Мурёна Золотая: Охота на Тени

Я соскочила с Лунного пути на Лазуритовую террасу Дворца-на-Семи-Холмах, столь огромного, что он, казалось, занимал половину всего Верхнего Тайля.

В ту секунду, как подошвы моих сапог коснулись каменных плит, сверху пали на веранду крылатые фигуры. Я оглянулась на луну, по лучу которой пришла — было полнолуние, значит дворец находился под охраной Золотой Стражи в полном составе.

Они уже подходили ко мне — два высоких короткостриженых блондина в золотых доспехах, вооруженные блистающими в темноте огненными мечами.

— Кто ты и что тебе нужно!

— Амистресса Шарен Мяк Шарен хочет видеть амирра Краха Цап Британа, личного амимара Властителя, по неотложному делу!

С этими стражниками я была в приятельских отношениях, но служба есть служба. Впрочем, с церемониями мы покончили.

— Давно тебя не было видно, золотая Шарен! — улыбнулся, подходя Растен, вылупившийся на минуту раньше своего брата. — Отчего забываешь старых друзей?

— Служба, Раст, — улыбнулась я. — И я действительно тороплюсь, прости.

— Только если обещаешь выпить с нами! — вмешался младший Кристен. — Проводить до Облачных покоев?

— Дорогу помню, — усмехнулась я. — А насчет выпить — подумаю!

И, обойдя обоих, побежала по бесконечным переходам, коридорам, висячим мостикам, галереям и залам, торопясь к Краху.

Цап Британ уже ждал меня. То ли ему доложили, то ли сам почувствовал мое приближение. Когда я вошла в его покои, он сидел в огромном кресле с львиными лапами, пожалованном ему самим Властителем, и задумчиво гонял по столу крупную розовую жемчужину: дробный перестук от ее движения был приятен кошачьему уху.

Я тщательно закрыла за собой дверь и подошла к столу.

Крах поднял на меня по совиному круглые глазищи и недовольно зажмурился.

— Что я вижу? — гнусаво поинтересовался он. — Хранитель покинула своих подопечных, не имея на то приказа?

— Да, амирр. — Я смотрела на него, не отводя взгляда. — У меня нет приказа, но есть основания полагать, что я могу быть причиной опасности для них. Мне хотелось, чтобы вы узнали об этом от меня!

Цап Британ молча открыл один глаз, давая понять, что я могу сесть и рассказывать.

Британы были ленивы от природы, предпочитали не делать лишних движений, если их можно было не делать, что не мешало им иметь острый ум, отличную наблюдательность и известную толику коварства.

Я села напротив. Как бы мне не хотелось умолчать о некоторых вещах, Облаку я вынуждена была рассказать все. Во время моего повествования Крах приоткрыл и второй глаз, что означало крайнюю заинтересованность. Цвет его радужек был темнее, чем у Харта. Больше всего он напоминал мне цвет старого коньяка, класса XO, не меньше.

Когда я замолчала, он задумчиво катнул ко мне жемчужину.

— Ты сможешь опознать виденного тобой в пещере мага?

— Только если встречу, амирр. Ни его манеры, ни голос, ни запах мне не знакомы. А лицо его так и оставалось сокрыто во время всего... действа.

— Действа, — хмыкнул Крах. — Действа. Твои вести тревожны, амистресса, но ты поступила верно, донеся их до меня. Тебе, действительно, придется покинуть свой пост.

— Моя подопечная будет страдать, амирр, — я катнула жемчужину обратно. — Твоя мудрость может посоветовать что-нибудь, чтобы защитить ее от ненужных разочарований?

— Понимаю. — Крах снова зажмурился. — Ты давно хранишь их. Рад, что относишься к делу не как простая наемница!

Я улыбнулась: похвала дорогого стоила!

Амирр дернул одну из золотых кистей на бахроме, которой была обшита спинка кресла — я не заметила какую. Через мгновение двери в покои открылись. И на пороге показался Люксор Серыйгад — личный секретарь Цап Британа, выкормыш его клана.

— Разыщи амимару Бессу Мяк Сайам, — Крах посмотрел на него. — Пусть явится немедленно. И со всей любезностью, свойственной тебе, разбуди и призови ко мне магистра Борана.

Люксор вежливо улыбнулся мне, склонил голову, слушая указания хозяина, развернулся на каблуках и вышел. А я навострила уши. Амимару, которую вызывал Облако, я не знала. А вот Черный Боран являлся одним из сильнейших магов Верховного Тайля и личным консультантом Властителя по охранным чарам, наложенным на Дворец-на-Семи-Холмах, а кроме того нес тяжкое бремя архимагистра школы Изменений и был деканом соответствующего факультета Тайлевилльского университета магии.

Магистр явился первым. Похоже, он просто не ложился спать. На вид этому высокому сухопарому человеку было лет сорок. Седой и благообразный, будто священнослужитель, он как-то сразу располагал к себе приветливой улыбкой, таившейся в аккуратно подстриженных усах и бороде.

— Не имел чести быть представленным вам, прекрасная амимара, — сказал магистр, целуя мне руку. — Крах?

— Амистресса Шарен Мяк Шарен, — представил тот. — В данное время выполняет миссию Хранителя в Срединном мире.

Взгляд Борана сразу стал цепким. Он оглядел меня еще раз, сел рядом, откинув полы своей магистерской мантии насыщенного карминного цвета.

— Это та, о которой я подумал, мой друг? Или я ошибся? — поинтересовался он и накрыл ладонью катающуюся по столу жемчужину.

— Не знаю, о чем ты подумал, друг мой, — хмыкнул Цап Британ, — но это она.

Створки дверей распахнулись с силой. На пороге стояла амимара, прекрасная, как Первая Небесная Кошка. У нее была смуглая кожа, коротко подстриженные, платиново-белые волосы топорщились ежиком, в одном ухе сияла серьга с брильянтовым полумесяцем, в другом — с янтарным солнцем. А фигуре, затянутой в черную кожу костюма, украшенного простой серебряной перевязью с Когтем на боку, могла бы позавидовать и я! Но когда она подошла ближе, я поняла, что еще сильнее завидую ее цвету глаз — незабудковому, чистому и яркому, как апрельское небо.

Амимара вежливо кивнула мне, дождалась знака от Цап Британа и села за стол напротив магистра.

— Вкратце, — пояснил Крах. — Амистрессе Мяк Шарен нужно покинуть своих подопечных и, возможно, надолго. Первое — мы не можем оставить их без охраны на это время. И второе — они не должны догадываться, что она их покинула. Я хотел бы, чтобы ты, магистр Боран, применил на этих прекрасных амимарах заклинание Обмена. Но, поскольку его действие возможно только если обе стороны согласны — я так же желал бы получить их согласие!

Сталь зазвучала в его словах. Круглые глаза цвета старого коньяка широко раскрылись. Этим голосу и взгляду невозможно было не подчиниться!

— Я согласна, — быстро сказала я. — Лишь бы Ирэн не страдала!

Амимара Мяк Сайам с симпатией взглянула на меня.

— Надеюсь, ты расскажешь мне об их привычках и о твоем поведении в их доме, — произнесла она. — Не хотелось бы, чтобы на меня стали смотреть как на кошку, сошедшую с ума! В общем, я тоже согласна.

Я благодарно улыбнулась ей. Похоже, мы поладим!

— Вот и славно! — мурлыкнул Крах. — Магистр, как скоро вы сможете произвести Обмен.

— Да прямо сейчас, — тот потер ладони, — но при условии, что узнаю и другие подробности этого дела.

— Конечно, — кивнул Цап Британ. — Боюсь, о них придется узнать даже Властителю!

— Гм! — только и сказал магистр и поднявшись, поманил нас с Бесс за собой. — Встаньте рядом. Больно не будет, но может немного мутить. Головокружение и тошнота обычно проходят в течении пяти-десяти минут после применения заклинания. Вы готовы?

Мы с Бесс синхронно кивнули.

Магистр Боран не произносил заклинание вслух. Он просто мысленно представлял его, причем видел не отдельными словами, а целиком. Так, во всяком случае, мне когда-то объяснял Ригтон природу магического мастерства. Сам он делать подобное пока не умел.

Я обратила внимание на ауру магистра. Пожалуй, по силе яркости она не уступала виденной в пещере на Кроттоне! Из центра его ладоней вылетели два туманных облака и окутали нас с Бесс. Будто сотни иголочек вонзились под кожу. Это было скорее неприятно, чем больно, но я облегченно вздохнула, когда все неожиданно закончилось. И сразу взглянула на Мяк Сайам. В ней ничегошеньки не изменилось. Та же креативная прическа, на которую я вряд ли когда-нибудь решусь, та же гладкая кожа теплого оттенка, яркие голубые глаза.

Бесс ошарашенно посмотрела на меня.

Боран рассмеялся, разглядев наши растерянные лица.

— Подойдите к зеркалу, прекрасные амимары, — посоветовал он. — Вы забыли, что наведенные чары для вас невидимы!

Мы синхронно шагнули в сторону — там за бархатной занавесью скрывался необъятных размеров комод, увенчанный зеркалом в тяжелой резной раме.

Мы синхронно шагнули в сторону — там за бархатной занавесью скрывался необъятных размеров комод, увенчанный зеркалом в тяжелой резной раме.

Первым делом я взглянула на отражение Бесс и увидела... Странное ощущение, что смотришь на кого-то смутно знакомого... Амимара была среднего роста, с соблазнительно очерченной фигурой, пшеничные волосы тяжелыми, неровно стриженными прямыми прядями падали на ее спину и плечи, миндалевидные глаза с золотыми радужками смотрели чуть насмешливо, и это выражение подчеркивал лукавый изгиб алых губ. Высокий, украшенный кружевами ворот кипельно белой рубашки, расстегнутый пуговички на четыре, открывал чуть больше, чем следовало, а также лежащий в ямочке между ключицами медальон в виде серебряного сердца с каплей янтаря в середине. Оранжевый камзол с самым простым рисунком — птички, мышки, рыбки, подчеркивал тонкость талии. Обтягивающие черные лосины были заправлены в высокие сапоги из мягкой кожи на шнуровке. Когтехват, она была чертовски хороша! Невольно вспомнила анекдот: 'Сегодня утром, пока красилась, пять раз падала в обморок от своей красоты!'

А затем я перевела взгляд на себя и нерешительно помахала рукой. Мне было проще поверить, в ту блондинку в зеркале, чем в эту — высокую, на пол головы выше меня настоящей, обладающую какой-то дикой, вкрадчивой грацией и обалденно длинными ногами.

Бесс тем временем с изумлением ощупывала свой короткий ежик волос, а в зеркале сквозь ее пальцы текло тяжелое золото моих прядей, будто песок.

— Круто! — воскликнула она. — Когтехват, как круто! Жаль, на амимаров эти чары не действуют — можно было бы так повеселиться!

— У тебя полно магов, людей, эльфов и тому подобных претендентов на роль шутов, — буркнула я и отвернулась от отражений.

На душе почему-то стало грустно, более того — погано. Так вот оно что значит, оказывается — потерять себя!

— Эй, — тихонько позвала Мяк Сайам. — Не грусти, амистресса! Ты же Хищник из Хищников — золотая Шарен из рода Шарен. И я рада, что познакомилась с тобой!

Я благодарно улыбнулась ей. Надо будет узнать девиз ее рода и как-нибудь ответить подобающим образом!

— Итак, — продолжил Цап Британ, когда мы вернулись к столу. — У вас, амимары, есть время до рассвета, чтобы обменяться опытом пребывания в семье Хранителя. После этого Мяк Сайам отправляется к ним, а тебя, амистресса, я жду у себя!

На пороге неслышно возник Серыйгад. Жестом пригласил нас с Бесс за собой.

В соседней комнате был накрыт стол. Секретарь сдернул салфетку с еще дымящегося пирога с рыбой, положенного на деревянный круг и нарезанного ломтями, разлил молоко из глиняного крутобокого кувшина по пузатым кружкам и молча удалился. Из всего действа я сделала для себя два вывода — во-первых, Крах был не избалован в еде, но поесть любил, и, во-вторых, я никак не могла понять свое отношение к Люксору — он мне одновременно и нравился, и вызывал отторжение.

Некоторой холодности в общении, которая возникает между двумя незнакомками, мы лишились еще у Цап Британа. Поэтому, более не стесняясь, приступили к еде. Походя, я рассказывала Бесс о привычках моих хозяев, режиме и своих собственных шалостях, которые должны были предотвратить подозрения с их стороны о произведенной замене.

В довершение разговора Люксор Серыйгад по указанию Цап Британа выдал Мяк Сайам новую, ни разу не использованную Тень высшей категории, оформленную в виде серебряной броши — дополнительная мера предосторожности на тот случай, если неизвестному злоумышленнику удалось считать ауру моей Тени, чтобы использовать ее для поисков.

Так прошла ночь.

— Ты береги их! — сказала я Бесс на прощание.

А она в ту же минуту произнесла:

— Я буду их беречь!

Мы изумленно посмотрели друг на друга и распрощались. Лунный луч ждал голубоглазую амимару на Лазуритовой террасе, а я отправилась обратно к Облаку, от сытости еле переставляя лапы. То есть ноги.

К моему удивлению, Боран так никуда и не ушел. Они с Цап Британом затеяли партию в нарды. Оба сосредоточенно глядели на доску.

— Мне очень не нравится, что угроза исходит из Кроттона, — заметил Облако, сделав мне знак присесть, но не отводя немигающего взгляда коньячных глаз от игрового поля. — После смерти короля Снагераля страну раздирают противоречия враждующих кланов. Снагераль Второй, Полную Луну его Праху, держал глав кланов в стальном кулаке или, как люди говорят, в ежовых рукавицах. Нынешний Правитель Лигос, названный им перед смертью публично регентом — дроу без роду и племени. Думаю, король сделал это специально, чтобы предотвратить гражданскую войну, которая могла бы случиться, укажи он на претендента, относящегося к одному из основных кланов. Лигос — хороший стратег и прекрасный дипломат — положение безродного обязывает выкручиваться. Именно поэтому он еще жив, а в стране до сих пор не полыхает война. Но долго так продолжаться не может. Трон — если он есть — должен быть с королем, а не без него!

— Охранные амулеты потому так и называются, что охраняют нечто ценное, — заметил Боран. — Например, реликвии королевства. Знаешь ли ты что-либо о реликвиях Сумрачного королевства -кроме Сердца Короля, естественно, — которые требовалось прятать? Если мы поймем, какова истинная цель поиска Теней — мы поймем и все остальное!

Я навострила уши. Что еще за Сердце Короля? Но, к сожалению, продолжения этой темы не последовало.

— Не припомню я таких реликвий, — проворчал Крах, делая ход в игре. — Поэтому завтра же наведаюсь в Геральдическую палату, Центральный архив и Казначейство Семимирья. Больше на ум мне не приходит ничего... разве только...

Он неожиданно глянул на меня так пронзительно, что я чуть было не выпустила когти в подушку стула, на котором сидела, и не зашипела!

— Друг мой, — промурлыкал Облако, вновь обращаясь к магистру. — Не помнишь ли ты слухов про роман Снагераля с человеческой женщиной по имени Ольга? Его бурно обсуждали и у нас при дворе, но все называли союз бесплодным, и в первую очередь сам король, который даже при смерти жалел о том, что звезды не даровали ему наследника!

Боран покрутил пальцами в воздухе.

— Было что-то такое... ты же знаешь, я редко бываю...

Магистр резко замолчал и вперил взор в собеседника, забыв про свой ход в игре.

— Кажется, я начинаю понимать... Уж не думаешь ли ты?..

— Дитя мое, — Облако внимательно смотрел на меня. — Скажи мне, как человеку, бывшему другом твоем замечательному отцу — не встречались ли тебе какие-нибудь странности при выполнении нынешней миссии?