| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Блох... Как он теперь? Плохо собаке без хозяина! Может и прибьётся к кому. Будет у него новый друг или подруга. Всё ж лучше, чем погибнуть...
Я тихо всхлипнула, грубо поднятая за шкирку. Жалобное "Мявк!" оказалось единственным, что услышал мой "мучитель".
— Неужели та самая?— заинтересованно шептал старик, поворачивая меня и так, и этак.— И как только из клетки выбралась, да ещё и дворнягу с собой прихватила?! Магии не чувствую. Обычная кошка. Брак!
Дедок сплюнул под ноги.
Вот на брак я больше всего обиделась — плевок, к счастью, до меня не долетел. Чтоб какой-то недоделанный ворожей, который не может обычную киску от ведьмы-оборотня отличить, меня так называл и безнаказанно?! Не бывать этому!
Я уже приготовилась выцарапать старику оба глаза, как одна из двух дверей резко распахнулась. Это через окошко над нею мы в прошлый раз из башни выбрались. А может, и через противоположное — поди, разбери тут. Окошки, кстати, уже зарешёченными оказались. Молодец дед! Быстро учится...
В общем, я и глазом моргнуть не успела, как в комнату через вышеупомянутую дверь ворвался мой Блох.
"Не бросил-таки!"— чуть не завизжала от восторга, но предусмотрительно промолчала — я же кошка самая рядовая, бракованная, так сказать. С чего бы это мне человеческим голосом разговаривать?
Безвольно повиснув в руках мага, позволила моему "рыцарю" спасать меня и дальше.
А пёс не стал задерживаться и давать старику время на раздумья. Подскочив к колдуну, он схватил меня за шкирку, вырвав из морщинистых рук.
"Больно!"— едва не взвыла я, но предпочла перетерпеть боль молча.
Блох же со своим ценным "грузом", то бишь со мной, бросился ко второй двери. Стукнувшись об неё лбом, пёс вылетел наружу. Я с ним, разумеется. Куда же денусь?!
Как и ожидала, внешняя стена башни отсутствовала и по наружную сторону этой двери. Но заметить я это успела только краем глаза, так как Блох на большой скорости уже уносил меня прочь.
Вот так в третий раз меня куда-то волокли против моей воли. Правда, сейчас я была не так уж и против, но воображение продолжало работать в привычном направлении: Ой, спасает меня Блох, чуть не вырвав шерсти клок, вместе с мясом до кости. Хватит уж меня нести! Отпусти скорей, прошу, а иначе завизжу...
Покачивание отнюдь не являлось мерным. Каждая кочка, каждый скачок отдавались болью во всём теле, так что, тут было не до сна. При этом что-то постоянно било меня по хребту, да и зубы собачьи погружались всё глубже в плоть. Не выдержав, всё же взвыла, причём во весь голос, вернее как получилось, ведь висела-то я в крайне неудобном положении.
— Больна-а-а! Пу-усти-и, я-а са-ама-а!— прокричала кое-как.
Пёс выполнил желаемое мной беспрекословно. Я шлёпнулась под его лапы на спину. Прежде чем перевернулась, успела увидеть живот и... в общем, живот перемахнувшего через меня кобеля. Тут же подскочила и припустила за другом.
И снова бег — стремительный и долгий.
Всё произошло так быстро — похищение, появление Блоха, побег, что я даже толком сообразить ничего не успела. Происходящее казалось слишком нереальным, чтобы быть правдой, но, тем не менее, это случилось со мной...
Так мы неслись неведомо сколько. Не знаю, преследовали ли нас, но не догнали — это точно. Через какое-то время я выбилась из сил. И тогда со мной, то ли истерика случилась, то ли что, да только стоило мне устало опуститься на траву и обратиться человеком, как я рассмеялась во весь голос.
Блох сел рядом и принялся наблюдать за мной. На морде читалось такое искреннее недоумение, что смех стал ещё неистовей и громче. Не в силах подняться, я валялась на изумрудном ковре и хохотала.
Не знаю, сколько это продолжалось, да только через какое-то время тугой комок подступил к горлу и я вдруг разрыдалась. Подтянув колени к подбородку, уткнулась в них лицом и теперь уже вовсю ревела.
Пёс ходил вокруг, то и дело, дотрагиваясь до меня лапой, да "целуясь". Но я только отталкивала неугомонного друга, чтоб не мешал выплакаться хорошенько.
Что я за ведьма такая?! Правду Травка говорит, горе лукавое, а не девка! Всю жизнь бабкины "сёстры" на Лысую гору ходят, ездят, летают, а я одного раза никак добраться не могу. То из дому меня похищают, то прямо из лесу. Позор мне! В изгнание такую ведьму, к... (я задумалась на мгновение) людям, где и сожгут меня на костре, или повесят, или утопят, или четвертуют, или.... Да что гадать, у них воображение хорошее, сами казнь придумают!
Тарелочка застрекотала, когда я уже успокоилась, не лила слёзы, а только молча, шмыгала носом, уткнувшись лицом в твёрдое пёсье плечо. Что поделаешь, других-то мужиков рядом нет. А иногда так хочется, чтобы тебя кто-нибудь пожалел. Пускай и всего лишь пёс!
Я, ориентируясь на звук, сняла с торбы, висевшей на шее у пса, невидимость. Так вот что меня по спине-то било! И как только он её подобрал?! По нюху верно нашёл. Не бросил и это главное. Молодец! Хотя она в любом случае через какое-то время за мной потащилась бы, магической нитью связанная. Но как бы после этого выглядела, все кусты и деревья пересчитав?!
Порывшись в суме, я извлекла на свет вибрирующую посудину. Проведя ладонью по поверхности блюдца, увидела встревоженное Травкино лицо.
— Ты шо-йто плакала, унучка?!— подозрительно спросила она.
— Да так...— пробурчала нехотя.
Дураку понятно, что развивать эту тему мне не хотелось, но старушка-то моя не дура!
— Шо за сякреты?— спросила бабка строго.
Так ведь и я не лыком шита!
— Ну, ты даёшь!— возмутилась праведно.— У самой тайн целый воз, а ко мне с расспросами?!
Как ни странно, Травка смутилась. Видать, в самую точку я попала. Есть над чем подумать!
— А шо-йто ты в Кошаках-то делаешь, Нанька?— сменила бабка опасную тему.— Я твоё мястоположение опряделить пыталаси — ня смогла. Так и подумала, шо ты давно человеческие урции пряодолела на пути-то к Лысой горе. А ты шо, вярнуласи?
— В Кошаках?!
Я удивлённо огляделась.
Точно! Наша это Долина — Ведьмина! И как только здесь оказалась?!
Вопросительно взглянула на пса.
А он знай себе, бегает, хвостом машет — довольный чего-то. Мне бы его радость!
Это что же получается, надо заново весь путь начинать?! Вот же обидно — столько дней зазря потеряла!
Взор вновь упал на Блоха, что привычно скакал неподалёку, но близко отчего-то не подходил.
А зазря-то хоть почему?!
Я расплылась в счастливой улыбке. Эх, хорошо, что заразительным может быть не только дурной пример!
— Нани! Нани! Нясносная дявчонка! Ты чавой-то там делаешь? Куды пропала? В блюдце хоть покажись! И молчишь чаго?— донёсся до меня грозный голос Травки.
Только тогда до меня дошло — бабка до сих пор на связи. А сама я стою с глупой улыбкой на устах, уставившись на Блоха. Вот, кстати, и объяснение, почему пёс ближе не подошёл. Привык, что я того не позволяю, когда по тарелочке общаюсь. Правильно! Рано ещё Травке знать о моём новом друге.
— Никуда не пропала, туточки. Да, ба?— наконец-то откликнулась я.
Глава 9. И снова курс на Лысую гору
— Крячу-крячу, а ты малчишь,— проворчала Травка, стоило мне предстать пред её очами.— Сувсем в дороге совесть потяряла?!
— Да отвлеклась я, ба, задумалась.
— На шой-то ты такое отвлекласи?— подозрительно спросила моя старушка — в голосе сквозила и доля обиды.— Шо там ясть бабки-родитяльницы-то важнее?
— Шо-шо, да не шо! Ба, мне, что, уже и мысли погонять нельзя?!— возмутилась делано.
— Я б табя саму того... погоняла бы,— Травка взмахнула цепком*.
— Погоняешь ещё,— пробурчала недовольно.— Вот как не попаду на Лысую гору ко времени, так и погоняешь.
— К слову о шабаше...— смягчилась вдруг ведьма.— Наньк, я тут во шо подумала. Можа мне попробыть как-нить ступку уговорить табя до Лысой горы подвесть?
Я хмыкнула, представив эти уговоры. Ступа будет летать вокруг избы. Бабка, грозя кулаком, носиться следом. В итоге заставит — Травке всё по плечу, да только мне это боком вылезет. Ступа меня где-нибудь посреди пути "потеряет", в стог сена головой, например. Покалечить не рискнёт, бабка в гневе страшна — может и на дрова пустить! А мне-то и просто падать не с руки, лучше пеше прогуляться. Да и припомнит ступа мне потом это не раз. Ну, её, эту деревяшку... с ранимой душой!
— Да не, ба, я уж как-нибудь на своих двоих, а то и на всех четырёх доберусь. Боюсь, ступка по дороге отыграется за мои былые заслуги.
За спиной Травки раздалось знакомое поскрипывание. Смешно ей, видите ли!
Старушка с недовольством глянула через плечо.
— И то верно. Ступка-то у мяня девушка с характяром,— протянула ведьма задумчиво.— А як жиж ты?! Мне-то думалоси, ты ужо на полпути к горе, а оно воно как...
— Да уж как-нибудь доберусь, ба,— отмахнулась я.— Не тревожься!
— Ну да, ну да. Ты ж у мяне, асчо покруче нравом бушь.
— Буду!— не стала отпираться. Что я, хуже бочки какой-то?!
Неожиданно Блох, сидящий в стороне, чихнул — раз, второй. Ну и выбрал же он время! Простудился, что ли, на реке?
— Хтой-то там?!— тут же встрепенулась моя бабуля, чуть шею себе не свернув. Но тарелочка ведь, вертись не вертись, заглядывай не заглядывай, показывает только то, что в поле её "видимости" находится.
— Да никого,— в наглую соврала я.
— Ня лги бабке!— строго гаркнула Травка — глаза так и сквозили любопытством.— Изьлагай, давай!
Ага, прямо сейчас возьму и расскажу, только вот всё брошу...
— Ба, ну чего привязалась?! Нет тут никого разумного, говорю же.
Бабка-то, не будь дурой, оговорочку мою мимо ушей не пропустила.
— А ня разюмного?— переспросила лукаво.
С этим потруднее, и дальше Травку обманывать не хотелось. А может и не нужно?!
Я вздохнула — была, не была.
— В общем, так, ба. У меня появилась собака.
— Шо?!— выдохнула ведьма.
Похоже, такого удара от любимой внучки она не ожидала. Но жалость заслуживают только слабые, больные и убогие, посему...
— Да не шо,— безжалостно выдала я.— Домой, говорю, с псом вернусь, так что будь готова и чернышей предупреди.
— Чаво-чаво?!— взвилась Травка.— Никаких пьсов в моей хате!
— Ах, так!— гаркнула я в ответ.— Раз ему нельзя, то и мне туда дороги нет!
— Ён пёс! Ты на кавой-то родню мяняешь?! Йны же лають, кусаютси и воняють!— выдвинула бабка свои доводы против Блоха.
— Неправда!— топнула я ногой.— Он добрый и хороший! Ты его совсем не знаешь!
— Мяне и знать ня нужно,— буркнула старушка,— а ты думай, прежде чем от сямьи отказыватьси!
— Я не от кого не отказываюсь, но раз так, нам остаётся только одно — попрощаться... с тобой.
— Ты шо, сувсем сдурела, девка?!— всплеснула руками Травка.
— Ба, ты как хочешь, но домой я с Блохом вернусь, или не вернусь вовсе.
— Нани, ты мяне енто брось!
— Я, бабушка, друзей не бросаю!— вздёрнула кверху нос.
— Шавка блохастая ведьмам не друх! Да и забыла ты, похоже, шо сама кошкой являешьси.
— И что с того?
— А то, шо пёс коту ня товарисч!
— Вот и не всегда!
— А я говорю, ён должон быть табе противен вдвойне!— упрямо заявила бабка.— И жить ты с ним ня смогёшь!
— Вообще-то мне решать, жить с ним под одной крышей или нет...
Неужели не понимает, что тут не уступлю?!
— ... а тебе в твоём ли доме!
— Ня быть псу в Травкиной избе, сёстрам на посмешище!— ведьма гневно стрельнула глазами.
Вот только меня этим не испугать — сколько лет вместе живём!
— Ну, тогда прощай!— я пожала плечами.
— Нанька!— закричала моя старушка.
Но я, проведя ладонью по поверхности блюдца, уже оборвала разговор. Покричали друг на дружку и ладно. Теперь подумать обеим надобно!
И сколько не будет бабка трезвонить — яблочко не запущу. В смысле, сегодня не запущу, а завтра посмотрим. Оно ведь, главное, палку не перегнуть.
— Ну, что, Блох, как бы там ни было, а идти кроме как на Лысую гору нам больше некуда. Так что, курс на северо-запад!
Хотя у меня уже и настроения нет с бабкиными сёстрами шабашить — так ли уж нужна мне их Лысая гора?! — да начатое следует доводить до конца.
Печаль я пыталась заглушить усталостью. И снова мы шли-шли, тянулись вслед разноцветному клубочку, что без устали бежал вперёд...
Остановившись на ночлег, перекусили щами, что уже поперёк глотки встать готовы. Да только ж больше ужинать нечем — на охоту с Блохом идти поленились. Я так и вовсе остаток дня в задумчивости провела.
В общем, легли не сказать, чтобы голодными, но и не сытыми.
— Знаешь, а ведь я уже по Травке и чернышам скучаю,— разоткровенничалась вдруг, хотя с Блохом такие разговоры стали делом привычным. Он-то зверь молчаливый — супротив меня мои же слова не использует. Почему бы не поделиться, душеньку свою горемычную не излить?!— Не смогу с ними расстаться. Уверена, этого и не потребуется. Вот посмотришь, бабка на днях со мной свяжется и скажет: "Пьёс так пьёс, тольки поскорее домой возвращайси!".
Улыбнувшись, погладила серого друга.
Что-то собака моя меняться стала, начиная на волка походить. Или мне это только казалось? Может, просто раньше не замечала схожести? А что? Большой, серый и мохнатый! Только лопухи ушей пса в нём и выдают...
Забыв о мимолётной мысли, принялась размышлять вслух.
— Вот чего мне сейчас по-настоящему не хватает, так это молока. Да и вареньице земляничное — моё любимое, тоже не помешало бы. Хотя в нынешних условиях молоко с куском чёрствого хлеба и то праздник. Еду наколдовывать, совсем не умею. Да и вообще из меня ведьма, если честно, одно название. Так, боль снять, отварчик какой сварить, вещички заговорить, да и по другой мелочи кое-чего могу. Бабка с подругами куда сильнее, но, может, и я со временем всему научусь. Хотя вряд ли. Раз уж школа из меня полноценную ведьму не сделала, то и обряды не помогут...
Пес, привычно положив голову мне на грудь, внимательно слушал, заглядывая в глаза.
Моя рука то и дело поглаживала широкий лоб собаки. Взор устремился в звёздное небо — трудно удержаться, чтобы не взглянуть на эту красоту.
Помолчав немного, я вдруг неожиданно выдала, удивив даже себя саму.
— Не бросай меня, Блох, пожалуйста, не бросай никогда. Я доверяю тебе! Не хотелось бы обмануться. Обидно будет, если всё зря...
Внезапно заёрзавший на месте пёс, потянулся, лизнул меня в нос.
— Э, мы так не договаривались!— засмеявшись, я вытерла лицо. Оттолкнула наглую морду, что снова лезла целоваться.
Серый хвостище усиленно замёл землю.
— Всё-всё, успокойся!— прикрикнула, отбиваясь.
Блох послушно замер. Ишь, какой всё же из меня укротитель — только в бродячей труппе и выступать!
— Спать давай, проказник, а то разболтались мы тут с тобой.
Я вновь легла, заломив одну руку под голову. Второй почёсывала угомонившегося пса за ухом, а тот и рад — притих, водрузив лапу на мой живот...
— Наконец-то я могу разглядеть кака ты у мяня красавка. Ты и кошачкой довольно симпатишная, но всё же... Шо, унучка, давай знакомитьси?!— с улыбкой произносит старушка. По всему видно — она очень волнуется.— Я бабка твоя, Травкой кличуть. А ты, стало быть, Нанилия, Найны да Калева дочь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
