Брошенная в Марка подушка не дала ему закончить свою философскую мысль. Однако Илона посчитала, что одного подушечного удара за высказывание таких крамольных идей явно недостаточно, и, вскочив с дивана, бросилась щекотать своего супруга. Тот завопил благим матом и, свалившись с раскладушки, проворно заполз под нее, умоляя оттуда остальных присутствующих "спасти его от этой ненормальной".

— Вот еще, сами разбирайтесь, — давясь от смеха, проговорил Василий. — С разгневанным вервольфом и так-то опасно дело иметь, а если это еще и женщина...

Их буйное веселье прервал неожиданно раздавшийся звонок в дверь. И оборотни, и Марк с Борисом тут же испуганно притихли.

— Ты кого-нибудь ждешь? — еле слышным шепотом спросил у Дымкова Ким. Тот в ответ помотал головой и на цыпочках двинулся в прихожую. За спиной у него заскрипела опрокинутая раскладушка.

— Прячемся! — услышал Борис негромкий, но властный голос Илоны. Хотя куда можно было спрятать трех взрослых мужчин и одну женщину в однокомнатной квартире с минимальным количеством мебели, для него было загадкой. Ладно, пусть даже не трех, а двух: Марк — человек, а значит, имеет полное право здесь находиться. Но раздумывать над этим было некогда — звонки в дверь становились все настойчивее и длиннее.

— Кто там? — спросил Дымков, перекрикивая дребезжащую трель звонка.

— У вас остановился Ким Владимирович Дольский, — за дверью не спрашивали, а утверждали. — Он сейчас дома?

— Да! — крикнул Ким, тоже выходя в прихожую и с независимым видом прислоняясь к дверному косяку. — Открой им, Борис, это они меня проверять пришли — не сожрал ли я тут кого-нибудь.

Дымков щелкнул замком, и в прихожую вошли двое: парень лет двадцати двух или трех и мужчина постарше. Ким кивнул младшему из них, как если бы они уже были знакомы.

— Извини, Ким, работа у нас такая, — улыбнулся тот и, взглядом спросив у Бориса разрешение, заглянул в кухню. Его напарник вел себя менее вежливо: даже не взглянув на хозяина дома, он подошел к ведущей в комнату двери и открыл ее. Останавливать его Дымков не стал — если Илона, Василий и Тимофей в принципе могли спрятаться достаточно хорошо, то они уже это сделали, если же нет, лишние несколько минут им все равно не помогут. Он терялся в догадках, что они все вместе станут делать, когда их обнаружат. Но охотники вместе с Кимом вошли в комнату, и Борис с удивлением увидел там одного лишь Марка, который приветливо улыбнулся вновь прибывшим и приглашающим жестом кивнул на заваленный объедками журнальный столик:

— Милости просим. Только вы, к сожалению, поздно пришли — у нас почти ничего не осталось.

— Да мы, собственно, на минутку заглянули, — пробормотал младший охотник, внимательно оглядывая комнату.

— Виктор, он в курсе, кто я, — сказал ему Ким и, повернувшись к Марку, добавил. — Это мои бывшие коллеги, они этот город от вампиров охраняют. Ну и от оборотней, при случае, тоже. Вот и сюда пришли, чтобы проверить, не валяются ли тут у нас растерзанные тела по углам. Кстати, Виктор, не забудь в ванной посмотреть. И в туалете, и в холодильнике!

— Обязательно везде посмотрим, — ответил за Виктора его старший товарищ и, скорбно вздохнув, прибавил. — Ну почему вы, бывшие люди, все такие наглые? Раньше я думал, это только вампиры себя так вызывающе ведут, так ведь нет, оказывается, вервольфы ничуть не лучше...

— А что нам еще остается делать? — пожал плечами Ким. — За вампиров я не ответчик, а вот в нашем положении либо ты будешь наглым, либо тебя быстро превратят в забитого тихоню, который сам себя боится. Вот Борис — он именно таким и был.

Младший из охотников во время этой пикировки успел выйти из комнаты и заглянуть и в ванную с туалетом, и в пустую пыльную кладовку. Его напарник прошелся по комнате и отдернул прикрывающую окно занавеску, но за ней тоже не обнаружилось никаких "следов преступления". Виктор вернулся в комнату и поманил второго охотника обратно в коридор:

— Пошли, ты же видишь, все у них нормально.

Тот, не отвечая, наклонился и, опершись руками о пол, заглянул под диван. Марк насмешливо фыркнул:

— А под ковриком в прихожей вы не искали?

Недоверчивый старший охотник с обиженным видом выпрямился:

— А у вас, молодой человек, документы можно попросить?

Марк с неохотой полез в карман:

— Не волнуйтесь, я вам не подчиняюсь.

— По крайней мере, пока, — многозначительно отозвался незванный гость, просматривая его паспорт. — Но лучше бы вам, Марк Игнатьевич, от этого не зарекаться.

Виктор дернул напарника за рукав:

— Идем. Я же сразу тебе сказал, Ким сам — бывший охотник и ему запросто можно доверять.

— Я польщен, — невесело усмехнулся Дольский и вместе с Дымковым вышел проводить проверяющих. Впрочем, от Бориса не укрылось, что Ким с Виктором обменялись вполне дружелюбными взглядами.

Не успел Ким захлопнуть за ними дверь, как Марк поспешно бросился к дивану и потянул на себя его мягкое продавленное сиденье. Борис, все это время терявшийся в догадках, куда могли спрятаться трое его бывших товарищей по стае, нервно расхохотался: сам он никогда свой диван не раскладывал, и о том, что внутри него есть свободное место, даже не вспомнил. Однако оно там было, причем в достаточном количестве, чтобы запихать туда трех оборотней в волчьем облике. Или, лучше сказать, почти достаточном...

Белоснежная полярная волчица вывалилась из дивана первой. Вид у нее был жутко растрепанный — и в волчьем обличье, и в человеческом. Осторожно ощупав свою всклокоченную прическу, она возмущенно стрельнула глазами в трех смеющихся мужчин, и выбежала в коридор искать зеркало. Василий и Тимофей, выбравшиеся из дивана вслед за ней, от сидения в этом "тайнике" тоже были не в восторге — превратившись в людей, они долго кряхтели и ворчали.

— Однако получается, что про нашу отлучку из Выборга местные охотники не знают, — задумчиво произнесла Илона, возвращаясь в комнату. Как ни странно, теперь ее навороченная прическа была почти в полном порядке, и ее товарищам оставалось только догадываться, как ей удалось все исправить за такое короткое время.

— А, по-моему, как раз наоборот — знают, и очень даже неплохо, — возразил ее муж.

— И с чего ты это взял? Если бы так было, они бы тут все перерыли и в диван бы тоже додумались заглянуть! — голос Илоны звучал легкомысленно, но было видно, что слова Марка все же вызвали у нее какие-то сомнения.

— А почему тогда этот толстяк намекнул, что у меня есть все шансы стать его подопечным? — хитро улыбнулся ей Марк. — Значит, он откуда-то знает мое имя и, главное, знает, кто моя жена.

— Ты думаешь? — с сомнением спросил Василий. — Мне кажется, это просто случайная фраза. Ну типа каждый может стать вервольфом, если сильно не повезет.

— Плохо ты знаешь охотников! — покачал головой Ким и повернулся к Марку. — Мне эта фраза тоже подозрительной показалась. Но если ребята из Выборга сообщили про ваш побег в Питер, почему здесь еще не все на ушах стоят? Почему они действительно не устроили тут настоящий обыск?

Все присутствующие переглянулись и недоуменно пожали плечами.

— Значит, по каким-то причинам, им выгодно, чтобы вы оставались в Петербурге, — произнес Дымков и быстро добавил. — Только не спрашивайте меня, зачем им это нужно — я об этом понятия не имею!

Глава V

Мимо остановившейся на светофоре машины Георгия прошли два о чем-то шепчущихся человека. Мартиника, как раз в этот момент посмотревшая в их сторону через затемненное окно, с удивлением обнаружила, что опять встречает знакомых, с которыми не виделась уже несколько лет.

— Это же охотники! — указала она на них своему спутнику. — Толстого я много раз видела, он у них обычно на телефоне сидит, на звонки отвечает. А молодой...

— Молодого ты тоже видела, — узнал обоих людей Георгий. — Он к нам с товарищами в гости приходил, когда ты только приехала, помнишь?

— Да, действительно... — перед глазами у Марти почти сразу возникла отлично запомнившаяся ей картина: лежащие на полу связанные охотники, к одному из которых, самому молодому, выпустив клыки, тянется Милена...

— Надеюсь, они не у нас дома были? — Георгий тронулся с места и, проезжая перекресток, одновременно принялся звонить по мобильнику. Дожидаясь, пока ему ответят, Марти нервно оглядывалась назад, на удаляющуюся пару охотников, но вскоре вампир ее успокоил — пока к ним в гости никто не приходил, хотя после заката должны были явиться Вячеслав с Александрой, которые теперь жили в отдельной квартире. Впрочем, Марти была уверена, что полностью об охотниках Георгий не забыл: наверняка он еще будет проверять и перепроверять, случайно они оказались так близко от его дома или нет. Самой же ей в тот момент было не до этого — неожиданная встреча с Георгием и его напоминание о том давнем времени, когда она жила в его квартире, вызвали к жизни и множество других воспоминаний. И хотя по большей части они тоже были не слишком приятными, а местами так и просто страшными, Мартиника, сама не зная, почему, вдруг почувствовала себя удивительно счастливой.

Дверь им открыла девушка, которую Марти совсем не ожидала встретить в этом доме — Серафима, адлерская подруга одного из вампиров по имени Дмитрий. Чернышева не виделась с ними обоими года полтора: с тех пор, как они поженились, Дмитрий остался жить в Адлере, и в Петербург их семья не приезжала. Тем не менее, девушки сразу узнали друг друга и радостно заулыбались.

— Да, мы теперь здесь живем, — объяснила Сима. — Вместе с остальными из Адлера приехали. Артема помнишь? Он уже так вырос, бегает вовсю, болтает не переставая...

Георгий тоже чуть улыбнулся Серафиме и вошел в одну из комнат, из которой до Марти донесся шум нескольких болтающих голосов. Чернышева вспомнила, что раньше в той комнате жили Саша с Вячеславом. Теперь в ней, судя по всему, было устроено что-то вроде общей гостиной.

— Идем скорее, тебя все уже ждут! — Сима тоже сделала несколько шагов по направлению к этой двери, но, проходя мимо висящего на стене зеркала, внезапно притормозила. Повернулась к нему, машинальным жестом поправляя волосы, но уже в следующий момент, с досадой махнула рукой и зашагала дальше.

Мартиника одним прыжком догнала приятельницу и тоже поспешно заглянула в зеркало — уже догадываясь, что увидит в нем только одно, свое собственное отражение.

— Сим... — выдохнула она с какой-то обидой в голосе. — Ну почему? Зачем тебе это было нужно?

Серафима обернулась к ней с непонимающим видом, но увидев, что Марти смотрит в зеркало, фыркнула и с вызовом уперла руки в бока:

— А что я, по-твоему, должна была делать? Дождаться, когда мне стукнет сорок, увидеть, что я уже выгляжу вдвое старше Димки, и после этого ему горло подставлять? А потом всю жизнь бояться, как бы он от меня к какой-нибудь молоденькой вампирше не ушел? Нет уж, я решила, что лучше сразу, пока я еще молодо выгляжу... И не смей меня за это осуждать, ты бы наверняка так же поступила!

— Вряд ли, — покачала головой Мартиника. — Но у меня и в мыслях не было тебя осуждать.

— Врешь, — спокойно констатировала Сима и слегка улыбнулась. — Еще как осуждаешь, хотя и совершенно напрасно. Я же не собираюсь никого убивать — я просто хотела стать такой, как Дмитрий. И он тоже этого хотел, между прочим!

— Я понимаю, — тихо ответила Марти. Ей хотелось напомнить Серафиме, что ее ребенок — полувампир, а значит, проживет он на этом свете самое большее лет сто пятьдесят, в то время, как его мать теперь стала потенциально бессмертной. Но какой смысл говорить ей об этом сейчас, когда изменить все равно уже ничего невозможно?

— Девочки, ну что вы тут застряли? — в коридор выглянула Милена — как всегда, нарядная и эффектная, с ярким маникюром и распущенными вьющимися темными волосами.

— Привет, — кивнула ей Марти. — Мы уже идем. Отец там? — она шагнула к двери, ведущей в гостиную.

— Нет, он у себя, — таинственно улыбнулась Милена и, опередив девушку, постучала по косяку соседней двери. — Олег, к тебе пришли!

— Кто? — донесся из той комнаты недовольный сонный голос, и Марти, заглянув в хитрые черные глаза подруги Георгия, поняла, что отцу про ее приезд никто ничего не сказал. Видимо, вампиры решили сделать своему товарищу сюрприз.

— Ошибка твоей молодости! — звонко крикнула Мартиника через дверь, и через пару минут едва не задохнулась в отцовских объятиях — выскочивший в прихожую Олег, как это часто бывало, не рассчитал силы и слишком крепко обнял свою дочь.

— Опять не смогла ко мне в Адлер выбраться! А весной в Екатеринбург упахала, — принялся он упрекать ее.

— Так ведь работа! И учеба! И мама меня никак отпускать не хотела... — девушка с трудом вывернулась из сильных вампирских рук.

— И вот так всегда. Ладно, Гале я сам напишу, а с Ренатом... С Ренатом тоже могу сам поговорить, пусть почаще тебе выходные дает.

— Не стоит, с ним я сама разберусь, — Мартиника прошла в гостиную, куда уже удалились Милена и Серафима. Георгий и Дмитрий тоже сидели там, а стоило Марти занять один из свободных стульев, как из-под стола выскочил маленький Артем — сын Симы и Дмитрия. Он немедленно забрался к Марти на колени и потребовал "что-нибудь ему рассказать", так что ей стало совсем не до размышлений — двухлетний полувампир с детства привык требовать к себе повышенного внимания от всех, кто имел неосторожность хотя бы один раз поиграть с ним. И Чернышева вдруг снова почувствовала себя обычной девчонкой — такой, какой она впервые пришла в этот дом, молодой, неопытной и напуганной, незнакомой ни с вампирами, ни с другими полукровками, не занятой никакими миротворческими проблемами...

За стол не садились долго — ждали Вячеслава с Сашей, которые, по словам Милены, тоже очень соскучились по Марти и непременно хотели ее увидеть. Однако время шло, за окном давно стемнело, а они все не приходили, и, в конце концов, Милена, безуспешно названивающая им обоим на мобильники, не выдержала первой:

— Сколько можно ждать, Марти наверняка есть хочет! Давайте-ка все за стол, а то мне скоро на работу идти!

Посиделки за столом растянулись часа на два, хотя никто из присутствующих, кроме Марти и Артема, почти ничего не ел. Вампиры расспрашивали свою редкую гостью о ее работе и об учебе в медицинском институте, рассказывали ей о своих последних новостях и жаловались на "совершенно отбившегося от рук Артемку". Последняя тема оказалась для них особенно "болезненной": после переезда в Петербург Дмитрий вернулся в тот же самый круглосуточный магазин, где он работал раньше, и устроил свою жену продавщицей в соседний отдел. И когда случалось так, что обоим супругам нужно было выходить на работу в одну и ту же ночь, сидеть с их подрастающим чадом приходилось кому-нибудь из членов группы Георгия, причем часто — в добровольно-принудительном порядке.

В общем, Сима с гордостью перечисляла проделки своего сына, Милена пафосно восклицала, что ей, к счастью, иметь детей не грозит, а сам малыш, радуясь всеобщему вниманию, приставал к каждому из взрослых по очереди, то выпрашивая у них сладости, то уговаривая взять себя на руки.