Не сказав больше ни слова, она развернулась и направилась по той самой сильно заросшей тропке. Ее скрюченная фигурка ковыляла довольно шустро и Скиф с трудом поспевал за ней. В отличии от бабки, которая своими габаритами везде могла пролезть, ему приходилось заботиться не только о себе, но и своем коне. Перекосившаяся избушка появилась довольно неожиданно. Вот они шли по густым зарослям, где в нескольких шагах ничего не было видно, и вдруг пройдя очередной раскидистый куст, они увидели домик. Сложенная из тонких крупных валунов на мховой подкладке, избенка выглядела неказисто, но это впечатление сразу же исчезало, когда он вошел внутрь. Небольшая комнатка была довольно уютной, правда со слегка закопченным потолком. Крошечное окошко было задернуто какой-то дерюгой, убрав которую в комнате стало значительно веселее.

— Садись, новый человек, садись, — снова заскрипела она, засуетившись у стола. — Чую, тяжело тебе. Давит что-то, жить спокойно не дает! Может кровушки много пролил? А может и еще больше пролить собираешься?! А, человече?

Дмитрий обалдел. Бабка оказалась, действительно, непростой. То ли она что-то слышала о нем, то ли что-то умеет... В любом случае ему нужна ее помощь, иначе его судьба была незавидной!

— Я Скиф, мать! — он решил "взять быка за рога". — Слышала, наверное, от добрых людей обо мне? Да, полил я эту землю кровью! И еще полью! Много крови будет! Ох , как много!

Бабка выглядела недовольной. Такие слова ей явно были не по праву. Похоже, она ожидала услышать что-то другое, но Димку уже понесло.

— Думаешь, я монстр?! Да?! — распалялся он, с трудом заставляя себе не вскочить с лавки. — Зверь, который хочет до сыта напиться крови? Так, что-ли? Ха-ха-ха-ха! Нет! Тысячу раз нет! Я лишь справедливости хочу! Для всех, для каждого! Для самого последнего, распоследнего нищего! — его лицо исказила гримаса. — Чтобы каждый жить мог! Чтобы всех одной меркой мерили!

На мгновение ему показалось, что в глазах старой ведьмы мелькнуло сочувствие. Она неожиданно встала, прервав тем самым его монолог.

— Неподъемную ношу ты выбрал, человече, — начала она, тяжело вздыхая. — Многих я видела до тебя, что желали того же. Много их прошло через меня. Сильные, красивые..., — речь ее становилась тягучей, будто она что-то вспоминала. — Хорошо говорили. Клялись в честности и доброте. Совета просили, вот как ты сейчас, а что потом? Что, я тебя спрашиваю? — неожиданно жестко закончила она. — Зверьми они все настоящими стали! Людей рвали как дикие звери!

Ведьма подошла к нему и наклонилась к самому лицу.

— Даже боги оставили это дело, — прошептала она. — Даже с их силой невозможно изменить людей. Грязь, обман и ужас — вот наш удел!

По глазам старой карги Дмитрий понял, что она вряд ли ему будет в чем-то помогать. Оставалось сделать одно — уйти...

Далан напряженно вглядывался в темноту.

— Где-то здесь это каменный палец, — шептал он, почти высовываясь с носа корабля. — Там, что-ли?

Пентенконтра медленно продвигалась вперед. Голые спины немногочисленных гребцов взмокли от напряжения — каждый неосторожный хлопок веслом мог грозить, если не столкновением, то обнаружением точно.

— Господин, скоро появится луна, — кто-то прошептал за его спиной. — Нужно двигаться быстрее.

— Знаю, Аид тебя забери! — не оборачиваясь, прошипел капитан. — Никак этот риф не могу найти!

Новый помощник, нанятые взамен убитого Заира, чрезвычайно его раздражал. Это был какой-то нервный и всего боящийся тип. С головорезами Далана он говорил тихим, слегка виноватым, голосом, будто чего-то просил и даже не надеялся на успех своей просьбы. "Баран! — мысленно ругался капитан, продолжая всматриваться в море. — Слабовольный баран! Прирежут еще этого, недоноска в трюме". Вдруг, по левому борту показалось какое-то темное пятно. Ему даже показалось, что донеся всплеск. "Вот он! — обрадовался моряк".

— Возьми чуть в право, Керид! — приглушенно крикнул он своему помощнику. — А вы, волки, наддайте! Мы уже близко! Скоро у вас будет столько золота, что не только гетеры, но и почтенные матроны будут со сладостными воплями бросаться к вам на шеи.

Гребцы оживились. Послышались негромкие смешки. Корабль ощутимо прибавили скорость.

— Значит, почтенный Перикл, твой дом находится почти у самой гавани, — Далан уже был рядом с одним из своих пассажиров. — А рядом дом самого советника?

— Совершенно верно, капитан, — раздраженно произнес тот. — Я уже вам устал повторять... Мой дом расположен почти у самого порта. Мне так было удобнее вести дела, да и супруге нравился вид из окон. Через улицу жил советник. Это все в одном квартале.

Моряк радостно потер руки. Наконец-то, удача сама плывет ему в руки. После гибели почти половины команды и перенесенного унижения во дворце деспота, он снова на своем собственном судне и под его рукой почти два десятка опытных и готовых на все головорезов.

— Я выпью этот город, как кожаный бурдюк с вином! — скалил он зубы. — Бараны! Вот они где богатства!

Пристань выглядел пустынной. По каменному пандусу гулял легкий ветер, тащивший за собой какой-то мусор. Пентеконтра осторожно стукнулась бортом и на камень упали сходни.

— Сит и Хриплый, вы первые! — начал раздавать приказания капитан. — Проверить дорогу! С собой не брать ни чего лишнего, только ножи и удавки. Вперед! Мы чуть погодя за вами двинем.

Еле слышный свист, раздавшийся чуть позднее, возвестил, что дорого свободна и можно идти. С корабля вышли почти два десятка рыл в полном вооружении. Далан решил все поставить на этот поход! Если уж столько воинам здесь не справиться, то меньшим количеством грабить вообще не имеет смыла. Подвязанные тканью сандалии скрадывали шум шагов и уже за несколько метров их совершенно не было слышно.

До искомого особняка они добрались быстро. Благо к нему можно было пройти через приземистые здания складов, где уже давно было все разграблено.

— Не обманул, сановник, — пробормотал Далан, разглядывая прекрасно сохранившееся двухэтажное здание с крепкими деревянными ставнями на окнах. — Похоже, там точно есть чем поживиться. Ей, Сит, вяжи его! Только в здании, дурень!

Ничего не подозревавший проводник замысловатым ключом открыл входную дверь и сразу же прилег отдохнуть, успокоенный ударом сзади. Неподвижное тело убрали со входа, чтобы не мешалось и приступили к обыску.

— О, это мы славно зашли, — обрадовался низенький моряк, ковыряясь в громадном сундуке с бельем. — Ничего не тронуто! Все богатое, новое... Капитан, я так согласен жить!

Словно соглашаясь с ним, раздались восторженные вопли и со второго этажа. От издаваемого ими шума, Далан схватился за головы и птицей взлетел наверх.

— Церберова отрыжка! — налетел он на шумящих моряков, щедрой рукой раздавая крепкие затрещины. — Сказал же, тише! Тише, безмозглые овцы! Если кто услышит, не уйдем же. Быстрее набивайте мешки! Брать только ценное а то у нас еще дом советника на очереди.

В это время моряк сильно стукнулся об угол, который в потемках не заметил. От удара на пол что-то упало и в установившейся тишине тонко запели монетки, катящиеся по полу.

— Что встали? — шикнул он на своих людей. — Собирайте! Вот, кажется, зачем сюда так хотел попасть этот боров...

Далан отвернулся от ползающих моряков и подошел к одному из окон, которое как раз выходило на дворец советника, и заметил опасное шевеление возле него.

— О, Аид, мы опоздали! — в сердцах сплюнул он на пол. — Там кто-то есть.

Улица, возле дворца становившаяся небольшой площадью, была полна заполнена темными фигурами, настороженно озиравшимися по сторонам. Они, похоже, чего-то ждали. Около открытых ворот нетерпеливо прогуливался высокий человек, лицо которого было скрыто накинутым капюшоном. Вдруг, из ближайшей подворотни, грохоча колесами, выехала странная повозка. Непривычно высокая со скошенным назад передком, она была оббита медными листками, тускло блестевшими в свете выглянувшей луны.

— Клянусь волосатыми ляжками Аида, это все неспроста! — бормотал он, осторожно приседая, чтобы не отсвечивать в окне. — Вон еще одна повозка, следом третья... Что здесь происходит?

Внешне они очень напоминали повозки, в которых перевозились городские налоги. Правда, были отличия: те не были столь высокими, да и металла на них было меньше.

— Капитан, мы взяли одного из рабов, — произнес моряк, подошедший сзади. — Вам нужно взглянуть на него.

Далан быстро спустился со второго этажа и увидел еще одно тело у входа. На нем было одето темное одеяние, почти полностью скрывавшее его фигуру, и от этого моряк чуть не заорал.

— Вы кого приволокли, олухи? — он снес ударом руки первого попавшегося человека. — Пройти что-ли мимо не могли?! Это же один из них! Да за окном их полна площадь! А если его хватятся? Что тогда будем делать? Этот курятник они разнесут за несколько минут!

Один из его людей нагнулся к телу и приподнял рукав.

— Успокойся, капитан, все получилось случайно, — заговорил тот, показывая на руку. — Лучше посмотри на это! Видишь знак? — безобразный рубец ожога выделялся даже на загорелой коже. — Это Брат и он не последний человек у них. Мы можем много узнать о них, а если понадобиться и прикрыться им.

— Хорошо, хорошо, — примирительно проговорил Далан, с любопытством разглядывая пленного. — Сейчас я его расспрошу, что твориться на улице...

Тонкое лезвие осторожно коснулось впалой щеки лежащего и медленно поползло в сторону рта, оставляя за собой кровавую полосу.

— Кто ты такой, раб? — спросил Далан, увидев, что брат очнулся. — И какого Цербера твориться на улице?

Несколько секунд тот неслышно шевелил губами, будто пробуя их на вкус.

— В нашем городе больше нет рабов, пират! Я брат Парвус, — наконец, выдавил он из себя. — Командую Серым десятком второй сотни... Зря вы пришли к нам в город. У нас вам совсем не рады. Уходите, пока можете!

С ненавистью посмотрев на головорезов, он добавил:

— Здесь Старший брат, Зигги!

Капитан всей кожей почувствовал, как изменилась атмосфера к комнате. В воздухе повисло какое-то напряжение. Он спрятал нож и повернулся к своим людям. Увиденное ему совершенно не понравилось. Даже в полумраке помещения было явно заметно, как посерели их лица. "Кажется, эти псы знают что-то такое, чего не знаю я, — с беспокойством подумал Далан. — Дерьмово!".

— Далан, ты хороший капитан, — открыл рот один из них, после мимолетно брошенного взгляда на пленника. — Не бросаешь своих, да и заработать с тобой всегда можно... Ты, пойми, Зигги — это один из Старших братьев! Его еще называют Бык. Он самый первый принял святое благословение!

Остальные, также как и первый бывшие родом из этой местности, синхронно переглянулись.

— Нужно уходить, капитан, — поддержал его второй. — Быстрее уходить! Бросим эти мешки, свои жизни дороже. Еще потом награбим!

— Клянусь красной задницей Аида, я на такое не пойду! — отходя к стене, глухо проревел Далан. — Да, пошел он, этот Зигги! И пошли, все его братья! Я, капитан Далан, бывал в таких переделках, откуда ваш Зигги не смог бы и ноги унести. Никто не тронется с места, пока все золото и серебро не будет собрано! Ясно!

Капитан медленно потянул из ножен меч, закрывая его телом от остальных. Он не боялся схватки. Вся его недолгая жизнь была сплошной дракой, в которой он получал не только безобидные синяки, но и полновесные удары мечом. "Двоих я точно достанут, — просчитывал свои действия моряк. — Рубанул справа и все, можно выносить! Остальное отребье будет меня слушать, как миленькое!". Однако, схватки не случилось. Моряки, испугавшись шумом драки насторожить восставших рабов, стали молча набивать оставшиеся мешки.

Однако, драка случилось позднее, когда их группа выдвинулась к кораблю. Шедший во главе отряда Далан, поворачивая на узкую улочку, первым заметил вылетевшую на них повозку. Здоровенная махина, дребезжа колесами, снесла угол здания и уткнулась в каменный забор. Следом за ней показался мужчина с обрывком веревки в руках.

— О, боги! — заорал капитан, отрубая человеку руку. — Бегом! Бегом к кораблю!

Грохоча набитыми мешками головорезы понеслись к порту.

Под звуки барабанов войско выходило из города. Два квинтила тяжелых пехотинцев, поднимая серую пыль в воздух, мерно вышагивали через Золотые ворота. Каждый гоплит был одет в массивную кирасу, повторявшую изгибы туловища и прикрывавшую жизненно важные органы. Его руки и ноги защищали специальные накладки, прикрывавшие их от рубящих ударов. Помимо собственно доспехов воины несли большой круглый щит и короткий кривой меч с обратным изгибом.

Уходящие в рассвет солдаты казались мифологическими героями, сошедшими с небес для борьбы с врагами города. Следом за ними гарцевала кавалерия. Лишь четыре моры всадников удалось собрать деспоту, затратив на это почти полтысячи талантов полновесного серебра. Велит II, считая себя гениальным полководцем, не видел свою армию без всадников и щедрой рукой раздавал серебро на их вооружение. В итоге, рослые кони для похода собирались по всему зелоту, а претендентам, желавшим здесь служить, приходилось устраивать настоящий отбор.

— Разве это не прекрасно? — деспот смотрел на проходящие войска с невысокого балкона и лениво махал пухлой ручкой. — Вы видите как они идут? Впереди Мармийские наемники, за ними городское ополчение... И все ветераны! Сила! — с воодушевлением продолжал он. — Мы их растопчем! Это козий помет будет вымаливать прощение, корчась от ударов плетьми!

Каждое его слово вызывало в толпе сгрудившихся придворных самый восторженный отклик. Они внимательно следили за малейшими морщинками на лице своего повелителя и живо, как и полагается настоящим лизоблюдам, на них реагировали.

— Как верно подмечено! Точно! Совершенно правильно! — подхватывали они на разные голоса. — Наемники никогда не подведут! Мы развесив их на деревьях, пока мясо не сгниет на костях и само не упадет на землю.

Однако, в городе было как минимум два человека, которые бы не согласились с ними. Обоих даже самый привередливый и подозрительный глаз не смог бы заподозрить в таком настроении. Первый из них, лекарь Салютий, в этот момент стоял в толпе таких же, как он, небогатых горожан и вместе с ними махал рукой проходящим войскам. Его губы кривились, но также издавали приветственные вопли.

— До здравствует Велит II Благословенный! — разносился крик из их угла. — да продлятся его годы! Растопчи их!

"Около двух тысяч пехотинцев, — подсчитывал, прерываясь на очередной хвалебный рев. — Кажется мармийцы... Да, точно они! Еще всадники! Проклятый деспот!".

Родившийся в семье рабов, Салютий даже помыслить не мог о том, кто-то поднимет восстание. Всю свою жизнь он привык скрывать свое происхождение и редкой ночью не просыпался от ночных кошмаров. Так продолжалось до того памятного дня, когда в дверь его дома постучался какой-то хромец и не рассказал о чудесной стране, где нет рабов и все равным между собой. С этих пор он наладил тайную связь с восставшими, которым передавал все мало-мальски важные сведения о жизни деспота и его ближайших придворных.