Вредность - не порок

Он ухватил меня за руку повыше локтя и вытащил из моего укрытия.

— А ты сама не понимаешь?

Я отрицательно покачала головой.

— О боги! Ну что мне с тобой делать?

Нашел что спросить! Я и сама порой не знаю, что с собой любимой делать. Так что мне оставалось только философски пожать плечами.

— Мне уйти?

— А... — он немного замялся, — тебе было не очень больно?..

Я округлила глаза и отрицательно мотнула головой. М-да, какой-то странный он сегодня.

— Тогда останься... пожалуйста...

4 глава

— Я требую объяснений! Немедленно! — полная здорового негодования, я влетела к Алексу и... наткнулась на колючий взгляд Габриэля.

О боги! А этот что здесь делает?! М-да, везет, как всегда...

— Чего-чего ты там требуешь?.. — растягивая каждое слово, переспросил вредный ангел и смерил меня слегка презрительным взглядом.

Признаться, пылу у меня мигом как-то поубавилось. Ну что за люди (и нелюди)?! Не дали нормально поскандалить!.. Зато где-то глубоко внутри меня осторожно шевельнулась вредность. Ах вот значит как?! Им значит можно меня использовать втемную, а мне возмущаться выходит нельзя? Как бы не так!

А дело было вот в чем... Последний, а лично для меня и единственный, День Согласия я так и простояла за спиной Властелина. Посетителей было довольно много, и с каждым повторялось одно и то же действо. Плюс еще некоторые норовили вывались на бедного Властелина все накопившиеся за неделю проблемы, да и просто сплетни. Алекс терпеливо выслушивал каждого. Кое-кому даже советы давал, правда, зачастую в приказной форме. Иногда на меня накатывало то странное состояние, которое овладело мной в приход Дарма, но в общем-то все шло хорошо. Вот только к вечеру Алекс стал напоминать неудачную копию себя обычного: бледный, изможденный, с темно-синими кругами под глазами... Скажу банальность, но краше в гроб кладут. Из чего я и сделала вывод о том, что взамен забранной боли он отдает частицу собственной жизненной силы. Проще говоря, души.

Мне казалось, что пришедшие меня даже и не замечают. О, как же я ошиблась! Они заметили, наверняка вдоволь посплетничали и пришли к определенному выводу...

Так что на следующий день мне пришлось сильно удивиться, когда все, кого я встретила по дороге к Любе, мне почтительно кивали и с торжественным видом сообщали, что они безмерно рады моему присутствию в Боллате. Это продолжалось несколько дней. Тогда я как-то не придала этому особого значения. Ну, подумаешь, коллективное помешательство... Но вот когда встреченный мной в харчовой лавке Радик шутливо поинтересовался, как поживает новоиспеченная Хранительница, я забеспокоилась...

И вот теперь я, полная возмущения, стою перед Алексом и собираюсь наконец-то получить ответы на все свои многочисленные вопросы. Правда, Габриэль своим присутствием слегка поломал мои планы. Ну да ладно, сейчас как-то не до него...

— Объяснений, — повторила я и упрямо вздернула подбородок.

— М-м-м... Лично я тоже не прочь их получить. От тебя.

— Габриэль, ты бы не мог нас оставить?.. — наконец-то подал голос Алекс, прерывая наши препирательства. Ангел напустил на себя недовольный вид, но все же подчинился.

Какое-то время мы молча разглядывали друг друга. После чего Алекс все-таки выдавил:

— Поверь, я и сам до конца не понимаю, как это вышло...

— Так я правда...

— Моя Хранительница, — закончил он за меня.

— И что теперь делать?..

— Ничего... — пожал он плечами. — Насколько я помню, идти тебе все равно некуда. Так что расслабься, и... пусть все идет как идет.

Ага, легко ему говорить!

— А я... я... я сбегу!.. — И поняв, насколько глупой выглядит такая угроза (ага, бежать-то мне как раз и некуда), я вылетела за дверь.

Добравшись до своей комнаты, я рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Уже в который раз за последнее время мне захотелось ущипнуть себя и наконец-то проснуться. Снова оказаться в ветхом, но таком родном домике. Подальше от всей этой неразберихи. А то что-то многовато загадок для одной меня: темная магия, Властелины, ангелы... а теперь еще и я сама. И что-то мне подсказывает, что это еще далеко не конец.

Как и следовало ожидать, я уснула. Ну не приспособлен мой организм к тяжким раздумьям, что поделаешь...

... Я стояла на пороге небольшого деревянного домика, с виду довольно старого. Где-то между деревьями протяжно завывал ветер, небо было затянуто серой поволокой. Я зябко поежилась, было довольно холодно.

Дверь с пронзительным скрипом отворилась, и я переступила порог. Внутри царил полумрак. Какое-то время я безуспешно хлопала глазами, пытаясь сообразить, куда же я попала. Потом глаза привыкли к темноте, и я смогла разглядеть нехитрую обстановку. Деревянный пол, местами прогрызенный мышами, скрипел у меня под ногами. У стены стоял стол, а на нем — потухшая свеча. Рядом с ним примостился древнего вида шкаф.

В самом дальнем конце комнаты, на узкой кровати, под давно не стираным одеялом лежала старуха. Вся сморщенная, невероятно худая, жизнь еще ощущалась только в ее глазах. Даже в темноте я видела, нет, скорее чувствовала, как они горят.

— Не бойся, дитя, подойди, — проскрипела она, и я двинулась к ней, точно загипнотизированная. — Я давно жду тебя, моя маленькая Хранительница.

— Но я...

— Ничего не можешь изменить, — она каркающее рассмеялась. — Да и не нужно. Не спорь! Глупо спорить с судьбой! — и неожиданно мягко добавила:

— Иногда судьба сама делает за нас следующий шаг. Ничего не поделаешь...

Ничего не поделаешь... не поделаешь... поделаешь... эхом звучало в голове, пока я выныривала из этого странного сна.

Окончательно проснувшись, я села и потрясла головой. О боги, чего только не понаснится!

Так, похоже, мне срочно нужно отвлечься. С этой первой здравой мыслью за сегодняшний день я вышла из дома и направилась к конюшням. Погода напоминала ту, что я видела во сне: было холодно. А я была довольно легко одета, и шаль как назло оставила дома. Но возвращаться было лень, так что я обхватила себя руками за плечи и упрямо пошла дальше.

В конюшнях, к счастью, никого не было. Даже конюх куда-то подевался, чему я несказанно обрадовалась — мне хотелось побыть одной. По крайней мере, лошади не будут передо мной расшаркиваться и обзывать Хранительницей.

Высунувшаяся из стойла Бэгги ткнулась мне в плечо. Я чисто механически стала ее поглаживать. Теплая, шелковистая. Я тяжко вздохнула, лошадка солидарно фыркнула. Придя к полному взаимопониманию, мы занялись каждая своим делом: Бэгги сунула нос в кормушку, а я уселась на доску, лежащую на двух пеньках и гордо именующуюся здесь скамейкой, и погрузилась в свои мысли.

Так я просидела, наверное, долго. В конюшне было тепло и вкусно пахло сухим сеном. Уходить никуда не хотелось.

Я уже успела окончательно разомлеть, когда почувствовала, что уже не одна. На скамейку рядом со мной кто-то сел. Я чуть повернула голову, это был Алекс. Он молчал. Я тоже.

Казалось, так прошла вечность.

— Замерзнешь, — наконец он нашел, что сказать, и протянул мне шаль.

— Замерзну, — согласилась я, — если лишусь твоей дружбы.

Он улыбнулся. Я ответила. Мир был восстановлен. Ох, чувствую, я об этом еще пожалею...

— Знаешь... ты не обязана приходить на День Согласия. Я пойму...

— А как же дар? — Нет, я решительно ничего не понимаю! То им вынь да положь Хранительницу, то уже не обязана!.. Непоследовательно, господин Властелин!..

— Это не дар, это проклятье! — его голос прозвучал неожиданно резко.

— Но ты же...

— Это был мой выбор. Я знал, на что иду.

— Так может и мне пора узнать?.. — я все-таки нацелилась получить ответы на свои вопросы.

— Ладно, — он пожал плечами, — слушай.

Оказалось, что долин, подобных Боллате, существует еще двенадцать. Никто уже толком не вспомнит, как и когда они появились. Нет единственного ответа на этот вопрос и в легендах: одни из них гласят, что это боги так наказали провинившихся, сделав их зависимыми от Властелина; другие утверждают, что наоборот — наградили, подарив его дар.

Хотя, по словам Алекса, наказанным выглядит только сам Властелин.

Говорят, у Властелинов нет души... Это не совсем так. Просто на каждый День Согласия Властелин дает своим подданным по кусочку своей души, а взамен забирает их боль, гнев, обиды и прочую ерунду, которая мешает жить.

А, так вот почему у Алекса седые волосы... Кто угодно поседеет, если станет каждую неделю раздирать свою душу на куски. Боюсь даже представить, что у него внутри творится. Интересно, а сколько ему лет на самом деле?

Между Хранительницей и Властелином существует особая связь. Она позволяет Хранительнице восстанавливать отданные кусочки, не затрачивая при этом ни капли собственных сил. Вот только, как правило, Хранительницей становится жена Властелина, а не простая девчонка с улицы...

Когда он замолчал, я тоже долго не могла вымолвить ни слова. В голове был настоящий кулеш. Новоприобретенным знаниям требовалось время, чтобы как-нибудь угнездиться в моем мозгу. Хотя, самое главное решение было уже давно принято: если судьбина с какой-то дури вдруг решила превратить меня в Хранительницу, то... почему бы и нет? В конце концов, я ничего не теряю. Только пусть потом не жалуются!

— Помнится, кто-то мне обещал урок верховой езды... — я решила сменить тему и заняться наконец чем-нибудь полезным.

Алекс посмотрел на меня слегка мутными глазами и запустил пятерню в свои седые волосы, хаотично разметавшиеся по плечам.

— Сейчас? — немного удивленно спросил он.

— Ага, — закивала я. — А то кто знает, когда еще я смогу урвать у тебя немного времени.

Он как-то странно на меня покосился, но все-таки встал и отправился выводить лошадей из стойла.

Огромный жеребец радостно бросился к хозяину.

— Тихо, Дар, тихо, — проговорил Алекс, поглаживая его за ушами. Животное как нельзя лучше соответствовало хозяину. Сероватый цвет напоминал волосы Алекса, в большом и спокойном коне ощущалась сила, все-таки животное боевое, и даже смотрел он, как мне показалось, слегка иронично.

Алекс привязал коня к изгороди и вывел мою лошадку. Пока он седлал лошадей и делал все необходимые приготовления, я вертелась рядом, в предвкушении возбужденно комкая край ленты, вплетенной в мою косу. Наконец, когда многострадальная лента приобрела плачевный вид, Алекс сказал:

— Ну, садись...

Теоретически я знала, что надо делать. Сунуть ногу в стремя, чуть опереться, перекинуть вторую и оказаться в седле. Все просто. Как оказалось, только на словах.

Нет, ногу в стремя я, конечно, засунула, на это много ума не надо... А потом дело застопорилось.

— Ногу поменяй, балда!..

Ладно, признаю, немного ума пригодится в любом деле... Я поменяла ноги местами. Хоть с лошадкой мне повезло. Стоит себе спокойненько, как статуя, только ехидно пофыркивает. Только ей со мной — не очень. Пытаясь взгромоздиться в седло, я так и прыгала вокруг нее, стоя одной ногой в стремени, а второй — на земле.

А Алекс только посмеивался. Наконец ему надоела моя возня, и он сгреб меня в охапку и легко закинул в седло. А потом и сам одним легким движением оказался на Даре.

Стоило мне только выпрямиться в седле, как я сразу же почувствовала себя частью статуи, которую еще недавно являла собой Бэгги. Я сидела, как влитая. Вся неуверенность куда-то испарилась...

— Если ты хочешь, чтобы она пошла вперед — сожми ее бока коленями, — объяснял Алекс. — Когда тебе понадобится остановиться — натяни поводья. Чтобы по... Ксения!

Он заметил, что я совершенно не слушаю.

Было странно ощущать под собой что-то живое, дышащее, движущееся. Непривычно, и в то же время совсем не ново. Я словно припоминала то, что когда-то знала, но немного подзабыла...

Не слушая наставлений Алекса, я сжала бока Бэгги ногами, и лошадь двинулась вперед. Я летела...

— Ксения! — ворвался в мои мысли резкий голос Алекса.

Я чуть натянула поводья, обернулась и робко улыбнулась ему. Потом сжала бока лошади коленями, заставляя ее двигаться быстрее.

— Почему ты не сказала, что умеешь? — спросил Алекс, поравнявшись со мной.

— Я не знала...

Домой мы вернулись, когда уже стемнело. Уже на середине лестницы я обернулась.

— Алекс, а сколько тебе лет?

— Столько не живут, — привычно отшутился он.

Утро добрым быть не может. По крайней мере, у меня. И что это мне так везет?..

Я долго лежала не открывая глаз и пыталась понять, что выдернуло меня из сладкой неги сна. Вроде бы, все было как обычно. Но все же, что-то было не так... Я разлепила глаза и огляделась: темно, хоть глаз выколи. Неуверенным взмахом руки сотворила кривобокого светлячка (ну хоть что-то я более-менее умею!), и, оглядев комнату, пришла к выводу, что внешне ничего не изменилось. Тишину нарушал только ветер за окном, с тихим шорохом гоняющий жалкие остатки опавших листьев.

Сбросив с себя последние крохи сна, я сообразила, что мне так не нравилось в кажущемся спокойствии. И стоило только мне это осознать, как на меня буквально обрушилась лавина странных, мерзких ощущений. Ни с чем не сравнимых. Чуждых. Враждебных.

Я, точно ужаленная, выскочила из-под одеяла. О, нет! Опять? Только не это!!! На этот раз у меня и в мыслях не было, что эта пакость может оказаться просто глюком, игрой моего воображения.

Надо что-то делать! Я быстро натянула на себя первое, что попалось под руку, и понеслась будить Алекса.

Впрочем, он и так уже не спал. Вернее, только что проснулся и едва успел принять сидячее положение.

— В долине происходит что-то ужасное, — срывающимся голосом проговорила я и рухнула на диван, не обращая внимания на то, что он, мягко говоря, не совсем одет.

— Доброе утро, Ксения. Я тоже рад тебя видеть.

— Ты ничего не собираешься сделать? — я возмущенно уставилась на него.

— Не думаю, что здесь может что-то случиться, — он крепко прижал трясущуюся меня к себе. — Рядом — возможно, но в самой Боллате — никогда. Ты просто устала...

— Я чувствую, Алекс! Со мной такое было два раза: в первый — умерла бабушка, а во второй — сгорел мой дом. Ну, пожалуйста, поверь мне!..

Не знаю, до чего бы мы так договорились, если бы с громким треском не распахнулась дверь, и из нее не появился Габриэль. Не обращая никакого внимания на явную двусмысленность ситуации, он почти повторил мои слова:

— В долине творится что-то неладное, — впервые я была ему рада.

— И ты туда же! — Алекс выпустил меня из рук и все-таки натянул штаны. — Что на вас сегодня нашло?

— Я бы не пришел к тебе, если бы не был полностью уверен.

— Думаю, ты преувеличиваешь, — он уселся за стол и с важным видом стал укладывать какие-то листы в папку. — Впрочем, если тебя это так сильно беспокоит, можешь прогуляться по долине и убедиться, что все в порядке.

Габриэль со свистом выдохнул и вылетел вон, не забыв хорошенько хлопнуть за собой дверью. Я собралась было последовать его примеру, но снова оказалась в руках Алекса.