Колебание силы

пригнал свой ветхий паром с товаром на эту чертову планету. За прошедшие

годы я успел заработать деньжат и кое — какую репутацию. Да и в тот раз

мне повезло, за паром дали в два раза больше чем за то барахло что я

на нем привез. Так что на первое время мне тогда хватило, а потом

добрые люди помогли.

Кстати про добрых людей...

— Хайнс это я.— воспользовавшись ретрансляторами порта, я вышел в городскую

сеть.— Если ты до сих пор сердишься на то, что произошло в прошлый раз

то это довольно глупо.

— Если глупостью можно назвать обычную бережливость то ты, несомненно,

прав.— С экрана на меня смотрело немолодое лицо повидавшего многое на

свете человека. — А за товар ты мне все еще должен!

— Должен отдам. Хочешь прямо сейчас?

— У тебя завелись лишние деньги?

— Немного бряцает в карманах. Но надеюсь срубить еще больше.— Хайнс

напрягся. Выгоду он чувствовал намного лучше, чем большинство барыг

Отдушины.— Вот только переговорить с тобой надо с глазу на глаз. А

то мало ли что.

— Без проблем. Приезжай прямо ко мне на точку. Я через час освобожусь.-

Он тяжело вздохнул и отключил интерком.

Так. Несколько минут на реанимацию охранных систем. Затем нужно достать

документы. Глен Стоун капитан борта 2-17 рост, вес, пол, что еще там?

Обычная хрень, без которой человек не человек, если приперся на

цивилизованный мир из открытого космоса.

А я не приперся! Я вернулся домой и нечего на меня пялиться. Да я одичал,

воняю машинной смазкой, и меня немного шатает от непривычной силы

тяжести, но я дома и мне на всех плевать. Пять минут в ионном душе заказ

новых шмоток прямо из номера отеля, и я ничем от вас всех не отличаюсь.

А теперь, когда все формальности улажены, на точку к Хайнсу.

Ненавижу гостиницы с живым персоналом. По мне лучше роботы. Люди слишком

любопытны и не умеют держать язык за зубами. Но я на Отдушине и какой-то

хрен из администрации порта думает, что мы в космосе ужасно скучаем по

живому общению.

Скучаем по женщинам, по их запаху, по блеску глаз. Он угадал. Да вот только

в этот раз у меня на это нет времени и это ужасно бесит. Бесит так сильно,

что хочется взвыть.

— Можно вызвать глиссер?— подхожу к стойке администратора и тупо пялюсь

на глубокий вырез декольте.

— Это не обязательно у нас всегда несколько припаркованных машин напротив

входа.— Она улыбается. А я, краснея до корней волос, отворачиваюсь и

ошалело бреду к выходу.

— Спасибо за помощь.

Отдушина это и город и порт. Два в одном. Ини слились и теперь не понять,

что возникло раньше. Торговые кварталы чередуются с причальными доками

и складскими помещениями, и это придаёт непередаваемую словами экзотику

городу. Ни один город не сравнится по суете и разнообразию шумов и людских

потоков с Отдушиной. Все смешалось здесь и стремится, бежит, не

останавливаясь вперед. Хотя это обычное рекламное клеше, но сейчас я

чувствую именно это.

Глиссер оказался современной модели. Пилота в нем заменила приборная консоль

с прорезью для карт оплаты. Я вставил идентификационную карточку в панель

и выбрал маршрут. На секунду задумавшись, машина рванулась в небо, оставляя

внизу здание порта. Метель, люди, шум все осталось внизу. А впереди лишь

промозглое небо и холод зимы.

— Как добрался?— Хайнс все такой же. Старый плешивый добродушный и ужасно

прозорливый барыга.

— Спасибо нормально.— С делами не тороплюсь, да и не надо торопиться при

встрече со старыми друзьями. Прошедший год мог многое изменить, и что

поменялось на этот раз в нас обоих понять, сразу не удастся.— Смотрю, у

тебя дела идут все так же хорошо.

— Чего хорошего?— Хайнс наморщил лоб и, поднявшись, наконец, из своего

кресла протянул мне руку для приветствия.— Дела идут. Мы стареем, а прибыли

достается молодым и голодным.

— Чтобы какой-то молодой сосунок урвал кусок от твоего пирога?!— Я прекрасно

знал, что такого никто и никогда не допустит на Отдушине.— Либо мир

действительно изменился, либо ты принимаешь меня за деревенщину!

— Уже нельзя немного и поворчать.— Он осклабился о подошел к бару.— Тебе

чего-нибудь налить?

-Как обычно.

— 150 коньяка?

— Если есть.— Коньяк у него был всегда. Причем такой, что даже я при моих

доходах мог себе такой позволить от силы раз в полгода.

— Теперь можно и поговорить.— Замечательной особенностью бара мирно

стоявшего в углу была встроенная в его широкое чрево система защиты от

прослушки.

— Хайнс что творится вокруг Отдушины?— Я задал вопрос и посмотрел прямо в

его глаза.— Меня пытались перехватить в двух прыжках от планеты. Всего в

двух прыжках. Причем на ничейной территории между Ордой Палоцци и Империей

Саргона! Ты понимаешь, что такого никогда не было? Что это попытка передела

зон ответственности? Это война Хайнс! Война против торгового братства!

Против нашего образа жизни! А здесь все спокойны и продолжают свою тараканью

возню вокруг наших доходов.

Больше слов не надо. И так перебрал.

Хайнс застыл. Ни одна эмоция не отразилась на его лице. Он сидел и думал.

Прошла минута. Две. Он медленно моргнул и посмотрел прямо на меня.

— Запись принес?— его голос был хриплым и безжизненным.

— Копию.

— Давай.

Я торопливо достал видеокристал и протянул ему.

— Останься здесь мне надо сначала это посмотреть.— Он тяжело поднялся

из кресла и вышел из конторы. А я сидел и каплю за каплей тянул свой коньяк.

IV

На Отдушине правительства нет. Это хорошо и плохо одновременно. Хорошо тем,

что никто не вмешивается в торговлю, не подымает налоги, которых здесь,

кстати, и нет. Плохо тем, что в такой ситуации, что возникла сейчас, никто

не прейдет на помощь вольным братьям. Впрочем, помощь может и не понадобится.

Зал торговой лиги меня всегда пугал.

Огромный.

Уходящий за горизонт зал.

С рядами кресел, снующими во всех направлениях.

А сейчас вдобавок он еще и пустой. Огромное пространство и круглый стол

посередине. Тьма и островок света. Я иду к нему. Ужасно долго. Превращаясь

постепенно в мыслях в крошечного муравья, влезшего не в свое дело.

Но вот свет зажегся ярче и меня как будто толкнул в спину великан. За один

шаг я преодолел оставшийся километр и оказался напротив собравшихся.

Пятеро и Хайнс. Он не с ними. Он отстранен и где-то с боку. Но он здесь.

И меня это успокаивает.

— Ты присутствуешь на собрании координаторов Вольных братьев. Права голоса

ты не имеешь, так что тебе лучше держать язык за зубами. Отвечать только

на вопросы. Не отвлекаться по пустякам. И... впрочем, это все.— Пятеро

сидели не шелохнувшись. Заговорил со мной Хайнс.

Эти пятеро меня пугают. Лица скрывает мрак. Лишь глаза видны на их лицах.

Пятеро людей держащие власть над неуправляемыми Вольными братьями.

Вольными братьями, пугающими своей репутацией даже беспредельщиков

Остойчивых и лордов маньяков окраин.

— Информация, что ты нам предоставил, довольно занятна.— Говорящий слегка

наклонил голову и слова лились, словно из трубы.— Насколько она

правдива?

— Я не настолько глуп чтобы создавать подделку.— Горло ужасно пересохло,

а тело начал бить озноб.

— Неужели?— это уже второй справа.

— Можно ли заработать на своей смерти?— от страха у меня побелели

костяшки пальцев сжатых в кулак.— Наверное, можно. Да вот деньги после

смерти никому не нужны! Я полностью отвергаю ваше обвинение!

— Успокойтесь молодой человек. Никто и не говорит, что вы нас преднамеренно

вводите в заблуждение. Но вот что и вас могли намеренно дезинформировать,

у нас уверенности нет.— Это уже говорил сидящий напротив Хайнса глубокий

старик.— Нельзя это сбрасывать со щитов.

— Отдавать тяжелый рейдер за дезинформацию довольно глупо.— Это вставил

Хайнс.— Причем наш противник дал себя опознать. Переданные опознавательные

знаки принадлежат реальному звездолету.

— Но ведь никакой Республики Стоцкой не существует!— оскорблено влез

молчавший до этого человек.

— Рейдер принадлежит реально существующей корпорации Новые рубежи.— Хайнс

злобно уставился на человека, который его перебил. И когда тот растерянно

заерзал, продолжил.— И всем известно, что у нас уже было несколько случаев

нападения на наши корабли. Правда, выживших тогда не осталось. Так что нам

бы следовало поблагодарить нашего молодого друга за его расторопность.

— Выживших тогда и, правда, не было.— Это опять старик.— Может, спросим,

что нашему другу показалось странным в поведении рейдера? У меня лично

возникли кое, какие вопросы даже после просмотра материалов, но он ведь

был там лично.

— Странным?— на мгновение я задумался.— Не столько странным как

обескураживающим.

— А что именно?

— Их наглость. Она явно возникла не от безнаказанности. Капитан что со

мной общался, был абсолютно уверен в своей силе. Силе и поддержке легитимности

своих действий. Он не только меня не принимал всерьез как противника так и

не задумывался о последствиях своих действий.

— Что привело вас к такому выводу?

— Он не боялся огласки.— Пытаясь точнее сформулировать свою мысль, я

задумался.

— Продолжайте молодой человек мы вас внимательно слушаем. И не стесняетесь

в выражениях, здесь барышень нет.— Последнюю реплику собравшиеся встретили

дружными смешками и покашливанием. Но старик зыркнул по сторонам и веселье

прекратилось.

— Я был в таких ситуациях не один раз. Я сам устраивал засады. На меня

устраивали засады. Не раз мне приходилось удирать с поля боя. Но всегда,

я подчеркиваю всегда я, и мои противники старались принять меры

предосторожности. Обезопасить себя от опознания. Прикрыть спину. Этот

человек не сделал ничего подобного. Он чувствовал себя не только сильным,

но и был в уверенности, что он власть. Он вел себя как обученный в хорошей

традиционной школе кадровый офицер. Он не был пиратом, он считал себя

властью!— на этом красноречие мое иссякло.

— Хорошо подмечено. А вот школу где прошел обучение этот олух определить

не так уж и сложно.— Старик довольно потер ладонью о ладонь.— От этого

рейдера смердит Цинтой на парсек.

— Новая волна плюс цинтяне. — за столом воцарилось молчание.— Все что мы

хотели услышать, мы услышали. Можешь идти.

Кто это сказал я так и не понял. Просто повернулся и пошел назад. А за

спиной разгорелся горячий спор о дальнейшей судьбе мира Вольных братьев.

Судьбы мира вершил не я. Я был лишь временным помощником горстки избранных.

Они мной воспользовались и на время позабыли о моем существовании.

V

Забыли обо мне все кроме меня. Я о себе любимом забывать и не собирался.

У меня была куча дел, и все их нужно было сделать как можно быстрее.

Во первых нужно было избавиться от барахла, что пылилось в моем трюме.

Покупатель нашелся довольно быстро, но цена на товар его не устраивала.

Извечная проблема денег повисла в воздухе и давила на психику.

Он не хотел платить, а я сбрасывать цену.

Что делать? Вопрос. И ответ.

Не нужно было делать ничего. Просто сославшись на дела, я отключил интерком

и на пару дней нырнул в бордель.

Не очень красиво? Я не хочу оправдываться, да и не в чем. Просто я немного

одичал, и мне нужно было расслабиться.

Да и клиенты таких заведений часто просят сохранить свое инкогнито так что

моя просьба о полной конфиденциальности ни у кого не вызвала подозрений.

А служебный интерком, за который я, кстати, заплатил в тройном размере,

был с полной защитой от прослушки, и вести переговоры через него было намного

безопасней, чем из номера отеля.

А девочка была мне даже благодарна. Не скажу, что мы с ней так и не

пообщались, но времени на это ушло совсем уж немного. Большую же часть

времени я сидел за интеркомом, а она мирно посапывала в постели.

Через два дня я опять стоял в холле отеля.

— Добрый день.— Декольте администратора как будто стало меньше, раза в два.

— Здравствуйте.— Улыбка та же да вот реакция моя совсем не та. Заметив это,

она недовольно надула губки.

— Я просил записывать звонки в мой номер.

— Все было сделано, как вы попросили.— Она открыла панель интеркома и передала

мне инфокристалл.— Будут еще пожелания?

— Спасибо за заботу. Пока мне ничего не нужно.

Как я и ожидал, терпила меня уже заждался. Так что, потратив всего несколько

минут на переговоры, я благополучно избавился от своего барахла. Час на

перегрузку и заверения в вечной дружбе и торговом нейтралитете и я свободен.

И вот тут как чертик из бутылки на горизонте возникает Хайнс.

— Глен! Я тебя обыскался!— на лице его светилась благодушная улыбка. Впрочем,

ничего хорошего она мне не предвещала.

— Не стоит сантиментов. Я им все равно не верю.— Стараясь скрыть неудовольствие,

я спустился по грузовому трапу на стартовый пилон.

— Ты куда-то торопишься?

— А что?

— Да так.— Он развел руками.— Что и спросить нельзя?

— Спросить можно вот только ответа можешь не дождаться.

— А как же бизнес?

— Все дела я переделал, а вот новых...

— Можешь не продолжать. У меня к тебе есть интересное предложение.— Не

обращая внимания на страдальческую гримасу на моем лице, он приобнял меня

за плечи.— Дело на миллион галактов. Или ты забыл, что мне немного должен?

-Я же тебе предлагал вернуть долг. — Понимая, что мне никуда не деться я все

же продолжал отбрыкиваться.

-Деньги в нашем мире ничего не стоят. — Он тяжело вздохнул. Или я не прав

Глен?

— Они стоят ровно столько, сколько ты готов за них отдать. А отдавать долги

кровью я не привык.

— Так я от тебя крови то и не требую! Всего лишь небольшое дельце. — Хайнс

плотоядно усмехнулся.— Или мне лучше поискать компаньона в другом месте?

— Не стоит.

— Вот и я так думаю.

— Если подождешь меня несколько минут, вместе прокатимся в город.— Смирившись

с неизбежностью, я не стал откладывать дело в долгий ящик.— Ты как?

— Двумя руками за.

VI

Космос. Опять я один в его тишине. Мой мир сократился до целой вечности и

обрушился в ад полный демонического света холодных звезд. Чего я не жду

так это сожаления о земле под ногами. Она вернется рано или поздно. А вот

холод космоса останется со мной навсегда.

Что делать если он меня приворожил. Увлек собой настолько, что каждая

минута на планетах мне дается с боем. Приходится бороться не только с собой,

но и с миллионами тупых — ограниченных тараканов считающих себя

незаменимыми и очень важными. Не хотелось бы их расстраивать, но все немного