — с коротким поклоном представляюсь настоящим именем.

— А до этого? — жест в сторону печатки, которую я, головотяп, не снял перед визитом. Интересно, сколько еще таких же наблюдательных в архиве? Вряд ли много, да и в легенде сиротки Гены Иванова я больше не нуждаюсь, но прокол, конечно, эпический.

— Васильев, — злясь на себя, коротко отвечаю.

Арешина что-то обдумывает, морща и без того морщинистое чело. Почему-то к этой женщине так и хочется применять величественные эпитеты: чело вместо лба, дама вместо старухи. До сих пор такую харизму ощущал всего у нескольких людей.

— А родом вы?.. — что-то многовато вопросов, но мадам спрашивает явно не из простого любопытства.

— Из-под Рязани, — острый взгляд Татьяны Михайловны, дает понять, что она сложила два и два. Васильевых на Руси много, даже на Рязанщине хватает, но был один, который затмил всех, особенно для людей ее поколения.

— Знаете, Егор, я тут вам подготовила небольшую подборку документов. Немного сомневалась, стоит ли она вашего внимания, но решила отдать, — из кабинетного сейфа на свет извлекается стопка заполненных папок.

Ничего себе небольшая! Да в этой укладке килограмма два бумаги будет, не меньше — взвешиваю в руке неожиданный подарок.

— Почитайте на досуге. В вас виден потенциал, при хорошем покровителе вы далеко пойдете, но мне бы хотелось, чтоб вы не ошиблись в выборе.

— Благодарю, — немного растерянно отзываюсь на этот спич, — А что здесь?

— Посмотрите дома. Разве что рекомендую не показывать эту подборку случайным людям. Верить или нет изложенным фактам — ваша воля, можете просто считать это бреднями выжившей из ума старухи, — всем видом Татьяна Михайловна демонстрирует, что выделенное мне время подошло к концу, так что спешу попрощаться. Заинтриговала меня местная королева, уже не терпится почитать, что же именно она мне приготовила.

Спрятав папки в портфель, решил печатку не снимать, для дела, ради которого иду на встречу с Антоном, титул возможно потребуется. Как всегда жизнерадостный младший Малюта теперь делит наш закуток с новым работником, так что общаться вышли на полюбившуюся лестницу. Мой новый статус приятель отметил, но менять сложившийся между нами стиль общения не стал, а я тем более к этому не стремился. Пирогам от Вана студент рад не меньше, чем Наташкиным, так что, сожрав первый, всем видом показывает, что готов оказывать консультационные услуги.

— Можешь мне помочь вот с таким вопросом: надо мне выйти на студсовет Московского Института Гражданского Управления?

— Ммм... Зачем тебе?

— Надо, Антон.

— Я не любопытствую, просто хочу прикинуть, с кем лучше на эту тему пообщаться. Если по учебе — это к одним надо идти, по работе — к другим, по благотворительности — вообще к третьим.

Коротко задумываюсь.

— Скажем так, дело личное, к перечисленным причинам вообще отношения не имеет. Поэтому мне бы лучше пообщаться к тем, кто влияния там побольше имеет. А каким направлением кто там занимается — мне по барабану.

Антон задумчиво стучит пальцами по перилам.

— Задал ты задачку... У тебя вопрос горит или подождать может?

— Лучше бы, конечно, сейчас. Я в выходные опять уматываю и появлюсь только в конце лета, а там времени у меня тоже немного будет.

— А знаешь, если тебе по личному, да еще, чтоб влияние имел... Скажи, лидер их золотой молодежи тебя устроит? — после небольшой паузы озвучивает Антон, — Формально он не в студсовете, незачем просто, Но именно по влиянию не знаю никого, кто был бы круче. Он и парочка его товарищей у отца свои мотоциклы чинят, как раз недавно опять пригнали.

— Еще лучше! Можешь организовать встречу?

— Встречу нет, не того полета я птица, но если ты завтра к четырем часам к нам в мастерскую подойдешь, то смогу тебя представить, а дальше сам.

— По рукам! — второй пирог меняет хозяина. И как только в него эта выпечка лезет, недокармливают что ли его дома?

Стас Трубецкой, вопреки моим ожиданиям, оказывается не манерным дрищём, а аномально здоровым качком. Из моих знакомых, пожалуй, разве что Шаман или Земеля могли бы составить ему конкуренцию, но не факт, не факт. А вот в итогах схватки между любым из них с этой мечтой каннибала не сомневаюсь ни секунды, больше шкаф — громче падает. И в силе не так хорош, как наверняка рисуется перед девочками: есть темный источник, но с ярко выраженным перекосом на молнию, земля и огонь чуть ли не в зачаточном состоянии, так — сигаретку поджечь или пылинку смахнуть. Но это я вообще-то малость зажрался. По настоящему сильных одаренных вроде моей компании или родни по улицам не толпы ходят, так что этому кадру вполне повезло с наследственностью.

— Ну, — неаристократично тянет этот амбал, — Чего надо?

— Просто поговорить.

— Говори при них, это мои люди, — оглядывается Стас на компанию своих приятелей.

— Без проблем, — мне наоборот, чем больше ушей, тем лучше, кто-нибудь да запустит нужный мне слух, — Елену Мальцеву знаете?

— Допустим...

— Наверняка знаете, она одно время тоже на мотоцикле гоняла.

— Допустим...

— Точно знаю, что стучит в ПГБ.

— Да за такие обвинения! — бросается на меня один из прихлебателей.

Ослабленным непростительным (лень придумывать новое название для болевой техники) сбиваю напавшего с ног.

— Эй-эй, полегче! — кричит главный бугай, но при этом благоразумно не приближается ко мне.

— Ерунда, полежит и отойдет, — на всякий случай пропускаю по пострадавшему целительную волну, — Мне незачем врать и незачем убеждать вас. Я здесь исключительно, чтоб предостеречь, дальше — дело ваше.

Аккуратно приблизившись к валяющемуся другу, Трубецкой осматривает несчастного. Убедившись, что тот действительно в порядке, просто слегка контужен, более спокойно подходит ко мне.

— Доказательства?

— Ничего, кроме моего слова, — демонстрирую статусное украшение, — И вот этого, — показываю седую прядь.

— Подробности?

— Считал ее своей девушкой, в гостинице "Север" возможно нас помнят, — подкидываю дровишек в огонь негодования очухавшегося, но все еще лежащего парня, явно, более чем близко знакомого с Леночкой, — Правда теперь сомневаюсь, что был единственным гостем, уж очень услужливо с ней администратор разговаривал, — а вот это — отсебятина, но чем черт не шутит, — Вместо следующего свидания оказался в застенках. Причем никто, кроме нее не знал ни о времени и месте назначенной встречи, ни о моих грешках.

— Что-то быстро тебя отпустили... для грешника, — сомневающимся тоном тянет Трубецкой, придерживая ретивого товарища, который снова рвется в бой.

— Информация легко проверяется. В "Севере" мы были двадцать седьмого. Взяли — двадцать девятого в канцелярии губернатора, причем ловить начали еще на ступенях, так что свидетелей масса. То, что сдала девка, они даже не скрывали, мне это открытым текстом заявили. Почему отпустили — не ваше дело. Вводные к размышлению предоставил, честь имею.

Сделав черное дело, благодарно киваю остолбеневшему Антону, который хоть и не слышал наш разговор, но не видеть разборки не мог, и сматываюсь, избегая лишних вопросов. В том, что нужный слух пойдет гулять по МИГУ, ничуть не сомневаюсь — парни зачастую такие же болтуны, что и девушки, просто лучше притворяются. А там, поверят или нет — дело десятое, карьеры Леночке теперь не сделать, удачное замужество тоже под вопросом. Даже если не поверят про ПГБ, шлюх, вопреки мнению кино моего мира, нормальные мужики брать замуж не рвутся. Так что светит Леночке место секретутки (не путать с секретарем — весьма уважаемой мной профессии) при каком-нибудь третьесортном начальнике. Удастся ей покрыть грешки юности папиными деньгами и влиянием — флаг ей в руки, добавлять не собираюсь. Вполне достаточная месть с моей стороны.

Разговор с Костиным выходит трудным. Он и в облегчении, что я уезжаю и стоять над душой больше не буду, и расстроен, потому что пилоты здорово его выручали на проблемных направлениях. Но перебираться в Питер он однозначно не хочет, так что, похоже Баринову все-таки придется взяться за оргвопросы, если, конечно, никто из моих пилотов не захочет заняться этим сам. Не собираюсь ставить новенького вперед старичков. Впрочем, опросив народ, понимаю, что желающих впрячься в это тягло, кроме упомянутого капитана нет, так что на время моего отъезда он остается в "Кистене" на стажировке, вникать в тонкости процесса. Надеюсь, зная, что готовит не конкурента, а коллегу, Ярослав постарается его хорошо научить. Собственно говоря, со мной пока отправится только Земеля, остальные останутся до конца лета тут. Затевать переезд в разгар торжеств — не самая умная идея.

Последней запланированной встречи я не то чтобы опасался, но оттягивал, как мог, как иногда делал с заведомо неприятными делами. Пока не настала пятница, и откладывать дальше потеряло смысл.

Семейное гнездышко молодоженов Гавриленковых ничем не отличалось по интерьеру от своей более ранней холостяцкой версии, видать, Наташка еще не успела приложить руку к убранству. Неосторожно открывший мне дверь привратник отправился отдыхать от трудов праведных под ближайшим деревом. Ничего, на улице тепло, не простудится. Немногочисленная прислуга и домочадцы тоже внезапно прилегли, так что ничего не могло помешать нашему с Иван Иванычем разговору.