Плакат представлял собой прямоугольник материи, закрепленный между двумя древками, этакая вертикальная растяжка, с начертанными иероглифами, снабженными между тем пояснением на английском языке:

"Рекомендовано служащими NERV!".

Из открывшейся двери вышел пожилой мужчина, скорее даже старик в традиционном дсюбане**, видимо управляющий курорта, он с достоинством поклонился молодым людям.

— Приношу свои извинения, уважаемым господам, но к нам сегодня въехало уже две группы отдыхающих, думаю, мы не сможем вас разместить.

— О, это очень грустно, — Гюнтер улыбнулся, кивнув на плакат, и протянул мужчине служебное удостоверение.

Глаза управляющего, когда он увидел зловещую надпись: "NERV — Служба безопасности" из дальневосточных превратились в ближневосточные, то есть большие, круглые и чуть навыкате, что немного позабавило офицеров.

Однако управляющий быстро оправился от замешательства.

— О, кажется, я ошибся, мы сможем вас разместить. Для офицеров NERV у нас всегда зарезервированы места.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Походно — полевая жена (для тех кто не знает...)

** Дсюбан — Мужской вариант кимоно (куртка) носится обычно с юбкой-штанами (хакама), поверх может быть надета накидка (ками) с эмблемами или гербами господина.

* 12 *

Разместились они быстро, при непосредственном участии самого управляющего.

Небольшой одноэтажный домик, возведенный на маленьких сваях с идущей по периметру, верандой. Всего две соединенные раздвижными дверями комнаты, одна совсем маленькая с вешалкой и стеллажом полок вдоль стены, вторая жилая, с невысоким столиком в центре и множеством разбросанных вокруг него маленьких подушечек. Другая мебель в доме отсутствовала.

Ненажный тут же уселся на одну их подушек, скрестив ноги, хлопнул себя по коленям и весело пропел:

"Если б я был султан, я б имел трех жен,

И тройной красотой был бы окружен".

— На султана ты не похож... — Хенеске ухмыльнулся и поискал глазами, куда бы ему пристроить свой неизменный портфель.

Управляющий слегка поморщился, наблюдая эту картину, и вежливо заметил:

— Порекомендую вам переодеться. Сменная одежда уже приготовлена, в ней вам будет намного удобнее.

Три халата-кимоно темно синего цвета действительно обнаружились на полках.

Шульц озадачено почесал в затылке. Он готов был поклясться, что минуту назад, когда они осматривали эту комнату, полки были пустыми.

"Когда успели? Чертовы ниндзи..."

— У нас обычно готовят традиционную пищу, так что если господа имеют особые пожелания, думаю, будет лучше мне о них узнать, — управляющий помялся у входа.

— Пожелания... — молодые люди переглянулись.

— Мы ничего не имеем против японской кухни, — Леонид подмигнул друзьям, — Главное чтобы все было хорошо прожарено и проварено.

— Мне распорядиться подать вам ужин?

Управляющий не спешил уходить, видимо он, высоко ценил престиж своего курорта и отстаивал его по полной программе.

— Да, можно бы... — лейтенант озадачено крутил в руках свой халат, — Только готовить сейчас уже поздно, так что организуйте что-нибудь из готового.

Старик вышел, задвинув за собой дверь, а молодые люди принялись переодеваться.

Не успели друзья переодеться, как раздался стук.

— Кто стучится там? Свои уже все тут! — Леонид, распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская в комнату женщину, с целой стопкой стоявших друг на друге столиков-подносов.

Миловидная, лет сорока на вид, дама в расписанном цветами кимоно с огромным красным бантом на спине в нерешительности замерла, едва переступив порог. Ее испуганный взгляд заметался со странных постояльцев на лежащие в центре стола пистолеты.

Переодеваясь, друзья были поставлены перед вопросом, как быть с оружием. Легкие халаты не давали возможности закрепить ремни с кобурами на себе. Поскольку оставлять пистолеты вне пределов досягаемости, было нежелательно, сообща приняли решение держать оружие рядом с собой.

Сообразивший быстрее всех Хенеске убрал со стола все лишнее, и на нем разместились принесенные подносы.

— Дочка? — Вильям кивнул в след закрывшей за собой дверь женщине.

— Может дочка, может сноха, нормальный семейный подряд... — Ненажный снял крышку с одного из подносов, — Поглядим, чем нас будут тут кормить?

Шульц тоже присел к столу, и заглянул в свою порцию. Впрочем, присел, это громко сказано, примерно минуту он пытался удобно расположить свои длинные ноги. Пока не плюнул на восточные изыски и не устроился полулежа.

— А что, просто и со вкусом, — Вильям не стал экспериментировать с сидениями и, подобрав под себя сразу две подушки, улегся на них словно римский патриций.

В подносе обнаружилось несколько слепленных шариков вареного риса обернутых водорослями, крупный кусок жареной рыбы, палочки, чашка и даже маленькая глиняная бутылочка, ее содержимое не было видно, но судя по сразу оживившемуся Леониду, это было спиртное. Отдельный поднос занимал чайник и несколько чашечек.

— А вы знаете, товарищи, что просторечное название рисовая водка, — юноша с видимым удовольствием понюхал свою бутылочку, и заговорщицки подмигнул друзьям, — Для классического саке, на самом деле не приемлемо.

— Леонид, я прошу тебя... — Гюнтер решил остановить друга, пока он не выдал им самую настоящую лекцию.

— Нет, товарищи, — затронувшего излюбленную тему молодого человека остановить было не просто, — Конечно в угоду нам европейцам, японцы давно уже начали применять перегонку в производстве некоторых спиртных напитков, но сами они предпочитают их не употреблять...

— Леонид!..

— Продолжу. Но если взять классическое саке, в производстве которого перегонка не применяется, то правильнее было бы называть его рисовым вином, тем более что технология производства обоих этих напитков очень схожа.

— Вильям, подай мой пистолет...

— Держи, — экономист перекинул Гюнтеру его кобуру.

— Э... а зачем тебе пистолет, лейтенант? — Ненажный, прервав свою лекцию, озадаченно посмотрел на товарища.

— Да так, одного говоруна на спиртные темы им заткну, — протянул Шульц, — Если он не в меру разойдется...

— Не надо! — Леонид отодвинулся от товарища, — Он не вкусный, я такое не ем...

Юноша отставил одну из чашечек отдельно и, плеснув в нее спиртное, положил рядом рисовый шарик из своей порции.

Когда молодые люди уже доедали ужин, Ненажный с лукавой ухмылкой извлек из привезенной сумки бутылку водки, и гордо водрузил ее в центр стола.

— Леонид... — Гюнтер поморщился, — Откуда ты их берешь?

— Места знать нужно, командир, — Ненажный довольно потянулся, — Да... ничто не сравнится с этим старым добрым приветом с Родины...

— А к чему, тогда была лекция о прелестях саке? — Хенеске меланхолично дожевывал свою порцию.

— Ну как же, а марку держать? — возмутился информационщик, — Должен же я поддерживать свою репутацию. Кстати, Вильям, продолжая начатую ранее тему. Ты так и не ответил, что ты думаешь про нашу теперешнюю ситуацию...

— Это ты о чем, друг? — Гюнтер насторожился.

— Я говорил, что нам трудно судить, потому что мы во всем этом живем, но через пару поколений вполне могут прийти к выводу, что Второй Удар был на благо человечества, как такового.

— Конечно, ты совершенно прав... — в голосе экономиста появился откровенный сарказм, — Только ты это все расскажи тем, кто пострадал во время этого "блага", а еще погибшим в том бардаке, который творился в последующие за ним годы...

— Я не говорю, об отдельных людях, у всех нас свои радости и горести, — юноша вздохнул, видимо подумав о чем-то своем, — Но все человечество сильно изменилось после Удара, и в некотором роде, произошедшие изменения можно расценивать положительными. Может у Бога закончился его выходной, и он продолжил начатую работу над своим творением.

Леонид вновь взял гитару и принялся спокойно перебирать струны, глядя на друзей. Гюнтер тоже молчал, поняв, что друзья продолжают какой-то недавний разговор.

— Я в конторе служил еще до Удара и помню все, что творилось тогда. Также имел возможность читать не только официоз, но и действительно хороших аналитиков. Я не из слухов знаю, во что нам обошлось это "благо".

— Задумайтесь, что представляла собой ООН в прошлом веке? Сборище демагогов, не желающих ни за что отвечать и не имеющих никакой реальной силы. Что такое ООН на настоящий момент? Это реальная сила, действительно решающая мировые вопросы и контролирующая наиболее важные исследовательские и производственные проекты. Сила обеспеченная стряхнувшими сонную одурь сверхдержавами... — Леонид на секунду запнулся, — Да знаю, сейчас этот термин не моден. Но как еще назвать государство непосредственно участвующее в решении общемировых проблем и отстаивающее свои интересы в десятке точек Земного шара?

— Может ты и неправ, но определенно здравая мысль в этом есть, — высказал свое мнение Гюнтер, он не любил признаваться в этом даже себе, но подобные мысли его тоже иногда посещали.

— Согласитесь, что все мы стали значительно меньше лицемерить. Может быть это действительно Ангелы — "Божьи мысли"... Вы не задумывались над этим? — Ненажный словно размышлял вслух, продолжая тихонько пощипывать струны своей гитары, — Какое-то время Бог не вмешивался в наши дела, дав нам свободу воли, он наблюдал со стороны за своим творением — человечеством, и делал свои выводы. Теперь, ходовое испытание позади, и пришло время исправить выявившиеся в его ходе недостатки и недоработки. "Тщательно доработать напильником", — юноша немного помолчал, продолжая наигрывать незамысловатый мотивчик, — Вот эти Ангелы и вынуждают нас меняться, дорабатывают, так сказать. Где в итоге окажемся мы? Станем частью стального клинка или слетим под наждаком окалиной...

— Кончай нести ерунду! — Шульц почувствовал, что начинает заводиться, — Если на все воля Господа, так что, теперь значит расслабиться и попытаться получить удовольствие?

— А ты кончай косить под дурака, Гюнтер, — огрызнулся в ответ Ненажный, — По моему это ты говорил мне, что Бог помогает тому, кто сам кует? Если сидеть и ничего не делать, то Бог не поможет тебе, он просто не узнает, что тебе нужно помочь.

Лейтенант кивнул, такая поговорка действительно была, он даже несколько раз в свое время подшучивал над русским, пересмеивая сказку о сидящем на печи Иванушке дурачке.

— Наоборот нужно действовать, действовать активно, потому что, только действуя, мы имеем возможность измениться, стать такими, какими нас хочет видеть Создатель. Потому что если мы не изменимся, такие как сейчас, мы его не устраиваем... И не спрашивайте меня, какими мы должны стать, я этого не знаю!

Леонид резко ударил по струнам и запел, почему-то сразу охрипшим голосом:

"Без несчастий прожить каждый рад бы,

Хорошо б без обид, без врагов...

А на тех, кто в беде станет рядом

Вы надеетесь, как на богов.

А мы не боги, мы просто люди,

Мы люди из крови и плоти

Так же трудно, также больно,

Так же страшно, как всем нам порой...

Наш покой не затишье, а схватка

Не на день, не на час — навсегда

Презираю сказавших когда-то,

Что чужая беда — не беда".

— Хоть Бог и любит нас, но всех по-разному, а сами мы не боги... — тихо протянул Хенеске, — И боль... и страх... правильно говоришь, друг. Как же мне иногда становится страшно, за себя, за сына...

— Так ты женат? У тебя есть сын? — Гюнтер ухватился за возможность сменить тему, ему не понравилось возникшее в ходе беседы настроение.

Лицо Вильяма напряглось, глаза прищурились, четче обрисовались затвердевшие скулы, да и сама поза уже не напоминала развалившегося на подушках вельможу.

— Сын есть, живет с семьей сестры, а жена... — Хенеске на секунду запнулся, — Жены нет...

В повисшей тишине было слышно, как на улице протарахтел и затих мотор мотоцикла или мотороллера. Гюнтер пододвинулся ближе к товарищу и сам наполнил ему оказавшуюся снова пустой чашку.

— А почему жены нет? — увидев, как лицо друга еще сильнее посерело после его слов, молодой человек тут же пожалел о неосторожно заданном вопросе.

— Потому что погибла она, в Колумбии...

— Извини...

— Ничего, это уже не так больно, как первое время... — Вильям выпил и грустно взглянул на опустевшую бутылку, — Вернее, по официальной версии, она пропала без вести... Ее "кобру"* так и не нашли...

Леонид, молча, достал еще одну бутылку и налил другу новую порцию. По тому взгляду, который он при этом бросил на командира, лейтенант понял, что он пытается банально напоить американца.

— Я в конторе по своим каналам узнал, что спустя несколько дней после их последнего вылета, наши местного барончика раздавили. Помимо прочего барахла, у него были свеженькие, еще в складской упаковке "рэдаи"**... Черт!.. Как глупо все... В общем, мы тогда весь канал отследить сумели. Ребята знали, что я лично заинтересован в расследовании, но никому не сказали. Тот ублюдок был первым, кому я предложил сдохнуть. Потом были другие, были и те, кто предложением воспользовался...— Хенеске еще выпил и, пробурчал едва слышно, — И я не жалею, никого... и ни о чем не жалею...

Леонид заиграл и тихо запел:

"Когда в лицо ударил жженый порох,

Душа запела в унисон с судьбой.

Дежурный ангел в звании майора

Следил с небес, как мы уходим в бой.

И в жутком зареве багровых вспышек,

Едва заметный в грохоте стихий,

Знакомый голос еле-еле слышно

Просил нас, повторяя: "Не убий..."

Какое-то время друзья молчали. Каждый думал о своем, или может быть об одном и том же...

— Вильям? А... Уил?.. — Ненажный потянулся к другу, заглядывая ему в лицо, — Наконец-то... Тс-с-с... — юноша приложил палец, к губам призывая Гюнтера не шуметь, — Вырубился, бедолага, водка незаменима в подобных случаях...

Стараясь не шуметь, они вдвоем аккуратно переместили спящего товарища на один из принесенных с соседней комнаты матрацев.

— Ты далеко собрался, командир? — Ненажный уже улегся на свой матрац, когда заметил, что немец направился к выходу.

— Пойду, прогуляюсь немного, — вздохнул Гюнтер, — после таких разговоров и песен, как бы кошмар не приснился...

— Только в горячую ванну на пьяную голову не лезь, — посоветовал Леонид, отворачиваясь к стене, — И не шуми, ночь уже...

— Alles wird gut, Mama

* * *

Безоблачное ночное небо встретило молодого человека множеством ярких, значительно более крупных, чем можно увидеть в северных широтах, звезд. Луна тут тоже выглядела как-то больше и ярче, только сегодня ее не было видно, но от этого звезды казались еще крупнее.

В городе, с его множеством ярких источников света, такое великолепие невозможно наблюдать.

Шульц бездумно шел по выложенной плотно подогнанными друг к другу камнями дорожке. Вот вам ярчайший пример разницы отношения восточного и западного человека к жизни. Даже если от одной точки до другой проще проложить прямой маршрут (как и сделал бы немец), то тут такая дорожка делает пару, а то и тройку причудливых изгибов.