| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Хотя в этой медицинской проверке были и свои плюсы: например, удалось повидаться с Камелией и Кло — их тоже вызвали на освидетельствование. Камелия позвонила за день до приезда и сухо сообщила, что они везут с собой свиные ребрышки в карамели и домашнее пиво, так что вечер ничем не занимать.
Энца порадовала бы Джека, но тот взял обычай уходить с работы сразу после обеда: из-за этого они уже два раза пропускали вызовы. С августа им снова стали присылать запросы на выезд, как патрульным: случаев по их категории стало больше.
Одной Энце запрещалось выезжать, и она сильно огорчалась, потому что ей катастрофически не хватало движения. Как только начался учебный год, ходить на тренировки к Барбанегре так же часто, как раньше, уже не получалось, и Энца порой не знала куда себя деть, привыкнув к ежедневной нагрузке.
Вот и сегодня, пока они были с Донно на обеде в студенческом кафетерии, на телефон пришла ориентировка с адресом и запрос подтверждения, а Энца не смогла дозвониться Джеку.
Она рассердилась, больше даже не из-за неминуемого штрафа за пропуск, а из-за того, что опять уплывает возможность подраться с монстром, и Донно никак не мог взбодрить ее разговорами, когда они шли обратно во флигель.
Они пересекали небольшую площадь перед Птичьим павильоном, когда Энце на спину прыгнула Кло, обхватывая за шею руками.
— Привет! — закричала она.
Энца, невольно улыбаясь, повернулась.
Рыжая магичка как всегда была неотразима: сияющие волосы, яркие серьги и приталенный эффектный костюм с короткой юбкой — не иначе с тонким расчетом повеселиться на комиссии над проверяющими. Было что-то родственное в их с Джеком способах развлечения.
Камелия тепло пожала руку Энцы и коротко кивнула Донно, представляя себя и спутницу, а Кло тем временем за плечо дернула Энцу чуть в сторону и своим неподражаемо громким шепотом спросила:
— А это кто такой? А Джек где? Ты его кинула, да? Ну и правильно...
— Кло, — спокойно сказала Камелия. — Мы все слышим.
— Да? Ну и не подслушивайте, это невежливо.
Она смерила Донно недружелюбным взглядом.
— А мы совсем недавно видели Джека, — сообщила Камелия. — Так что, вы вечером свободны? Мы в городе на два дня, если сегодня не выходит, то завтра.
— Если вам удобно, я бы пригласил вас на ужин к себе, — неожиданно сказал Донно, который был уже в курсе того, кто такие магички — Энца рассказала об их приезде и приглашении. — Вы наверняка остановились либо в гостинице, либо в общежитии. У меня было бы лучше.
— Если вас не затруднит, — слегка склонила голову Камелия. — Сегодня?
— Да, — сказал Донно. — Со следующего дня у меня подряд двое суток дежурства.
— А где вы его видели? — нетерпеливо вклинилась в разговор Энца: все это время она крутила головой, пытаясь высмотреть в толпе студентов, снующих между корпусами высокую фигуру напарника.
— Он курил у входа на парковку, — отозвалась Кло и хихикнула, когда Энца стремительно рванула в ту сторону, по дороге бросив:
— Я за ним! Попробую поймать! Донно, я тебе позвоню!
Чтобы не терять времени, пробираясь среди людей, девушка вспрыгнула на кованую ограду газона и пробежала по ней, ловко балансируя на острых черных столбиках.
Камелия проводила ее взглядом, потом снова повернулась к Донно.
— Вот моя визитка, — сказала она, — давайте созвонимся ближе к вечеру уточнить детали.
— Пойдем смотреть, как она его поймает, — азартно воскликнула Кло и потащила коллегу за руку. — Пока, медведь! До вечера!
Оставшись один, Донно некоторое время постоял, приходя в себя. Эмоциональная буря Кло и властный напор Камелии произвели на него неизгладимое впечатление.
"Пожалуй, — подумал он, — с подобными женщинами понятен подход Джека: чем меньше проблем, тем лучше". Он сунул визитку в карман и отправился в свой отдел, крепко задумавшись над тем, что купить к ужину. О том, с каким рвением унеслась от него Энца, он старался не размышлять: совсем недавно Роберт пытался вправить ему мозги, заметив, как Донно не находит себе места, пережевывая про себя одни и те же мысли.
"Как ты себе представляешь, приятель, — сказал Роберт, — ей что, из-за твоей ревности работать перестать? Ты же видел, сколько удовольствия ей доставляют все эти сражения и даже тренировки? Ты ей с этим никак не поможешь. А если ты будешь акцентировать внимание на Джеке, и вести себя так, будто там у них действительно что-то есть, она ведь и задуматься может. И ты сам уведешь ее мысли не в ту сторону. Радуйся, что ты ее приручил. А Джека ты никогда не заменишь... ну, чего вызверился? Не заменишь в плане работы. Ты никогда не сможешь сделать так, чтобы Джек ничего не значил для нее. Они связаны крепче, чем ты видишь, и чем они сами понимают. Слишком уж специфичны их силы и слишком уникально это совпадение... Короче, прекращай все это. Ты уже достал меня своим кислым видом".
Потом Роберт сам сдулся и сказал: "Лучше б помог Анну уговорить ко врачу сходить. Саган сказал, она вчера заснула прямо за рабочим столом — едва разбудили. И уже не первый раз. Говорит, снится что-то плохое, но что именно — не помнит".
Вот это действительно была проблема: сезонные простуды и гриппы у магов порой принимали весьма причудливые, а порой и опасные формы. И несмотря на врожденное упрямство Анны, втроем им удалось ее уговорить и отвести в медблок на обследование.
Врач был новый, худой рыжеватый мужчина лет тридцати, уже начинавший лысеть. У него были холодные и потные руки, и когда он осматривал Анну за ширмой, та вздрагивала и едва терпела его прикосновения: будто тот лягушкой по ней водил.
Не найдя ничего опасного, врач прописал витамины и травяной сбор для тонуса.
— Вам надо отдохнуть, сменить обстановку, — равнодушно сказал он. — Похоже на подступающую осеннюю хандру.
Анна моргнула несколько раз, а потом просветила эскулапа, куда он должен вставить свои бесценные советы, и заявила, что еще надо проверить, не липовый ли у него диплом, у извращенца несчастного, может и на работу устроился только чтобы причина была баб лапать...
Неожиданно разошедшуюся магичку Донно и Саган с трудом увели, и Саган при этом радостно благодарил врача — последнее время Анна была слишком вялой, и эта вспышка почему-то показалась Сагану предвестием выздоровления. Роберт же задержался в кабинете и некоторое время спокойно смотрел на врача. Под непроницаемым взглядом серых глаз тот задергался, занервничал:
— У вас тоже какие-то жалобы? — раздраженно спросил он. — Если нет, то попрошу покинуть кабинет, у меня полно работы.
— Вы тут новенький? Я вас запомнил, — медленно сказал Роберт и вышел.
У Роберта тоже было специфическое чувство юмора.
Передать все бумаги лично Якову не получилось: когда Энца подписывала у Финнбара на третьем этаже сопроводительный лист, тот рассеянно сказал, чтобы она не пыталась даже пробиться — сегодня начальник отдела практической защиты не принимает.
Что-то в его интонациях встревожило девушку, и она попробовала уточнить, в чем дело.
Финнбар передал ей подписанные бумаги и внимательно посмотрел на нее.
— Волнуетесь? Я сам всех деталей не знаю, но утром на летучке говорили, что его увольняют. А сегодня он в медкомиссии. Мы там все по очереди заседаем, если вы не знали.
Энца неловко кивнула.
Финнбар ее смущал — он то был отстраненно-холоден, то вдруг начинал подмигивать им с Шиповник, шутливо поддразнивая, когда каждое утро заходил поздороваться и узнать как дела. В его поведении не было ни фальши, ни наигранности, но никогда нельзя было угадать, что там у него на уме.
Он был старомодно галантен, не раз приносил им к чаю коробки дорогих конфет, а уж Леди Гарброу и вовсе были от него без ума — красавец мужчина, обаятельный и вежливый, — не то, что некоторые язвы, которые курят слишком близко к ценным бумагам и документам, — и с пониманием. Благодаря отличной памяти и цепкому уму, Финнбар разобрался в работе и организации архива за несколько дней.
Из-за того, что она никак не могла его понять, Энца постоянно вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать, а Финнбар отшучивался: "Что, и во мне хотите разглядеть темного мага, да, Энца? У меня алиби, честное слово".
Эти его шутки и намеки — видимо, на Артура и на всю ту историю, — смущали Энцу еще больше.
В тот день с утра шел мелкий моросящий дождь. Против обыкновения Джек с самого утра торчал в отделе, мрачный и кислый, в отвратительном настроении. Он совершенно не слушал Унро, который пересказывал ему последние новости — юноша аккуратно следил за всеми сводками, и политическими, и уголовными, и экологическими. Джек подозревал, что Унро тайком в каком-нибудь обществе защиты парабиологических сущностей состоит — очень уж эмоционально тот относился к этим вопросам.
— Джек, вызов на вторую половину дня, — сказала Энца, входя в кабинет.
— И тебе не хворать, — буркнул напарник.
Девушка слегка пнула его по щиколотке под столом, но Джек даже не заворчал.
— Болеешь, что ли? — с подозрением спросила Энца и расстроилась. — Ну вот, а я думала, сегодня поедем наконец...
Хотя она и сама с утра дурно себя чувствовала: накануне не выспалась. Они с Кло и Камелией засиделись до двух ночи, даже не заметив как быстро пролетело время. Донно предусмотрительно не пил и отвозил потом магичек в их гостиницу. И вот теперь Энца сидела, подпирая раскалывающуюся голову рукой, и вяло злилась.
— Всем доброе утро, — степенно сказала Шиповник, входя в кабинет.
Сегодня коса ее была обернута короной вокруг головы, и девушка постоянно прикасалась к вискам рукой, поправляя волосы. Унро попробовал было сделать комплимент, но Шиповник строго посмотрела на него, и юноша умолк.
— Что-то сегодня у всех плохое настроение, — пожаловался он.
Шиповник огляделась. Потом, хмурясь, встала и обошла вокруг столов, мимолетно коснувшись лба Энцы и изучив внимательно Джека.
— Заварю чай с имбирем, — решила она и стремительно удалилась.
Шиповник происходила из семьи потомственных магов-лекарей и травников, и единственная из всего рода пошла обучаться на технический факультет по специальности "Анализ и проектирование пространственных конструкций". Мать и бабушка Шиповник были известными травницами; к бабушке до сих пор, говорят, ехали на лечение со всех концов страны. А Шиповник, хоть и унаследовала их таланты, решила все по-своему.
По ее словам, ни бабка, ни мать не разговаривали с ней целых полгода после поступления, только отец позванивал тайком с работы, расспрашивал как жизнь и присылал деньги. Но даже и без этой помощи Шиповник училась на отлично, получала стипендию и постоянно подрабатывала, так что взять ее измором, как планировали старшие женщины, не вышло.
Теперь же Шиповник заканчивала обучение, и смириться пришлось уже им.
Едва только освоившись в отделе, Шиповник выкинула все пачки с пакетиками чая и растворимый кофе, стойко выдержала возмущение Джека и робкое недоумение Унро, принесла пузатый коричневый заварный чайник и полотняный мешок с травами, и каждое утро долго корпела над составлением очередного полезного для всех состава.
Дар у нее несомненно был — порой только по одному взгляду или касанию девушка могла определить, что сейчас нужно ее коллегам: состав для бодрости, для успокоения, для сосредоточения или пополнения сил.
Имбирь, правда, ни Энца, ни Джек не любили, даже с лимоном, но под строгим взглядом Шиповник пришлось выпить все. Для Джека Шиповник добавила немного мяты, и напарники тайком обменялись кружками: в отличие от Энцы Джек мяту терпеть не мог.
Зато Унро всегда с удовольствием пил все, что давала Шиповник, даже если от горечи сводило во рту. Энца подозревала, что Шиповник нарочно так делает, проверяя, насколько хватит терпения у юноши. Но пока что, казалось, оно безгранично, и Унро готов был принять все.
— В общем, — сказал Унро. — Ничего мы не нашли. Это не розыгрыш, но и не магия, а вот чьи это призраки, и почему они показались этим людям, непонятно. Может, совпадение. А... и свидетели друг с другом никак не связаны и не знакомы.
— Все проверили?
— Все, — отрубила Шиповник. — И связи по работе, и через друзей-знакомых, и через учебу, и родственные. И социальные сети тоже.
Она фыркнула: отчего-то терпеть не могла подобные сайты.
— Н-да, — задумался Джек. — Тупичок... А в прошлое? Насколько далеко вы залезали в их прошлое?
— К чему? — презрительно спросила Шиповник. — Зачем это еще?
— Затем что, если это призраки, то их смерть могла быть сколь угодно давно... и связь прячется тоже где-то там. Копайте дальше, пока не найдете какую-то общую для них зацепку.
На самом деле Джек говорил наобум, но по тому как загорелись глаза Унро, понял, что попал в точку. Остальные идеи они уже все равно отработали, а силы еще оставались, архив — под рукой, в общем, азарт с новой силой охватил молодежь. Шиповник сразу стала звонить леди Гарброу за допуском в архив, а Джек заскучал.
Крепкий чай ненадолго взбодрил Энцу, она углубилась в работу, не участвуя в общем разговоре. Около двенадцати Джек собрался на обед, пообещав вернуться, чтобы ехать по вызову, — и действительно вернулся. Хотя и на час позже.
Энцы уже не было, и Шиповник, хмуря светлые брови, сказала, что отправила ее домой. "У нее слишком болела голова", — пояснил Унро.
Джек подумал и тоже засобирался.
— Ну, а чего тут сидеть? На вызов и меня одного не возьмут, а с бумажками как-нибудь завтра... или послезавтра.
Все-таки это было не похмелье — да и с чего, пива было не так уж много, — и не простая головная боль от недосыпа. Когда Энца добралась до общежития, ее плавно вело из стороны в сторону, а тело бросало то в жар, то в холод. По-хорошему, надо было позвонить кому-нибудь или идти не домой, а в медблок, но Энца соображала все хуже и хуже, и на автопилоте брела к себе, чтобы лечь и, наконец, отдохнуть.
Она едва успела устроиться у себя на диване и перестала трястись от озноба, как в дверь постучали. Путешествие в несколько метров по маленькому коридору показались ей бесконечностью, и открыть дверь удалось не с первого раза.
Холодная узкая ладонь легла на горячий лоб. Голова Энцы безвольно откинулась назад, а сама девушка покачнулась.
Джек рассердился. Воспаленные от температуры и боли глаза Энцы смотрели сквозь него.
— Давай, вали в кровать, — скомандовал Джек. — Чем заболела?
— Грипп? — неуверенно предположила Энца. — Все тело ломит.
Говорила она медленно и невнятно. Едва переставляя ноги, побрела в сторону дивана. Джек некоторое время смотрел на эти черепашьи бега, потом, раздражаясь все сильнее, подхватил на руки и дотащил до дивана сам. Укутал по уши в одеяло, плед и сверху намотал шарф.
— Что болит? Горло? Температуру мерила? Кипяток у тебя есть? А лекарства?
Энца молчала, бессмысленно глядя на него из объемного свертка. Джек решительно обшарил маленькую ванную и кухоньку, нашел аптечку и чайник.
Энца то и дело проваливалась в густой дурной сон, не в силах даже думать четко. Она слышала, как Джек, поругиваясь, громыхает грязной посудой на кухне в поисках чашки, как клокочет вода в чайнике. Потом зазвонил телефон, и Джек что-то ответил.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
