Щупальщики

— Постойте! Не нужно!

— Извините, нужно.

— Давайте с вами договоримся. Я вас отблагодарю, если вы не сделаете мне ничего плохого. У меня есть сбережения, я откладывал деньги себе на черный день.

— Поздравляю. Но ваши сбережения вам больше не потребуются. У вас есть родственники?

— Да, старший брат.

— Значит, вашим наследником будет ваш брат.

— Нет, только не он, — вырвалось у меня. — Я лучше поделюсь моими деньгами с вами.

— Спасибо. Но я не беру взяток — это статья уголовного кодекса. А сейчас, Эдуард Иванович, я намерен побыть в одиночестве, чтобы меня никто не тревожил и не отвлекал. Я собираюсь целиком предаться собственным ощущениям. Прощайте... Яша! — позвал врач. В кабинет почти мгновенно вошел санитар-верзила. — Яша, окажи любезность, проводи нашего больного.

— Как же это так, Пал Егорыч?! — воскликнул я.

— Да очень просто, — с усмешкой произнес он. — Яша, отведи нашего больного в отдельную палату и запри его там крепче, чтобы он никуда не убежал.

— У-у! Прочь от меня! Не трогай, паразит! Оштрафую! — истошно закричал я, когда санитар приблизился ко мне. — Где заведующий?! Где главврач?! Имею срочное заявление!

Яша сгреб меня в охапку, рывком поставил на ноги и мастерски двинул кулаком под ребра. Я охнул и согнулся, разумеется, возмутившись до глубины души, но промолчал, и подчинился грубой силе. Скорченный, нетвердым шагом я выбрался в коридор и тут же обратился к санитару:

— Извините, Яков, как ваше отчество?

— Михалыч.

— Замечательно. Яков Михайлович, я человек ответственный, уважаемый, руковожу отделом в солидном ведомстве. Могу предъявить документы. Но потом.

— Ага, я верю.

— Послушайте, дорогой, ваш врач сумасшедший. Чистой воды маньяк. Он...

— Стоп! Заткнись, парень! Сам ты псих-ненормальный! Топай вперед, пока я не треснул тебя по башке!

— Яков Михайлович, уделите мне минуту вашего внимания, — слезно попросил я.

— Ну, уделил, что дальше?

— Это не бред, а — правда. Истинная. Ваш чокнутый врач путем того, что примерил на себя эту смирительную рубашку, зарядил ее смертью. И я, стало быть, должен скоро умереть.

— Эка важность! Ну и что?!

— А то, дражайший, что я не согласен умирать по воле вашего врача. Умоляю своими маленькими детьми, своей старой больной матерью — освободите меня, пожалуйста. Я дам вам денег — только снимите с меня эту проклятую рубашку. Обещаю, что я не убегу.

— Даже и не помышляй о бегстве. От Яши еще никто не убегал. Что касаемо этой рубашки — то советую, не паникуй. Пустое. Я знаю, как она действует, и тоже ее примерял. И жду — не дождусь, когда ты начнешь умирать. Мне будет очень хорошо и приятно. Доктор обещал.

Я посмотрел в его тусклые свиные глазки: Яша не обманывал — ему и впрямь будет очень хорошо и приятно.

— Пошли, пошли. Нечего стоять истуканом, — развернул он меня и толкнул в спину.

"Как?! И этот санитар — щупальщик?! Кошмар!" — стремительно пронеслось в моей голове. Сколько же их? Двое? Трое? Сто? Тысяча? Интересно для статистики. Кроме того, для общего кругозора... Нет и нет. Не может быть. Чушь собачья. Они все лгут со своей смирительной рубашкой. Это, вероятно, новейший метод лечения. Сильным шоком. Я читал о нем в каком-то научно-популярном журнале. Нельзя же, в самом деле, зарядить смертью одежду. Полнейший абсурд... Погоди, а как же тогда мне удавалось получать удовольствие от обычного платья с вещевого рынка? Я ведь явственно ощущал носивших его женщин — их тепло, желания и эмоции. Все линии и изгибы их тела.

Вот чертовщина! Нет, я окончательно запутался!

Вдруг я почувствовал, как стало слабеть и обмякать мое тело. Как учащено, с перебоями застучало мое сердце, и похолодели руки. Как стало что-то сжиматься внутри. У меня потемнело в глазах, поплыл и завертелся потолок, зашатались стены. Господи, я терял сознание... Последними запечатлелись в моей памяти склоненные надо мной фигуры Якова Михайловича и Пал Егорыча и их довольные улыбающиеся лица.

8