Тревога

Ему действительно было нехорошо — сказывалось применение имплантов. Так что пришлось Эспозио самому заниматься подтаскиванием дров, пока Игорь сидел, отдыхая и стараясь хоть немного прийти в себя. Увы, получалось не очень, однако имперец, как только Игорь объяснил ему свою задумку, и сам, без посторонней помощи, обложил лимузин дровами, после чего облил их соляркой. Из бака одного внедорожника, пробитого пулями насквозь, топливо к тому времени успело вытечь, но вторая машина не отказалась поделиться с ними толикой горючего, и вскоре щедро сдобренные волшебной жидкостью дрова начали разгораться, треща и слегка коптя вонючим дымом. Впрочем, довольно быстро огонь стал ровным, веселым и, наверняка, очень чувствительным для тех, кто пытался отсидеться в бронированной коробке.

Терпели в нем недолго. Минут через пять после того, как щелкнула зажигалка, задняя дверь лимузина распахнулась, и из нее, кашляя и завывая, выпрыгнул человек. Ожидающий чего-то подобного Игорь тут же приголубил его рукояткой пистолета между глаз, от чего клиент тут же собрал их в кучу и лег, не особенно стараясь отсвечивать, и даже не протестуя на столь хамское обращение. Эспозио тут же вылил на огонь заранее приготовленное ведро воды с растворенным в ней пенообразователем, сбивая пламя. Для того, чтобы потушить огонь, хватило трех ведер, после чего Игорь осторожно заглянул в открытую дверь.

Да уж, машина была хороша! Огромная, роскошная, наверняка очень удобная. Пахло дорогим парфюмом, на взгляд Игоря излишне тяжелым и сладким. Впрочем, подобное впечатление было связано, наверное, с избыточной насыщенностью воздуха этой дрянью, хотя она и не могла успешно конкурировать с ворвавшимся в салон через открытую дверь запахом сгоревшего дерева. Никого больше в этих сверкающих позолотой и великолепной кожей самоходных апартаментах не было, значит, Джопуа, если это и впрямь был он, ехал один. Игорь для очистки совести облазил всю машину сверху донизу, однако не нашел ничего, кроме запасных колес в багажнике, аптечки, большую часть содержимого которой составляли презервативы, кучи ничего не значащей мелочи и целой коллекции вин. Неплохо, однако, устроился мафиози.

Стараясь не обращать внимания на подкатывающуюся к горлу тошноту, Игорь вылез из лимузина. На вопросительный взгляд Эспозио лишь пожал плечами:

— Никого. Что этот?

— Ничего, вроде, нет. Даже пистолета, я обыскал.

— Верю. Подобные ему стволов не носят, хотя, может, и зря. Ладно, надо ему задать пару вопросов.

— Отнесем в дом, или здесь?

— Здесь, наверное, зачем дом этой дрянью поганить? Тем более, он и впрямь обделался... Не любит, сволочь, когда по нему стреляют. Во-он, около того столба привяжем. Только зачем его тащить, я хоть убей, не понимаю.

— А как же...

— Сам дойдет, своими ножками. Эй, ты! Я к тебе обращаюсь, — и Игорь слегка врезал пленному ногой под ребра. — Не притворяйся, я же вижу, как ресницы дрожат. Встал, быстренько, и давай, шевели корявками.

Уличенный в притворстве мужчина попытался было еще немного поизображать контуженую падаль, но после еще одного пинка, намного более сильного, моментально сообразил, что обманывать людей вредно для здоровья. Кряхтя и театрально закатывая глаза, он сел, однако после третьего пинка живо встал на ноги, оказавшись невысоким, чернявым и горбоносым мужчиной с редкостно интеллигентными чертами лица. Располагающая такая морда, даже жалко такого убивать будет.

Пленного отогнали к столбу, на котором крепился освещавший территорию в ночное время фонарь, и прицепили к нему найденными в лимузине наручниками. Наручники были декоративными, обитыми мягким розовым мехом, но притом на удивление прочными, так что зафиксировать клиента удалось надежно. После этого, оставив Джопуа проветриться, Игорь занялся обыскиванием трупов — мало ли что интересное и полезное в хозяйстве может найтись. Эспозио тем временем оттаскивал уже обысканных к берегу и сбрасывал с обрыва в воду. А что с ними еще делать, яму, что ли, копать? Так все равно зверье разроет, зачем его к жилью приваживать. Река же просто унесет останки, а ниже по течению было лежбище снежных крокодилов — хищников, внешне похожих на крокодилов земных, но теплокровных и покрытых шерстью. Те от такого подарка судьбы не откажутся — сожрут, да еще и добавки попросят.

Когда они закончили, Эспозио был с ног до головы измазан кровью, Игорь мало уступал ему в этом, а горка трофеев расстраивала своей высотой. Создавалось впечатление, что прежде чем ехать сюда убитые тщательно вычистили свои карманы и извлекли из них все, кроме оружия, денег и кое-какой мелочи вроде носовых платков и расчесок. Ни документов, ни вообще каких-либо бумаг. И в бардачках машин тоже было девственно пусто. В общем, трофеи были просто жалкими — несколько пистолетов, три автомата, один из которых с погнутым стволом, небольшое количество патронов — и все! Правда, имелось еще небольшое количество продуктов, коньяк с водкой, чай и кофе в термосах, но это уже было не более чем стандартным набором любого путешественника.

Мрачно пошевелив ногой спонтанно получившуюся икебану, Эспозио повернулся к Игорю:

— И что теперь?

— А теперь — мыться и переодеваться. Не подумал совсем — надо было с кухни пару одноразовых фартуков взять.

— Умная мысля приходит опосля, — блеснул знанием земных идиом Эспозио. — А наш... э-э-э... гость?

— Подождет. Уж ему-то спешить теперь абсолютно некуда. И, кстати, скажи дочери, чтобы спускалась — нечего ей там горным орлом сидеть. Похоже, всех, кто приехал, мы тут и положили.

— Думаешь?

— Да. Они ведь не спецназ — обычные бандиты. Умеют стрелять, драться но воевать их никто и никогда не учил. Слишком молодые, чтобы застать нашу армию, а потом негде было учиться.

Эспозио пожал плечами и, решив, что Игорю, как профессионалу в обеих профессиях, виднее, не стал спорить. Вместо этого он брезгливо ополоснул руки сначала водой, потом спиртом из фляжки, повернулся к скале, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Получилось здорово — у Игоря аж уши заложило.

В ответ тоже раздался свист, не менее пронзительный, и на верхушке скалы появилась Адалия. Махнула мужчинам рукой и ловко спустилась вниз, причем не по имеющейся с другой стороны тропинке, а так же, как отец, пользуясь все той же веревкой. Вышло это у нее на редкость красиво. Имеющий минимальные навыки альпинистской подготовки Игорь только восхищенно присвистнул:

— Лихо она у тебя.

— Экстремалка, — неодобрительно поморщился Эспозио. — Сколько раз ей говорил: женщина должна сидеть дома, растить детей и готовить мужу вкусный обед, а она то в горы, то с парашютом, то вовсе с аквалангом... Я говорил, мать увещевала — ноль эмоций.

— И не говори, — сочувственно кивнул Игорь. — Совсем женщины страх потеряли. Может, потому я и не женился до сих пор.

— А...

— Даже не собираюсь. Я же не псих. Со стервами можно интересно провести время, но жениться на них — Боже, упаси.

Мужчины понимающе переглянулись, синхронно вздохнули, но развить интересную и важную тему не получилось — как раз подошла Адалия, и пришлось замолчать. Ну, не посвящать же ее в истинно мужской разговор.

Кстати, встряска с пулеметной стрельбой и реальной опасностью пошла ей на пользу. Мордашка веселая, глаза горят... Вот вам и объяснение не вполне адекватного восприятия — адреналиновый наркоман, во всей, так сказать, красе. Правда, улыбка, равно как и румянец, пошли на спад, как только она увидела, в чем уляпались мужчины. Это она не видела еще, какое месиво тут было после того, как пулемет поработал, злорадно подумал Игорь, и бодро скомандовал:

— Мадам, а не обеспечите ли вы баньку работникам ножа, топора и полудюймовой пули?

Девушка сглотнула и тут же воспользовалась предложением как предлогом для того, чтобы отойти подальше. Так или иначе, но дымок над баней начал куриться незамедлительно. Впрочем, там и делать-то особо нечего было — сухие дрова подготовлены и сложены у дверей, вода из артезианской скважины идет мало что не потоком, так что и впрямь на пять минут. Если девчонка имела дело с баней или чем-нибудь подобным (а она наверняка имела, во все времена спортсмены одинаковы), то проблема отсутствовала в принципе.

— Пошли, — Игорь хлопнул Эспозио по плечу. — Надо постирушки устроить, а потом уж и в баню.

— А этот?

— Да чего ему сделается? Разве что зверь какой сожрет, но это не сейчас, а до сумерек времени достаточно. Только все равно ничего не увидишь в темноте... Ладно, у меня ноктовизор где-то валялся, посмотришь.

— А допросить?

— Оно надо? Подозреваю, все равно он ничего интересного нам не расскажет. Разве что номера банковских счетов выдаст, но мне и своих денег хватает, да и тебе, думаю, тоже. К тому же, все равно конфискуют, еще и виноватыми окажемся. Так что идут они лесом.

Эспозио хотел было что-то возразить, но вовремя понял, что эти слова — не более чем психологическое воздействие на пленного. Тот, кстати, сразу же заерзал — очевидно, перспектива быть съеденным его не прельщала. Правда, молчал пока, как рыба. Ну, пусть сидит, дозревает...

Не испытывая ни малейшего дискомфорта, Игорь сгреб окровавленные трофеи. Брезгливость из него выбили еще в армии, поэтому к крови он относился, как к любой другой жидкости. К тому же, сейчас на его одежде этой крови было, наверное, пара литров, не меньше, так что на этом фоне брезгливость была в принципе неуместна.

Процесс стирки был на диво прост. Одежду запихали в стиральный автомат, после чего, оставшись в одном исподнем, в ожидании, пока баня протопится, занялись трофеями. Отмывали от крови, осматривали... Если честно, от нечего делать осматривали. Ничего, кстати, интересного, самые обычные пушки. Наверняка "чистые", телаги Джопуа вряд ли будут таскать стволы, на которых висит мокруха. Интерес представлял только один пистолет, его Игорь отметил сразу, еще когда потрошил трупы, просто не стал сразу заострять внимание. А вот сейчас отложил в сторону и, когда с осмотром было покончено, протянул его Эспозио.

— Узнаешь?

Тот внимательно посмотрел на трофей, выщелкнул обойму, хмыкнул:

— Оригинально. Модель другая, но под тот же патрон?

— Именно. И опять не получилось допросить ее хозяина. Ладно, пускай этот дозревает, а там видно будет — может, и узнаем чего.

— А если будет молчать?

— Такие, как он, на свою кровь слабые. Иголкой ткнешь — соловьем запоет. Нас учили разговаривать с подобными.

Эспозио с сомнением покрутил головой, но возражать не стал. Не та ситуация, чтобы проявлять чистоплюйство. Вместо этого он громко поинтересовался у дочери, долго ли им еще ждать. Как оказалось, уже не очень. Правда, всем присутствующим только сейчас пришла в голову мысль, что в доме есть и душ, но раз уж баня все равно почти истоплена, то какая разница?

В общем, они мылись в бане, обедали, отдыхали. Женщины, очевидно, подстегнутые недавним происшествием, расстарались и устроили оккупацию кухни. В результате мужчинам удалось вкусить блага, положенные защитникам, а главное, победителям, отстоявшим дом от наглых агрессоров, то есть восхищение и законный отдых. Игорь предложил Эспозио потребовать еще, чтобы их на руках носили, но тот с совершенно серьезным выражением лица возразил, что могут не поднять, а если поднимут — обязательно уронят. Не пушинки, чай, а иметь синяки из-за того, что женщины — народ слабосильный... Нет уж, увольте. А вот если, к примеру, его будут с боку на бок переворачивать, чтобы пролежней не образовывалось, то он совсем даже и не против. В общем, немного расслабились и посмеялись.

К допросу пленного решили приступить, когда светило уже склонялось к горизонту. Бодрые, чистые и выбритые, благоухающие парфюмом. Их клиент представлял собой полный контраст — грязный, вонючий и испуганный. Правда, к сожалению, еще не настолько, как хотелось бы. Во всяком случае, он сидел, обнимая столб скованными руками, и злобно зыркал на идущих к нему пленителей.

— Играем "плохой-хороший"? — одними губами спросил Игорь.

— Согласен. Кто кого?

— Я плохой. Он у меня в морду уже получил, проще будет.

— Годится, — кивнул Эспозио и, подойдя к пленному, с улыбкой на него посмотрел. Тот, не дожидаясь, пока ему зададут вопрос, выдал порцию матерной ругани. Игорь, глядя на него с другой стороны, ухмыльнулся:

— Пришел в себя. Это хорошо. Ты кляп взял?

— Зачем?

— Так визжать же будет, напугает всех... Ладно, стяни с него носки — в качестве кляпа подойдут идеально.

— Тебе не кажется, что химическое оружие запрещено?

— Да? Тогда что это за запах? — Игорь демонстративно потянул носом. — Если это не оружие, то я — военный летчик.

— Ты и без того военный летчик.

— Да? Ну, во-первых, я забыл, а во-вторых, это давно было.

— А тебе не противно будет носки его в руки брать?

— Да? Ну, это аргумент. Будем надеяться, дамы потерпят. Ладно, с какого начинать? С правого или с левого?

— Слушай, а может, не надо ему сразу яйца резать?

— А что еще? Уши?

— Ну...

Судя по всему, пленного уши волновали, да и яйца тоже. С ходу оценив его состояние, Игорь вынул из кармана прихваченные щипчики, позаимствованные в маникюрном наборе Софьи и, не говоря ни слова, перекусил ими носовую перегородку бандита. Вопль был — аж стекла задрожали, и спустя пару секунд и мочку левого уха клиент, что называется, дозрел, был готов к плодотворному сотрудничеству и смотрел на Игоря преданными глазами побитой собаки.

— Поразительно, как быстро люди, привыкшие безнаказанно измываться над другими, ломаются, когда начинают бить их, — задумчиво прокомментировал неэстетичное зрелище Эспозио.

— А чего ты хотел? С такими иначе и нельзя. Вся порода у них такая. Поверь моему опыту.

— Верю... И ведь некоторые из таких глубоко и искренне верующие люди, как я слышал.

— Ну, вот этот как раз из таких. Свидетели Иеговы, слыхал?

— Не-а. Какая-то секта?

— Да, раньше была довольно крупной, пока ее не запретили. С тех пор ушла в подполье, и вытравить до конца не получается — как тараканы прямо. В последнее время активно внедряется в криминальные структуры.

— Откуда... Ах, да.

— Именно, — кивнул Игорь. — Ладно, ерунда. Как говорит мой шеф, Бог — не фраер, ему свидетели ни к чему.

— Х-ха, — оценил кладбищенский юмор напарника Эспозио. — У тебя умный шеф.

— А то. Ладно, кто будет спрашивать?

— Давай ты, у тебя лучше получается.

— Ну, я — значит, я, — покладисто кивнул Игорь, наклонился к пленному и вытащил из-за пояса узкий, тонкий нож. — Ну что, мялок, за жизнь разговаривать будем, или как?

Тот, не отрывая глаз, следил за хищно поблескивающим лезвием, часто-часто кивая. Похоже, клиент и впрямь дошел до требуемой кондиции, во всяком случае, на вопросы отвечал быстро и не пытался больше играть в героя. И за речью, что характерно, следил — она у него стала прямо-таки литературная.

Увы, примерно через полчаса, когда разговор закончился, Игорь испытывал чувство глубокого разочарования. Он-то думал, будет что-то посодержательнее, а на самом деле... Вернее, скажем так, информации было много, но вот что с ней делать Игорь решительно не представлял, да и Эспозио тоже. Не вписывалась она в потребности их текущего положения.