Зверь

Ну а попробовав толстых и румяных блинов, Сергей понял, что он раньше не жил, а существовал. Еще через некоторое время, изредка прерываемое чавканьем, ему стало ясно, что нужно остаться здесь в деревне и, женившись на местной молодухе, завести кучу толстопятых мальцов. Однако, выпив чашку крепкого черного кофе после столь роскошного ужина, он мигом вернулся к действительности, а точнее к своим делам.

Он стал осторожно расспрашивать свою хозяйку о селе, его старожилах. Бабулю настолько обрадовало такое любопытство, что через пару минут Сергей понял — словесный поток может снести не только все его планы, но и его самого. Она выложила все сплетни, которые знала: семейная жизнь буквально каждого жителя села, начиная с грудничков и заканчивая старыми маразматиками, была обсосана до косточек и препарирована до самых мельчайших подробностей.

Услышав такие подробности, Сергей искренне удивился, что наши доблестные органы проморгали подобного ценного сотрудника, способного не только отчеканить мельчайшие биографические данные нескольких сотен сельчан, но и удивить просто парадоксальными наблюдениями.

Со слов бабули выходило, что "село — это последний райский уголок на земле и живут здесь не люди, а золото":

— Помогают друг другу... И дров наколют, и воды принесут, и забор поправят... Вчерась только Сашка с братом — сыновья нашего батюшки — валун с усада убрали, а то, проклятый, пол огорода занимал.

Уже через несколько часов Сергей с некоторой досадой понял, что всё это ему стало напоминать старые советские фильмы о счастливой жизни в одном отдельном колхозе. Поэтому он применил хитрый прием, задав самый беспроигрышный и провокационный для пенсионера вопрос:

— Ну а молодежь....? Как? Ничего? Поди пьют, хулиганят...?

Реакцию бабули можно было описать лишь одним словом: взорвалась и огнем своего гнева "опалила" не только собеседника, но и даже стоявшие на подоконнике цветы. Её ответная тирада была настолько сладкой и необычной, что Сергей понял — коммунизм наступил здесь и именно сейчас, а не через 20 лет, как обещал Никита Сергеевич Хрущев.

Чуть успокоившись, она выдала:

— Как можно так говорить! Грех жаловаться... Хорошие! Помогают всегда. Чуть, что попросишь, сразу прибегут и сделают. Вон церкву недавно обновили — покрасили, почистили все кругом... Дорожки все песочком посыпали, источник наш вычистили. А все они — ребятишки (в категорию "ребятишек" она включала, определенно, всех начиная с пятилетнего и заканчивая тридцатилетним возрастом — приме.автора)!

Сергей вновь был приятно удивлен — поведение молодежи, да и похоже остальных сельчан, совершенно выбивалось из колеи. "Черт! — проскользнула у него мысль. — Во всей стране творится бедлам: молодежь спивается, кто постарше — вообще, практически покойники, а тут в поряде!". Вдруг бабуля прервалась и всплакнула:

— Это все батюшка наш — отец Анатолий! Ему спасибо! Он отвадил от водки проклятущей наших мужиков! А то было пили у нас страшно.... А уж ребятишек как жалко было... и что мы сними не делали, все мимо. Хорошо батюшка приехал...

Подробный рассказ об отце Анатолии, который далее последовал, вызвал у Сергея непреодолимое желание познакомиться с ним. Уж больно он странен, а это, в свою очередь, прекрасно соответствовало цели его поисков. Сделав мысленную зарубку — напоминание, Сергей стал слушать дальше...

Поведав историю появления священника в селе, бабуля плавно перешла на пенсии и цены, неравномерный рост которых напоминал плетение черепахи за несущимся вскачь быстроногим Ахиллесом. Вместе повздыхав какое-то время над этим, они разошлись по комнатам.

Оставшись один, Сергей подвел итог первому дню своей эпопеи: во-первых, он обеспечен жильем, хозяйка которого оказалась одновременно и бесценным источником информации; во-вторых, завел знакомство с местной администрацией, что могло стать хорошим подспорьем в его поисках; в-третьих, его легенда прошла свою проверку и была признана достоверной; и, наконец, в-четвертых, определился первый необычный объект — сельский священник.

На священнике, насколько он понял, оказалось завязано очень много всего необычного: среди жителей села, отец Анатолий пользовался огромным влиянием, фактически он был центром всей духовной жизни этого малого мирка. Практически каждый житель, со слов бабули, был обязан ему если не физическим исцелением, то как минимум духовной помощью и участием. "Безусловно, — пробормотал Сергей, — это интересный экземпляр. Определенно, фанатик или, чем черт не шутит, инквизитор, решивший в отдельно взятом селе искоренить все зло и пороки". Улыбка чуть тронула его губы, когда он живо представил себе, как высокий человек с горящими глазами и развивающимися волосами, одетый в рясу и потрясающий посохом, изгоняет бесов из местных алкоголиков.

— Занятно... — вновь усмехнулся он. — Но как он может быть связан с этой долбаной проблемой, ума ни прилажу!

Промучившись до утра, Сергей наконец уснул....

Глава 2.

Утреннее пробуждение было на редкость странным... Уже знакомая вихрастая башка осторожно просунулась в окно и отчетливо поинтересовалась, почему он так долго дрыхнет и не собирается на рыбалку.

Сергей несколько раз порывался дать пацану подзатыльник, но потом рявкнул:

— Щас!

Через некоторое время перед Мишкой, а именно так и звали бабушкиного внука, предстал Сергей, одетый в длинные темные шорты и футболку цвета хаки.

Получив от заботливой хозяйки сумку, полную припасов, рыбаки двинулись на пруд. Проходя мимо огорода, Сергей обратил внимание на огромный, в два-три обхвата, валун. Глыба красноватого гранита с мощными прожилками кварца, перегораживавшая полдороги, явно выглядела здесь инородным телом. Однако Мишку такое чудо природы совершенно не заинтересовало и, обойдя его, он заметил:

— Кстати, именно этот булыжник Сашка с братом (сыновья отца Анатолия — прим.автора) и убрали с огорода.

Комментарий мальца был настолько обыденным, что Сергей не сразу сообразил — разговор шел о валуне тонн под пять весом, который нужно было не просто поднять, а передвинуть на десяток метров от забора. Отсюда даже видно было его старое место — свежее углубление посреди огорода, почти уже засыпанное навозом. "Да уж, — подумалось ему. — Занятие достойное титанов. И странно, что титаны нашлись именно здесь, в этом богом забытом краю, и выглядели они уж слишком обыденно".

Разговор определенно требовал продолжения и он спросил:

— А как?

На что он получил вполне закономерный, но в тоже время и обескураживающий ответ:

— А так! Молча! Пришли в вдвоем, попыхтели, покряхтели ... Да и вечер уже был — ни черта не видно! А с утра мы с бабушкой вышли, а валун уже за огородом...

Все это было сказано таким нравоучительным тоном, что желание потрепать пацана за вихры становилось все сильнее и сильнее, а веры в воспитательные способности местных учителей все меньше и меньше. Однако начинать утро с мордобоя, тем более одностороннего, Сергей не только не любил, но и считал признаком плохого тона.

— Ладно, разберемся... — пробурчал он и двинулся следом за своим неразговорчивым проводником.

По мере приближения к пруду, Сергея почему-то не покидала уверенность, что его копилка с необъяснимыми случаями будет не просто наполняться, а пополняться с космической скоростью. Эта мысль, к его сожалению, оказались просто пророческой... Буквально через несколько минут взору изумленного аспиранта предстало странное зрелище: обширное поле около водоема было со знанием дела превращено в целый спортивный городок. Футбольные ворота, гимнастические брусья, турники всевозможного рода, куча каких-то крюков и канатов, масса пухлых мешков на утоптанной площадке — все это было расположено в каком-то странном порядке, принцип которого Сергею был до боли знаком.

— Черт! Полоса препятствий! — наконец выдал он.

Именно на такой дорожке, в свое время, Сергей наматывал десятки километров, ностальгия по которым сразу же заставила остро заныть под сердцем.

Разинув рот, он мысленно перебирал причины, которые хоть приблизительно смогли бы смогли объяснить появление здесь подобного великолепия:

— ...Зона для тренировки областного ОМОНа... Да, нет, слишком уж как-то все с любовью сделано, да и близко к деревне. Пожалуй и феэсбешники отпадают — тем вообще подавай безлюдье с рядами колючей проволоки и вышками по периметру (здесь Сергей, определенно, хмыкнул — прим.автора). С другой стороны, все это может быть местом проведения военно-патриотических игр.

Последнее предположение ему показалось очень даже правдоподобным... Он сразу же представил несколько десятков бегающих, прыгающих и еще черт знает что делающих юнцов, которых оценивали умудренные опытом строгие судьи. "Очень даже неплохо, — сам же и оценил он эту картину. — Еще бы добавить пару тройку салютов, ну может даже фейерверк после награждения и все — разгадка готова".

Наконец-то закрыв рот (который, кстати, так и оставался открытым на протяжении всей напряженной мысленной работы — прим.автора), Сергей решил приступить к практически действиям: он решил немного "потрясти", на предмет получения информации, своего юного, но в тоже время очень неразговорчивого друга. Мишка, словно предчувствуя шквал вопросов и дружеских, а может и не совсем дружеских тычков, уже давно умчался к пруду и спокойно застыл с удочкой, "гипнотизируя" рыбу. Увидев такой маневр, Сергей тоже решил присоединиться к нему, повременив с вопросами (не только же вынюхивать он сюда приехал? Он планировал и отдохнуть чуток... — прим.автора).

Только он сел на берег и, размотав удочку, забросил её в воду, как из головы мгновенно вылетели все странности, которые ему встретились. В этот момент все, что не касалось рыбалки, стало для него нереальным... Ощущение зыбкости усиливалось медленно надвигавшимся на них густым утренним туманов. Он был похож на вату, которая мягкой и одновременно плотной ватой окутывала их и скрывала от окружающих. Вскоре, в беловатой дымке скрылись огромные ивы, раскинувшиеся метрах буквально в двадцати метрах, минут через десять Сергей потерял из виду уже и своего соседа... Реальным и настоящим осталась лишь удочка, удилище которой он твердо сжимал в руках... Ему казалось, что выпусти из рук удочку, и он сам сгинет во мгле...

...Вдруг поплавок легонько шевельнулся. Совсем чуть-чуть! Сергей мгновенно насторожился и стал во все глаза следить за малейшим его движением. Через минуту поплавок вновь ожил, легко шевельнув самой макушкой... Вокруг него стали медленно расходиться небольшие круги, постепенно переходящие в большие и, наконец, в просто огромные, затухающие где-то около самого берега... Вскоре поплавок стал вести себя, как взбесившийся бык, совершающий непредсказуемые скачки и норовящий боднуть... Сергей взмок... Руки дрожали от желания резко рвануть удочку вверх и убедиться, что на крючке плотно засела долгожданная жертва. Но он ждал, прекрасно понимая, что настоящего клева еще нет... С каждой секундой терпеть становилось все сложнее и сложнее... Постепенно, откуда-то исподволь нарастало уверенность в том, что он может легко и опоздать, если не потянет в эту самую минуту. Вскоре, поведение поплавка резко поменялось — безумные рывки в стороны прекратились, казалось, рыба успокоилась раз и навсегда... Однако, поплавок неожиданно мощно пошел в сторону, практически уходя из виду! Сергей быстро среагировал и рванул удочку в противоположную сторону... Рывок оказался настолько сильным, что бедная рыбка, взлетев метров на пять-шесть, исчезла в кустах...

Рыбалка оказалась на редкость удачной (по крайней мере, так считал Сергей): вместе с Михой они натаскали штук 20 небольших карасей и с пяток приличных карпов. Однако, едва взглянув на своего напарника, Сергей понял, что для него такой улов явился, чуть ли не оскорблением. Его презрительно опущенные уголки рта, и печальное выражение глаз наводили на мысль, что обычно он ловит раз в десять — двадцать больше.

— Вот, юный браконьер-любитель! — пробурчал Сергей.

Так и не дождавшись реакции сматывавшего удочки Мишки, он тоже начал потихоньку собираться. Чуть позже они уже молча вышагивали назад, думая каждый о своем. В таком молчании было пройдено и поле с полосой препятствия и валун с такой интересной историей. Юный браконьер (в чем стал подозревать его Сергей — прим.автора), очевидно ожидавший продолжения вопросов, не выдержал и сам спросил:

— Ну чё? Видел?

Задав столь глубокомысленный вопрос, Миха вновь замолк. Через некоторое время он снова поразил Сергея краткостью своей речи:

— Ну, поле то... как тебе?

— Видел, — в тон ему ответил Сергей и продолжил, решившись закинуть удочку дальше. — Поле как поле, что я полей что ли не видел?!

Однако пацан был не таким лопухом, каким выглядел: он точно заметил удивление Сергея на берегу пруда и похоже "тянул резину". В ответ Сергей сделал зверское лицо, обещавшее очень много неприятностей, и пацан "раскололся":

— Да мы это сделали! Мы! Отец Анатолий сказал, что школе нужна новая спортплощадка. Они с Николай Петровичем (директор школы — прим.автора) попросили мужиков помочь, а сами школьников собрали. Целую неделю мы копали, таскали, прибивали...

Больше информации из него вытянуть не удалось, да и они, наконец, подошли к дому. Мишка исчез сдавать улов, пообещав вечером уху, а Сергей пошел переодеваться.

В его руках оказалась еще одна ниточка, потянув за которую, он надеялся, хоть немного прояснить ситуацию. "Директор, — подумал Сергей. — Определенно директор должен быть в курсе всех этих событий. Странная ребятня, еще более странная школьная спортплощадка. Короче, нужна встреча". Сказано (а точнее, выдумано) — сделано.

Забрав свое удостоверение, он уверенно двинулся к одноэтажному зданию школы. Директора, пожилого, но еще крепкого мужчину с орденской планкой на груди, Сергей нашел в библиотеке. Среди рядов потрепанных книг он кого-то шутливо отчитывал:

— Олеся, тебе бы не фантастику читать... Вот, возьми, Есенина.

В ответ из глубины комнаты зазвучал приятный девичий голос:

— Николай Петрович!!! Она же интересная... Это та же классика, только в ином виде!

Буквально через мгновение показалась и сама обладательница этого волнующего голоса. Девушке на вид было лет восемнадцать с небольшим. Она стрельнула на показавшегося в проходе Сергея своими пронзительно зелеными глазами и мягко поправила прядь каштановых волос, настойчиво спадавшей на глаза. Очертания её изящной фигурки, сокрытой голубым сарафаном, ненадолго выбило у нашего героя почву из под ног.

Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, считая вероятность возникновения такого чувства очень малой, а для себя совсем нулевой. Но в это мгновение случилось что-то невероятное... Сергей смотрел в её глаза и не мог насмотреться, как не может досыта напиться измученный жаждой путник, прильнувший к колодцу с обжигающе холодной водой. Они притягивали к себе, заставляя забыть обо всем, кроме этой малахитовой манящей бездны... Она моргнула раз, второй, пытаясь, словно стыдливая женщина Востока прикрыться ресницами, как паранджой... Но для Сергея уже было все кончено — он оказался поражен в самое сердце.