Яровен

Звери ушли под утро. И лишь под утро я, наконец, забылся тревожным сном.

Глава 3

Хриплое от долгого бега дыхание разрывало легкие на куски. Ноги я уже давно не чувствовал, автоматически переставляя одревеневшие конечности. Я боялся только одного, что у меня развяжутся шнурки на ботинках.На спине отпечатался след от футляра. Лямки болтались, но подтянуть их не было возможности. Ведь для этого нужно остановится. О чем не могло быть и речи. Сзади, предчувствуя добычу вновь торжествующе заревел загонщик. Дыхание, будучи не вторым, и даже далеко уже не третьим, заканчивалось.

Неожиданно ветки деревьев, то и дело хлещущие меня по лицу кончились. Не сбавляя темпа, я неожиданно вывалился из густого леса на открытое пространство. Солнечный свет неприятно резанул глаза бликами от бурлящей воды.

Водопад??? — от удивления я застыл на краю.— Но течение должно идти в обратную сторону! Когда же я пропустил очередную развилку???Гигантский сброс увлекал речку единым бурлящим потоком. Шум падающей воды даже заглушил рев преследователя. Я очнулся от раздумий и лихорадочно начал искать выход.

Прямо — водопад. Влево — река и водопад, вправо — обрыв и лес. Назад...

Тссссшшшпппуааааа, — непередаваемая вариация звуков, издаваемая огромной каменной кочкой, тут же уверила меня в бесперспективности обратного направления.

Не убежать.Я понял это так же ясно, как и то, что моему рассказу о путешествии в другой мир, похоже подведена черта.

Ну что ж, — я сбросил только мешающий мне чехол и ухватив поудобнее палку, повернулся. — Здорово чудище заморское, выходи на бой смертный!

КРРРАНГ!!!— грохот свалившейся вековой ели резко прочистил мне мозги от всего героического, что в них было.

— Ну и уродец же...— в пол голоса проговорил я. На свету это чучело выглядело еще уродливей.

Непонятно как слепленные вместе каменные булыжники бесформенной массой нависали на двух деревянных остовах с корнями, исполняющими роль ног. Посередине, как забытая после сортира туалетная бумага качалась моя изодранная толстовка. Те же корни причудливо переплетались с наполовину раскрошенным камнем, изображая убогие шарниры рук. По центру пень прорезала изломанная щерь рта, издавая какой-то скрежет. Остальное составляла тысячелетняя щетина густого моха... И как он меня преследовал, у него же глаз нет?

— Тссссшшшпппуааааа!!!— Вновь заорал монстр, с удивительной проворностью бросившись навстречу, выставив вперед огромные, словно тараны, руки.

— Прости братиш, бой отменяется! — Резво развернулся я обратно, выкидывая бесполезную палку и вновь подхватывая чехол. Земля сзади трясется, видимо чудовище расстроено моим побегом. Но я как-то подумал, что выжить в результате падения намного больше, чем в результате обнимашек с каменным терминатором. Так что короткий разбег, прыжок.— КАВАБАНГА!!!!

___________________________Отступление первое____________________________

Так вот пока я пронзительно визжу от страха, а до бурлящей среди камней воды еще остается десяток метров, я расскажу как начинался этот день. А он не задался с самого начала.

Проснувшись, первым делом меня стошнило всем тем, что я съел вчера. Затуманенный от недосыпа и боли в желудке разум все же констатировал — пищевое отравление сырой рыбой. Единственное, что я мог сделать без банального угля... да. Вы догадались: формула "два пальца в рот и все пройдет".

В общем, повторюсь, мне было хреново. Кое как собравшись и прополоскав желудок водой, я уныло побрел вдоль речки, с опаской останавливаясь, когда слышал вблизи проклятых кошаков. Надо сказать, почему-то они меня не преследовали. Ну и ладно. Думаю, в таком состоянии я вряд ли бы отбился.

Спустя пол часа ходьбы закрапал мелкий дождик. Тот самый дождь, при котором вроде бы и прятаться в укрытие нет смысла, и идти мерзко, потому как все равно промокнешь. В моем случае выбора не было, пришлось идти. Все, что могло промокнуть: зажигалка, телефон и остальное, я сложил в гитарный кейс, наглухо его закрыв. Блокнот для надежности еще в презерватив (после полной инвентаризации чехла, среди хлама еще нашлись они родимые, а кроме того заныканная пятисотка, комплект медиаторов, и старый кападастр который я не мог найти в прошлом году) завернул, жалея, что не могу так сделать с гитарой. Конечно надпись на кейсе "водонепроницаемый" на двух языках была обнадеживающей, но... Короч, так надежней.

В итоге я оказался прав, так как через несколько часов дождь ливанул с новой силой, а мне срочно потребовалось укрытие. Как на зло, большие деревья вдоль берега стали встречаться все реже и реже, а я не хотел рисковать и отходить далеко. Тем более, что из за потока воды с небес, видимость сократилась до опасного минимума.

В итоге плюнув, (что надо сказать ни как не отразилось на общей сухости) я углубился в лес, продираясь среди кустарника и валежника. Едва не навернувшись пару раз, я почти уже отчаялся, но тут увидел полянку, и стоящее посередине дерево.

Побежав поближе, стало видно, что это не то, чтобы дерево, а скорее кусок скалы, и вросшее в него растение. Но это было не главное — а главное, что старые, поросшие мхом камни по счастливой случайности образовывали нечто вроде совсем неглубокой пещеры, в которую я с радостью и забрался. Хоть какая-то защита от дождя. С удовольствием стянув с себя промокшую толстовку, я принялся за костер.

Сверху свисали какие-то корни. Они были сухие, и участь их была предрешена. Какие-то сломал, какие-то пришлось надрубать пряжкой ремня. Так спешил, что даже немного порезался.

Но спустя десять минут, внутри грота уже разгорался живой костерок. А я зябко ловил первые языки огня замерзшими пальцами. Когда немного отогрелся я привязал толстовку к одному из корней и оставил сушится, а сам принялся за чудом оставшийся остаток шоколадки.

Блаженство...

Дождь понемногу сходил на нет. На поляну выглянуло солнце. Оно осветило мое убежище, и меня заинтересовал орнамент посередине камня. Заросший мхом, он был почти не виден, я и заметил его чудом если честно.

— Любопытство — это моя самая отвратительная черта! — говорю я сейчас. А тогда я с живейшим интересом соскабливал пальцами мох с узора, в котором с изумлением узнавал знакомые символы.

— Ай!— сунул я в рот пострадавший уже дважды палец. Задев за острый скол камня, края ранки разошлись и на выступе осталась черная в тени кровь. Ну вот, еще не хватало подцепить какую-нибудь инфекцию!

Вдруг рядом упал камень, отдавшись гулким эхом внутри грота. Стоп. Какое еще эхо внутри этого закутка?! Но тут мне стало не до размышлений, когда свод в прямом смысле затрясся и вниз полетела земля.

— Гитара епт!— Я резво побежал к кофру, прижимая ладони к глазам, чтобы хоть что-то видеть. Грязь была буквально везде, уже на выходе меня по плечу шарахнул булыжник, сбивая с ног. Откатившись, я замер.

Еще недавно спокойная полянка наполнилась невыносимым скрежетом и хрустом. Приютивший меня грот в мгновение ока рухнул, поднимаясь вновь. Корни, словно живые, беспорядочно ударяли по земле, оставляя на ней глубокие рытвины. А потом пень в центре с противным хлопком раскололся, и раздалось это...

— Тссссшшшпппуааа...

Дальше я уже не слушал, я бежал, судорожно сжимая в руках гитару. На несколько минут остался только я, и мокрый после дождя лес. В голове почему-то всплыла сценка из фильма про зомби, где девушка подворачивает ногу на ровном месте и ползет от неумолимо приближающегося к ней трупа.

Привидевшееся было настолько ярко, что я даже замедлил бег, бдительно всматриваясь в палки и кочки под ногами. Но ненадолго. Ровно до того момента, когда я не услышал знакомый звук.

__________________________________________________________________________—

— Тссссшшшпппуааааа!!! — Даже как-то обиженно проревел пенек, вытянув вперед два своих отростка, едва не достал, но все -же не решаясь последовать за мной. Спрыгнул я неудачно, так как в последний момент из-за толчка в спину меня развернуло лицом вверх

— Да пошел ты, пень

* * *

чий! — Показал я удаляющейся фигуре средний палец правой руки, второй рукой обматывая на нее ремешки кофра и прижимая гитару к себе. Судорожная группировка. А затем удар о поверхность воды вышиб из меня сознание.

________________________________________________________________________

Немного (относительно) времени спустя.

Очнулся я от холода. И тут же меня согнуло в диком кашле. Организм извергал из себя лишнюю воду литрами. Так, скорчившись, на каком-то камне, я провел незабываемые минуты.

— Как же мне хреново...— и только прошептав это непослушными губами, я понял, что совсем осип. Вокруг царила темнота, тело буквально окоченело. Мозг хладнокровно отметил, что у меня похоже общее переохлаждение, а судя по ощущениям еще и множественные ушибы по телу. Правую руку я вообще не чувствовал. Находился я, судя по всему, на отмели, куда меня занесло течением. Лишь одна мысль не давала мне покоя. — Гитара!!!

Собравшись с силами, я поднялся на ноги. Тело не слушалось, меня сразу повело, и нога соскользнула по речной гальке. Взмахнув руками в попытке удержать равновесие, правую руку что-то дернуло, и я упал, ободрав руки о камни...

— Кейс!— Щелкнуло в мозгу, и я подтянул тяжелый мокрый футляр к себе. Правая рука все так же была обмотана лямкой. Распутав ее и обняв гитару, я чуть не заплакал от облегчения и от отчаянья... От облегчения, что гитара, спасшая меня, нашлась. И от осознания того факта, что если я долго находился в таком состоянии, то кровь перестала поступать в руку уже давно и могла развиться гангрена, а значит руку...

—

* * *

ТЬ!!! — Ударил я кулаком по камням. Вспышка боли немного отрезвила и заставила мозг работать. Чуть было не разнылся, как баба. Так. Глубокий вдох...

Первое — ничего не видно, нужен источник света. Второе — тепло, если я останусь здесь — замерзну насмерть. Третье — укрытие и еда.

Вглядевшись в непроницаемо черное небо, я заметил, что не такое оно уж непроницаемое. Иногда то и дело сквозь плотные тучи проглядывали звезды. И почему здесь нет луны... Похлопал себя по карманам. Куда сунул зажигалку, я не помнил. Слишком быстро убегал тогда. Но был еще карманный фонарик. Правда, я не проверял его с момента попадания.

Почти наощупь я положил кофр на тот самый камень. Я не знал, есть ли в нем вода, или нет, но открывать кейс пощиколотку в воде, не хотел.

По памяти открыл боковой кармашек — ключи были на месте. Пощелкав выключателем, с сожалением подумал, что лучше бы замотал его, вместо блокнота. Тогда я не думал, что он вырубился. Как и все электроприборы при переносе. В это время я лихорадочно искал зажигалку в карманах.

— Только бы она была здесь! — думал я, хлопая себя по штанам окоченевшей левой рукой. Наконец, обнаружил выпуклость в правом, и изверувшись достал металлический квадратик. Щелкнул кремний. Еще раз. Еще... и вот медленно, словно бы нехотя разгорелся огонек!

Под светом моего карманного факела я быстро осмотрел гитару на наличие повреждений. Слава камертону! — их не было. Чехол оказался цел, хоть и немного отсырел внутри. Кажется я начал по-настоящему уважать наших желтых братьев...

Впрочем, хорошая новость перемежалась с плохой. Похоже меня изрядно побило о камни. Порванная рубашка, окровавленные брюки, руки в гематомах. На правую руку я вообще даже не смотрел, просто было страшно. Вместо этого я вновь застегнул чехол, забросил его за спину, повесив на чудом уцелевшей лямке и двинулся прочь от реки. Шатало меня не по-детски. Ноги словно ватой набили. Но вскоре я таки вышел с мелководья на берег. Всюду, куда дотягивался свет зажигалки — росла одна лишь трава. И это было хреново, мне нужны были дрова для костра.

— Гадство. — Сквозь тучи на несколько секунд проступили звезды, открыв мне картину бескрайней равнины, без единого намека на деревья. Однако где-то справа, по берегу, я успел заметить что-то темное.

Надежда тварь живучая, так что я побрел вдоль реки, и... это были самые далекие сто метров в моей жизни.

Там я нашел какие-то кусты. Сухие веточки хорошо держали огонь, так что маленький костерок загорелся спустя считанные мгновения. Еле-еле уговаривая себя не засыпать прямо так, я заготовил немного хвороста для костра, и, сняв одежду и сырые ботинки, под неровным его светом принялся осматривать свое тело.

Впрочем, все было не так ужасно. В основном гематомы. Самая страшная из них находилась на плече, куда ударил меня камень из пещеры, остальные более-менее... Куда больше меня беспокоила рука. Налитая нездоровой синевой — она смотрелась просто ужасно. Сейчас я не решился ее трогать. Оторвав от рубашки и так порванные рукава, я кое-как перевязал резаную рану на ноге, и замотал руку. Практической пользы от этого не было, но стало как-то полегче.

Еще раз подбросив хвороста в костер и открыв кофр на просушку, я забылся долгим тревожным сном.

Просыпался я долго и муторно. Из за переохлаждения, видимо я подхватил горячку. Лобешник прямо пылал. Но огромное облегчение мне принесла рука — она ныла и горела, но, кажись, не омертвела.

Есть хотелось не по-детски, так что пришлось идти в таком состоянии на рыбалку. Благо все что было в кейсе, там же и осталось. С гитарой, кстати, все в порядке оказалось. Чутка расстроилась из-за сырости, но я так понял, что футляр не протекал, а просто отсырел, так что гриф не повело.

Может быть вы думаете "идиот, лучше бы о себе подумал сначала, чем о гитаре беспокоится". И окажетесь в некотором роде правы. Но лишь самую малость. Еще в первый день после переноса меня мучал вопрос: вот найду я людей, а что дальше? Как адаптироваться, как заработать на жизнь, легализоваться? И найденные трупы только подтолкнули меня в этом направлении мысли. Ответ прост — музыка. Она одна во всех мирах, я так подозреваю. Вот тебе и способ легализоваться, и заработать. Гитара есть, голос, смею заметить — не плохой, есть. А дальше — "самы мы не месные, подайте кто чем может..."

План не без изъяна, не спорю, но уж какой есть. И ключевое в нем место — моя гитара.

Ну и еще — это подарок мамы, так что я бы не хотел по глупости его испортить.

Следующие несколько часов вообще описывать не хочется, можно конечно поахать, поохать "ай болит болит", но мужик же должен терпеть, да?

В общем — улов был, опостылевшая рыба все так же была без соли, но есть хотелось зверски. Жарил я долго и много. Много ел, пил, отдыхал и грелся. Несколько раз я проваливался в нечто вроде забытья, засыпал. Но к вечеру, в принципе, был готов идти дальше. Только рука ныла. И река закончилась. Оканчивалась она эдаким прудиком, метров двести шириной.

— И куда идти? — задал я себе риторический вопрос. Обратно — смысла нет. Оставаться — не вариант. Небо в этот раз было ясное, так что наловив припасов и набрав воды во все емкости что у меня были, я выбрал направление на самую яркую звезду.

Так я медленно и поплелся по степи, оставляя за собой существенную просеку. Трава была примерно мне по пояс. Сухая, похожа немного на рожь, только вместо колоса, просто мохнатый конец. Неурожайная трава.