Музыка души (Общий файл)

— Я готова, — дрожащим от волнения и страха голосом произнесла я.

Взяв меня за руку, Кия медленно вывела меня из дому. Первое, что я почувствовала, это страх. Привычный, всепоглощающий страх. Я мгновенно перестала ориентироваться в пространстве, так как перестала чувствовать вокруг себя стены. И отпусти Кия мою руку, я бы не нашла пути обратно, хотя дом стоял в нескольких шагах позади. Дышать было очень тяжело, чувствуешь себя альпинистом на вершине самой высокой горы. Не хватает воздуха, чтобы сделать полноценный вздох.

— Все в порядке, — потрепала мою руку Кия. — Мы не оставим тебя, так что не бойся.

После слов Кии, я глубоко вздохнула, набирая полные легкие воздуха. Свежий воздух! Наконец, я могу им насладиться. Только сейчас я поняла, как скучала по нему и по солнцу. С удовольствием я подставила лицо под теплые ласкающие лучи, в пол уха слушая, как Кия и Гриз описывают мне то, мимо чего мы проходим. Целая какофония звуков окутала меня плотным коконом, когда мы вышли за ворота: звонкий цокот копыт по мостовой, стук колес, звон упряжи, шуршание пышных юбок, смех и разговоры людей, песни.

— Праздник в самом разгаре, — объяснил Гриз. — В центре города сейчас ярмарка. Ты не бойся, мы не отпустим тебя.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я.

Мы дошли к большому дому, где было тише и спокойнее, и уверенность стала возвращаться ко мне.

— Осторожно! Пять ступенек, — предупредила Кия, на всякий случай, если я не нащупаю их палкой. Мы вошли в помещение, где было небольшое количество людей, которые замолчали при нашем появлении, но потом начали говорить почти с удвоенной силой. Или мне так просто показалось.

Кия усадила меня на скамью и села рядом.

— Придется подождать свою очередь.

Я кивнула и начала прислушиваться. Теперь слух заменял мне глаза, и я не могла сказать, что это равноценный обмен.

— ... слышали, семья Олдеров отправила своего непутевого сына к магам...

— ... смотрите, это она...

— ... кажется, это ее нашли...

— ... ее подкинули бедным Плоуманам эльфы, посмотри, какая она странная...

— ... скорее сам дьявол!

— ... дьявол такими пустяками не занимается...

Наслушавшись вдоволь, я закрыла глаза. Хотя никакой разницы вроде бы не было, темнота и темнота, но это помогало мне закрыться в себе и не слышать реальный мир.

— Лера, пошли, наша очередь, — потянула меня Кия.

Вздрогнув, я вернулась в шумный мир, и последовала в кабинет Судьи вместе с Гризом и Кией.

— Назовитесь, — прорезал мой слух сухой голос.

— Карелия и Гризвальт Плоуманы, — представился Гриз.

— А девушка? — вопрос заставил меня вздрогнуть.

— Она цель нашего посещения, — ответил Гриз.

— Не вы ли та семья, что нашла странную девушку и приютила ее? — услышала я другой голос, который был ровным и спокойным, но таким же сильным, как и первый.

— Да, это мы. Мы бы хотели удочерить ее, — я почувствовала, как Кия сжала мою руку. Для меня их просьба была полной неожиданностью, поэтому я была в растерянности. Я волновалась и из-за того, что понимала, здесь и сейчас решалась дальнейшая моя судьба. Останусь ли я с этой семьей или меня отправят в неизвестность.

— Кто ты, девушка? — спросил Судья.

— Меня зовут Валерией Белокуровой, — тихо ответила я.

— Тебе подходит твое имя, — услышала я сухой смешок Судьи, заставивший меня поморщиться.

— Откуда ты и как оказалась у полей Плоуманов.

— Я... я не помню, — это было полуправдой.

— Анакреон? — обратился Судья к другому голосу.

— Она не врет, но и не говорит правды, — спокойно ответил тот. Я сжалась от страха. Оказывается, тут еще и мысли могут читать. Кажется, я слышала, что-то про магов. Неужели в этом мире есть и маги?

— Ты помнишь, как попала в лес?

— Нет.

— А откуда ты, помнишь?

— Да, — я не стала рисковать и врать, но решила отвечать как можно односложно, пока я не пойму, что правда не повредит ни мне, ни Кие с Гризом.

— Откуда ты?

— Вряд ли названия вам что-то скажут.

— Говори.

— Из России. Город — Елец.

— Где это?

— Теперь не знаю, — обреченно отозвалась я.

— Анакреон?

— Она говорит правду, — в голосе проскользнули нотки удивления и любопытства. — Камил, разреши мне...

— Хорошо, Анакреон, если это поможет.

— Валерия, я попробую заглянуть в твое прошлое. Это поможет нам разобраться и решить, что делать дальше.

Я почувствовала, с какой неохотой Кия передала мою руку другому человеку. Перестав чувствовать рядом с собой присутствие знакомых людей, страх вновь поднялся во мне. А что будет, когда они узнают, что я не из этого мира? Не повредит ли это Кие и Гризу? Может, следует сразу самой все сказать?

— Скажите, — решилась я, — а существуют ли другие миры?

— Конечно! — я не ожидала удивления от мага. — У нас даже иногда оседают иномирцы, но это редко, так как наш мир для них слишком отсталый.

— И никто не против, что они из другого мира? — поинтересовалась я, во мне вспыхнула надежда.

— Нет, — ответил Анакреон. — Для нас главное, чтобы зла не творили, а так живи как хочешь. Да и полезно, когда они еще и делятся с нами своими достижениями.

— Я хочу вам признаться, — запинаясь, произнесла я. — Я из другого мира. Об этом никто не знал, да и я поняла это только сегодня. И я не хочу, чтобы из-за моего происхождения были проблемы у Кии и Гриза.

— Их не будет, — заверил маг. — Но я все равно должен посмотреть твое прошлое для того, чтобы удостовериться, что в тебе нет ничего плохого. И надо бы понять причину, по которой ты оказалась в нашем мире.

— Только не очень глубоко, — попросила я, хотя не была уверена, что маг послушает меня.

Я думала, то он возьмет мою голову в руки, но Анакреон ничего такого не сделал, поэтому я ничего не почувствовала.

— Странно, — бормотал он. — Очень странно. Ты из технического мира, это я понял, но... Я не могу увидеть, как ты попала сюда.

— Вот как, — мои плечи опустились. Я словно почувствовала, что во мне что-то оборвалось. Я надеялась, что маг поможет мне узнать все, что меня интересует, а так же попасть домой. Но мои надежды не оправдались.

— Я так понимаю, — медленно заговорила я. — Если не знать, как сюда попал, то вряд ли можно вернуться в свой мир, не так ли?

— Да, это так. Миров слишком много, и технических, и магических. Поэтому сложно сказать, из какого ты.

— Что ж, — вздохнула я обреченно. — От меня что-то требуется?

— Это к Судье.

Кия снова взяла меня за руку.

— Ты ничего не имеешь против семьи Плоуманов? — задал неожиданный вопрос Судья.

— Нет, не имею, — удивленно произнесла я.

— Тогда выслушай правила, распишись и получи деньги.

— Деньги? — я подумала, что неправильно поняла его.

— Да, — ответил Анакреон. — Каждому иномирнику, решившему остаться, полагается определенная сумма, чтобы он смог подняться на ноги.

— Ясно.

После этого последовало подробное описание того, что можно, а чего нельзя.

— Распишитесь, — мне в руку сунули перо и подвели руку к тому месту, где я должна поставить закорючку. Но тут во мне проснулась подозрительность.

— Кия, не могла бы ты прочитать, что тут написано, — попросила я.

Когда я услышала из уст женщины текст документа и не найдя в нем ничего подозрительного, я, наконец, расписалась. Гриз забрал за меня деньги, и мы вышли из здания, от чего неуверенность и страх, ставшая моей неотступной спутницей, вновь посетила меня. По дороге обратно, стало еще шумнее, чем было раньше, что мне очень не нравилось и хотелось побыстрее добраться до дома. Внезапно к Кие подбежала какие-то женщины, от криков которых я шарахнулась в сторону. Если бы меня не удержал Гриз, я бы позорно шлепнулась на землю. Они так быстро тараторили, что я понимала только часть.

— Кия! Дорогая, ты не представляешь, какую новость я сейчас тебе скажу!

— Нет, неужели ты не слышала!

— В город приехал лучший голос во всем Гаэльне!

— Сам Рик Серебряный голос будет выступать в "Золотом петушке".

— Мы заказали столик для тебя и твоего мужа. Надеюсь, ты не позволишь пропустить такое важное событие. Выступление в шесть.

— Не опаздывай!

Женщины упорхнули так же быстро, как и появилась.

— Валерия, может... — начал Гриз.

— Нет, — покачала я головой, прекрасно понимая, что хотел он сказать. — Я устала. Отведите меня домой, а сами идите веселиться.

— А ты? — обеспокоено спросила Кия.

— Я только сегодня первый раз вышла на улицу и до сих пор чувствую себя нехорошо. Боюсь даже представить, что будет в толпе. Не беспокойтесь, я, наверно, лягу сразу спать.

— Ты совсем не хочешь послушать?

— Нет, — покривила я душой. — Мне не доставит никакого удовольствия слушать барда в закрытом помещении, заполненном народом. Я не смогу сосредоточится и оценить по достоинству искусство барда. Да и вы тоже будете все время отвлекаться из-за меня.

— Но...

— Идите, — настойчиво сказала я. — И повеселитесь от души за меня.

Кия и Гриз, наконец, неохотно согласились. Мне даже пришлось все повторить сначала, когда провожала их. И только, когда их удаляющиеся шаги затихли, я со стоном села на пол. Выглядеть довольной и счастливой, когда тебе больше всего на свете хочется послушать музыку, было очень трудно. Но я знала, что поступила правильно. Осталось только самое трудное: скоротать время до того момента, когда мне захочется спать или до прихода семейной пары. С некоторых пор, чтобы привыкнуть к темноте, я садилась у открытого окна и прислушивалась ко всему. И иногда я заслушивалась так, уходя в мир звуков, что теряла счет времени. Сначала это меня пугало, но потом все чаще и чаще прибегала к такому приему.

Но сегодня я решила немного усложнить себе задачу. Теперь я не только слушала, но и представляла себе все, словно и не была слепой.

Ветерок доносил звуки веселья со стороны ярмарки и таверны. Грустно улыбаясь, я представляла, как люди веселятся, танцуют, разговаривают, шутят. Листья, наверняка пожелтевшие, тихо шелестят на деревьях, что растут где-то рядом. Громко пели птицы, словно и не осень, когда они должны улетать в теплые края, а самый разгар весны. Редкие прохожие, идущие домой нетвердой, спотыкающейся походкой, тревожа гравий под ногами. Даже слышна была где-то неподалеку журчащая вода.

— Как странно видеть красивую девушку, одиноко сидящую у окна, когда все веселятся.

Сказать, что я испугалась, ничего не сказать. Человек, который заговорил мягким, даже заволакивающим голосом, каким-то непостижимым образом сумел не услышанным подойти к самому окну. Я чувствовала, что если протяну руку, смогу дотронуться до него, а значит и он до меня. Поэтому, я осторожно встала с подоконника, чтобы обезопасить себя.

— В-вы напугали меня, — выдавила, поворачиваясь туда, откуда услышала голос.

— простите, но я думал, вы заметили меня, — услышала я растерянность и смущение в голосе. — Вы, наверно, так замечтались, что не увидели меня. Какая мечта так захватила вас?

Незнакомец, не понял, что я не могу видеть, и это меня успокоило, хотя в то же время задело.

— Я бы хотела видеть, — внезапно для себя произнесла я, слыша в своем голосе отчаяние и горечь.

— Но у вас же открыты глаза...

— Но я не вижу! Я все равно ничего не вижу! Только темноту...

— Вы хотите сказать... Ох! Простите меня, идиота! — мне было смешно слышать в голосе раскаяние, растерянность и смущение одновременно. — Я не понял, что вы... Простите...

— Ничего, — усмехнулась я. — Вы же могли просто в темноте не увидеть. Ведь, — замялась я, — сейчас же темно, правда?

— Сумерки, — как-то несчастно ответил незнакомец. Я уже расслабилась, но, заметив, что потеряла бдительность, снова насторожилась.

— Я не понял ничего из-за ваших глаз.

— А что с ними? — мне стало страшно. Сейчас он скажет, что они поддернуты отвратительной пеленой, как это бывает у слепых.

— Они красивые, — поразил он меня, трогательно произнеся эту фразу. — Даже сейчас, когда я знаю, мне кажется, ваши глаза видят все и даже больше.

— Нет. Только темноту, — ответила я.

— А хотите, я вам спою? — вдруг предложил незнакомец, чем меня несказанно удивил.

— Конечно! Прошу вас! — я едва не захлопала в ладоши. — Я сегодня так хотела пойти на выступление барда, что буду очень вам признательна, если... Ох, простите, — смутилась я, понимая, что мой ломаный язык не может выразить всего, что я чувствую. Мне так хотелось услышать музыку, песню, что не хватало гаэльских слов.

— Боюсь, что сегодня я не смогу спеть так, чтобы перегнать самого Серебряного голоса, — услышала я смешок незнакомца.

— Я не могу судить, — сказала я, присаживаясь на стул, который стоял у окна как раз для меня. — Я ведь не слышала его. Но я обещаю быть хорошим слушателем, — в моем голосе появились просительные нотки.

— О, я не сомневаюсь в этом, — услышала я знакомый звук.

— Что это? — напрягла я слух, склонив голову на бок. — Лютня? — догадавшись, благоговейно спросила я.

В ответ я услышала журчащие переборы лютни. А потом и голос. Нет, Голос! Изумительный, неповторимый, поразительный и чарующий. Голос пел всего лишь о природе, но действовал на меня так, что темнота, которая меня окружала с некоторых пор, внезапно отступила, уступив место образам. Яркие, живые настоящие образы деревьев, рек, дорог, птиц.

Не осознавая того, что делаю, я медленно перебралась на подоконник, с которого я слетела, словно испуганная птаха. А незнакомец все пел и я, отдавшись обаянию и очарованию его голоса, прислонилась спиной к раме и закрыла в блаженстве глаза.

Когда незнакомец завершил, я с трудом и большой неохотой вернулась в темную реальность.

— Вы там не уснули? — каким-то непостижимым образом я поняла, что певец улыбается.

— Н-нет, — сглотнув, ответила я.

— Вам понравилось? — вкрадчиво спросил он.

— Это... это было волшебно! — у меня перехватило дыхание и пришлось остановиться. — Спасибо! Вы даже не представляете, что вы мне дали! Спасибо, — тут я улыбнулась и озвучила мысль, которая у меня мелькнула. — Спасибо, Рик Серебряный Голос.

— Эй! — удивленно воскликнул певец. — Вы же говорили, что не слышали меня.

— Но я не говорила, что не узнаю самого лучшего барда во всем этом мире, — возразила я. — Вряд ли существует певец лучше вас.

— Как бы мне хотелось видеть, — невольно вырвалось у меня. — Опишите мне, пожалуйста, как вы выглядите.

— Ну, нет, — услышала я смешок. — Зачем же я тогда скрываю лицо под маской?

— Вы в маске? — удивилась я повернув в его сторону голову.

— Да. Чтобы никто не видел моего лица, — бард сказал это таким тоном, что сразу было понятно, что он готов твердо стоять на секретности. Я не стала настаивать. У каждого свои секреты.

Я с трудом сдержала зевок, и это не скрылось от Рика.

— Я вас совсем утомил, — мягко сказал он.

— Нет! Совсем нет! — возразила я, боясь, что он сейчас уйдет так же бесшумно, как и пришел, оставив одну в тишине после ярких почти реальных образов.