— Там на верху,... в меня стреляли, а он... закрыл меня собой — сбивчиво объясняла я. А пока объясняла, слёзы так и катились из глаз. Только потом, когда я вспоминала этот момент, я поняла, что во внешнем облике девочки, было не так. Она была в одной блузке и трусах. Но тогда я была погружена сама в себя, и не придала этому значения. Девочка исчезла в кабинете, и вскоре появилась в сопровождении такой же перепуганной подруги. Правда, теперь она уже была одета. Внезапно на меня накатилась тошнота. Я согнулась пополам и меня вырвало.

— С тобой всё в порядке? — спросила меня та же девочка, склонившись надо мной.

— ...ударилась головой — как могла, выдавила из себя я.

— Пригляди за ней — сказала она и убежала. Вскоре она вернулась, напуганная, но уже без ужаса в глазах.

— Он ранен в плечо — выпалила она с порога. Вторая облегчённо вздохнула. За это время она дала мне какие-то таблетки и заставила лечь на пол. А сама стала убирать моё свинство.

— Похоже, у неё сотрясение — сказал она своей подруге.

— Скорая сейчас будет, надо её отвести к медикам — ответила её подруга. Надо отдать должное, девчонки держались уверенно и решительно. Хотя наверняка их трясло не меньше меня. Они помогли мне встать, и проводили к уже приехавшей скорой помощи. Когда мы подошли, из школы вынесли носилки. Та девочка, которая обо мне заботилась, подскочила к одному из медиков и что-то ему сказала. Что я не расслышала, только его ответ:

— Сажай в машину.

Меня подхватила пара парней, и быстро усадила в машину, рядом с носилками. Двери закрылись, и мы помчались в больницу. Глядя на него, я плакала. Взяв его за руку, я старалась его утешить, говоря, что всё будет хорошо, что всё обойдётся.

~ Ирина

Когда я услышала новость, я чуть не грохнулась в обморок. Я подскочила к девушке, даже не подумав, в каком я виде, и стала расспрашивать, что произошло. Внятного ответа я так и не получила. Дашку я разве что не стряхнула с кушетки. Одеваясь, я пересказала её что знала. Мы выскочили из лаборантской, и увидели, как девушке стало плохо. Оставив с ней Дашку, я побежала узнавать, что произошло. Когда я его увидела, я испытала облегчение, он был жив. Он кивнул мне головой. Я не бросилась ему на шею, только потому, что вокруг было слишком много народа, да и его взгляд меня как будто остановил, говоря, что с ним всё в порядке, не стоит беспокоиться. Я вернулась в класс. Меня всю трясло, но я старалась держать себя в руках, позже будет отходняк и наступит кризис. Но сейчас, я не могла себе позволит расслабиться. Сразу же с порога, я сказала:

— Он ранен в плечо

Это успокоило Дашку, хотя она тоже была вся взвинчена как пружина. Девушка лежала на полу, и Даша констатировала, что у неё сотрясение. Я слышала, как говорили, что скорая сейчас приедет, и мы с Дашей отвели девушку к выходу.

Там уже стояла машина скорой помощи. Дашка подскочила к врачам и сказала, что есть ещё один пострадавший, с сотрясением мозга. Врачи велели грузить девушку в машину. Вокруг собралось много народа, и я сказала двум парням стоящим рядом, что бы они помогли. Они подхватили девушку под руки и помогли забраться в машину. Двери закрылись, и скорая, под вой сирены, умчалась в больницу.

Толпа возле школы гудела как растревоженный улей. Но, ни кто не знал толком что произошло. Вывели и увезли какого-то парня, который вроде бы стрелял. Томится неизвестностью, ни я, ни Дашка не могли. Узнать в какую больницу его увезли, оказалось не сложно. Завуч как раз собиралась туда ехать. Сперва, она отказалась взять нас с собой, но мы насели на неё вдвоём с Дашкой, а ей видимо, было не до споров. И под предлогом, что он наш классный руководитель, мы поехали с ней.

~ Глава 14 ~

~ Митя

Потолок был белым. Не новым, и уже не идеально белым, но все же белым. Плечо ныло. Чувствовалось и последствие наркоза. Состояние было дерьмовым. А к нему ещё добавилась не объяснимая злость на самого себя, мог бы быть и порасторопнее. Теперь загремел на больничную койку, а как же учёба? Ребята столько материала пропустят. Не время болеть.

Я повернул голову. Рядом сидела Иришка и читала книгу. Я глянул за окно, там было светло, скорее всего, первая половина дня. Значит, это уже был другой день.

— Ты почему не в школе? — спросил я. Она вздрогнула и оторвалась от книги. Её взгляд был сияющий и радостный.

— Вам вредно сейчас говорить — заботливо как мать, сказала она — Вам что-нибудь нужно? Может, хотите пить?

— Ты мне зубы не заговаривай. Отвечай на вопрос — сказал я немного резко. Видимо моя злость на самого себя, искала выход, вот я немного и сорвался. Обычно я никогда себе такого не позволяю, но сейчас, я был выбит их колеи. Но, Иришку, ни мой тон, ни мой вопрос даже не тронули. Она сияла как солнышко. Как будто нашла своё единственное счастье в жизни, и теперь её уже ничто не волновало. Она одарила меня своей очаровательной улыбкой и сказала:

— Я здесь, что бы заботится о вас. А на счёт учёбы, не волнуйтесь, я ничего не пропущу.

— Ну, смотри, заработаешь хоть один неуд,... — сказал я уже более мягко. Я знал, Иришка умеет учиться. И даже когда она болела, она никогда не отставала по предметам.

— Как там все? — спросил я.

— Очень переживают за вас, но врачи уверили, что всё будет хорошо. Через неделю, вас выпишут домой — сказала Иришка.

Дом. Это конечно хорошо. Когда есть, кому позаботится о тебе, для меня, по-видимому, это будет чередой проблем. Выпишут-то, выпишут, а рука заживёт не скоро. Даже толком помыться будет проблема. Не говоря уже об уборке, готовке и всём прочем. Хреново. Иришка тем временем рассказывала, что произошло потом, когда меня увезли. Как они приехали в больницу, как допоздна сидели с Дашкой в моей палате, пока их не забрали взволнованные родители.

— А что с той девушкой, Илоной кажется? — спросил я.

— Она тоже тут. У неё лёгкое сотрясение мозга — спокойно ответила Иришка.

Да уж. Не аккуратненько получилось. Хотя когда там было церемониться. Не прыгни я, пристрелил бы девчонку, и если бы, не убил, то сделал калекой на всю жизнь. Так что можно считать, девчонка отделалась ещё легко. Я погрузился в полу дрёму. Голос Иришки звучал приятным фоном. Странно, но он не раздражал, а даже немного успокаивал. Глаза закрылись сами собой, и я погрузился в полу сон, полу бодрствование. Это такое странное состояние, когда ты всё слышишь, даже всё чувствуешь, но в тоже время не можешь различить, где кончается реальность и начинается сон. Какие-то моменты сна трансформируются в реальные ощущения, а реальные ощущения, продолжаются, сном. Моих губ коснулись губы и тихий голос прошептал:

— Спи любимый.

Я вернулся в прошлое. Рядом со мной, была моя любимая, и моё сердце радостно заколотилось. На границе сознания, меня тревожило назойливое воспоминание, но, как, ни силился, я не мог вспомнить, нечто важное. Оно как тень ускользало от меня. Я отбросил эти бесплодные попытки, и погрузился в приятное чувство.

~ Ирина

Насколько я тогда перепугалась, я поняла лишь потом. Отходняк начался в больнице, когда мы сидели и ждали, как пройдёт операция. Умом я понимала, что рана не смертельная, но сердце не слушало голос разума. Я поймала сестричку, и попросила успокоительного... на всех. Дашку тоже била крупная дрожь. Даже завуч не отказалась, ей тоже было не по себе.

Но, операция прошла успешно, его отвезли в палату, а мы пристроились рядом с его кроватью. Большего счастья я никогда в жизни ещё не испытывала. Мне хотелось свернуться клубочком в его ногах, как котёнку, и так уснуть. Но, примчались наши родители, взволнованные произошедшем и забрали нас, с Дашкой, домой.

На следующий день, мы с Дашкой сговорились, и смухлевали перед всем классом. Сказали, что учитель сам назначил нас с ней, помочь ему в период болезни. Мы как лучшие ученицы, сможем наверстать пропущенный материал, и готовы пожертвовать своим личным временим, для помощи ему. Наше заявление, встретило лишь лёгкое сопротивление среди его поклонниц. Но, стоило им кинуть мысль, что в больнице придётся проводить большую часть дня, как сопротивление завяло на корню. К тому же авторитетное заявление, что это не наша инициатива, а его решение, поставило точку в обсуждении вопроса. Возможно, потом нам влетит по первое число, но это будет потом, а сейчас, нам было важно быть рядом с ним. Да и никто кроме нас, не смог бы о нём позаботится как мы, с Дашкой. А между собой, дежурства, мы поделили очень просто. День, я с ним, а Дашка учится, а потом меняемся. Дома было чуть сложнее, пришлось соврать, что нас выбрал класс. Опять же, как лучших учениц, горестно вздохнуть, и с видом, что долг есть долг. Голос класса, закон, а учитель, так как других близких у него нет, нуждается в нашей помощи. Родители согласились, что помочь надо, порадовались, что их дочери такие ответственные и отзывчивые. Мы пообещали в учёбе не отставать, и на том и порешили.

Первый день дежурства достался мне. Митя ещё не просыпался после операции, несмотря на мой поздний приезд. А я ведь успела побывать в школе, провести внеочередное собрание, переговорить с родителями, и даже заскочить к Мите домой. Ключи от его квартиры, я достала ещё накануне, забрав их у врачей. Быстро разыскав всё для него необходимое, я собрала вещи, а моя мама, на машине, подвезла меня к самой больнице. По совету мамы я прихватила с собой книжку. Когда он проснулся, я сидела и читала, хотя я больше была погружена в свои мысли, а книга была лишь предметом в моих руках. Спроси меня, о чём книжка, я даже затруднюсь ответить. И когда он заговорил, это было как продолжение моих мыслей. Даже его вопрос не был для меня неожиданным. И хотя задан он был очень строгим голосом, я была так рада услышать от него хоть слово, что меня это не задело.

Я не болтушка, но всё произошедшее за последнее время искало во мне выход, и я рассказывала, что было, что происходило, пока он был без сознания. И так этим увлеклась, что не заметила, когда он уснул. Я замолчала и минут пять просто смотрела на него. Любовалась. А затем, не выдержав терзавшего меня искушения, наклонилась и поцеловала его, прямо в губы.

— Спи любимый — тихо прошептала я.

~ Илона

Меня тоже уложили в больницу. А на следующий день пришли из полиции и стали расспрашивать, о произошедшем. Правда, я мало что могла рассказать, только то, что видела, и что было до. Но, мне удалось расспросить об учителе, и я узнала, где он лежит. Как только мне позволят вставать, обязательно его навещу. Теперь у меня есть повод, и даже подходящая ситуация. Ведь он спас мне жизнь, и ничто так не сближает людей, как пережитые вместе события. И даже больничная обстановка, играет свою роль. Какими бы люди небыли, здесь они раскрываются, и барьеры падают. Тот человек, с которым бы ты, в другом месте, даже не решился заговорить, здесь, общается с тобой, совершенно свободно. Общая беда сближает людей. Нельзя сказать, что я радовалась, что его ранили, но это был мой шанс, и я не собиралась его упускать.

~ Глава 15 ~

~ Даша

К своему дежурству я подготовилась основательно. Узнав у врачей, что требуется больному для быстрого восстановления сил, я взялась за готовку. Мурлыкая себе под нос весёлый мотивчик, я уже предвкушала, как буду кормить его,... может быть даже с ложечки. Эта мысль мне показалась немного забавной, но приятной. Я даже рассмеялась. Мама понаблюдала за мной, но ничего не сказав, ушла.

~ Ирина

Я тяжело вздохнула, когда увидела, что наготовила Дашка. Она просто превзошла саму себя. Мне стало немного обидно, у меня, так не получится, даже если я из кожи вон вылезу, моя стряпня, в лучшем случае, потянет на оценку: сойдёт, что бы, не умереть с голоду. Ну, ничего, я сегодня доберусь до его квартиры. Нельзя было сказать, что там бардак, скорее порядок в мужском понимании этого слова. Я не буду приводить примеры, но поверьте, есть вещи, которые мужчины делают по-своему, а женщин это может немного шокировать.

~ Митя

Девчата взялись за меня серьёзно. И я решил, что они стараются отработать свой долг передо мной, за ту помощь, что я им оказал. Я не считал, что они многим мне обязаны, но если для их душевного спокойствия, им нужно было сровнять наши счёты, то зачем было отказываться, тем более что их помощь, мне не помешала. Начнёшь отказываться, будет только хуже. А Даша меня ещё и успокоила, сказав, что когда меня выпишут, они и дома за мной присмотрят. Я хотел было возразить, но Даша вскользь обронила фразу, что ключи от класса у них забрали, и я подумал, что теперь у них ещё не скоро появится уютный уголок для встреч. Ну что ж, их забота обо мне, в обмен на покровительство и место для встреч. Вполне взаимовыгодный обмен.

Полиция добралась до меня ещё вчера, и я рассказал, всё как было. Иришку попросили уйти, но я настоял, что бы она осталась. Это избавило меня от повтора своего рассказа. Всё равно её любопытство не даст мне покоя. Тем более, ничего тайного в этом деле не было. Илона отделалась лёгким сотрясением, а парень сидел в изоляторе предварительного содержания. Было заведено уголовное дело, и парню грозили большие неприятности. Адвокаты пытались свести всё к утверждению, что парень хотел только попугать, но показания Илоны и мои, ставили на этом жирный крест. Парень выстрелил до того, как я до него добрался. И судя по всему, он бы таки убил девчонку, не сбей я её с ног. И кто знает, что было бы дальше, если бы я его не вырубил. В довершение ко всему, проведённая экспертиза показала в его крови наличие небольшой дозы наркотических веществ.

А сегодня, ко мне пожаловал отец парня и попросил изменить мои показания. Я отказался. У меня не было на парня ни зла, ни обиды. Ничего личного. Но, как говорил Жеглов:

— Вор должен сидеть.

Тот, кто может так запросто выстрелить в спину девушке, не должен находиться в обществе нормальных людей. А позволь ему уйти от наказания, он будет думать, что всегда сможет его избежать. Есть законы социума, нарушать которые не позволено никому. Один из них, не убий. Разговор оставил неприятный осадок в моей душе. А никакие его угрозы, на меня не подействовали. Трудно напугать человека, пережившего потерю самых близких ему людей. С тем мы и расстались.

— Надо сына как следует воспитывать, и пистолеты, где попало не разбрасывать — сказа я ему напоследок, слегка изменённую фразу, того же Жеглова.

Моя внутренняя злость нашла-таки себе выход. Эта фраза была как нож в спину. Мужик дёрнулся, но ничего не ответил. Закрыл дверь и ушёл.

Затем в гости пожаловали Илона и её родители. Ещё одни люди, ощущавшие себя в долгу передо мной. Как ни как я спас их дочь. Я их понимал, возможно, я точно так же ощущал бы себя в долгу, перед человеком, спасшим для меня самое дорогое. Но такого человека в моей жизни не оказалось. Договорились, что когда я поправлюсь, навещу их. Илона, под шумок, испросила разрешения навещать меня, запретить было как то невежливо, и я дал согласие.