Я набрала полные легкие воздуха, но натолкнувшись на яростный взгляд карих глаз, подавилась зевком. Командир нашей пехотной роты, капитан Журавлев, провел по моей фигуре глазами, и отвернулся к трибуне. Заместитель командира бригады, закончив доклад, строевым шагом отошел назад.

— Смирно!

— Вольно! — пробасил командир бригады. Обведя глазами собравшийся личный состава, дал время подтянуть ремни и поправить одежду. — Равняйсь. Под государственный флаг, Сми-ирно!

В семь тридцать утра, каждого понедельника я прохожу через этот ад. Утренняя проверка личного состава. Нет, она каждый день бывает, но просто по понедельникам именно в семь тридцать. А если учесть что позади воскресенье, а впереди целая рабочая неделя, то — ад, по-другому и не назовешь. Из динамиков, советского образца, развешанных на всех зданиях казарм, зазвучал государственный гимн. Двое, стоявших у флагштока, солдат срочников начали поднимать флаг. Я пробежала взглядом по лицам присутствующих. Мда, народ прямо таки пышет патриотизмом. Особенно мед.рота. Юлька, моя подруга и соседка по общежитию, вообще в телефон уткнулась. Только бедные солдаты срочной службы, под тяжелыми взглядами командиров, пытались выдавить из себя гимн. В этом вся наша армия. Если бы не заставляли, то половина, да чего уж там, вообще бы никто на построения не ходил. Это хорошо, что сейчас май, а зимой? Представляете каково? Стоишь в бушлате, шапке и камуфляже, вся такая красивая — от Юдашкина, и... желаешь диареи всем. И командиру бригады, и его заму, который из-за огромного веса еле перебирает ножками, даже солдатам, что так медленно поднимают флаг. А уж министерству обороны, я вообще молчу.

— Слаааавьсяяя странаааа, мы гордииииимсяяяяя тооообоооой! — зазвучали последние аккорды гимна.

В этот момент мне всегда хочется вскинуть руки и крикнуть — Аллилуйя! Но, подозреваю, что окружающие мой порыв не оценят.

— Вольно. Офицеры управления, командиры подразделений к трибуне, шагом марш! — командир бригады подозвал к себе офицеров, чтобы поставить задачи на сегодняшний день. Это из серии покрасить газоны зеленой краской, чтобы цвет всей травы в части был одинаковый. Капитан Журавлев, походкой от бедра, двинулся в сторону комбрига. Наконец-то я смогла спокойно вздохнуть. Я служу в армии уже три года. Мой отец, в свое время, успел договориться со старым другом, и поэтому меня — выпускницу педагогического университета, приняли на госслужбу. Хоть и специальность у меня была не подходящая, контракт, министерство обороны со мной все-таки заключило. Так я стала сержантом узла связи, седьмой пехотной роты, третьего пулеметного батальона. Служба интересная, сложная, но нам — женскому составу, всегда делают поблажки. Точнее делали, пока полгода назад у нас не появился новый командир роты. Капитан Журавлев. Этот тип мне сразу не понравился. Хмурый, дотошный и взгляд у него тяжелый. Он еще, когда дела и должность принимал, мы сразу поняли — прощайте чаепития, в неположенное время, и отлучки "по делам". Журавлев, Антон Сергеевич, чтоб его, без обиняков сообщил, что теперь мы будем пахать как обычные контрабасы, контрактники то есть. И вот чего мужику неймется, спрашивается? Молодой, здоровый, фигура отличная, а если еще и лицо пакетом закрыть, чтоб физиономию его недовольную не видеть, так вообще, мечта, а не мужик. Женись, Антоша, и прекращай лютовать. Деток настрогай, и живи в любви и радости. Но, капитан Журавлев, моих информационно-мыслительных посылов не слышал, и продолжал свой террор. За последние шесть месяцев он успел многое. Сначала он заставил нас заполнить все журналы боевой подготовки за последний год, только...какая, нафиг, боевая подготовка? Мы — узел связи! Мы даже автоматы в руках никогда не держали. Это товарищ капитан, кстати, тоже исправил, позднее. Когда Журавлев привел нас в оружейку, у Полины Осиповны, моей сорока девятилетней коллеги, случился множественный паралич мозга. А как иначе объяснить дёргающийся левый глаз, и цикличное повторение фразы "да вы шо, товарищ капитан". Я тоже была в некотором шоке, и только Лида, наша третья связистка, была безумно рада.

— Ну наконец-то, а то все провода перебирай. — со свойственной ей хрипотцой в голосе, порадовалась коллега.

— Сержант Решетникова, вы представляете себе устройство автомата? — Журавлев посмотрел на меня своим тяжелым взглядом. Нет, я представляю, как это держать, но что там внутри понятия не имею.

— Нет, товарищ капитан.

— Мы это исправим. — спокойно подытожил командир, и устроил нам двухчасовую лекцию, на тему — современное вооружение. Я бы возможно воспользовалась моментом и вздремнула, но товарищ капитан порой так проникновенно смотрел в глаза, я прям, видела, как он хочет пустить по нам пару очередей.

— Кругом! На свои места, шагом марш! — голос командира бригады прогремел на весь плац, Юлька чуть телефон не выронила, а командиры пошагали к своим. А значит, наш персональный садист возвращается, эх. Словно услышав мои мысли Журавлев, подошедший к нашему строю, и бросил на меня свой фирменный взгляд.

— Равняйсь. — скомандовал комбриг, как только все встали на свои места. — Смирно! В походную колонну по подразделениям! Управление прямо, остальные на напра-во! К местам проведения занятий! Шагом марш!

Мы засеменили вдоль плаца. Наш командир батальона — Семеныч, хороший, кстати, мужик, в отличие от некоторых, выдвинулся вперед и повел нас за собой. Ближе к трибуне, он приложил руку к своей усатой черепушке и заорал.

— Смирно! Равнение напра-во!

Мы повернули головы к нему, и продолжили шагать. После прохода по квадрату, мы еще немного пошагали на месте и разошлись по казармам. Наконец-то эта пытка закончилась. Не то, чтобы я жалуюсь, когда меня приняли на службу, я представляла что будет так, но я же истиннорусская девушка, а значит, быть недовольной своей работой, у меня в крови. Наш узел связи находился на втором этаже, в небольшом помещении.

— Убейте меня. — зевая попросила Лидка, как только мы оказались на месте. И метнувшись к столу, рухнула на стул. Судя по мелькнувшему в воздухе запаху, кто-то вчера хорошо отдохнул

— Ты чего, Лид, опять звание отмечала?

— Нет, я пыталась своего "артиста" соблазнить. — пробубнила себе в руки девушка. Артистами мы называем артиллеристов. Так вот, уже почти год, как моя коллега пытается расположить к себе одного из офицеров. Но, что-то все ни как у нее не выходит. То ли плохо старается, то ли ему не нравятся высокие, сильные девушки, с хрипотцой. — Кто же знал, что они так пьют!

— Так надо было закусывать нормально, — поделилась опытом Полина Осиповна. — Картошечкой с маслицем, мяском. Ну, крайний случай колбаски побольше.

Лида подняла посеревшее лицо со стола и взглянула на женщину. Содрогнувшись, она уже через секунду выбежала из кабинета, прижимая руку ко рту.

— Ох, какие мы нежные. — вздохнула женщина. — Вот Геннадий Малахов говорит, что закусывать надо обильно и жирно.

При ее словах меня саму чуть не вырвало. Хорошо, что я еще не завтракала.

— А то, что пить надо меньше, а еще лучше, вообще не пить, Малахов не говорит? — усмехнулась я.

Женщина ничего не ответила, и принялась за работу. Самое большое место, в нашем техническом помещении занимал...чёорт, мне нельзя это рассказывать. Это секретная информация. Короче, представьте себе старые телеграфные станции, ну такие с огромным аппаратом, вдоль одной из стен, и множеством тумблеров. Вот что-то типа того, только если учесть что у нас, правильнее сказать, узелок, а не узел, то соответственно и масштабы меньше. Наше подразделение обслуживает весь батальон. Не смотря на то, что с приходом сотовой связи работы у нас стало гораздо меньше, есть такая информация, которую по мобильнику обсуждать нельзя — секретно, для этого существует наш узел связи. Поэтому основную часть нашей работы теперь составляет бумажная волокита.

В моем животе заурчало. Не успев позавтракать с утра, мы с Юлькой договорились, что я приду к ней в роту попить чаю. Но у меня для похода к подружке был еще один веский повод, но об этом позже. В кабинет как раз вернулась Лида.

— Тебе легче?

— Да, — прохрипела девушка, возвращаясь на свое место. — насколько это сейчас вообще возможно.

— Никто не против, если я сбегаю в мед.роту, позавтракаю? А то с утра не успела. — я оглядела коллег печальным взглядом.

— Конечно. — Полина Осиповна продолжала разбирать бумаги, а Лидка только положительно махнула рукой. Хороший у меня коллектив. Я высунула голову из кабинета: никого нет, только дневальный на тумбочке. Поправив камуфляж, он же комок, я пошагала на выход.

— Сержант Решетникова. — я подпрыгнула, быстро соображая ответ на еще не высказанный вопрос, повернулась к говорившему. — Куда?

Журавлев. Откуда он взялся тут? У него дел должно быть куча, а он шастает по казарме. Достал уже. Капитан продолжал буравить меня тяжелым взглядом, а я вытянулась по стойке смирно. На самом деле женщинам это было не обязательно, но с этим офицером по-другому нельзя.

— В мед.роту. — пискнула я.

— Зачем?

За мышьяком для тебя, засранец!

— За...эээ...

— Ну, чтож, пока ваш мозг пытается найти достойное оправдание, для побега на чай к Исаевой, пройдите на свое рабочее место. — мужчина приглашающим жестом указал мне дверь нашего кабинета. — Мне надо поговорить с вами тремя.

Этот мужик определенно работал в гестапо! Я не знаю как он реинкарнировался, но то, что он оттуда это точно. Выхода у меня не было и я, скромно потупив глазки в пол, пошагала обратно. Когда я зашла в кабинет, Лида удивленно вскинула брови, но увидев за моей спиной Журавлева, сама догадалась о причине столь скорого возвращения.

— Я думаю, вы все знаете о введении ежегодной сдачи физ. нормативов для офицерского состава и служащих по контракту. — начал Журавлев, когда я уселась за свой стол. — В этом году, мы решили, что узел связи, помимо основных нормативов, будет сдавать со всеми еще и марш-бросок на три километра.

Я прям, слышала металлический звон, это Полина Осиповна уронила свою золотую челюсть на стол.

— Как же это, товарищ капитан! — встрепенулась женщина. — Мы же никогда...

— Вот поэтому, — перебил ее капитан. — я решил провести несколько тренировочных походов. Так как вы все-таки женщины, проходить его вы будете без вещ.мешка и оружия. Ваша задача пройти его в максимально короткий срок, с радиостанцией Р-105 и, по возможности, катушкой П-274М на двести метров.

Мужик явно не в себе. Если катушка с кабелем еще ничего, то радиостанция, которую он упомянул, весила килограмм 15.

— И когда начнутся тренировки? — в глазах, Лиды блеснула надежда что не сегодня.

— На этой неделе на полигоне мы проведем стрельбы, а со следующей — начнем подготовку. Комиссия приезжает в июле, думаю, успеем к этому времени.

Полина Осиповна, видимо, обдумывала, успеет ли она свалить на пенсию до июля, но придя к неутешительным выводам, со вздохом закрыла глаза. Лида шумно выдохнула, то ли от радости, то ли от усталости, а я покраснела от злости. Что за долбанный командир нам достался! Ненавижу его!

— Ну, что, сержант Решетникова, вы придумали, зачем вам в мед.роту? — Журавлев перевел на меня безразличный взгляд

— За спиртом! — злобно выплюнула я. Мужчина ухмыльнулся. Офигеть, у эсэсовца есть чувство юмора! Товарищ капитан сделал легкий кивок и вышел из кабинета.

— Кстати, в стрельбах вы тоже участвуете. — обернулся он, уже в проеме.

— Пипец. — выдохнула Лида, опуская голову на стол, когда за капитаном закрылась дверь.

— Что же это такое-то! — запричитала Полина Осиповна. — Отродясь мы на полигон не выезжали.

— Скоро приду. — бросила я, и вылетела следом. Не обращая ни на кого внимания, я стремглав бросилась в медпункт.

* * *

— Помнишь, ты говорила, что есть возможность провернуть дельце с пургеном? — без всяких приветствий выпалила я, как только дверь в Юлькин кабинет закрылась.

— Ого, что на этот раз? Метание гранат или, может быть, освоение бронемашин? — подруга уставилась на меня, отложив в сторону больничные журналы.

— Бери выше, Юль. Этот гамадрил перевел нас на следующий уровень. На этой недели мы участвуем в стрельбах, а в июле сдаем марш-бросок.

— Он, че, вообще еб..ся? Вы же узел связи!

— А то я не знаю! Честно слово, когда мы в следующий раз окажемся в оружейке — убийства не миновать.

— Я вообще ничего не понимаю, Ань. У него целая рота в подчинении, чего он к вам привязался? — подруга наклонила голову на бок и прищурилась. — Может, он неравнодушен к кому-нибудь из вашей тройки?

— К Полине Осиповне, например? — усмехнулась я.

— Может к тебе?

— Я тя умоляю, то есть он, так оказывает знаки внимания? — я рассмеялась. — Тогда у него неправильные представления об ухаживании.

— Ну, он вообще мужик особенный, весть такой правильный и требовательный, может он пытается показать с себя с лучшей стороны.

— Заставляя нас делать то, что мы не должны? Да он кроме ненависти ничего не добьется. — я откинулась на спинку стула и скосила взгляд на подругу. Юлька усиленно обдумывала что-то, закусив нижнюю губу.

— Ладно, фиг с ним. Давай чай пить, а то я проголодалась, пока тебя ждала.

Исаева встала из-за стола и вышла из кабинета, а уже через пять минут вернулась с двумя кружками чая и пакетом печенья. Мой живот благодарно заурчал. Я успела зажевать только одну печеньку, как дверь открылась.

— Доброе утро. О! Аня, и ты здесь.

Вот она! Вот она — рыба моей мечты, вот она! Вот она! — запело мое сознание. Я повернула голову, в дверном проеме, широко улыбаясь, стоял Кирилл. Командир медицинской роты, старший лейтенант Семенец. Это тот самый второй веский повод, из-за которого я частенько наведывалась к Исаевой. О, боже, у меня даже кружка в руке задрожала. Этот мужчина производил на меня огромное впечатление. Я, уверенная и веселая от природы девушка, в его присутствии становилась молчаливой и стеснительной, а мой мозг отказывался сотрудничать. Кирилл, по моему мнению, являлся воплощением красоты. Высокий, зеленоглазый блондин, с потрясающей улыбкой и самой сексуальной в мире фигурой. Ооо, как часто я мечтала оказаться его нательным бельем, ой, не туда понесло. Так о чем это я? Ах, да. Старший лейтенант Семенец, помимо яркой внешности, обладал морем обаяния и потрясающим чувством юмора. Чем, довольно успешно пользовался, сводя с ума всех незамужних, да и некоторых замужних, сотрудниц медпункта. И я как большинство его поклонниц, попала под эти любовные чары. Почему большинство? Так потому что были и такие девушки, на которых Кирилл не производил должного эффекта. Как, например, Юлька. Она терпеть не могла своего начальника, называла самцом и говорила о нем только гадости. Не знаю, как она терпела мои воздыхания.

— Здрасте. — подруга закатила глаза и нарочито громко потянула чай из кружки.

— Здравствуй, — проблеяла я. — А мы тут...

— Я вижу, приятного аппетита. Юля, зайди ко мне после, я тебе передам личные медкарты на вновь прибывших.

123 ... 567

↓ Содержание ↓