Жрон (первоначальный вариант)

— Здравствуй, Луна. Да, вижу. И честно признаться, я в растерянности. Раньше подобного ни разу не видел, да и чтобы кто-то запряжён был в карету, тоже, — развёл я руками.

— Кого ты там видишь? — Джинни высунула любопытную мордашку. — О, привет Луна.

— Это фестралы, — Лавгуд погладила одну из монстряшек по крупу. — Папа говорит, их может видеть только тот, кто близко видел смерть.

— Здорово, — тоном, говорящим, что всё совсем наоборот, сообщил я и, предложив руку Луне, помог ей подняться в карету.

Как оказалось, Луни, как её прозвали однокурсники, была одной из немногих подружек сестры. Они, собственно, ещё до Хогвартса хорошо друг друга знали.

Поэтому весь путь до замка я слушал вполуха обыкновенный девичий трёп, бессмысленный и беспощадный. Так что к приезду мне хотелось только одного — побыстрее спрыгнуть и свалить.

— О, Рониус, дружище! — стоило нам прибыть во двор, где ещё толпился народ, похоже, не успевший ещё наговориться за время в поезде и по дороге из Хогсмида, как ко мне с распростёртыми объятьями бросился единственный друг шестого Уизли.

Вы не поверите, но у Жрона таки был друг, с первого года в Хогвартсе неизменно составляющий компанию официальному парии всея Академии.

И имя ему было — Шимус Финниган.

Растрёпанный, разбитной, с изумительной ирландской задорной ухмылочкой, он олицетворял собой вселенского распиздяя. Вечно неунывающий, вечно взрывающий котлы, он был неподражаем в способности накосячить даже там, где это казалось совершенно невозможным.

Даже каноничный распиздяй Поттер на фоне Шимуса казался тихим, милым и спокойным подростком.

А Финниган лишь смеялся и говорил, что это всё его "взрывной" характер виноват. И продолжал как ни в чём не бывало жить и не тужить.

Вот таков он был, единственный, на сегодняшний день, "мой" друг.

Чёртов ирландец полез обниматься. Мимоходом прошёлся оценивающим взглядом по мелкой и по Луне. Подмигнул задорно, засмеялся, когда обе девушки дружно фыркнули и отвернулись. Сказал громко, нимало не стесняясь окружающих:

— Эх, не везёт мне в любви, не ценят меня, такого красивого. Не видят своего счастья...

Не захотев дальше слушать его монолог, Джинни с Луной, подхватив сумочки, рванули в сторону лестницы, а Шимус подмигнул уже мне:

— Достали девки? По глазам вижу, что достали. Скажи спасибо, что я тебя спас. Как ты вообще их болтовню выдерживаешь, я б повешался чесслово.

— А-а-а... — я махнул рукой. Вот что-что, а как себя вести с этим персонажем, я до сих пор не мог сообразить, поэтому отвечал односложно, всем видом показывая, что чертовски устал.

— Давай в большой зал, скоро распределение, а там и хавчик подгонят. — Финниган потёр в предвкушении руки.

— Ну, давай... — я позволил утянуть себя, а сам внутри серьёзно задумался, а смогу ли я тут со дна вылезти с таким-то другом? И был в больших сомнениях, прекрасно помня, что короля играет свита.

Но размышления мои были прерваны появлением в большом зале, и мы поспешно заняли места где-то в середине Гриффиндорского стола. Оказавшись недалеко от Невилла с Гарри и почти напротив Джинни с кем-то из девчонок курсом младше.

И вот тут я заметил первый интерес к своей персоне. Нет, с криками, как ко мне, так и от меня не бросались, но вот косые взгляды и тайком показываемую соседям колдографию я видел.

Но больше всего меня порадовало, что нет-нет, но поблёскивали в мою сторону круглые очки Мальчика, Который Выжил. И он даже пошептался о чём-то с Невиллом и Гермионой, сидевшей напротив них, после чего по мне мазнуло взглядами уже всё трио.

Внутренне порадовался, зацепила его та статейка, зацепила, мог бы, Скиттер премию бы выписал, за правильную подачу материала.

Малышню ещё не заводили, и Распределяющая шляпа одиноко лежала на стуле посредине зала. Тихо, лишь иногда чуть ёрзая и шевеля полами. Я прошёлся взглядом по столам других факультетов, и тут вдруг замер, потому что увидел незнакомую беловолосую девушку нашего возраста, что сидела за слизеринским столом. Вот хоть убей, но такую я не помнил по фильмам совершенно. Мягкий овал лица, нежные черты, точно бы запомнил, но нет, она мне была совершенно незнакома.

Толкнул локтем Финнигана, шёпотом спросил, стреляя глазами в её направлении:

— Эй, Шимус, это там что за деваха с белыми волосами?

— У змей что ли? — он вгляделся и сказал удивленно. — Это же Дафна Гринграсс. Ты чё, забыл?

— Не узнал. Сильно, однако, изменилась за лето, — я поцокал языком. — Богатой будет.

— Она и так богата, — хохотнул приятель и приобнял меня за плечо. — Слуш, дружище, ты конечно крут, читал я о тебе в газете, и Уизли одна из двадцати восьми чистокровных фамилий, но скажу как есть — ничего тебе там не светит. Да и на черта тебе эта слизеринская змея, то ли дело наши, а? — он подмигнул противоположной стороне стола.

— Да больно надо, — я пофыркал для приличия, но взгляд от прямых, красиво ложившихся на плечи волос платиновой белизны так отвести и не смог. Потом, вдруг посмотрел с лёгким смущением на Гермиону, затем снова на Дафну. Почему-то мне показалось, что белые волосы нравятся мне больше.

Белые волосы, белые волосы...

Тут мой взгляд нечаянно переместился на Драко, — "Хм, белые волосы..." — с полминуты я задумчиво наблюдал, как он мило воркует о чём-то с Крэбом и Гойлом.

Затем мой взгляд переместился снова на Дафну, потом на Герми, потом опять на Драко...

Но тут в зал ввалилась нестройная толпа первокурсников, и моё внимание привлёк Дамблдор, живо выскочивший к трибуне.

Уже после, когда закончился обед и все начали расходиться по факультетским гостиным, я, кое-как отвязавшись от Финнигана, нагнал Драко в одном из коридоров.

— Эй, Малфой, — белобрысый был как всегда не один, а со своими "подружками", Крэбом и Гойлом. Поэтому на мой окрик обернулись все трое.

— Уизли, — протянул Драко, настороженно глядя на меня, а "девочки" выдвинулись на передний план, прикрывая своего патрона.

— Тут это, поговорить надо, — я как можно более дружелюбно улыбнулся.

— О чём это? — уже с большим подозрением спросил Малфой. Моё поведение сбивало его с толку, и он рефлекторно начал оглядываться по сторонам, то ли убедиться, что есть свидетели, то ли наоборот удостовериться, что их нет, я так и не понял.

— Ну, это, — я потупился. — Вопрос личного свойства. И без твоих, — я покрутил рукой в воздухе, не зная как назвать его кануков, ну не девочками же в самом деле.

— Уизли, если что, мы воспользуемся палочками, мне на запрет наплевать.

Драко отодвинулся на шаг, а я примирительно поднял руки:

— Мне только поговорить.

Посовещавшись с минуту, они всё же решились, и Крэб с Гойлом отошли метров на десять. А Драко, всё ещё настороженно держась за кобуру с палочкой, придвинулся к большому витражному окну.

Подойдя, я улыбнулся снова, чтобы показать свои добрые намерения, но слизеринец только вздрогнул немного.

— Слушай, — я, понизив голос до интимного, нежно коснулся его таких чудесных белых волос. Затем, подумав, развернулся, достал из кармана табличку на которой было крупно написано: "Я не пидорас, это я так изображаю, что бы Малфоя шокировать", показал угрюмо-нахмуренному Читателю, что с недовольной миной нависал над нами. После чего, повернувшись, к ничего не заметившему Драко, продолжил, — Они такие красивые...

А Малфой, остолбенев, побелев и одновременно покрывшись потом, в шоке, переспросил: — Чего!? — в его глазах плескались растерянность напополам с ужасом.

А я перешёл на деловой тон:

— Цвет, говорю, красивый, чем красил? Дай мне, себе такие хочу.

— К-красил? — белобрысого вроде отпустило, он аж обмяк немного, но ещё не до конца. Продолжая заикаться: — Я н-не красил. Эт-то натуральный.

— Врёшь, поди, — я прищурился.

— Не, — тот энергично замотал головой, заверяя меня в своей полной искренности.

— Ну ладно, раз не врёшь, — я разочарованно отвернулся. Больше со слизеринцем разговаривать было не о чем, и я пошёл по коридору в обратном направлении.

Но тут неожиданно наткнулся на пару девчонок-гриффиндорок, словно примёрзших к полу и смотрящих на меня глазами размером с чайные блюдца. Сам, невольно, остановился. Нет, слышать нас они не могли, но вот видели прекрасно. Неужели они решили, что я продался слизеринцам? Эти расширенные, неверящие глаза. Чёрт, у нас же со Слизерином как бы противостояние, и тут я, который с ними тихо-мирно разговаривает... Вот только подозрений в якшании со змеями мне и не хватало, узнает Гарри, и хрен я чем его доверие заработаю.

— Де... — я только было попытался сказать, что они не так всё поняли, как ученицы рванули бежать так, что только мантии мелькнули у меня перед глазами. Да, вот же жопа, я остался стоять, понимая всю безнадёжность ситуации.

А тут еще и Малфой проснулся, стоило девчонкам сдриснуть.

— Эй, Уизли, — голос беловолосого поднабрал уверенности, но в конце всё же "дал петуха".

— А ты что, решил, что такой крутой? Можешь вот так подойти, что-то тут спросить? А?

Мальчик... Мои губы растянулись в кривой ухмылке. Обернувшись, я придавил тяжёлым взглядом всех троих.

— А что, ты какой-то особенный, что к тебе надо по-особенному подходить?

— Да, я Малфой, — гордо задрал подбородок Драко, открывая цеплячью шею.

— Ты личинка Малфоя, — сказал, как сплюнул, я.

— Вот папа твой — Малфой, а ты пока никто. Паразит на заёмной славе и богатстве. С чего тебя уважать? И бояться тебя?

Я подходил шаг за шагом, роняя тяжеловесно рубленые фразы.

— Ты стоял, когда-нибудь, против врага? Один на один? Играя с ним в салочки, но только ставка в той игре — жизнь. И только от тебя зависит чья: его или твоя? Смотрел ему глаза в глаза? Вижу, что нет, — подойдя снова, я плюнул им под ноги.

— Заработай сначала уважение сам, а потом уж требуй его от других.

Больше не сказав ни слова и коря себя за несдержанность, я вернулся в гостиную Грифов. Не обращая внимания на косые взгляды, прошёл к огню, встал, молча разглядывая трепещущее пламя.

Чёртов Малфой. Да и сам я виноват отчасти, вот с хера ли мне его краска для волос понадобилась, тем более, может он и правда, не красится?

Девчонки ещё эти. И недели не пройдёт, как об этом разговоре весь факультет будет знать. Чёрт, чёрт, чёрт.

Но оказалось, что я слишком оптимистичен в своих оценках. И просветил меня в этом мой единственный товарищ Шимус.

Непривычно тихий, он подошёл, встал рядом, и, смотря на меня странным взглядом, сказал:

— Тут среди девчонок слух прошёл, что тебя видели с Малфоем.

А я мысленно застонал. Но Финниган на этом не закончил.

— Ещё они говорят, что вы мило беседовали, ты трогал его за волосы, а в конце вы целовались...

Я замер, тихо охеревая, оглянулся, диким взглядом окидывая гостиную. Увидел десятки вылупившихся на меня глаз, и понял, что самое весёлое только начинается.

========== Глава 8 ==========

Уже в комнате, когда я рассказал Финнигану как всё было на самом деле, он долго катался по полу и хохотал, вытирая выступившие слёзы.

- Ну ты даёшь, дружище, — держась за грудь, он пожаловался: — Аж больно смеяться.

Опёршись локтем о кровать, сказал, с уважением глядя на меня:

- А я-то думал, круче того, что ты устроил на чемпионате, не будет. Но такого не ожидал. Какое, говоришь, у Малфоя лицо было?

Я, со вздохом, повторил.

А Шимус мечтательно произнёс:

- Вот бы и мне этого сморчка белобрысого до такого довести, и жизнь, считай, прожита не зря.

- Угу, — я кашлянул. - И тоже потом всем доказывать, что у тебя с Малфоем ничего не было.

- Да уж, — самый отъявленный распиздяй Академии сделал вид, что задумался. - Но такая рожа Малфоя...

А я в который раз проклял этих озабоченных девочек. Похоже, издалека, то, как я наклонился к беловолосому, спрашивая про краску, они приняли за поцелуй. Ну блин, ещё я с Драко в дёсны не долбился.

С тяжёлым вздохом я упал на кровать. Как исправлять положение я просто не представлял. А уж как теперь объяснить Гермионе, что я не верблюд? И Дафне...

Мда, запала мне что-то эта слизеринка в душу. Интересно, Герми согласится меня делить с другой девушкой?

Финниган, поднявшись с пола, тоже рухнул на соседнюю, повернулся на бок, и, подперев голову, уставился на меня.

- Что думаешь делать?

- Хер его знает, — расстроено ответил я. - Даже не представляю, что такое сделать, чтобы все поверили в обратное.

- Да-а-а, — протянул Шимус и надолго замолчал.

Я тоже, жалея самого себя и похеренные такие чудесные планы по поднятию авторитета, которые теперь пошли по пизде.

Вдруг от двери раздался тихий и такой знакомый голос:

- Рон...

Подняв голову, я посмотрел на Джинни, и такая тоска, видимо, отразилась в моих глазах, что она неуверенно протянула: 

- Если, хочешь, я могу попозже прийти.

- Да нет, заходи, присаживайся, — я сел на кровати, не гоже в присутствии девушки давить матрас.

А она подошла, села рядом, сложив ладошки на колени. Посмотрела на меня жалеющим взглядом и сказала, накрыв мою руку ладонью:

- Рон, ты же знаешь, что ты мой любимый брат и я буду любить тебя, каким бы ты ни был.

- О, Боже... - я застонал, закрыв лицо свободной рукой.

А от кровати ирландца послышался тихий смешок.

Джинни метнула туда уничтожающий взгляд, но тут же, смягчившись, снова посмотрела на меня:

- Просто скажи, то, что рассказывают про вас с Малфоем, это правда? Не бойся, я всё пойму.

Шимус придушенно захрипел, уткнувшись в подушку, а я метнул в него своей. Только этого углумка мне и не хватало сейчас.

Обречённо вздохнув, повторил свой рассказ для сестры.

Хохотать в голос ей не позволяли приличия, но пунцовое еле сдерживающееся лицо всё говорило и так.

Поднявшись, она ласково погладила меня по голове:

- Всё будет хорошо, Рон. А я, пожалуй, пойду... - она направилась к двери и, уже в проёме, сказала чуть слышно: — Проржусь.

Но это было ещё не всё.

Не успел Финниган закончить хихикать, как к нам зашли мои братья.

И первое, что я услышал, это сказанное прямо от порога Фредом:

- Рон, ты пиздец.

А Джордж добавил, сложив руки на груди:

- Нам говорил доктор, что поведение может измениться, но что бы так.

Садиться на мою кровать они не стали, сели на соседнюю.

Шимус, предвкушая ещё один спектакль, теперь уже в исполнении близнецов, устроился поудобнее и достал откуда-то банку с тянучками.

- Всё пиздёшь и провокация, — открестился я от обвинений. - Ещё я с Малфоем ни сосался.

И рассказал свою грустную историю уже в третий раз.

Выслушав меня и поверив, потому что, как сказал Джордж, большего бреда они не слышали, но с фантазией у меня всегда было туго, они сочувственно похлопали меня по плечам. Сказали на прощанье:

- Да, Рончик, мы тебе не завидуем, — они переглянулись. - Особенно, если это дойдёт до мамы...

- Бля! - завопил я. - Не смейте!

Но близнецы только ещё сильнее расхохотались и, тряся головами, вышли вон.