прода 26/03

— Тихон, ты же знаешь, я не могу ни вернуть им долю в концессии, ни увеличить квоту, меня просто не поймут! Мне плевать и на Гордеевых, и на потемкинских ублюдков, но те же Волковы потребуют для себя таких же условий, а их мы наказали не меньше! — поддавшись злости, император хлопнул по столу рукой, оставляя на столешнице обугленный отпечаток ладони. "Дворцовая служба опять будет судачить о моем настроении!" — мимолетно успел он подумать.

— Значит, они пойдут на дно и спровоцируют государственный кризис, — безэмоционально резюмировал советник.

— И что ты предлагаешь? — еще один отпечаток украсил поверхность стола. Как знал император, такие испорченные доски удачно пристраивал его камердинер — иметь у себя оттиск царской ладони многие дворцовые лизоблюды почитали за честь. "Идиоты!"

— Как ни прискорбно это признавать, но для Павла Александровича уже все кончено. Мои аналитики, а теперь их выводы подкреплены также данными третьего отделения, и я склонен им верить, все как один утверждают, что даже если будет оказана помощь, то он все равно не отступится от своей идеи, тем более, что инструмент достижения цели в его руках уже есть. Его братья на этом посту будут смотреться еще бледнее, а Михаил еще мал. Вам придется взять под опеку их клан до совершеннолетия наследника, — озвучил свои выводы глава Приказа.

— И получить в нагрузку все их проблемы! Как ни крути, а чтобы не спровоцировать кризис я все равно вынужден буду тратить казну! И снова все вернется на круги своя: Волковы взвоют, Горевы обидятся, а Гагарины заклюют, — от получившегося каламбура император невесело усмехнулся, — А Павла жаль...

— Жаль вора и сына вора и смутьяна? Не узнаю вас, государь!

— Вора не жаль, но, согласись, украсть он еще не успел, а я его помню еще мальчишкой...

— Не стоит жалеть. У меня есть еще вариант. Казну потратить все равно придется, но Волковым и иже с ними рот можно будет закрыть.

— Любопытно?

— Тот мальчишка, на которого у Павла вся надежда, — он его сын, это точно подтверждено. Официально они его не признали, но под крылышко взяли. Вы его, кстати, возможно и видели, Задунайские его тоже привечают, даже дочь думали за него сосватать, но что-то не сошлось, звезды, наверное, — рискнул пошутить Милославский.

— Господи, Тихон, вот юнцов я только не запоминал! Если бы кто-то обратил на него мое внимание, тогда да, а так...

— Не обратил, тогда у меня этих данных не было, — повинился глава безопасности.

Император с любопытством посмотрел на него:

— А ты, что ли, знаешь его?

— Знаю, государь. Если бы не его категорическое нежелание — не раздумывая, взял бы к себе на службу. И, кто знает, может, воспитал бы из него себе преемника.

— Вот как? У тебя же другой кандидат есть? Мне докладывали... — Константина заинтересовали слова давнего соратника — тот редко кого хвалил.

— А который другой, тот его названный брат, государь. Внук Васильева-Морозова, хотя сомневаюсь, что вы этого не знаете. Но уверяю, этот был бы лучше. Не сейчас, конечно, а вот лет через пятнадцать, пройдя все круги нашей службы...

— И?

— Сами того не зная, Потемкины скрестили две ветви, идущие от их предка. Случайно, конечно, но, тем не менее, желаемый результат получили. Сейчас вопрос стоит в том, кто первый получит верность парня. Он себе на уме, но верность Отчизне Елизар Андреевич вбил в него крепко, на этом можно сыграть. И если вы, государь, со своей высоты обласкаете его, воспользуетесь той лазейкой в их уставе, то это заставит заткнуться самых ретивых. Также, никого не удивит ваша благосклонность в дальнейшем.

— Вот как? — повторился император, — Что ж, стоит посмотреть на такого перспективного юношу. Устрой мне для начала с ним приватную встречу.

— Через две недели в Летнем саду будет бал выпускников, это время вас устроит?

— Не опоздаем?

— В самый раз, насколько я успел его узнать.