2.18

Летя на свет и больно обжигаясь,

Мой рай и ад всегда идут со мной.

(отрывок из "Мой Ангел и Демон", Ирина Клеандрова )

Глава 1

Долина была щедро раскрашена зеленым, красным, желтым и фиолетовым. Крошечные — размером с ладонь — щенки неслись галопом, как в прекрасно поставленном балете. Эффект замедленной съемки позволял рассмотреть их счастливые мордашки. Топот их лап громом катился по лугу, отбивая ритм знакомой мелодии. Миниатюрный коричнево-белый бульдожек отделился от стаи и резво побежал ко мне, повиливая хвостиком. Я опустилась на траву и раскрыла ладони. Щенок облизал их, улыбнулся мне и... хихикнул.

Мне снилось, что я проснулась. Но, проснувшись, я поняла, что и это было сновидением. В спальне было все еще темно. Я повернула голову и приоткрыла глаза, пытаясь разглядеть время. 2.18.

"Хорошо-то как, еще часа три оттянусь по полной программе перед нашим понедельничным утренним собранием..." — пробормотала я, обняв Дружка. Огромная плюшевая собака занимала половину кровати (почти королевских размеров). Я всегда спала с ней, когда Олежек был в командировках. К сожалению, с его недавним повышением командировки участились. И когда он, устало улыбающийся, вваливался в квартиру — я поднималась, несмотря на поздний час, скидывала собаку с кровати, и, поцеловав будущего мужа, летела на кухню приготовить ему традиционный бутерброд с ветчиной: один кусок ветчины, три столовых ложки майонеза и маринованный огурец, разрезанный вдоль. Точь-в-точь, как готовила его мама. Олег отказывался есть в самолете, а кафешки в аэропортах считал антисанитарными. Бутерброд с ветчиной стал для него своеобразным символом того, что он, наконец-то, дома.

"Aля..." — позвал низкий мужской голос. "Aля!" — голос стал громче. Сердце учащенно забилось. Голос был явно не Олега. Я включила лампу на ночном столике. На секунду ее яркий свет ослепил меня.

На краю кресла в углу спальни, склонившись в мою сторону, сидел молодой человек в светлом костюме. "Здравствуйте, Aля!" — тиxо поприветствовал он меня. Я зажмурилась, потом вновь раскрыла глаза, повторила процедуру еще раз. Не помогло. Тогда я подтянула одеяло и накрылась им с головой. Казалось, что это будет единственно правильным решением.

Отчаянный звенящий голос наполнил спальню. Несколько секунд спустя я поняла, что это мой собственный вопль. "Это сон. Это просто сон." Я выглянула из-под одеяла и уставилась на часы, они по-прежнему показывали 2.18. "Ни фига. Это просто невозможно — значит, я сплю. А почему бы мне не набрать 911?"

Я перевела взгляд с часов на кресло. Мужчина всё ещё находился там. Он даже расположился поудобней. Руки отдыхают на ручках кресла, нога закинута за ногу, глаза рассматривают меня с нескрываемым любопытством. Я скинула одеяло, рывком подняла трубку телефона с ночного столика и снова взглянула на мужчину в кресле. Он не пытался остановить меня. Не было нужды. Подняв трубку, я поняла, что телефон мертв, и медленно положила ее обратно.

— Извините, пожалуйста, за такой неожиданный визит.

— Да без приглашения, — буркнула я, не выпуская собеседника из вида.

В руках незнакомца появился букет моих любимых ландышей. Пришлось ущипнуть себя за руку, надеясь, что наваждение уйдёт, и я наконец-то проснусь.

— Вы меня тоже можете ущипнуть, если хотите. Вы не спите. Я — настоящий. И вреда я никакого Вам причинять не собираюсь, — сочувственно улыбнулся незнакомец.

"Не-ет, либо сплю, либо галлюцинации, в любом случае почему-то не могу проснуться. Так, как из кошмаров выбираются? Проснись и пой! Проснись и пой! Нужно просто направить русло событий туда, куда мне хочется. Блин, это все стресс на работе. Достали. Дурдом на прогулке. Может, отпуск взять? На Гавайи. А может, я просто двинулась? Может, нет? Ну-ка, давай представим бабочек, много-много бабочек. Много света. Свет — это хорошо. Свет — это просто замечательно. Подожди, а что, если это не сон, а он — вор-домушник? Ну, блин, классненько!" — мысли как тараканы, бежали во все стороны.

— Мне кажется, что я могу сделать нашу встречу более приятной, — добавил незнакомец. Вдруг спальня осветилась, и появились две дюжины разноцветных бабочек. Три из них уселись на мои ноги.

— Вам нечего боятся. Мы не хотим причинить вам боль.

— Кто МЫ? — прошептала я.

Словно по команде, в комнату вошёл еще один молодой человек. Было понятно, что кое-кто почувствовал себя как дома и обчистил мою кухню. Он дожевывал последний кусок пиццы, прижимая к себе банку колы и пакет чипсов.

Когда Олежек был в командировках, я либо ужинала в кафе и ресторанах, либо разогревала полуфабрикаты в микроволновке, поскольку кулинарные таланты у меня отсутствовали напрочь.

— Привет, Aль! — весело поздоровался жующий мужчина.

"Ух, куда же завело меня моё замечательное воображение", — подумала я, любуясь бабочками, ландышами и всматриваясь в незваных гостей.

— Сколько ещё ваших друзей в моей квартире?

— Только мы.

Я глазела на домушников. Если доведется фоторобот в полиции составлять, то надо хорошенько их запомнить. Если доведется...

Мужчина в кресле был блондином со стильной стрижкой, его челка падала на невероятно красивые ярко-синие глаза, от которых невозможно было оторвать взгляд. Я почувствовала, что тону в них. Моргнув, принялась рассматривать его дальше. Точеные черты лица выдавали аристократическую кровь, текущую по его венам. То, что я приняла за светлый костюм, оказалось кипельно-белой рубашкой с длинными рукавами, выпущенной поверх таких же белых брюк. Он выглядел так, как будто только что спустился с трапа корабля, вернувшегося из круиза по Карибскoму мoрю.

Мужчина, сидящий на полу рядом с креслом и с вдохновением пожирающий чипсы, был его полной противоположностью. Или нет? Он подмигнул. Я невольно улыбнулась. Потрепанные темно-синие джинсы, черная рубашка с подвернутыми рукавами навыпуск, цепочка с амулетом, на руках многочисленные татуировки ( кажется, что-то кельтское, с пробивающимися сквозь рисунки языками пламени ). Иссиня-черные волосы волной и... "у беды глаза зеленые". "Да-а?!" — с видимым удовольствием, протянул он. Сам Дьявол танцевал в этих глазах. "Опасно для жизни!" — раздался мудрый голос в голове.

— Так, теперь о главном, — медленно произнес мужчина в белых одеждах и положил букет на пол.

— Да, мы же не просто так заявились среди ночи к девушке, а по делу, — с ироничной улыбкой сказал второй гость.

— Понимаешь, в жизни каждого человека наступает момент, когда он задумывается о смысле своего существования.

— Кто Я? Что я сделал? Что я должен еще сделать? Неужели прожил жизнь зря?

— Прекрати меня перебивать. Правда в том, что у каждого человека есть своя особая миссия, которая и является делом его жизни. Ну, а поскольку в человеческую природу заложена Свобода Выбора, он может решить — выполнять ее или нет.

— Ага, типа, а оно мне надо? Если решает — не надо, он создает себе ма-а-ленькую неприятность. Силы будут посылать его обратно в этот реалм столько раз, сколько нужно, пока он своей дурной башкой не поймет, что дело все-таки надо делать, и не выполнит поставленную перед ним задачу партии. Как же мне надоело, что люди... такие... тупые, — опять влез мужчина, сидящий на полу.

— Подожди. Но у нас же есть свобода выбора. Если не хочется выполнять эту вашу задачу, то почему почему нас за это наказывают? Это нечестно, — я почувствовала себя обиженной за весь род человеческий.

— Конечно, есть. Но у каждого решения есть свои последствия. И человек должен отвечать за свои действия или бездействие, — пожал плечами мужчина в белом.

Я взглянула на часы и слегка расслабилась. Они упрямо показывали 2.18. "Точно сон. Такое просто невозможно. Ну что ж, давайте продолжим эту занимательную метафизическую беседу", — а вслух спросила: "А что происходит после того, как человек успешно выполняет свою миссию? После смерти он попадает в рай? И, если есть рай, ад тоже есть? А что это за силы и кто, собственно, вы?"

В перерыве между хрустом чипсов я услышала ответ: "Ну, это не Райские кущи, как некоторые тут нарисовали в своем воображении — ни золотых ворот, ни старика с длинной белой бородой на облаке... То, что действительно существует, просто другой мир — добрый и красивый".

В его голосе послышалась печаль... или мне показалось?

— А Ад? Он тоже существует? Наверное, тоже не такой, как "некоторые тут в своем воображении нарисовали"?

"О, да!" — рассмеялся темноволосый. Второй мужчина покачал головой и вздохнул, нехотя вручая бразды правления своему компаньону. Тот продолжил:

— Раскрой глаза и посмотри вокруг. А теперь представь, что ты возвращаешься сюда раз, еще раз, еще много-много раз. После того, как ты увидела Рай, после того, как тебе сказали: "Не пригодна. Марш отсюда". Хорошо еще, что ребята наверху добрые попались — стирают людям память об их прошлых жизнях перед тем, как отправить перерождаться, а то бы эти улицы кишели безумцами. Впрочем, здесь их и так хватает...

Он на секунду остановился и мрачно добавил:

— Только вот об Охранителях они не подумали. Им тоже приходится сюда возвращаться, но, в отличие от смертных, они помнят все.

— И вы являетесь этими Охранителями? Моими Охранителями? — спокойно, как мне казалось, спросила я.

— По твоей мифологии, я — твой бес-искуситель. У-у-у! А он вот — ангел-хранитель. У обоих задача одинаковая, а я, значит, Мальчиш-Плохиш. Так честно?

Я слабо улыбнулась. Только мой мозг способен придумать сновидение о двух красавцах-мужчинах, слегка сумасшедших, непонятно с чего делящихся с окружающими своими сумасбродными теологическими идеями.

Конечно, но тогда я — Мэрилин Монро. И тебя вылечат, и тебя, и меня вылечат, — внутренний голос сказал, что, наверное, нужно пойти в гости к психоаналитику или прямиком в желтый дом — там меня наверняка примут с распростертыми объятьями.

Гости озабоченно переглянулись.

— Нет, ты не Мэрилин.

Я развеселилась.

— Нет? Обидно. Жанна д'Арк? Я похожа на нее?

Мужчины засмеялись.

— Не-а. В ней ты тоже не была.

— В ней?

— Ею не была.

— А как насчет Елены Троянской?

Мужчина в белом упер локти в колени, поставил подбородок на сжатые ладони и выдохнул: "Нет. Позволь мне объяснить чуть подробнее. В терминологии ангелов и демонов". Он слегка сменил тему, что не ускользнуло от моего внимания, но было интересно, что он собирается сказать, и я кивнула.

— Попрошу тебя не перебивать, — повернулся он к соседу. Тот закатил глаза, но промолчал.

Во многих религиях и мифах нас с ним не совсем правильно описывают. Наша официальная позиция — посланники Сил. Мы представители. Я — представитель Света. А Вэл — представитель Тьмы.

— А имя этого скучного парня ... — Вэл демонстративно зевнул, — Камилл.

Камилл пристально посмотрел на Вэла.

— Молчу. Молчу.

— Прости, Аля. Я — Камилл... И это абсолютно не значит, что один из нас представляет силы Добра, а другой — Зла. Просто противоположные силы. Противоположные, но взаимозависимые. Как положительно и отрицательно заряженные частицы. Как белые страницы книги и черные буквы на них. Нет Света без Тьмы и нет Тьмы без Света.

— Единство и борьба противоположностей. Это мы проходили, — вставила я.

— Но, если у кого-то есть хоть капля креатива, они могут взять черную бумагу и писать белыми буковками — очень даже симпатичная идея. Дарю! — — протараторил Вэл.

По-видимому, Камилл решил не обращать на него внимания. Он продолжил.

— Когда солнечно и жарко, люди просят дождя. Когда холодно и дождливо — солнца. Есть женщина и есть мужчина. Есть Хаос и есть Порядок. Инь и Ян... — он замолчал на минутку.

Вэл не преминул этим воспользоваться.

— Веселье и скука... Кстати, пойнсетте, одному из главных символов Рождества во многих странах, для зацветания требуется двенадцать часах полной темноты. И звезды нельзя было бы увидеть, если б не Тьма. А что творится под покровом ночи в некоторых спальнях... — многозначительно улыбнулся он.

— Ох, Вэл, когда же ты повзрослеешь? В эти дни, для остроты ощущений, многие предпочитают оставлять свет включенным...

У Вэла упала челюсть.

— А это тебе за то, что перебивал и с пойнсеттой выпендривался, — продолжил Камилл.

— Ух, какой юморной ты стал за последнее время...

— А ты думал, что один язвить охотник? — Камилл довольно улыбнулся, — В общем, нам нужна минута твоего времени. Мы хотим предложить тебе, Алина, возможность выполнить свою миссию, — обратился он ко мне.

— Миссия моей жизни потребует только минуту? Интересно, и что это?

— Ну, это займет минуту в здешнем реалме. А там, кто знает... А по поводу миссии...

Гости обменялись долгим взглядом. Вэлу пришлось продолжать, на этот раз — неохотно.

— Как бы сказать, касающиеся тебя документы на настоящее время все еще не могут найти... и твоя первоначальная миссия была на них.

— Потеряли?

— Да нет, просто найти не могут. Народ в архиве ищет, но, пока... безрезультатно. И вдруг здесь это дело подвернулось, и Силы подумали: ты — без задания, решили предложить его тебе, но с одним условием, что мы будем тебя сопровождать. Конечно, мы могли бы направлять тебя и показывать твой Путь "знаками", и все такое, но, это слишком долго, а время поджимает. Что такое?

Вэл замолчал, уставившись на меня.

Пока он произносил свою тираду, я поняла, что почему-то в этом сне могу ощущать запахи: ландыши и чипсы. Но, когда ты спишь, чувство обоняния засыпает вместе с тобой. А значит, это — не сон. Не сон... И они умудрились сделать что-то с часами. Но это значит, что они действительно потеряли мою миссию. Я — никто, и звать меня никак. И никто понятия не имеет, что я здесь делаю. Вот здесь я по-настоящему разозлилась.

— Вы. Потеряли. Мои. Документы?! — я начала постукивать пальцами по ночному столику, — Вы. Понятия. Не имеете. Что. Я. Вообще. Здесь. Делаю! Вы не знаете, кто я, и кем была в моих прошедших жизнях, что, наверное, даже более важно! Может, мне было предначертано картину написать, которую бы люди обсуждали по нескольку веков, или избавить от голода Африку, или вакцину от СПИДА найти??? С какого края, я должна вам помогать в этой вашей гребаной миссии? Вы кем себя возомнили, посреди ночи заявляетесь и всю эту хрень мне сообщаете? Что, по-вашему, я должна в этой идиотской ситуации делать?

К немалому удивлению, я обнаружила себя стоящей на кровати и отчаянно жестикулирующей.

— Это — не НАША миссия, исполнителем ее должен быть кто-то из людей, предложили тебя, мы согласились помочь. Мы не знаем, кем ты была, но точно — не Мэрилин Монро или Жанной д' Арк.