| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Под звуки его голоса Энца заснула.
Когда она очнулась, тело все так же ломило. В комнате было зябко и темно. На ощупь, дрожа от озноба и слабости, она добралась до кухни и зажгла свет. На столе у чайника стояла наспех отмытая кружка, распотрошенная аптечка, а рядом термометр и надорванная пачка растворимого порошка от жара.
"Что-то случилось, — заторможенно поняла Энца, вспомнив телефонный звонок. — Ему позвонили, и пришлось срочно уехать. С кем-то что-то случилось". От страха вдруг перехватило горло, и она некоторое время постояла, опираясь на стол обеими руками. Воздух никак не шел в легкие. Потом она вернулась в комнату и мучительно долго разыскивала свою трубку, чтобы позвонить Джеку.
Долгие гудки, потом раздраженное:
— Слушай, не до тебя сейчас, перезвоню.
На заднем плане звонко хохотала Эли, и фоном шел какой-то шум, то ли кафе, то ли кино. Энце и так было больно, так что нового укола прямо в сердце она почти и не почувствовала.
Снова вскипятила чайник, залила порошок и, выпив сладкий до тошноты напиток, отправилась на свой диван.
На следующее утро приехал Донно, обеспокоенный ее молчанием, но к тому времени она уже была более-менее похожа на человека и даже могла разговаривать. Донно не мог с ней оставаться: он и так под прикрытием Роберта сбежал на полчаса с дежурства, так что снова завернув девушку во все одеяла, он погрузил ее в машину и отвез к Анне.
У магички был выходной и она с удовольствием окружила Энцу заботой и теплом...
Пока сама не свалилась к вечеру — с теми же симптомами, и уже призванный в срочном порядке Саган привез врача, кучу лекарств и свой ноутбук с целой фильмотекой. Устроившись рядом на широкой кровати под тремя одеялами, Энца и Анна ревели над очередной мелодрамой, ворчали, когда Саган заставлял их пить положенные им целебные отвары и периодически проваливались в тяжелый сон.
— Грипп, — подтвердил врач. — Ничего, отлежатся — и все пройдет. А вам, молодой человек, я сейчас поставлю защиту от инфекции, и сами не забывайте на всякий случай пить побольше и наденьте маску.
Энца, уставая от фильма, пробовала читать, но голова слишком болела, и буквы расплывались. Засыпая, она видела только тьму, и порой никак не могла понять, то ли она спит и сон видит, то ли это фильм дурацкий такой.
Анне было хуже: хотя болезнь поймали в самом начале, протекала она тяжело, и душные кошмары обступали ее каждый раз, как она закрывала глаза. Если Энца не спала, то будила ее, услышав стоны. Самой Анне проснуться ни разу не удалось, хотя управлять снами она вполне умела — в здоровом состоянии.
Иногда снились люди, самые разные. Приходил отец, ругался, что она давно им не звонит, — а они с матерью беспокоятся. Саган укоризненно покачивал головой. Даже Джек зашел — и вот его появление больше всего почему-то удивило Анну: сначала она решила, что это на самом деле.
Был уже поздний вечер, Энца тихо спала рядом. В темноте мягко мерцал экран, шел старый черно-белый фильм, а из-за приоткрытой двери в коридор лилась узкая полоска света: там где-то был Саган. Джек тихо постучал костяшками о косяк двери и скользнул в комнату.
— Джек? — удивилась Анна. — Ты что, постригся?
От жара в глазах плыло, и она медленно моргала, с трудом сосредотачиваясь на нем. "Да я же сплю, — подумала она. — Осознанный сон и, наконец, не кошмар... надо только суметь выудить смысл. Вдруг что-то полезное?"
Джек провел ладонью по взъерошенным коротким волосам и неожиданно ласково улыбнулся ей.
— Что ты хотел сказать? — спросила Анна. — Или это я должна тебе что-то?..
— Она тебя услышала? — раздался вдали голос Энцы. — Скажи ей, что у нас все хорошо.
— У нас все хорошо, — повторил Джек. — Энца просит передать всем привет.
— А разве... разве что-то случилось? — осторожно поинтересовалась женщина, интуитивно уловив некую странность в этом разговоре.
Джек-во-сне нахмурился.
— Ну я так и знал! — воскликнул он. — Этот криворукий все неправильно рассчитал, мать его за ногу. Еще рано!
— Рано — для чего, Джек? — спросила Анна.
Джек что-то ответил, но голос его она уже не услышала в гулком шуме, заполнившем вдруг ее голову. Треск статического электричества, обрывки искаженных голосов, тихое "береги себя" Энцы, а затем чей-то глубокий жуткий голос, отдавшийся эхом в груди. Голос считал вслух, и цифры обратным ходом вспыхивали дрожащим бледным огнем прямо перед глазами. И в этом сне Анна четко знала, что следом за цифрами придет душная клубящаяся тьма.
Анна вскрикнула и на мгновение потеряла сознание — проснулась.
Саган влетел в комнату, с тревогой осмотрел магичку и привычным жестом приложил ладонь ко лбу.
— Плохо, да? Что случилось?
— Саган... Джек приехал? — спросила она. — Мне показалось, что он заходил.
— Нет, радость моя, не приезжал. Тебе приснилось.
Анна кивнула и мгновенно провалилась в глубокий темный сон.
— Шеф? — секретарь сунул голову в кабинет и зажмурился: солнце ударило прямо в глаза.
— Сколько раз говорить, по интеркому разговаривай, — нахмурился господин Камень.
— Так... ну... извините, — смутился секретарь и хотел было прикрыть дверь, но шеф раздраженно прикрикнул:
— Да говори уже! Что за дурацкие манеры!
— А, ну... звонил там наш агент номер двенадцать, говорит, что каким-то образом вызвал подозрения у сотрудника отдела расследований, и очень боится, что его раскроют. Просит перевести его...
— Болван, — с отвращением сказал господин Камень.
Секретарь замялся и стремительно побледнел.
— Да не ты. Этот... двенадцатый. Передай, чтоб даже не дергался. Пусть держится за свое место, а если ему покажется, что еще у кого-то подозрения вызвал... тогда пусть пришлет имена. Нам будет проще убрать ненужных подозревающих, чем терять агентов на узловых точках. А вообще присмотрись и к агенту, и к точке — возможно, нужно будет его переместить на другое место, если уж он такой нервный.
История двадцать вторая. Старые легенды
На Листопадную неделю, что перед осенним равноденствием, в институтском парке всегда появляются бабочки. Огненные бабочки, размером с ладонь, узорчатые, с разноцветными прожилками на сияющих крыльях, похожие на чудесные цветы. Они порхают каждую ночь, а исчезают с рассветом.
По легенде, в начале прошлого века один преподаватель был влюблен в студентку. Нравы в те времена были строгие — не то, что нынешние, — и он даже смотреть на нее лишний раз не смел на людях. Сам он был достаточно молод и хорош собой, так что неудивительно, что студентка отвечала ему взаимностью. Каким-то образом все вскрылось, и преподавателю было отказано от места. Как раз тогда назревала война, бедолагу отправили на фронт, где он и был убит.
Как прощальный подарок любимой, перед отъездом он создал этих бабочек. Ровно неделю, каждую ночь тьма нежно озаряется трепетом тонких золотых крыл, и в это время парк института открыт для посещения. В нем полно романтически настроенных особ самых разных возрастов.
Эту легенду рассказывают туристам на экскурсиях, а среди своих ходит другая история: о том, как компания подвыпивших студиозусов шла через парк в Императорские бани — один из корпусов общежития, — и по дороге кто-то захотел осветить дорогу, да немного не рассчитал.
С пожаром, охватившим старые деревья, удалось справиться на удивление быстро — и эксцентрично: студиозусы совместными усилиями обратили огонь в безвредных красивых бабочек.
То, что творить магию в подпитии чревато разнообразными и трудноискоренимыми последствиями, знают все. Тот случай произошел в начале прошлого века, но заклятие оказалось таким заковыристым и стойким, что и спустя более ста лет бабочки не утратили своей яркости и красоты.
Девушки, конечно, больше верят в легенду о погибшем любовнике, чем в каких-то пьяных студентов, да и для туристов она привлекательнее, так что "свою" версию в Институте обычно придерживают.
А вот в Старом парке, что возле Оружейного подворья в центре города, совсем другие легенды.
Например, рассказывают, что если оказаться под часами на перекрестке аллей ровно в полночь, то тебя окликнут из-за спины и зададут вопрос. Сможешь ответить — тогда одно твое желание сбудется, а если нет... чудовище съест твою голову.
Бес знает, откуда это поверье — ни разу еще такого не было, чтоб безголовые тела находились. Но однако же болтают, и не первый десяток лет.
Еще одна легенда поновее: будто бы кто-то подстерегает парочки, прогуливающиеся по темным аллеям ночью, тихонько подкрадывается и крадет юношу, а чтобы девушка не догадалась, подсовывает ей вместо него тень. Парочка доходит до выхода из парка, и тень рассеивается.
По слухам, это ревенант — сильное привидение, вернувшееся с того света, чтобы отомстить за обиду, а точнее — обманутая жена, которая от горя утопилась в пруду Старого парка.
История еще более неправдоподобная, зато подкрепленная некоторыми фактами: трое юношей действительно пропадали, но на следующее утро нашлись: избитые и раздетые догола, без сознания. Что с ними было и кто это сделал, сказать они не могли, нападали на них неизменно со спины.
Но в пруду никто не топился, по крайней мере, специально, так что официальные органы версию о ревенанте не рассматривали. Тайна оставалась тайной.
И вот несмотря на зловещие предания в этот теплый осенний вечер по Старому парку прогуливалась парочка.
Они бесстрашно выбирали самые темные аллеи и неспешно проходили их одну за другой. Выглядели они довольно забавно: юноша едва ли был выше плеча девушки, но тем не менее они нежно ворковали, склоняясь друг к другу и держась за руки.
Редкие припозднившиеся прохожие весьма бы удивились, услышав их разговор.
— Не виси на мне! Ты меня вниз тянешь все время! — шипела девушка.
— Знаешь, ты могла бы не надевать такие высокие каблуки, — с укором говорил ей спутник. — И я тебя совсем не тяну, наоборот, держу, чтоб не упала.
— Я не падаю!
— Но спотыкаешься. Постоянно.
Слова "если бы не я, то ты уже несколько раз упала бы" Унро благоразумно проглотил. Шиповник была не в духе, хотя на взгляд юноши ничего такого плохого не происходило.
Напротив. По его скромному мнению, этот вечер был просто прекрасен.
— Просканируй тот куст, слева, — нервно говорила Шиповник. Она вообще боялась темноты, и в такие авантюры еще никогда не ввязывалась. — Ты уверен, что она идет за нами? Вдруг она осталась там, у входа?
— Не бойся, — отвечал Унро, — конечно, идет. Я ее иногда чувствую. У нее особенная аура. А в том кусте ничего нет, только воробьи спят.
Он даже успокаивающе погладил ее ладонь, но в ответ получил только щипок — Шиповник заранее предупредила, что защищать свою честь она будет до последнего, и никакие приставания терпеть не намерена.
— Ну, что там по списку? — спросила она.
В кармане Унро лежал сложенный листок бумаги со списком действий, который для них заботливо составил Джек. Шиповник, уже имевшая определенное мнение о самом Джеке и качествах его ума, крепко сомневалась, что в этом списке хотя бы один пункт без подвоха, но не смогла найти, к чему придраться. У них обоих — и Унро, и у нее — был совсем небольшой опыт по части свиданий, а так как жребий изображать парочку выпал им, то приходилось прислушиваться к мнению "старших товарищей".
— Лучше бы мы своим делом занимались, — расстроенно шипела она, имея в виду историю про руки.
Унро неопределенно пожал плечами, одновременно пытаясь незаметно выудить из заднего кармана джинсов листок бумаги.
— Так, следующее, — шепотом сказал он, — Сидеть на скамейке и тесно... кхм... обниматься..
— Кто так говорит? Безграмотно совсем, — возмутилась Шиповник, заглядывая в список. Длинные волосы, распущенные по случаю "свидания", легкой волной мазнули Унро по щеке, и тот торопясь, убрал бумажку.
Этот список был немного отредактирован после того, как его одобрила Шиповник, и в пункте три было вовсе не "обниматься".
Девушка хотела было возмутиться, выпрямилась— и зашипела сквозь зубы. Прядь волос зацепилась за пуговицу на куртке Унро.
— Подожди, — засуетился тот. — Сейчас я распутаю.
Шиповник сама попыталась было извернуться, чтобы посмотреть, но длины запутавшейся пряди не хватило. Унро помог ей дойти до скамейки, и они неловко присели.
В темноте было сложно нащупать и распутать паутину тонких волос, Унро возился довольно долго.
— Энца рядом? — спросила Шиповник, сейчас больше переживая о том, как они нелепо смотрятся со стороны, чем о своей безопасности.
Унро, не отвлекаясь, быстро окинул пространство вокруг сканирующим плетением.
— Да, двигается к нам, — сказал он. — Скоро будет тут.
— Странные они, да? — сказала вдруг Шиповник.
От ее тихого голоса, который звучал слишком близко — и слишком интимно — Унро только сглотнул. Промычал что-то согласно. Шиповник сидела рядом, прижимаясь к его плечу, и тонкий травяной запах ее духов кружил бедняге голову.
— Ну, я имею в виду, что вообще там все странно, во флигеле... и эта история, с магом-некромантом и умертвием... Унро, а ты никогда не думал, что их духи, ну... могли переселиться? И остаться в них?
Унро вытаращил глаза, отвлекшись от пуговицы. Благодаря Джеку он прошел суровую подготовку в августе и уже получил иммунитет к подобным мыслям. И теперь, высказанные другим человеком, они звучали для Унро как бред.
Юноша не успел ничего ответить — их прервали:
— Молодые люди, вам помочь? — вкрадчиво спросил незнакомый голос.
Унро и Шиповник одновременно повернули головы, чтобы ответить, — и на миг остолбенели.
В желтых тусклых глазах не было ничего человеческого. Серое удлиненное лицо согнувшегося перед ними существа было похоже на пластиковую маску.
Шиповник завизжала, а Унро толкнул ее в сторону и, извернувшись, обеими ногами пнул существо в лицо.
С треском отлетела пуговица, так и оставшись в волосах Шиповник, а девушка прокатилась по асфальту, обдирая ладони. Из кустов напротив нее беззвучно выпрыгнула черная тень, и Шиповник снова закричала, одновременно бросая на лету сотворенное плетение.
— Нет! — закричал Унро. — Это Энца! Энца!..
Черная фигура рывком ушла в сторону, уворачиваясь от плетения, оттолкнулась от земли и бросилась к существу, замахиваясь гудящими от напряжения саблями, но Унро снова предупреждающе закричал.
Энца уже не могла свернуть, набрав приличную скорость, и все, что она успела сделать — это отвернуть сабли, чтобы никого не задеть, и по инерции влететь кубарем в кусты на противоположной стороне.
С грохотом рухнули подрубленные на ходу сучья деревьев, из кустов донеслась невнятная ругань. Шиповник села на асфальте, ошеломленно оглядываясь. Унро разрывался между тем, к кому броситься в первую очередь. Существа нигде не было видно.
В конце концов, Унро подбежал к Шиповник, помогая ей встать — Энца уже самостоятельно выбиралась из кустов.
— Что это было? — с любопытством спросила она, потирая ссадину на лбу. — Я не успела разглядеть. И чем ты в меня запустила?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
