Полёт "Голиафа".

— Каюсь. Возможно, владелец сделал послабление после того, как некоторые пассажиры особо рьяно и в цветастых выражениях высказали ему связанные с этим неудобства.

Кирилл склонился над подносом и вдохнул запах.

— Пахнет аппетитно.

— Да и на вкус тоже ничего, — улыбнулся учёный.

Всерьёз принявшись за еду, Кирилл старался не смотреть в окно. Там за стеклом величаво проплывали облака и косяки птиц. Столица уже осталась далеко позади, а прямо под ними с невероятной скоростью проносились леса петербургской губернии, скрытые вечерней мглой. Дмитрий Иванович, уже пресытившийся этими видами, молча читал газету и уничтожал содержимое тарелок. Кирилл краем глаза смог прочитать один из заголовков газеты: "Франция продолжает искать выход из внешнеполитической изоляции после поражения в войне с Пруссией".

— Вы заметили на боку этой громадины вензель "V"? — неожиданно спросил учёный.

-О-о да-а! Такое нельзя не заметить! — улыбнулся Кирилл, — Я так понимаю, что это сделано в честь англицкой королевы?

— Вы совершенно правы, голубчик, — мужчина перевернул газету на следующий лист, — Я считаю, что англичане слишком уж превозносят свою королеву. Насколько мне известно, в её честь исследователями названы водопад, озеро, остров и... и ещё чёрт знает что.

— Кажется ещё река в Африке, — подсказал Кирилл.

— Не знаю, в географии я не силён, — отмахнулся мужчина.

Всё тот же автоматон-официант теперь катался между столиками, забирая подносы с пустыми тарелками. В столовой, помимо их столика, занятыми остались ещё два — остальные пассажиры ушли в свои каюты.

-Допивайте ваш чай, Дмитрий Иванович, и пойдёмте спать.

— Вы лучше распробуйте здешние круассаны, голубчик. Чудо что за выпечка.

— Не знаю... может, следовало взять слоёные пирожные?

— Упаси Бог! — всплеснул руками учёный, — Ни в коем случае! Это ужас, а не слойка! А вот круассаны — это да. Это у здешних поварих получается.

Кириллу ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.

— Странно представить, что завтра, в одиннадцать часов мы уже будем в Париже, — Дмитрий снова посмотрел на свои карманные часы.

Кирилл даже подавился круассаном.

— Так быстро? Меня не уведомили об этом.

— Так а что же вы хотели, милый мой? Современные технологии! — Мужчина вернул часы в карман, добавив, — Мы живём в век скоростей.

— Но ведь... если мне не изменяет память, до Парижа чуть более двух с половиной тысяч вёрст.

— Две тысячи пятьсот тридцать две, если быть точным. Вы разве не читали брошюрки компании? — удивился мужчина, — Вроде бы это всё написано на билете.

— Не имел удовольствия... Мне слишком быстро поручили это задание. К тому же в брошюрке должны быть указаны мили, а не вёрсты.

— О! Понимаю, — ответил учёный, доставая из кармана карандаш и развернув на столе газету, — На поезде мы с вами преодолели бы этот маршрут за тридцать часов, — он начал писать столбцы цифр на полях, — Разделим... получается средняя скорость — восемьдесят четыре с половиной версты в час. А теперь смотрите, что может делать "Голиаф"! Мы вылетели в шесть вечера и прибудем в одиннадцать утра... та-ак... семнадцать часов разделить на расстояние до Парижа...

— То есть наоборот, вы хотели сказать? — поправил его Кирилл.

Мужчина, недоумевая, окинул исчерченную бумагу взглядом.

— Прошу прощения, вы правы... просто я не привык к столь простым математическим действиям.

— Понимаю, — улыбнулся Кирилл Петрович, — Учёная степень не позволяет.

— Да-да-да! — Дмитрий Иванович провёл карандашом густую линию, подводя итог вычислений, — Вот! На этом дирижабле мы мчимся со скоростью почти сто сорок девять вёрст в час!

Восклицание, с которым эти слова были произнесены, не прошло незамеченным — немногие пассажиры, задержавшиеся в столовой, поворачивали к ним головы, что Кириллу категорически не нравилось.

— Если бы мы пролетали над сушей, то пересекли границы всего лишь двух государств — Германской империи и собственно Франции.

— Но мы летим над морем, — произнёс собеседник, — Так что своей тенью затмим только Данию. — Кирилл откинулся на спинку стула, позволив себе немного расслабиться, — Вы обещали мне рассказать, как эта махина вообще смогла подняться в воздух, если газа в её "брюхе" хватает только на то, чтобы ровно держать свой вес на земле.

— Да-да, голубчик! Всему виной паровые двигатели.

В этот момент из-за соседнего столика поднялась миловидная девушка и в сопровождении великовозрастной дамы, которая, скорее всего, была у неё в должности нянечки, смело подошла к ним.

— Прошу прощения. Я случайно подслушала ваш разговор. Всё такое про математику и скорости... всё про науку... ну-у... в общем, всё то, что мужчины так любят! — она нервно перебирала пальчиками, а с лица не сходила счастливая улыбка, — И ещё мне кажется, что я вас... — один из этих пальчиков указал на Дмитрия Ивановича, — ... видела в какой-то газете.

— Софи! Неприлично тыкать пальцем в мужчину, — одёрнула её нянечка.

— Но ведь я и взаправду видела ваше лицо в газете!

Она склонилась и пристально вгляделась в лицо учёного.

— Ведь это же вы, да? Дмитрий Иванович Менде...

— Нет, вы ошиблись, — попробовал вставить Кирилл. Ещё чего не хватало! Он должен был инкогнито провести учёного в Париж, дабы конкуренты и завистники не смогли узнать о том, что он будет участвовать в предстоящем эксперименте с французскими коллегами! А тут какая-то пигалица срывает все его планы!

— Да, это я! — неожиданно улыбнулся мужчина.

Девушка приложила ладонь к груди:

— Я та-ак вас люблю! Ведь всё это так интересно! Ну, там... опыты... — она стала загибать пальчики, — научные труды... химия...

— Вам это действительно нравится? — недоумевал Дмитрий.

— Да, конечно! Я читаю все ваши публикации!

— Видимо перед сном, для того чтобы лучше спалось, да?

Барышня заливисто рассмеялась:

— Ах, какой же вы право шутник! Вы не будете против, если мы к вам присоединимся?

Кирилла напрягло произнесённое "мы". Ведь среди этих "мы" мог затесаться и кто-нибудь с нехорошими мыслями.

— Дмитрию Ивановичу следует ложиться спать, — сухо произнёс он, — Завтра ему надо быть свежим и выспавшимся.

Несмотря на это девушка подсела, бесцеремонно пододвинув своим задом стул Кирилла. Да-а, от неё прямо за версту несло деревней! Нет, не в смысле запахов... а в смысле общения.

Как выяснилось, он был прав.

— Но ведь вы говорили что-то о паровых двигателях, я права? — она закатила глаза, — У нашей маменьки был один железный служака, тоже на пару работал. Так его каждое утро клинило! Он тапочки маменьке подаёт — наклоняется, а разогнуться не может. Его каждый раз приходилось по спине стучать, пока он не расходится. А потом плотник Митрич посоветовал его смазывать. Прав шельма оказался! Служка железный оказывается ночь на улице стоял — не шевелился, вот к утру он и клинился. Ржавел помаленьку.

Боковым зрением Кирилл заметил, что оставшиеся в столовой пассажиры — двое молодых людей и один отставной вояка — подсели поближе к ним, желая услышать что-то интересное.

— Митрич говорил, что это он так от росы, — продолжала Софи, — Мокнул и ржавел. Вот мы и решили его потом в хоромы перенести!

— Да, сударыня! Технология похожа, — кивнул учёный, — И там, и тут используется паровой двигатель. За исключением размеров, как вы понимаете. У вас есть брошюрка этого дирижабля?

Один из молодых людей достал из внутреннего кармана пиджака брошюру, которую Дмитрий положил на стол и карандашом стал показывать на картинку, где был изображён "Голиаф".

— Вот смотрите! Здесь есть четыре двигателя: два на носу и два — в хвосте. Мощная струя пара, вырываясь из нижних сопел двигателей, как бы отталкивает воздушное судно от земли, поднимая его в воздух. Затрат энергии не так уж и много, так как свою толику в полёт привносит и водород. — Карандаш в его руках грозил проткнуть бумагу насквозь, — Чуть позже, когда капитан решает, что дирижабль поднялся на достаточную высоту, он приказывает повернуть чуть назад, под небольшим углом, хвостовые двигатели — теперь они мало того, что удерживают судно в воздухе, так ещё и толкают его вперёд! А управляя мощностью паровых струй, капитан может поворачивать в нужном направлении.

— А если они перестанут работать? — девушка прикрыла рот ручкой, — Или отвалятся?

— Успокойтесь, сударыня! Уж конструкторы позаботились о том, чтобы они накрепко держались за дирижабль! — хохотнул один из парней.

— Они не перестанут работать, голубушка! — учёный отложил карандаш в сторону, — Команда всегда следит за тем, чтобы в котлах была постоянная температура кипения. И даже если все четыре двигателя разом отвалятся, то дирижабль просто-напросто медленно опустится на землю, и никто не погибнет.

— Но ведь мы летим над морем, — заметил старик-вояка.

— Никто не погибнет! — повторил мужчина, — Современные технологии не позволят произойти этому!

Кирилл демонстративно посмотрел на свои карманные часы.

— О-о, уже десять часов...

Почувствовав тонкий намёк, господа стали вставать, желая друг другу хорошей ночи и прощаясь за руки. Софи, надув губки (ей хотелось побольше поболтать с учёным), сдалась и позволила нянечке увести себя. Кирилл Петрович и Дмитрий Иванович вместе спустились на второй этаж в свою каюту.

— Поразительная несовместимость, — приговаривал учёный, раздеваясь перед сном, — Такой неподдельный интерес к науке... и столь неблаговидный характер девушки.

— Провинциалка, — вынес вердикт одним словом Кирилл.

— К тому же беспардонная и напористая, — мужчина привёл одежду в порядок и подошёл к зеркалу.

— Скорее её интересовала не наука, а учёный, — Кирилл присел на кровать, — Вы не находите?

— Не удивлюсь... хотя... — Дмитрий Иванович, стоя перед зеркалом, оглядел своё отражение, — Я уже не в том возрасте, чтобы чем-то интересовать таких вот барышень. — Он повернулся к попутчику, — А вы что же, не ложитесь?

Спутник его пожал плечами.

— Ежели вдруг чего случится и мне придётся выбегать наружу... глупо же я буду выглядеть в одних портках!

Дмитрий лёг в кровать и, отвернувшись к стене, захохотал.

— Ну так и спите в одежде!

Кирилл так и сделал.

Часть 2 — Над Пруссией.

Сон всё никак не шёл к Кириллу... Вот уже с соседней кровати стал доноситься размеренный храп, а он всё ворочался с боку на бок. Как-то один хороший человек посоветовал ему в таких случаях попробовать считать овец, но даже это не спасало.

В итоге, смяв под собой всю постель, он улёгся на спину и взглянул на свои часы — было немногим за полночь.

В этот момент его посетила мысль — а не прогуляться ли по дирижаблю? Кирилл и сам толком не знал, для чего... Может, надеялся встретить кого-нибудь из команды воздушного судна и поболтать с ним? А может просто посмотреть обстановку? Или же освежить голову для того, чтобы столь долгожданный Морфей всё-таки снизошёл к нему. Как бы то ни было, мужчина встал с постели, поправил на себе измятую одежду и осторожно вышел из каюты, стараясь не скрипеть дверью.

В коридоре его окутала абсолютная тьма, хоть глаз выколи. Оно и немудрено! Зачем в коридоре ночное освещение? Пассажиры в это время должны спать, а члены команды могут и с керосиновой лампой ходить. Беда была в том, что у Кирилла Петровича этой самой лампы как раз-таки не было...

Кое-как наощупь он добрался до лестницы и поднялся со своего второго этажа на третий. Здешний центральный коридор, разумеется, тоже был погружён в темноту, однако если повернуть налево и миновать во-от этот вот переход, то можно очутиться прямо в столовой. А если пойти вправо, то на обратной от столовой стороне окажешься в комнате отдыха. И то, и другое помещение были остеклены от пола до потолка и если бы не перила, то зазевавшийся пассажир мог запросто упасть и, разбив стекло, вывалиться наружу, присоединившись к тучам и перелётным птицам.

Со стороны комнаты отдыха гондолу освещала луна, периодически исчезавшая за облаками, но в те минуты, когда она являла на небе свой полный лик, внутри можно было различить все предметы мебели настолько, чтобы при ходьбе не споткнуться об них. Стараясь не шуметь, Кирилл прошёл мимо столиков, разделённых перегородками. Вот на этом сегодня играли в домино, а вот тут сложена аккуратной стопочкой колода карт. А вот там, в углу был детский уголок: мячиков, конечно, не было (из-за угрозы попадания оного в стекло и как следствие разбивания окна вдребезги), но были какие-то кубики с буквами, набор оловянных солдатиков и — новинка сезона! — заводной автоматон-пудель, который умел ходить, лаять, вставать на задние лапы и вилять хвостом-пружиной.

Развлечений здесь для пассажиров не ахти как много, но время убить можно было.

Полная тишина. Кирилл Петрович всегда удивлялся той разнице, которая существовала между одним и тем же помещением, заполненным весёлой толпой, и погружённой в ночную тьму. Словно два разных мира.

Что-то привлекло его внимание... Какой-то шум? Может это он случайно задел пуделя туфлей и не развернувшаяся до конца пружина внутри механизма распрямилась, заставив собачку вяло тявкнуть?

Нет... Это где-то в стороне. Кирилл ещё раз оглядел помещение.

— Кто здесь?

Может кто-то прячется под столиком? Может какой-то ребятёнок тоже не может уснуть и тайком от родителей пришёл сюда поиграть с солдатиками?

— Здесь есть кто-нибудь?

Тишина... Может, померещилось? Может он и в самом деле был слишком серьёзно настроен на это задание и, как следствие, слишком напряжён, отчего ему стали мерещиться посторонние звуки? Да не-ет, ерунда какая-то!

А откуда был этот звук? Если он конечно вообще был... Кирилл прошёл немного дальше, задев ногой стул и опрокинув его на пол.

— Я сообщу персоналу, что вы тут что-то затеваете!

Интересно, сможет ли эта фраза напугать потенциального... вора? Лунатика? Или, как и он, потерявшего сон человека? А кого он собственно тут ищет?

А может и некого искать-то?

Неожиданно ближайший столик подлетел в воздух, опрокинув Кирилла на пол. Некто, всё это время прятавшийся под столиком, не издавая ни звука, бросился бегом к выходу, но Кирилл оказался проворнее — несмотря на то, что столик приземлился ребром аккурат на грудь (отчего перехватило дыхание), он успел схватить противника за лодыжку. Тот, с шумом грохнувшись об пол, распластался на полу. Крепко вцепившись, Кирилл стал подтягивать его к себе. Когда дыхание пришло в норму, он встал на четвереньки и взял противника за грудки.

Оба вцепились друг в друга мёртвой хваткой, пытаясь крепче сжать пальцы вокруг шеи врага. Незнакомцу это удалось. В пылу драки он смог оказаться сверху и пару раз приложил голову Кирилла об пол. Тот почувствовал, как потолок и чёрный силуэт, нависший над ним, начинают расплываться. Он ослабил хватку.

— Стоять..., — попытался он произнести. Затем, собравшись с силами, выдохнул громче, — СТОЯТЬ!!!

Противник, сшибая на ходу стулья и игрушки, убегал. Луна снова скрылась, отчего комната оказалась погружённой в темноту. Кирилл Петрович слышал быстро удаляющиеся шаги и резкий хлопок двери — человек, кто бы он ни был, спрятался в своей каюте.