Мир в подарок - общий файл

Раненые лежали в каютах, я спустилась к ним, оставляя другим выгодное место у борта.

Разобравшись с последним, все-таки потеряла сознание. И очнулась в знакомой капитанской каюте, перед кубком холодной воды и вскрытой уже бутылью — на запив. Опять был вечер, и в каюте кроме Силье ждали моего внимания бывшие рабы. С некоторым удивлением я обнаружила обоих мужчин, обеспеченных свободой, оружием и конями после удачной ночной охоты на отставший отряд окаянных. Добрались, значит.

— Решила, с них надо начинать, — пояснила подруга. — Намучились.

— Я уже говорила, дар может и проснуться, и уйти. Да, мальчика проводить рано. Уверена, что именно поэтому рабов из степи забирают в восемнадцать. Чтобы дар не спугнуть.

— Ладно, окуня костлявого юнгой возьму, — кивнула Силье. — Как палубу драить, он уже знает, так что к делу годен. Представляешь, пролез, паршивец, на Акулу и взялся остолопам помогать. Говорю — пшел вон! А он — руки в бока и гордо заявляет, что он свободный человек, благодаря моему брату, и спасителю в помощи не откажет. Так и не прогнала. Теперь другое дело. Марш на берег, юнга! Дежурить у костра до полуночи.

— Слушаюсь, капитан, — пропищал тощий конопатый юнец и гордо удалился.

— Вы готовы? — спросила я у пожилой жительницы Карна и обоих бывших рабов-илла.

Она смущенно кивнула, парни подтвердили согласие более уверено. Несколько минут спустя все трое ушли в сон. Дар покинул их почти сразу, мне было хорошо видно. Один илла, кажется, задержался на том берегу, но в самом удачном случае он мог стать неплохим лекарем. Хотя и это немало. Силье удивленно вскинула брови.

— Но почему? Всем троим давно не восемнадцать.

— Клетки, ошейники и клейма придуманы первым Адептом. Не поверишь, но я убеждена, предназначение их — именно удержать дар.

— С одаренными обращаются хуже, чем со скотом.

— Да. Жизнь кончается, как только обнаружен дар. Семья, работа, друзья, привычная жизнь — отнимают все. Остаются только сны и воспоминания. Там живы родные, цела честь, возможна нормальная жизнь. Почти все одаренные рабы не пройдут в сон. Они хотят покоя, возврата в прошлое, именно таков замысел Адепта. Снавей из них не создать.

— А из меня?

— По бокалу — и спать. Утром узнаем.

Утром я очнулась с восходом. Действительно, на тот берег проводник доставляет каждого по-разному. Кое-что я узнала о них, как и они обо мне. Но это и отдаленно не напоминало волнующего память единения душ, случившегося в прошлый раз. Дорога для Лиасы и двух одаренных девушек не в счет, я тогда слишком спешила и была занята мыслями о минувшей схватке. Да и бруса после пережитого казалась наглухо замкнутой в своей 'раковине'.

Силье обнаружилась на юте, где эта пиратка встречала рассвет. Она, конечно же, прошла. Не желая мешать и подглядывать, я уплыла на берег. Будущий травник тоже смотрел на солнышко, и его исстрадавшаяся душа тихо пела. Вот и славно.

Борз встретил меня ревниво. Еще бы — целый день шлялась невесть где, а ему никакого внимания. В долине мне послышался ручеек, и, взобравшись на золотистую спину, я направила коня к пресной воде. Борз счел мой деликатный шлепок по шее за приглашение немного побеситься.

Камни смазались в полосы, грива хлестнула по глазам, забила рот, и мои протесты не состоялись по уважительной причине. Вылетев на верхнюю точку тропы, мы замерли ненадолго, рассматривая пологий залитый солнцем спуск к лесу на востоке. Я, наконец, выплюнула гриву, но возражать совершенно расхотелось. В конце концов, мы с ним, оказывается, одной масти, не удивительно, что мне тоже захотелось слегка побеситься.

Борз скакал испуганной косулей, делал свечки и прыгал боком, он летел вперед, вспарывая утренний туман золотым лезвием и победно гарцевал на вершинах холмов.

Все мысли покинули мою голову, сметенные встречным ветром, и пылью осели далеко позади. Кроме одной — этого коня я князю не верну, пусть хоть на коленях просит. Самовлюбленная скотина довольно ржала, сознавая мою привязанность. Да, он несравненный. Он такой один.

Обратно мы возвращались плавной неспешной иноходью, Борз владел аллюром в совершенстве. На крутой тропе я притормозила его, не желая рисковать белоногим. Надо же, полдень миновал, а мы все гуляем. Вот они, мои назойливые мысли, полезли в голову одна за одной, словно в засаде поджидали. Пора вернуться к реальности. И благоразумной предосторожности. Я со вздохом осмотрелась по сторонам, прощупала ближние тропы.

И вздрогнула.

Сзади, пока еще издалека, на нас надвигалось нечто, опознаваемое мною чистым холодным злом, шевелящимся черным змеиным клубком, ядовитым и смертельно опасным. Передернув плечами, я направила коня к ручейку. Что делать — непонятно. Ясно лишь, что движется ЭТО сюда и меня не минует. И что меч, лук и прочие стальные игрушки не для данного случая придуманы. Что сможет мой дар? Разберемся, а пока хоть коня успею выкупать и вычистить.

Когда пропыленная вспотевшая шкура снова засияла закатным атласом, на тропе, ведущей в долину от берега, захрустели по мелкому каменному крошеву торопливые шаги. Силье.

— Эй, подруга, что там за дрянь к нам ползет? У меня прямо мороз по коже, и очень хочется крикнуть, чтоб рубили якорный канат.

— И давно? — я усмехнулась. Смелая девушка, не боится признать свой страх.

— Только что! Зачем, думаешь, я тебя ищу? Коня твоего кусачего на галеру как будем затаскивать?

— Никак. Мы с Борзом остаемся. А вот всех остальных лучше и правда затаскивай. Ты чувствуешь зло, а я еще и боль. Очень большую. И рядом много чего другого. Люди в беде, и кроме снави им помочь некому.

— Тогда я остаюсь, — усмехнулась она, упрямо тряхнув иссиня-черными кудрями. — Вдвоем не так тяжело.

— Силье, послушай, — я, невольно подражая ей, тоже тряхнула головой. — Да что там, страшно, конечно. Вот полное ощущение, что это ловушка для таких, как мы. Вдвоем в неё попадаться глупо. Ты оставайся, но если у меня не получится, не пробуй исправить. Просто посмотри и пойми, что я не так сделала. И запомни, а делать что-то будешь, когда сумеешь. Все же я прыгала в Радужный и прошла второе посвящение, а ты пока нет. Твое дело будет не тут смерти искать, а идти к горам, дальше в верховья Мутной, через болота, в домик Риана. Он сам встретит, он нас замечает издали, снавей.

Она кивнула и села на плоский горячий камень. Я пристроилась рядом. Борз посмотрел на нас своим раскосым карим глазом и ушел к ручью.

Ждать было жутко, а молча ждать — вовсе невыносимо. Я помаялась и вспомнила о том вопросе, что донимал меня уже довольно давно. Полагаю, Силье может знать ответ.

— Сэль, а не появлялся ли у вас на островах этот странный отшельник, Риан? Он мне твердил, что безвылазно сидит два века в болоте, но кто же в такое верит!

— Два века? — рассмеялась она чуть нервно. — Есть только одно существо, известное на Архипелаге и живущее так долго. Демон океана, издревле знакомый роду Бэнро, как говорят легенды. Вполне настоящий, его многие видели. И не злой. Выглядит как человек, безбородый, глаза очень пристальные, лучистые. Клинок у него необычный, вроде бы живой. И драться с ним не рекомендуется, страшен в гневе. Только у нас его зовут Вэрри.

Я хищно улыбнулась: попался, голубчик! Как же, дома он сидел и тосковал, вспоминая прошлое. Молча, ага.

Силье убедилась, что меня интересует именно этот демон, и довольно продолжила. Оказывается, род Кормчих в ночь, когда сгорел флот, выжил лишь благодаря демону. Эскадра Архипелага двигалась к берегу двумя большими флотами. Южный должен был попытаться захватить гавань Гирта и уничтожить корабли Карна, накопленные там для удара по островам. Северный же флот шел в гавани туннров, исконных союзников Индуза. Там появились окаянные и надо было срочно вывозить людей. Адмиралом был старший сын предка нынешнего Кормчего, и его корабли подстерегли недалеко от того места, где теперь сидим мы. Несколько галер, ничего серьезного на первый взгляд. Вот только очень некстати упал штиль, и гребные верткие суденышки все до единого несли окаянных. И потому флот был обречен. Демон возник на палубе флагманского барка. Мокрый, серьезный и очень спокойный. Мельком глянул на галеры туннров, довольно кивнул. И направился к Адмиралу, его никто не пытался остановить.

А может, и пытался, — хмыкнула Силье, — кто ж признается задним числом, что синяки заполучил не от врага? Точно известно, что Вэрри посоветовал брать большие парусники на буксир и отводить подальше от берега, пока он займется галерами Карна. И занялся. Нырнул в темную воду, как плыл и куда — не видели, дело было вечером. Только галеры одна за одной стали крениться и тонуть. Много позже жители Архипелага узнали: у всех были прорублены днища. Силье сделала страшные глаза: демон, одно слово. Чем он их рубил — непонятно.

— Вернулся усталый и шумный, — добавила капитанша. Велел туннрам разворачивать все гребные суда и спешить в Гирт. Только поэтому удалось спасти большую часть нашего флота и поход окаянных на Индуз не состоялся.

— И он вернулся молчать на болота, — фыркнула я.

— Ага, щас, — насмешливо возразила она. — Лет тридцать спустя тип с очень похожими привычками и таким же клинком объявился в Амите, когда тот восстал против окаянных. Эти твари камень в ущелье спекли в монолит, а до Крепи так и не добрались. Говорят, им досталось на редкость крепко. Вот только сухопутного демона звали Альв.

— То есть у Адепта не сложился и поход на север, — улыбнулась я.

Силье кивнула и вздрогнула, невольно бросив кисть на рукоять кинжала. Клубок змей уже был совсем рядом, в начале спуска. Вздохнула, виновато пожала плечами, сцепила пальцы в замок. Теперь и ей чуялось гнусное шипение, донимавшее меня уже полчаса. С этого момента мы сидели молча, ждали. Уже недолго. Стал отчетливо различим перестук конских копыт.

Борз оживился, в несколько прыжков добрался от источника к нам и заржал приветственно. С тропы отозвались. Я вскинула голову. Вот и дождались княжеских гонцов — знакомая соловая пара выбралась из-за камней в долину. Они подъехали и спешились, невысокая пепельноволосая красавица арагни из северных предгорий, совершенно здоровая, но с тяжелым отчаянием в голубых глазах. И её спутник, в груди которого жили змеи. Силье зло выругалась. Бирюзовые глаза прибывшей раскрылись и гневно блеснули. Но мужчина тяжело осел, почти сползая по конскому боку, и арагни забыла о своем гневе, бросилась к нему.

Ну, подруга, что будем делать? — сквозь зубы выдохнула Силье. — К нему же подойти нельзя. Теперь вижу, ловушка. И парень не виноват.