Жрон (первоначальный вариант)

Он рассказывал, а я всё не мог понять, этот монолог, про непростительные, про тёмные эмоции, это наложенная личность Грюма говорила, или это сам Барти пытался таким образом на меня повлиять?

А лже-аврор продолжил:

— Крауч был главой Визенгамота и снял запрет на использование непростительных. И вот тогда мы отплатили Пожирателям их же монетой, сполна и с лихвой, — его глаз сверкнул недобро. — Эти чистокровные семейки долго нас помнили.

- А теперь! - неожиданно, размахнувшись посохом, он ударил по ни в чем не повинному учебнику. — Они решили забыть всё чему нас научила война, опять одни Ступефаи да Экспелиармусы. Много мы с ними против Адского огня, Бомбард и Авад тогда навоевали? Любой маг, без атакующего арсенала, труп.

Он хлопнул ладонью, по столу:

— В общем, программу сильно изменить мне не дадут, но хоть немного, но полезного, я на уроках дам. А вот с тобой займёмся отдельно, но не ерундой, вроде изучения высших заклинаний, которые ты и воспроизвести не сможешь, или правил магических дуэлей, которыми маются только идиоты и потенциальные трупы, а пониманием, реальным пониманием обстановки, места, времени и выбора действия. И первое и основное, что необходимо понимать, что должна быть: Постоянная бдительность!

Блин, я реально вздрогнул, когда он это рявкнул.

Присев обратно за стол, он достал фляжку и пригубил, скривившись. А я, набравшись храбрости и прикинувшись дурачком, наивно спросил: 

— Профессор, а что вы пьёте?

- Это? - лже-Грюм вытащил убранную было фляжку и усмехнулся. Сказал, повертев её в руках: — Лечебный отвар. Снимает болевые ощущения и последствия ран нанесённых магически. Они, знаешь ли, крайне плохо заживают и очень долго болят.

А я мысленно восхитился тому, как это было сказано. Ни слова фальши, ни намёка на игру, спокойно, уверенно, буднично. Тот, кто готовил эту операцию по подмене, был мастером и подготовку произвёл на высочайшем уровне. Стоило восхититься таким противником.

Только через час мне удалось освободиться. Было уже семь часов вечера и оставалось всего часа три на библиотеку, в которую я и бросился со всех ног.

* * *

Библиотека была хороша. Огромное помещение, заставленное рядами стеллажей, уходящими вдаль, с книгами, наверное десятками если не сотней тысяч книг по моим скромным прикидкам.

Других дураков в вечер первого учебного дня посещать библиотеку не было, и я был единственным гордым посетителем сего храма мудрости. Только почему-то стол библиотекаря, мадам Пинс, пустовал, но могла же женщина выйти, скажем, по нужде, подумал я и пошёл мимо стеллажей, ища секцию по основам магического искусства, нужная книга должна была быть там.

Солнце уже клонилось к закату, и окрашенные красным лучи красили стены в причудливый цвет, проникая сквозь высокие витражи. Тишину под сводами высоких потолков нарушали только мои шаги и...

Тут я остановился и с удивлением услышал негромкие постанывания. Тихонько на цыпочках прокрался и заглянул за следующий ряд стеллажей, а то мало ли — стонет какая-нибудь жертва при смерти, над которой нависает неумолимая смерть в лице хладнокровного убийцы, а тут я, как ненужный свидетель.

Заглянул и уронил беззвучно челюсть на пол. Неумолимое нависание, как и "жертва", там присутствовали. А ещё там были возвратно-поступательные движения области таза и ритмичные колебания задранных вверх ног. И участники этого действа были мне прекрасно знакомы.

Я попятился, и тихонько, стараясь не стучать каблуками, направился к выходу из библиотеки, пытаясь развидеть только что увиденное. Хорошо, что я, Там, был человеком взрослым, а не то травма нежной детской психики на долгие годы была бы мне обеспечена. Ибо зрелище Филча со спущенными штанами, трахающего мадам Пинс на библиотечном столе, в окружении стопок книг, было, мягко говоря, неприятным.

Тихонько прикрыв за собой тяжёлую створку, вытер выступивший пот. Всё, завтра в библиотеку схожу, решил я, и успокоенный таким образом, по пустующим коридорам пошёл в гостиную факультета. Денёк был долгий и напряжённый, хотелось посидеть у камина и повтыкать на огонь. Слишком много впечатлений свалилось сегодня на бедного попаданца. Гудящая голова требовала разрядки и осмысления всего произошедшего.

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

Совсем небольшая глава, но смысловой замысел полностью воплощён, и лить ещё воды неохота, поэтому выкладываю так.

На следующее утро я проснулся с отчётливым осознанием простой истины — я начинаю плыть по течению, а это чревато. Слишком большой соблазн расслабиться, убрать руку с пульса и отпустить развитие ситуации на самотёк.

Поэтому, взяв себя в руки, поднялся, несмотря на раннее время. Только светало и все ещё дрыхли, тишину нарушало лишь лёгкое сопение. Подхватив полотенце и мыльно-рыльное, пошёл в мужскую душевую. Для девочек и мальчиков они, естественно, были раздельные, и не знаю как у них, а у нас всё было стандартно, большое помещение с лейками вдоль стены, разделёнными перегородками метра полтора высотой. С учётом народа на факультете места здесь вполне хватало.

Раздевшись в тамбуре, насвистывая лёгкий мотивчик из прошлой жизни, я встал под прохладную струю и заухал от восторга, шкала бодрости начала стремительно заполняться. Я был в гордом одиночестве и поэтому не сдерживался в проявлениях, ёжился, подпрыгивал, издавая боевой клич самца орангутанга.

В общем, развлекался на полную.

Только в конце, когда я тщательно обтирался махровым полотенцем, так как терпеть не могу выходить, не обсохнув до конца, в душевую зашло трое однокурсников Джинни.

Щеглы, на год младше, и про них я не мог рассказать ничего, кроме того, что видел их вчера в гостиной.

Так вот, эти трое увидели меня и остановились как вкопанные. Первый скривил губы, бросил остальным, презрительно:

- Пацаны, как хотите, а мне с пидорами мыться западло.

- Слышь, ты чё, — я поднял в изумлении бровь, ничего себе, осмелели молодые. - В мою сторону, что ли, предъяву кинул?

- А в чью, ещё? - конкретно забуревший третьекурсник, продолжил копать себе могилу. - Я, что ли, с Малфоем сосался, а?

Убивать пиздюка не хотелось, труп спрятать можно, но вопросы, вопросы. И мне пришла в голову отличная идея.

Рассмеявшись, я по-новому оглядел всех троих.

- Чё смотришь?! - наглец, с какого-то перепугу, чувствовал себя хозяином положения, не чуя опасности.

- Да вот, — в свою очередь, осклабившись, и хамовато усмехнувшись, ответил я. - Вспомнил я, кто громче всех кричит: "Держи вора!"

- Ты чё! - набычился тот, а его дружки согласно загудели что-то угрожающее в мою сторону.

- Что, угадал? - я уже откровенно заржал, глядя на их, теряющие человеческий облик, лица.

- То-то, вы втроём в душ ходите. Пялите, небось, друг-дружку, — я издевался над ними, растягивая рот в кривой ухмылке, но смотрел холодно и зло, желая, чтобы они наконец дёрнулись, и я бы расквасил им носы, щедро залив юшкой наглые морды. Кулаки так и чесались, но первым начинать я не собирался.

- Вы как, паровозиком пристраиваетесь? Стоп, я понял, — щёлкнув пальцами, ткнул прямо в начавшего залупаться первым. - По-любому, ты у них "девочка", любишь с двух сторон, да?

Тот просто исходил злобой, но так и не решился на меня кинуться. Умный. Понимает, что дружки только на словах за него "горой". И впрягаться против старшего, да ещё и крупнее их, не факт что будут.

Так и не дождавшись от них каких-либо действий, закинул полотенце на плечо и, обойдя их, направился к выходу.

- Если бы не братья твои, мы бы тебя прям здесь положили, — прокричал мне вслед этот дурачок, решивший, видимо, что нашёл приличествующую отмазку своей трусости.

- Мечтай, — я показал, напоследок, интернациональный жест рукой и вышел.

* * *

А в гостиной я столкнулся ещё с одним сюрпризом. Когда я спустился, одетый в полуспортивный прикид для оздоровительной пробежки вокруг замка, которую должен делать каждый приличный попаданец в ГП, меня там уже ждали.

Я был готов к тому, что меня будет поджидать давешняя троица, или декан, которой они могли пожаловаться, приплетя побои, угрозы и вообще, моральное насилие, но к тому, что увидел, готов не был.

Меня ждала Гермиона.

"Аллилуйя!", — мысленно возопил я, когда увидел обращённый ко мне внимательный взгляд тёмных глаз. Она была так прекрасна в своей серьёзности, что я пропустил первую фразу сказанную ею.

Очнувшись от посетивших меня грёз, переспросил: 

— А? Что? Ты что-то сказала?

Она поморщилась, с выражением: "о боже, дай мне сил", повторила: 

— Рон, я хочу с тобой поговорить.

Вот, вот он мой шанс, понял я. Начнём беседу, она, наверно, скажет что-нибудь типа: "Я так переживала за случившееся на Турнире и не могла уснуть, когда узнала, что с тобой случилось", а я такой: "Да ерунда, я знал что должен быть защитником слабых, детей, женщин, стариков и поэтому, не задумываясь, бросился на Пожирателя", а она такая: "Рон, ты мой герой", а я ей: "Знаешь, Гермиона, я старый солдат и не знаю слов любви, поэтому скажу прямо — давай дружить", и она: "Да, Рон, я согласна".

Тут я, под недовольный окрик: 

— Эй! - спустился с небес и снова посмотрел на Герми.

- Конечно, давай поговорим, — радостно ответил, под нетерпеливое постукивание её каблучка.

А она, заложив руки за спину и, чуть отвернувшись, сказала, словно бы нехотя: 

— Рон, скажу честно, я от тебя не в восторге.

Моё радостное настроение начало сдуваться как пробитая шина. С безжалостностью асфальтового катка моя потенциальная девушка продолжила: 

— Мне не нравится твоё поведение, твои манеры, твоё безобразное отношение к учёбе.

Я заблеял что-то невразумительное, уничтоженный, раздавленный, втоптанный её точеной ножкой на самое дно социальной лестницы.

Но добили меня её следующие слова: 

— Но спокойно смотреть, как тебя унижают, пусть даже и не в глаза, за то, что ты немного не такой как все, я не могу. Не считай это каким-то особым к тебе отношением, просто, такие как ты тоже должны иметь право любить не скрываясь и не прячась от других. Поэтому я создаю Общество Борьбы за Свободные Отношения Студентов.

И она достала и показала значок, на котором переливалась цветами радуги аббревиатура "ОБСОС".

Я не знал, плакать или смеяться. Неистребимое желание помогать всем угнетаемым, сподвигло её на контакт со мной, но моя задачка по охмурению Грейнджер только что серьёзно усложнилась.

- Рон, — сказала она серьёзно, — я уже поговорила с несколькими девушками с факультета, они согласны вступить в Общество. Они сейчас наверху, я бы хотела, чтобы ты поднялся к нам и немного рассказал о ваших отношениях. Я понимаю, что это тяжело, вот так рассказывать о том, через что вам пришлось пройти, таиться от всех, встречаясь, но это поможет девочкам утвердиться в своих намерениях.

- Э-э... Но я же не могу подняться в спальню для девочек, — озадаченно сообщил я.

- Можешь, если я возьму тебя за руку и проведу, такое разрешено, - ответила она, и я тут же согласился.

Держаться с ней за руку, да, о, да!

Она немедленно подхватила мою ладонь и, от тепла её тонкой девичьей ручки, я начал таять, дебильно улыбаясь.

Мы уже начали подниматься по лестнице, когда с противоположного конца гостиной на лестнице из мужского крыла показались Поттер с Лонгботтомом, и Невилл поражённо замер, уставившись на ведущую меня наверх Гермиону. Та его не видела, целеустремлённо таща меня за собой, и я позволил себе подмигнуть новой правой руке Мальчика-который-выжил, и состроить самое похабное выражение лица, на какое только был способен. Пусть мучается и думает, что между мной и Герми уже что-то есть. А я ещё подолью маслица в огонь, когда он не утерпит и ринется ко мне за объяснениями.

Рассорить этих двоих, и дело на половину сделано. Прежнее хорошее настроение ко мне вернулось, и я снова мысленно захохотал, подзабытым уже хохотом Злого Властелина.

Одно, несколько, омрачало веселье, она же пойдёт по Академии агитировать всех, в том числе и другие факультеты, и тогда сомнительная известность мне гарантирована по всему Хогвартсу.

Тут я подумал, что чаша сия не минет и Малфоя, и несколько приободрился. Я и так на самом дне, а вот его белоснежную репутацию это пятно заляпает так заляпает.