И придет Он

— Я думаю, что товарищ, выступавший передо мной, — Илья специально не стал произносить фамилию Овсянникова, чтобы акцентировать своё отношение к нему, — несколько поспешил с оглашением информации, которая касается возможного использования плазмоидных образований применительно к военной сфере. Мы еще далеки от понимания естества этого явления. Кроме того, исследования, и об этом отражено во всех отчетах, показали, что энергия плазмоидов крайне низка. Но даже если и допустить возможность накопления таковой, то её природа это электричество, а не цепная реакция, которая имеет место при ядерном синтезе. Возможно, в перспективе об этом и стоит говорить, но пока речь идет лишь об исследованиях пространственного управления плазмоидами, для чего мы и просим комиссию дать разрешение на полевые испытания. У меня всё.

Илья успел перехватить взгляд Сергея Сергеевича и председательствующего на собрании мужчины, который тут же произнес:

— В таком случае, сделаем небольшой перерыв.

Все стали вставать со своих мест. Илья тут же полез в карман за сигаретами и шепнул Иванцову.

— Пойдем, покурим.

— Так ведь я не курю!

— Ничего. Скоро закуришь после таких совещаний. Разговор есть.

Они вышли из зала. В коридоре стояло несколько рослых офицеров. Видимо это была охрана или телохранители. Держа сигарету в руках, и ища глазами где бы уединиться, Илья спросил рослого мужчину:

— Простите, в туалет можно?

— Прямо по коридору и налево.

— Спасибо.

Илья быстро зашагал в указанном направлении. Иванцов шел следом. Закрыв дверь и убедившись, что в туалете кроме них никого нет, Илья шепотом, но жестко, чуть ли не скрипя зубами, произнес:

— Твою мать. Я не знаю, что происходит, но мы сидим под таким колпаком, что каждое наше слово ловится, фиксируется и обсасывается на предмет того, как всё то, чем мы занимаемся превратить в оружие. Этим я сыт по горло. В Штатах я занимался тем же самым, а когда понял, мы с женой чудом избежали смерти. Я всё понимаю, родина, страна, народ, но я ученый, понимаешь, ученый, а не создатель оружия массового уничтожения. И если они хотят, то пусть забирают всё это и занимаются сами, а меня увольте. Лучше асфальт буду мести, жрать водку и материться, что жизнь дерьмо! Понял меня!?

— Не кричи. Я сам не понимаю, как им стало известно то, о чем мы лишь вчера говорили. Может быть у тебя были какие-то вычисления, и они до этого с ними познакомились?

— Не знаю, может быть, но этот, как его Овчинников или Овсянников, высказал именно то, о чем я вчера говорил.

— А ты не допускаешь мысли, что обо всём рассказал Исай?

— Черт возьми, я совсем забыл о нём. Нет, я не склонен на него грешить. Мне казалось, он толковый мужик, хотя сейчас, я ни в ком и ни в чем не уверен. Не знаю, честное слово, Славка, не знаю что делать?

— Послушай...

В этот момент дверь в туалет отворилась, и на пороге появился Сергей Сергеевич. Он смерил обоих довольно странным взглядом, который гласил: "Так-так, заговорщики, более уединенного места не нашли? А мы вас за ушко и обратно на совещание, на съедение генералам". Однако вместо этого он как-то по-простецки произнес:

— Отлить можно, или у вас тут приват-беседа?

Илья смутился, но тут же процедил сквозь зубы:

— Без проблем, — и кивнув Вячеславу, вышел из туалета.

Вскоре совещание продолжилось и, хотя не обошлось без острых вопросов, которые так или иначе касались различных аспектов военного использования плазмоидов, всё кончилось тем, что было принято решение расширить штат лаборатории новыми специалистами, продолжить начатые исследования, а полевые испытания ограничить рамками ангара. Параллельно проработать вопрос о расширении экспериментальной части проекта, но с учетом соблюдении мер секретности

Участники совещания один за другим покидали зал. Последним вышел Сергей Сергеевич. Глядя на угрюмые лица Пирогова и Иванцова, которые стояли в коридоре, он подошел к ним и неожиданно произнес:

— Ученым достается слава вне зависимости оттого, что они создают, оружие или скатерть-самобранку, а вот политикам и чиновникам — шишки и упреки. Только имейте в виду, принимать решение приходится нам, а это порой гораздо труднее, чем что-то придумать или создать. Так что радуйтесь, у вас есть работа, за которую вам не будет стыдно, потому что вы будете первыми, ведь рано или поздно, это сделают другие и неизвестно, как всё обернется.

Не дожидаясь ответа, он попрощался и удалился. Вслед за ним вышли два телохранителя.

— Интересно, кто он? — произнес Вячеслав.

— Заместитель секретаря Совета Безопасности, — раздался голос позади. Илья обернулся. Перед ним стоял смущенный Овсянников.

Глава 6

Прошло несколько дней поле совещания, а Илья всё никак не мог прийти в себя. Ему казалось, что за ним повсюду наблюдают, даже в комнате, где они жили вдвоем с Иванцовым, он не был уверен, что где-то не вставлена видеокамера или подслушивающее устройство. Это отвлекало от работы и не давало сосредоточиться.

Тем временем один за другим в лаборатории стали появляться незнакомые лица, которые как потом становилось известным, были специалистами. Их направляли из институтов, подведомственных министерству обороны для оказания технической помощи. С одной стороны это радовало, а с другой, нервировало, так как сплоченный до этого коллектив с некоторой долей ревности воспринял появление столь большого количества новых людей.

Спустя неделю ангар был подготовлен для проведения экспериментов, которые вскоре с успехом прошли, подтвердив тем самым правильность целого ряда решений, которые были лишь теоретически проработаны. Казалось, еще чуть-чуть и произойдет колоссальный прорыв вперед. Однако все попытки продвинуться дальше оканчивались безрезультатно. Точнее, результат был, но по выражению Ильи, это было повторение пройденного и пустое топтание на месте. Ни отличная диагностическая аппаратура, которая поступила для проведения экспериментов, ни два десятка отличных специалистов, в том числе несколько прекрасных теоретиков, ни к чему не привели. Три недели пролетели, а результат был прежним.

Как-то под вечер, рассматривая результаты очередного эксперимента, к Илье подошел один из вновь прибывших сотрудников. Выждав момент, он спросил:

— Простите, Илья Сергеевич, а вы знакомы с Сиротиным?

— С кем? — сам не зная зачем, переспросил Илья.

— С Михаилом Васильевичем Сиротиным?

— Ах, с этим! Знаком, а что?

— Нет, я так просто спросил, — смущенно ответил сотрудник, фамилию которого Илья по привычке никак не мог вспомнить.

— А вы его, откуда знаете? — спросил Илья.

— Да я недавно разговаривал с приятелем, он работает у него в отделе. Разговорились, и он вскользь упомянул ваше имя. Вот я и подумал, что вы с ним знакомы.

— А как фамилия вашего знакомого?

— Костиков.

— Что-то припоминаю, но он в другой лаборатории работал. И как там Сиротин поживает, не спросили?

— Докторскую собирается защищать. Если я правильно понял, послезавтра.

— Вот как! Интересно, по какой теме он решил защититься? — задумчиво ответил Илья.

— Насчет этого я не спросил.

— Нет-нет, это я так, просто размышляю. Спасибо за информацию.

— Не за что.

На следующий день Пирогов позвонил Осипову и попросил его приехать. Тот моментально откликнулся и к обеду появился в лаборатории.

— Добрый день, какие-то проблемы?

— Да нет, всё как обычно, хотя сдвигов особенно нет, но это типичное дело, всегда надо надеяться на внезапное озарение и полет научной мысли.

— Завидую, у вас по-настоящему творческая работа.

— У каждого своя стезя. Да и завидовать тут нечему. Сначала денно и нощно творческие муки в поисках истины, а потом минута радости от найденного решения, которое на поверку оказывается таким простым, и становится стыдно, что потрачено столько сил, а ты его не замечал. Впрочем, это всё лирика. У меня к вам личная просьба. В институте твердого тела, где я раньше работал у бывшего шефа защита докторской диссертации. Не могли бы вы точно узнать, когда и где она будет проходить, а заодно организовать мне, как это правильнее сказать, увольнительную на пару дней, а то я тут совсем закис в этом подземном каземате, — и Илья улыбнулся.

— Что за вопрос, без проблем. Через пару часов перезвоню и всё устрою.

— Заранее благодарю.

— Не за что.

Осипов, как и обещал, перезвонил через пару часов и сообщил время и место защиты диссертации Сиротиным, а так же оформил документы на выезд из зоны на два дня. Утром на машине, которую так же устроил Осипов, его подвезли в Москву. Договорившись относительно того, где и во сколько его будут ждать, он вышел на оживленную московскую улицу и растворился в безликой толпе прохожих.

Спустился в подземку, проехал несколько остановок на метро и, выйдя наружу, знакомой дорогой зашагал к институту. Электронные часы над входом показывали, что он опаздывает к началу защиты. Впрочем, это было не так важно, к тому же, ему не очень хотелось встречаться с бывшими коллегами. Начнутся вопросы, где, что, как, а отвечать было затруднительно, так как совсем недавно подписал документы о не разглашении секретной информации по проекту "Вега". Возле входа Илья закурил сигарету. Он сам не понимал, зачем и для чего сюда пришел? Его никто не приглашал, и вряд ли кто-то был бы рад его появлению, разве что сотрудники лаборатории, с которыми он проработал четыре года. Впрочем, и они вряд ли обрадовались бы появлению бывшего руководителя их коллектива Ильи Сергеевича Пирогова. Наверное, было за что. За неуемный характер, желание днем и ночью работать, выдавать сумасшедшие идеи, а когда подходил отчетный период, неожиданно все перечеркивать и предлагать совершенно новый путь к решению задачи. Это нередко приводило либо к скандалам, либо к лишению всего отдела премии. Илья поднялся по лестнице и украдкой заглянул в зал, но, встретившись взглядом с Сиротиным, понял, что совершенно напрасно пришел сюда, и поэтому удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Снова закурил и быстрым шагом спустился в фойе и вышел на улицу. Ветер растрепал его лохматые кудри, залез под воротник, а проехавшая мимо легковушка, чуть было не обдала грязной водой из лужи. Жизнь продолжалась, и надо было все начинать с нуля. Впрочем, нет, не с нуля, идеи переполняли его. Ему хотелось скорее забыть обо всем и с головой погрузиться в работу, решить проблему, которая открывала новые, невиданные горизонты. Работу, которая не прекращалась ни на миг, и которая была смыслом его жизни.

Пару часов Илья с огромным удовольствием побродил по Москве. Он прожил в столице всю жизнь, а по-настоящему не знал её. Сначала учеба, потом аспирантура и затем работа в научно-исследовательском институте не оставляли времени для того, чтобы ближе узнать родной город. Пройдясь по Спиридоновке, заглянул на Новый Арбат, бывший Калининский проспект, у Праги повернул было на старый Арбат, но передумал, и, спустившись по бульвару, оказался возле м. Кропоткинская. Храм возвышался над набережной реки, величественно и надменно выставляя напоказ купола из титана покрытого золотом. Илья прищурил один глаз, словно бы оценивая величие строение, но неожиданно вспомнил, как однажды с друзьями ходил в плавательный бассейн, который некогда стоял на этом месте, и скептически произнес:

— Глупость людей не имеет границ. Одни взрывают, потому что не верят, другие — наоборот, во имя веры. Бред какой-то.

Подумав, Илья медленно пошел по Пречистенке в сторону Садового Кольца. До позднего вечера он бродил по городу. Чувство одиночества и тоски в огромной толпе снующих людей, в конец испортили ему настроение. К тому же возник вопрос, где переночевать, о чем он как-то не подумал. Позвонив, договорился о возвращении назад в зону.

Вячеслав уже собирался ложиться спать, когда Илья появился на пороге комнаты.

— Как Москва?

— Шумит.

— Ты какой-то смурной, случилось что?

— Нет, всё нормально. Побродил по городу, думал развеяться, а в голове одна мысль — работа.

— Охотно верю. И как, городской ритм не навеял тебе идей?

— Какой там. Хотя, есть мысли, но надо подумать еще. Чувствую, что решение рядом, а ухватить не могу.

— Знакомое чувство. Есть будешь, я тебе тут прихватил с ужина, можно чай организовать.

— Нет, спасибо, я в кафе перекусил. А в лаборатории как дела?

— Пока без изменений.

— Ладно, пойду ополоснусь и спать, устал с непривычки от такой прогулки.

— Надо думать.

В эту ночь Илья спал беспокойно. Его мучили кошмары. Под утро приснился сон, будто бы началась война, а он скрывается не то в бомбоубежище, не то в каком-то подвале и пытается дозвониться до Ольги, чтобы узнать как она и что-то предпринять. Он набирает номер, а в трубке все время раздается механический голос автоответчика: "Абонент недоступен, перезвоните позже...". От отчаяния, он швырнул телефон о стену и проснулся

"Хрень в натуре, а не сон", — подумал Илья, и взяв с тумбочки блокнот, в который раз взглянул на вычисления. Сделав пометку, которая на его взгляд, могла пригодиться, встал с постели и пошел умываться. В зеркале отразилось осунувшееся лицо с бородой полной седых волос.

"Ну и вид у меня, аж смотреть тошно. Может побриться?" — Илья провел рукой по густой бороде, и зачем-то ухватив седой волос, выдернул его. Поразмыслив, стал чистить зубы, потом ополоснул лицо холодной водой и пошел одеваться.

— Ты чего такую рань встал? — спросил Вячеслав Илью, в тот момент, когда тот натягивал брюки.

— Так не спится. Пойду в лабораторию, поработаю, пока там никого нет. Народу прибавилось, и мне как-то неуютно стало.

— Брось. Толковых ребят прислали.

— Знаю, но мне от этого не легче. Теряюсь оттого, что не могу вспомнить имена, и ощущаю какую-то неловкость.

— Напрасно. А я лучше вздремну еще часок, другой.

К немалому удивлению Ильи в лаборатории горел свет и за компьютерной установкой, сгорбившись, кто-то работал.

— Доброе утро, — произнес Илья явно раздосадованный, что побыть одному не удалось.

— Угу, — произнес сидевший перед монитором молодой человек, занятый работой настолько, что не воспринял приветствие.

Илья подошел ближе. За столом сидел программист Маринин, которого Осипов прислал взамен заболевшего и не приехавшего до сих пор Губайдуллина.

— Над чем колдуем? — спросил Илья, пытаясь тем самым обратить на себя внимание.

— А, что? Ой, Илья Сергеевич, извините, заработался и не сразу въехал, что это вы, — смущенно произнес парень.

— Ничего, ничего. Небось, всю ночь сидели? Так над чем колдуете?

— Начальство обязало создать охранную систему для всего комплекса оборудования.

— Это как понимать?

— Чтобы посторонние не смогли войти без разрешения.

— Понятно. Стало быть, теперь ключи допуска только у вас будут?

— Что вы, наоборот, ключи только у вас и товарища Иванцова. Присаживайтесь, я как раз последнюю проверку закончил, всё работает, сейчас запустим, и вы свои коды допуска зададите.