Алое и Золотое

— Но разве это не лучше, что он меня не помнит? — спросила Мина — Ведь у вас есть множество способностей, вы можете вернуть ему память. Всю. Кроме памяти обо мне. И он снова будет жить счастливо 20 миллиардов лет.

— И тебе такое подходит, ведь ты его тоже любишь?

— Если он будет жить, то мне будет все равно, помнит он обо мне при этом или нет. Если память — это опасно для него.

— Понимаешь в чем дело. Чтобы не нарушать его психику мы должны объяснить ему, почему мы оказались здесь. И потом объяснить, почему мы больше не воюем с людьми. Ты знаешь.... Его невеста

— Я знаю.

— Шер всегда был самым трудным Оумага, с тех пор как мы оказались на Земле. Обычно Оумага создают пары на всю жизнь. Но война все изменила. И мы еще раз попробуем женить его. Но если что-то пойдет не так, то память о тебе мы тоже ему вернем.

— А можно на него посмотреть? — заискивающе спросила Мина

— Конечно можно. Но будь осторожна, он не любит чужих. И он же тебя не знает... Он сейчас в саду клиники.

Проходя по одной из дорожек сада, она увидела Шера, он был в человеческой форме Дэла. Но казался таким вялым и безучастным. Однако, когда она подошла к нему из его ладони моментально вылетело лезвие и оказалось у ее горла. С острия капнули две капли крови. К ним уже бежали Оумага.

— Не убивай меня, Шер — попросила Мина, если ты убьешь меня, кто же будет молиться о твоем выздоровлении?

При звуках ее голоса что-то дрогнуло в нем и лезвие убралось. Он встал, и начал разглядывать Мину со всех сторон. Но ее дальновидение видело, что его призрачный шар фиолетово-серебристого цвета, а сердечное ядро слабо светится как уличный фонарь. Он казался совсем здоровым, только немного сумасшедшим и нисколько не влюбленным.

— Ты — инопланетянин? — улыбнулся Шер, продемонстрировав красивые интонации голоса клона Убийцы

— Да, я человек.

— И что же нужно на планете Оумага слабому человечку?

— Любопытство. Я путешествую, — почему-то ответила Мина

И Шер снова вздрогнул.

К ним наконец-то подбежали Оумага и развели их в разные стороны.

— Он жив, спокоен, не любит меня. Значит, я могу быть спокойна, с ним все в порядке — решила Мина. Доставьте меня обратно в дом Госпожи Линден. Оумага пошли ей навстречу.

Гретель уже похоронили. Эрта еще находилась в доме. Как самая близкая родственница наследницы, она всем распоряжалась.

— Сколько меня не было? — спросила Мина?

— Почти тридцать дней, — печально ответила Эрта, — ты видела свои волосы? Они...

— Седые. Я знаю, — пожала плечами Мина, — Ну и пусть. Я больше не собираюсь замуж.

— Но зато кожа.... как у светских гражданок из моего времени. Просто бесподобна! Фарфорово-воскового цвета, она великолепна, как будто светится изнутри. — с завистью сообщила Эрта, — и зубы, Мина! Они отбелили тебе зубы! Да ты еще отбиваться будешь от кандидатов в мужья, несмотря на твои седые волосы.

Мина с тоской посмотрела на Эрту:

— Если бы Ульриха, тьфу-тьфу-тьфу, не стало, ты бы вышла замуж?

— Нет — твердо сказала Эрта, — я тебя поняла. Ну что ж, значит детский сад. Ты не против, если я буду тут тебе помогать? В замке Боненгалей всем заправляет Криста, и я там только мешаюсь

— Хочешь заграбастать себе и этот замок — грустно пошутила Мина.

— Замков много не бывает — попыталась развеселить ее Эрта

Мина слабо улыбнулась:

— Когда-то я хотела стать королевой Пруссии. И думаю, это было мне по плечу, раз уж я сумела очаровать звезду с неба. Но теперь я хочу только эту звезду и ничего кроме нее. Я очень избалованна, да, Эрта фон Боненгаль?

— Ты не очень избалованна ты просто сверхизбалованная леди, скажу тебе, — смеялась Эрта, — уже и герцогов тебе не надо, звезды с небес ей подавай. Пошли менять пеленки, госпожа звезда. Няньки за всем не успевают. Нужен глаз да глаз.

И они пошли руководить работой замка Гретель. Он так и стал называться 'Дом для работающих одиноких матерей' имени Гретель Фон Линден. Мина потихоньку входила в роль хозяйки гостиницы, завела себе Книгу доходов и расходов. Она понимала, что рабочие матери не могут много платить. Но записывала в свою книгу все, что они получали на своих рабочих местах. Затем высчитывала, сколько получают кормилицы, няньки, прачки за стирку пеленок, сколько тратится на еду. И старалась выгадывать хоть немного доходов. Бизнес был не так уж велик. Еще Мина начала изучать банковское дело и старалась увеличить свои доходы еще и таким путем. Жена Эрика фон Анвельта, ее бывшего возлюбленного происходила как раз из нужной ей семьи банкиров. Поэтому Мина стала частым гостем этой семьи, где проводила долгие беседы со старым Анвельтом. После чего старик потихоньку выговаривал Эрику что жену надо выбирать по уму, а не по красоте и ставил ему в пример предприимчивую Мину. На что Мина смеялась и напоминала, что красавицу-жену выбрал Эрику сам старый Анвельт. К тому же, сердцу не прикажешь. Эрик любит свою жену и счастье в доме — это наилучшее вложение всех капиталов.

Но однажды, провожая ее до замка Гретель Эрик признался, что жену не любит, и что женившись на Мине был бы более счастлив. И даже попытался ее поцеловать. Но Мина увернулась и сказала:

— Ты храбрый, сильный и отважный как рыцарь, Эрик фон Анвельт. Но дома ты всего лишь слабый мужчина Эрик и твоя теща делает тебя несчастным, а не твоя жена. Она такая же слабая, как и ты.

Высказав все свои замечания, Мина добавила:

— Вам надо уехать в другой дом. И вы будете счастливы с женой. Только не забудьте попросить ее отца найти вам хорошего Управляющего. Потому что сами вы с этим не справитесь.

— Ты стала совсем-совсем другой Мина фон Боненгаль, — сказал Эрик, — в тебе остались и особенность, и злость. Но они стали совсем другими. Ты очень удивительная женщина, Мина.

— Да, я знаю, — прошептала Мина, поблагодарив Эрика за проводы и закрывая дверь замка, — я люблю звезду. Куда уж удивительней.

На сороковой день справили пышные поминки по Гретель.

Эпизод 17

Кровь на осколках.

А потом Мина придумала экономить на поваре. Гретель фон Линден принадлежала часть леса, возле города. Ульрих и Эрта помогли Мине выкупить прилегающие к этой части территории старого Конрада Фон Анвельта. Мина выторговывала лес больше чем полдня и получила его по довольно приемлемой цене. И старик даже не обиделся на свою ученицу. Моя выучка — похлопал он ее по заду и даже чмокнул в щеку.

— Эх, жаль, у меня нет второго сына, — сокрушался банкир, — непременно женил бы его на тебе! Но когда умрет моя Амалия, я непременно женюсь на тебе сам!

— А я непременно дам вам свое согласие! — поспешила исключить из планов пфальцграфа страшные мысли Мина, бросаясь на колени перед умным, но трусливым пфальцграфом — НО только, умоляю вас, — не становитесь убийцей ради меня! Я не смогу выйти замуж за грешника!

— Что ты детка, конечно нет! Амалия стара и ей уже осталось недолго. А потом.... А потом... мы непременно будем счастливы с тобой, моя красавица!

Он вручил ей все положенные бумаги на лес, еще раз хлопнул ее по заду и выдворил из своего кабинета. На другом конце залы по лестнице бодро шагала его Амалия, которая по всем параметрам собиралась пережить мужа лет на тридцать.

Мина вернулась домой, обрадовав Ульриха и Эрту тем, что теперь у нее есть обширные охотничьи угодья. Осталось найти хорошего охотника. Ульрих обещал присылать за пару кружек хорошего эля местных тевтонских рыцарей. Но велел хорошенько следить за молодыми мамашами. Поскольку не все тевтонские рыцари также благочестивы как он. От услуг главного повара Мина отказалась. Она вместе со служанками чистила куропаток и потрошила зайцев. И сама варила каши и чаи. Она занималась всем этим пока, наконец, доход от благотворительного Дома не начал перевешивать расходы вдвое. Теперь можно было спокойно передохнуть.

Эрта и Ульрих уже уехали, повосхищавшись ее предприимчивостью и умом. А Мина шла в местный банк, положить часть доходов под проценты. Когда на нее напали. Она напрасно решила сэкономить время и свернула с главной улицы в переулок. Когда ее окружили, она бросила мешок с деньгами к ногам главаря, но тому денег показалось мало. Мина смотрела себе под ноги, чтобы найти хоть что-нибудь, чем можно было бы защищаться. Она увидела камни и разбитое стекло, видимо от бутыли или вазы. Упала на землю, и схватила это стекло, Грабитель упал на нее сверху, и она приставила стекло к его горлу, а он приставил к ее горлу нож

— Обожаю таких строптивых необъезженных лошадок. Вы куда приятней тех тупоголовых овец и свиней, которые подставляют свой зад по первому требованию. Но не боитесь ли вы умереть, леди?

— Я уже мертва, — спокойно сказала Мина, смотря в глаза насильника, который пытался задрать ей юбки, под которыми она теперь всегда носила брэ, — а ты? Не боишься умереть?

Он ухмыльнулся ей в лицо, засунув грязную лапищу ей между ног. Его положение было не из удобных — оценила Мина. И изо всех сил, с которыми рубила зайцев, полоснула его стеклом по лицу. Он взревел как раненный зверь, схватившись за лицо Каким-то чудом, Мина вывернулась из-под его ножа и из-под него самого и вжалась в стену переулка. Она собиралась защищаться до конца, до смерти.

— Вот так я умру. Шер, — сказала она вдруг вслух, — не в 80 лет а чуть-чуть за двадцать. И даже если они тебе расскажут обо мне, меня уже не будет, как и О-линь. И что ты будешь делать, Шер, Любимый. Почему я могу думать сейчас только о тебе? О том, как ты станешь жить, когда никакой надежды на любовь у тебя больше не останется?

— О чем это она?

— Неважно — ревел главарь — отымейте суку и убейте!

Мина подняла второе острое стекло, валявшееся под ногами. И Схватила его также крепко как и первое. По одному стеклу текла кровь насильника, смешавшись с ее кровью, по другому текла ее кровь и оба осколка полыхали огнем. А потом огонь начал вырываться из оставленных Шером меток. Ее одежда горела на ней

— Госпади Иисусе, да она ж ведьма! — запричитали разбойники.

Даже главарь решил не связываться. Он попытался забрать кошелек с деньгами. Но Мина наступила на него ногой и ловко подвинув к себе, подобрала его.

Не дожидаясь, пока они все разбегутся, Мина дворами побежала к гусиному пруду и с разбегу в него влетела.

Пламя начало затухать.

Сердце Шера ответило на ее любовь.

Сердце Шера полыхает.

А может быть, оно полыхает от какой-то другой любви?

Хочется ли Мине узнать об этом?

Думала она, лежа в грязной гусиной луже.

— Я их всех убил — произнес над ее головой красивый бархатный голос — чтобы не трепались о ведьме.

Мина подняла грязное лицо. Перед ней стоял Шер в облике клона. Его призрачный шар светился багровым. И внутри полыхало красивое золотое сердце. Слишком сильно полыхало.

— Ты все вспомнил?

— Не все. Только тебя. Почему я люблю человека? Так сильно?

— Я не знаю, — сказала Мина — если хочешь, я могу тебе все рассказать только..... только нам нужно к озеру сейчас... потому что

— Потому что у меня сейчас будет вспышка, — закончил за нее Шер. Он взял ее на руки и сказал:

— Думай о своем озере. Думай отдаляемся ли мы от него или приближаемся к нему, думай о нем.

Потом он поднялся высоко в небо.

Озеро в принадлежащем Мине лесу они нашли быстро. Быстро разделись на пляже, Шер оказался сверху, и все произошло. Произошло даже без предварительных ласк. Потому что Мина слишком долго ждала Шера. Слишком долго мечтала о нем и своей встрече с ним. Только поэтому она смогла достичь оргазма так быстро. Иначе ее ожидала бы адская боль. Не вынимая из воды руки, по которой еще тек огонь. Она пошевелила пальцами и сказала:

— Если у нас будет всегда, так как сейчас, я больше так не хочу. Это даже причинило боль. Любовь не причиняет боли. Шер, ты хочешь, я покажу, о чем я мечтала, пока тебе не было? И буду рассказывать тебе все с самого начала.

Она целовала и гладила его спину и грудь, она ласкала Шера, пока он еще не остыл, гладила его по тем венам и коже, где еще протекал огонь и по его телу начала распространяться дрожь удовольствия.

— У тебя тоже так? — спросил он?

— Конечно, у меня тоже так, — кивнула Мина

— Тогда, может быть, мы повторим? — предложил он

— Если у меня не будет оргазма, я умру от боли — сказала Мина. Но он у меня уже был и я не знаю. Бывает ли он второй раз.

Но когда Шер начал целовать и гладить ее тело, она поняла, что второй раз будет. И он был. И был таким мощным, что она вся истекала огнем, он тек уже не только через метки на коже, а через всю ее кожу. Мина испугалась, что это?

— Это сделал ты, Шер? Твой огонь, он охватывает всю меня, но мне не больно и моя кожа не горит.

— Это сделала ты, Мина. Ты любишь меня так, что теперь это не только мой огонь. Не только мое сердце. Оно теперь и твое. А разве твое сердце причиняет тебе боль?

— Вот так, — удивилась Мина, значит теперь я больше никогда не обожгусь о твои чувства?

— Никогда, потому что твои стали не менее горячими.

Справить бумаги о том, что Шер фон Бальдерсхейм урожденный фрайхерр г Лейпцига, разорившийся в Крестовых походах дворянин не составило для Мины труда. Она взяла его на работу в свой дом охотником, где представила всем как своего жениха.

Потом она написала Эрте письмо, в котором просила узнать, сбежал ли Шер снова или его отпустили. Через какое-то время Эрта ответила, что сбежал, но его отпустили. Потому что сбежать его заставила вспышка, и они видели, как она была подавлена. Оумага еще никогда не видели такого. Тело Мины поглотило вспышку. Возможно, вследствие их лечения, пока ее лечили от нейтронного облучения, возможно от действия самого нейтронного облучения или еще по каким-то неизвестным им причинам. Но рядом с ней ни Земле, ни планете Оумага Шер больше не опасен.

— Боже, какие же они извращенцы, эти Оумага. Они подглядывали за ней и Шером — ужаснулась Мина.

Эпизод 18

Зеркальное сердце.

— Значит, у нас — зеркальное сердце? — спросила Мина, раздеваясь и забираясь под пуховую перину Она теперь жила в комнате Гретель на ее большой мягкой кровати с балдахином

— Похоже, что так — ответил стоящий по обычаю возле кровати Шер.

— И когда заполыхало мое сердце, твое тоже заполыхало? Хотя ты даже не помнил обо мне?

— Так и было — улыбнулся Шер.

— Я обещала рассказать тебе о нас, — сказала порозовевшая Мина, — но это очень долго. Потребуется не один вечер. И я хочу, чтобы ты спал со мной рядом, чтобы я не кричала свою историю на весь дом.

Шер передвинулся и встал в проходе, рядом с головой Мины. Разозленная, она встала с кровати и попыталась толкнуть его на перину. Но это оказалось невозможно. Это было все равно, что столкнуть памятник.

— Ничего себе, — опешила Мина — ты такой мягкий и подвижный, но с места тебя не сдвинуть никак.

— А куда тебе надо меня сдвинуть? — полюбопытствовал Шер

Мина откинула перину:

— Я хочу, чтобы с этого дня мы спали лежа и вместе. Я с правой стороны. А ты с левой.