Витязь меча и Урала. Общий файл.

По окончании сборов, Ярослав и я сели за столом с картой, и священник начал объяснять маршрут.

— От нас идет большая дорога сюда, — он провел пальцем к схематичному изображению нескольких маленьких домиков, обведённых черным кругом и перечеркнутыми крестом. Таких пометок, в районе места нашего расположения на карте было очень много. Любопытно.

— Что значат эти кресты?

— Нет там больше сел. Либо убиты ходунами, либо сами ходунами стали. Не ходи туда ни днем, ни ночью, поймают — замордуют насмерть, да ещё и потешатся. Дальше будет холм, от него на другое село. Потом выедешь к городу, за ним ничего нет до самого монастыря.

Ярослав свернул карту и протянул мне.

— Ночевать устраивайся осторожно, всякая нечисть тут бродит...

— Можете примерно рассказать о ней, — перебил я. Если он что-то знал, то стоило спросить, предупреждён — значит вооружен.

— Отчего ж не могу? Ходуны, кровавые медведи, крикуны, сухачи, костоеды, черные волки... — начал перечислять старик, загибая пальцы, которых для столь длинного списка явно не хватало.

Короче, весь список приводить не имеет смысла — он слишком длинный. Главное, что я уяснил, светлячки меняли не только людей, но и всех животных, птиц и рыб, до которых смогли добраться. Бестиария у местных жителей хватало настолько, что любой фильм ужасов или компьютерная стрелялка просто терялись на фоне этих реалий. Монстры были на любой вкус: разросшиеся белки, падающие зазевавшимся путникам на головы и разгрызающие черепа, высохшие полускелеты оленей, зубами обдирающие с людей кожу, мирные коровы и те мутировали, покрывшись чешуёй и отрастив клыки. В общем, жизнь скучной тут назвать было никак нельзя. Но это, как оказалось, были ещё цветочки по сравнению с демонами, пересылаемыми неведомо откуда по ходам. Каждый из них существовал в двух-трёх экземплярах, и представлял из себя самые невообразимые кошмары местного населения. В округе Ярослав с утра чувствовал четверых. Ком, как местные тут его прозвали, я сжег на мельнице, трое оставшихся были, по его заверениям, куда менее опасны. Первый, по характеристике нашего видящего, являлся перемотанным цепями ходуном, разве что обгоревшим до черноты. Второй походил на изображение на игральной карте — два тела сросшихся в районе пояса. Третьего он не смог точно описать, увидел только иссохшую человеческую голову с раскрытым ртом. Для борьбы с ними мне был освящен весь арсенал.

— Хорошо, я готов отправляться в путь.

— Обожди до зари, опасно ночью ехать.

— Кстати об этом, может тут мне кто-то выделить кровать, потому что спать на сеновале конечно неплохо, но лучше всё же на приспособленной для этого мебели, — вопрос ночевки меня волновал, желанием снова дрыхнуть в сарае я не горел.

— Можешь тут, — Ярослав указал в угол с чем-то напоминающим собачью подстилку. — Не обессудь, но больше ничего нет.

Понятно, опять издевается. Ладно, на сеновале, так на сеновале, не привыкать.

Я встал, спрятал карту в куртку и, выйдя из лаборатории, побрел в сторону сарая, в котором ночевал вчера. Темное помещение встретило запахом дерева и сухой травы.

— А не так уж это и плохо, — подумал я, перед тем как отключится, упав на мягкое сено.

Глава девятая

Утром, умывшись в бадье с водой, я сел на железного коня и, провожаемый всей деревней, отбыл в дорогу. Как там? Прямо до деревни, не сворачивать, за деревней холм, дальше город и монастырь, местным на глаза не попадаться, мутантов обходить десятой дорогой. Кажись всё. Жаль забыл уточнить, мутированные животные таковые, как и ходуны, только ночью или и днём шастают в изменённом виде? Ладно, увидим — разберёмся. Странно, что у сел как-то нет названий, Ярослав в разговоре постоянно запинался на местах, когда явно хотел назвать населённый пункт, но просто говорил "село" или "город". С недавних пор начало приходить осознание определённой странности некоторых моментов. К примеру: у местных жителей какая-то "не историчная" манера общения, несмотря на сильную перегрузку фраз архаизмами, встречаются и вполне современные слова, да и сама "архаичность" речи порой теряется, как я мог заметить на примере Ярослава. Хотя, я определённо находился в древней Руси — это очевидно по стилю одежды, архитектуры и прочим мелким деталям, просто картинно сочетающимися с учебниками истории. Вспомнились слова Отца об истории создания этого мира. Возможно, это всё же некое подобие того отрезка времени, созданное людьми не совсем знающими историю. Но как тогда с названиями, как жители составляют карты? Стоп, а это идея.

Я притормозил у берёзы и достал карту. Так и есть, надпись "Смерноград" гордо красуется под схематичным изображением крепости и является единственным словом, написанным на карте. Другие поселения, не поленился посчитать — их было 37, не имели названий, также как пара рек и озёра. Неужели эти самые таинственные создатели делали тут ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВСЁ и упустили такую мелочь? Если так, то местные запросто могли сами дать им названия — у них присутствовало креативное мышление. Или мир создан совсем недавно, и все жители оперируют созданной для них памятью про многовековое существование? Хотя, это просто мои домыслы. Из всех кого я встречал, пока никто либо не мог мне объяснить что тут и как, либо не хотел. Обязательно набью морду тому придурку, что меня сюда засунул.

Я тронулся дальше. Вопросов становилось всё больше, а ответов кот наплакал. Про это думать не хотелось и мозг переключился на другие потребности: судя по карте, впереди будет озеро в котором наконец удастся искупаться. Последние дни выдались достаточно напряженными, чтоб временно забыть про такую деталь как гигиена. В воздухе уже витал характерный запах близкой воды, а через несколько минут я уже, припарковав байк, стоял на песчаном берегу и смотрел на играющую бликами водную гладь большого круглого озера, заросшего по берегам камышом и осокой. Кажется, старик говорил, что мутирует тут и рыба. Купание при таких перспективах теряло привлекательность, но я понимал — надо. Путь не близкий и озер, судя по карте, больше не предвидится.

Я подобрал с земли камень и бросил в воду. Ничего. Хотя, что я ожидал — пробуждения какого-нибудь кракена или вивернийской гидры? Стянув с себя одежду и повесив её на ближайший к воде куст, осторожно зашел по колено в прохладу мелководья и, убедившись в отсутствии живности в поле зрения, опустил голову под воду. Кажется, тут безопасно, может и в самом деле всё движение начинается ночью. Из соображений безопасности и терзающих сомнений, заходить дальше, чем мог видеть дно я не стал. Вода была удивительно чистая и возможность держать его в поле видимости сохранялась до момента захода в озеро по шею.

До чего же приятно смыть с себя дорожную пыль и подумать о вечном и прекрасном: о недосягаемом небе, о безмятежности озёрной глади, со спокойным пофигизмом понаблюдать за летящем по небу подобием птеродактиля размером с ворону и просто расслабиться. Я снова нырнул. Ничего кроме стаек маленьких рыб, расплывающихся в стороны при моём приближении и обломков рыбацких лодок в пяти-шести метрах от меня. Последнее обстоятельство насторожило: на дне, около скопления водорослей и странного, большого конусообразного камня, лежало около дюжины разнообразных плавсредств и ясно белели кости их неудачливых бывших обладателей. Виновник этих катастроф не заставил себя долго ждать. Водоросли зашевелись и буквально взорвались десятками длинных черных щупалец, их дна поднялся их владелец. То, что я поначалу принял за камень, оказалось раковиной монстра, видимо, бывшего в нормальном состоянии безобидной улиткой-прудовиком. Скорость, с которой я покинул воду, пожалуй, в спокойном состоянии не повторю, но это точно продемонстрировало сравнение "как пробка из бутылки". Секунду спустя, я уже стоял рядом с вещам и смотрел с берега, как нечто, перебирая черными отростками, показывается из воды и с приличной скоростью ползёт на меня. В голове варианты по ликвидации улитки перебирались довольно быстро. Появившуюся над водой раковину встретила картечь, которая просто отскочила от крепкой защиты моллюска, едва её оцарапав. Плохо дело, с мечом я на это явно не пойду, хотя, у меня ведь ещё кое-что есть. Бесполезное ружьё сменила цилиндрическая железная банка с пластиной кнопки на крышке. Как не жаль было расходовать ценный боеприпас, убить монстра было очень важной задачей, в противном случае пришлось бы бежать, оставив тут часть вещей, которых я б не успел собрать впопыхах. Громкое шипение подтвердило активацию запала и граната полетела в клубок щупалец, концы которых уже показывались над поверхностью. Матово блестящий металл скрылся в их переплетении. Взрыв взметнул столб воды вперемежку с ошметками монстра. Расколотая взрывом, раковина завалилась набок, распространяя вокруг себя пятно угольно-черной жидкости.

Тем временем, не упуская возможности и не ожидая появления ещё кого-нибудь, я собрался и, прыгнув в седло, поспешил удалиться из этого стрёмного места.

Значит мутанты активны и днём и ночью, что ж, эти сведения стоили потраченной гранаты. Кажется Ярослав в своих рассказах упоминал об этом существе, но я не думал что оно будет настолько большим, трехметровая хищная улитка это уже явно перебор, хотя, учитывая факт о абсолютной ненормальности всего и вся в этом мире, то мне стоит привыкать. Наверняка это не самое страшное, что придётся тут увидеть, нутром чую, что есть вещи и похуже.

Примерно через два часа пути, лес расступился и явил взору небольшую поляну с отмеченной на карте деревней. Эта не имела частокола, как предыдущая и я мог разглядеть небольшие одноэтажные дома, плетёные ограды дворов с горшками на кольях и людей, снующих вокруг. Как там говорил Ярослав, жители окрестностей либо мертвы, либо превратились в психов-садистов-людоедов? Я остановился, заглушил двигатель и с безопасного расстояния начал наблюдение.

Похоже, старик был прав. То, что я поначалу принял за горшки, при более пристальном взгляде оказалось человеческими черепами, а одежда людей была вся в бурых разводах, очевидно, крови. Да, задерживаться тут явно не стоило, равно, как и привлекать излишнее внимание. Но это у меня всё же получилось. За моей спиной хрустнула ветка и я резко обернулся. В двадцати шагах от меня, в тени деревьев стояли четверо, мужчины, трое с дубинами, один с двумя крюками. Последний волочил за собой труп с разбитой до неузнаваемости головой. Они тупо смотрели на меня, я на них. Немая сцена продолжалась пару секунд, за которые оружие успело покинуть чехол. Я нажал на курок. Трупоносец упал с развороченным лицом, а трое других с ревом бросились в атаку. Я успел перезарядиться и вот ещё один упал, схватив заряд свинца в живот. Замах первого был принят мечом и отведён в сторону, второй попытался ударить сбоку, но нарвался на подсечку и растянулся на земле, его оружие улетело в кусты. Из нижней стойки, второму была подрублена нога в районе колена. Я вскочил и от плеча ударил падающего противника поперек спины. Коротко хрустнули позвонки, раскалываемые острой сталью лезвия. Сбитого на землю я заколол ударом в горло. Подстреленный в живот всё ещё корчился в траве, пытаясь собрать в себя разорванные внутренности, но удар сапога сломал ему шею, прервав бесполезное занятие. Это ж надо, психи совсем не умеют драться. Будь эти двое хоть немного образованы в элементарном владении палкой — волокли б два трупа, но мне везет. "Потому что дурак, вот и везёт. Кто тебя просил останавливаться? Полетел бы мимо, они и понять ничего б не успели". Здравый смысл как всегда располагал железной логикой, спорить с которой бессмысленно. Промелькнула мысль, что я первый раз в жизни убил человека, да ещё и сразу четверых. Никакой жалости или угрызения совести не последовало, хотя, на самом деле, кого тут жалеть — сумасшедших маньяков пытавшихся меня убить? Наверняка я сейчас мог бы выслушать гневную тираду от каких-нибудь гуманистов о неэтичности поступка и суждений, но пускай эти умники сначала окажутся на моём месте.

Размышление прервал звук шагов, я обернулся. Едрён-батон! Шум боя привлёк-таки внимание и сейчас в мою сторону шла уже вся деревня. Вооруженные вилами, косами, серпами, топорами и прочими подручными средствами, мужчины и женщины, старики и дети, со злорадными ухмылками, окружали место недавней битвы плотным кольцом.

Я даже не прыгнул, я влетел в седло и мысленно попросил у своего механического друга помочь прорвать оцепление. Удивительно, но это сработало: колёса зазубрились, а рама ощетинилась множеством длинных и тонких воронёных лезвий, превращая мотоцикл в подобие морского ежа, в центре которого удобно уселся, окруженный этим игольчаты коконом, наездник. Люди удивленно замерли и прекратили наступление. Движок взревел так, будто его накачали нитрометаном, байк рванул, разбрасывая вокруг землю с кусками травы, и врезался в кольцо. Окровавленные тела полетели в разные стороны, а мы даже не сбавили скорость. Стоит отметить, ни единой капли крови тогда на меня не попало, лезвия, мгновение назад резавшие тела как масло, изгибались и ловили кровавые брызги на лету. Наступавшие в ужасе разбежались, дав нам беспрепятственно отъехать от деревни в нужном направлении. Лезвия медленно втянулись в раму не оставив следов своего существования и вот мы уже были на холме, тут кончался лес. Да, теперь именно "мы", так как у меня пропали все сомнения в том, что Урал ожил. К тому же, кажется, он меня понимает и не желает мне зла. Желай он моей смерти, то мог бы уже меня убить, возможностей это сделать у него была масса.

С высокого холма открывался вид на окрестности и располагавшийся примерно в паре километрах от нас безымянный город. Путь лежал мимо него и дальше в поле. Отрезок пути между монастырём и городом являлся самым длинным и, если карта вена, то на нём не было ничего настолько примечательного, чтобы это на неё нанесли.

В этот раз я поступил умнее и не проявил ненужного любопытства, а просто выкрутил акселератор, пролетел на всех парах мимо стен и уехал в поле.

Пока карта действительно не ошиблась — до самого вечера не встретилось абсолютно ничего.

С заходом солнца ребром встал вопрос об организации ночлега. Ночи тут оказались на удивление тёплыми и риска отморозить себе что-нибудь, валяясь на голой земле, не было. Но что делать с возможными визитами незваных гостей? Хотя на этот счёт была кое-какая идея. Я подошел к мотоциклу.

— Ты меня понимаешь? Если да — дай знать, — я очень на это надеялся, это избавило бы от многих трудностей.

Урал зарычал. Ура! Он меня понимает. Осталось объяснить ему задачу.

— Если придут враги, пока я буду спать, ты сможешь меня защитить?

Байк снова зарычал, на секунду оброс сверкающими хромом короткими шипами и блеснул красной вспышкой фары. Значит, можно спать спокойно.

Я привалился спиной к одиноко стоящему сухому дереву и, смотря на незнакомые мне созвездия, медленно засыпал, успев подумать о словах Ярослава, относительно ночного образа жизни кровавых големов, к которым он причислил и мой мотоцикл. Эх, старик, как же я рад, что на этот раз ты ошибся.