Жизнь метаморфа

Так что вскоре Нимфа, пребывающая в своей взрослой форме, весело болтала с Гарри (также находившемся в теле двадцатилетнего юноши) о цели их путешествия, поглядывая на пейзажи, проносящиеся за окном автобуса, в котором они ехали в Литтл-Уингинг. За оставшееся время (около двух часов), они успели обсудить все мыслимые и немыслимые темы, такие как: магия, погода, магия, смысл жизни, магия, существование бога и снова магия.

Вы спросите: а почему же "магия" повторяется несколько раз? Всё просто — её они обсуждали намного больше, чем все другие вопросы вместе взятые, причём делали это не раз. В результате дискуссий уделенных занятиям волшебством был выработан "План исследований сверхъестественных способностей", который выделял овладение определёнными видами чародейства в разряд первоочередных задач.

В частности они решили, что одной из первых будет исследована проблема телепортации (Поттер, и Нимфа вслед за ним, предпочитал использовать маггловские термины). На это их подвигла долгая и не очень комфортабельная поездка на рейсовом автобусе. Проведя два часа в кресле транспортного средства под постоянный шум моторов, они невольно начали мечтать о том, как бы было замечательно уметь переноситься в пространстве мгновенно. Также в самое ближайшее время они решили уделить внимание магическим средствам защиты и нападения — просто так, на всякий случай.

"Умение постоять за себя никогда не бывает лишним" — заявила по этому поводу Нимфадора.

Для Гарри это было вдвойне актуально — всё-таки он был мальчиком-который-выжил и множество людей (и не только людей), поддерживавших в своё время Вольдеморта, Эванса сильно не любили. При возможности эти недоброжелатели могли попытаться навредить ему. Конечно, он уже сейчас мог кое-что противопоставить даже Пожирателям Смерти из ближнего круга Тёмного Лорда. Например, с помощью телекинетического дара было вполне реально остановить сердце или, скажем, пережать сонную артерию любому агрессивно настроенному волшебнику. Да и ментальную атаку никто не отменял — использовав её, можно было свести с ума или просто убить довольно большое количество людей. Из охранных методик у них была Защитная Сфера, которая, судя по всему, обещала быть довольно эффективной. Но всё это, как бы замечательно оно ни выглядело, представлялось Поттеру и юной наяде недостаточным. Потому и собирались они вплотную изучить все возможные приёмы защитного чародейства.

Наконец, когда все темы были уже исчерпаны, они прибыли в Литтл-Уингинг. Автобус остановился на автовокзале и пассажиры с облегчением вышли на свежий воздух. Гарри и Нимфадора были особенно рады наконец-то оказаться в городе. Им оставалось около пятнадцати минут хода до приюта, в котором Поттер провёл некоторое время, и где хранилось кольцо средневекового мага.

Приблизившись к зданию, юная наяда использовала своё умение отводить взгляды, после чего пара метаморфов преспокойно поднялась на второй этаж. По счастью в комнате номер тринадцать никого не было — видимо, Карпентер и компания обретались где-то на улице.

Гарри приблизился к тому месту, где должен был находиться перстень и сосредоточился. Затем он замедлил дыхание, сделал его глубоким и ритмичным, постепенно ускоряя темп. Наряду с этим он удерживал сознание кристально чистым и ясным. И вот, когда его концентрация достигла апогея, Эванс выдохнул всего одно слово, скреплённое намерением с целой вереницей образов, повелевающих скрытому проявиться.

Плиты пола пошли кругами, словно поверхность пруда, в который кинули камень, но больше ничего не случилось. Мальчик-который-выжил нахмурился и произнёс другую форму слова "всплывать" на латинском. Но "emergo", как и "emergere", вызвало точно такую же реакцию. Зато когда паренёк произнёс это же слово в повелительном наклонении, наметились кое-какие изменения: изнутри камня медленно стали вырастать очертания круга и перстня, лежащего в нём. Одновременно с этим Гарри ощутил, как из него потоком начинает вытекать сила.

Так что к тому моменту, когда круг, и лежащее в нём кольцо, окончательно проявились, Поттер чувствовал сильную слабость, и его немного пошатывало. Он наклонился, и хотел было подобрать перстень, но с криком боли отдёрнул руку. У него было такое ощущение, что он взялся за оголённый высоковольтный провод. А в том месте, где проходила граница круга, на миг вспыхнула мерцающая завеса, видимая только истинным зрением. Эванс задумчиво уставился на постепенно гаснущий, но не прекративший существование, защитный барьер. Как убрать его начинающий волшебник понятия не имел.

Но тут весьма кстати влезла Нимфадора, всё это время молча наблюдавшая за парнем.

— Гарри, — сказала она, — У меня есть идея. Только сразу предупреждаю — она совершенно дикая и пока непроверенная.

— Я тебя слушаю, — заинтересовался Поттер.

У него самого идей не было никаких, а опять уходить ни с чем не хотелось.

— Помнишь, ты рассказывал мне про руны? — спросила девушка.

— Конечно, помню, — кивнул Эванс, — А ты думаешь, что футарк [2] нам чем-то поможет?

— Ага, — кивнула Нимфа, — Не знаю, заметил ты это или нет, но у тебя на лбу присутствует один из древнегерманских знаков...

— О чём это ты? — удивлённо вопросил Гарри.

— Я имею в виду твой шрам. Тебе его форма ничего не напоминает?

— Ну, — Эванс потёр вышепоименованный, — Он похож на молнию...

— Да нет же, — нетерпеливо прервала его юная наяда, — Это же руна Соулу! Понимаешь ты или нет?!! У тебя на лбу руна Победы!

— Ну, мой шрам, конечно, напоминает этот символ, но какое отношение...

— Самое прямое! — прервала его Нимфадора и через пару мгновений поправилась, — Хотя вообще-то нет — косвенное. Дело в том, что это заставило меня задуматься об использовании рун в магии. И существует как раз очень подходящий для нашей сегодняшней задачи символ — Хагалаз, знак разрушения. Если у нас получится использовать её как основной смысловой элемент, мы сможем разрушить защитный барьер вокруг кольца. Ну, как тебе моя мысль?

— Хм, знаешь, а это и вправду может сработать, — задумчиво протянул Поттер, — Если скомбинировать руну со словесной формулой, то вполне может получиться, — он задумчиво нахмурил брови, прикидывая, как подступиться к этой задаче.

Нужное слово, в переводе с латинского означавшее "разрушение", он знал — запомнил его, когда просматривал англо-латинский словарь. Оно запало ему в память благодаря тому, что его английская версия практически не отличалось от своего собрата из мёртвого языка. Руну Хагалаз Гарри тоже прекрасно помнил, так что все нужные компоненты для того, чтобы попытаться создать заклятие у него были.

Через несколько минут напряжённой мысленной деятельности, Эванс придумал схему наложения только что изобретённого заклятия и приступил к непосредственной реализации его на практике. Он подошёл к кругу и сложил пальцы в знаке отрицания: мизинец и безымянный прижаты к ладони, большой находится поверх них, а средний и указательный вытянуты вперёд. Далее мальчик-который-выжил стал рисовать Хагалаз в воздухе у самого магического щита, визуализируя при этом остающуюся в воздухе светящуюся линию, исходящую из среднего и указательного пальцев. Когда знак был закончен, парень, удерживая его перед своим мысленным взором, сосредоточился на намерении разрушить магический барьер, и произнёс всего одно слово: "Destructio"!

Визуализированная руна вдруг засияла чрезвычайно сильно, вспыхнув ярко белыми огнистыми линиями в воздухе перед волшебной преградой, которая, в свою очередь, тоже засверкала и проявилась в виде сферы света, окружающей лежащее на полу кольцо. Раздалось басовитое гудение, как от линии высокого напряжения, и знак с чародейским щитом завибрировали в унисон, а через пару секунд одновременно растаяли, вызвав к жизни странный колеблющийся свет, тоже вскоре погасший.

А на полу лежало, тускло поблескивая, серебряное кольцо средневекового мага. Больше никаких заклятий его не окружало, и Гарри мог забрать перстень.

Что он и сделал за секунду до того, как дверь в комнату отворилась, пропустив внутрь её удивлённых обитателей, поражённо таращившихся на никуда не девшийся серебряный круг и нежданных визитёров в лице Поттера и мисс Блэк.

* * *

Из динамиков лилась тихая, успокаивающая музыка. Звучал мерный негромкий голос гипнотерапевта, вводящий Нарциссу, лежащую на кушетке, в трансовое состояние. Присутствующий здесь же Гарри Эванс внимательно наблюдал за всеми деталями процесса сквозь призму истинного зрения. К удивлению паренька никакого энергетического взаимодействия между врачом и его пациенткой не было. Всё происходило исключительно на физическом уровне через аудиальные и визуальные каналы — доктор использовал специально подобранную интонацию и выверенный ритм речи наряду с метрономом, усиливая это музыкальным сопровождением и, таким образом, вызывал общее торможение коры головного мозга, оставляя "бодрствующим" лишь один центр, который, будучи лишён критического контроля сознания безо всякого сомнения выполнял внушения гипнотизёра.

Комната, в которой это происходило, была выдержана в мягких, успокаивающих тонах зелёного цвета (тоже, между прочим, способствовавшего общему торможению головного мозга). Из мебели в ней присутствовал большой письменный стол, за которым обычно сидел хозяин помещения, несколько кресел и кушетка, предназначенная как раз для проведения сеансов гипноза. Доктор Эдвард Слипмор, мужчина лет сорока, чьё лицо, как изморозь, покрывала абсолютно седая щетина, стоял немного правее и позади лежащей женщины. Процесс погружения Нарциссы в сомнамбулическое состояние, нужное для запланированного Поттером внушения, продолжался уже в течение двадцати-двадцати пяти минут и скоро, судя по всем признакам, должен был успешно завершиться.

И в самом деле — минут через десять врач прекратил свою монотонную речь, а представительница семейства Блэков была успешно погружена в гипнотическое состояние. Гипнотерапевт начал делать нужное внушение, а Гарри, продолжающий за ним наблюдать с помощью истинного зрения, озадаченно нахмурился. Он не заметил когда это появилось, да и не особенно понимал что это вообще такое, но гипнотерапевта и аристократку теперь окружал некий ореол непонятно чего, похожий на марево, возникающее в жаркий день над асфальтом. Видимо это и был так называемый раппорт.

Что касается содержания гипнограммы, то оно прозвучало бы полным бредом для любого маггла, так как ставило своей целью внушить объекту суггестии, что она может в полном объёме пользоваться магией по причине правомочности нарушения клятвы. Ведь, по сути, аристократка лишь приняла превентивные меры по предотвращению причинения ей Люциусом морального и физического вреда, связанного с посвящением в Пожиратели Смерти, которое не замедлило бы вскоре последовать.

Но данному маггловскому доктору эта гипнограмма не показалась странной даже в малейшей степени благодаря тому, что Гарри предварительно "промыл" ему мозги. Поттер, кстати, поначалу хотел похожим способом поработать и над своей троюродной сестрой — ни к какому врачу он обращаться не планировал. Но по здравом размышлении пришёл к выводу, что (несмотря на все свои выдающиеся способности) к вмешательству в такой сложный механизм, как взаимодействие психики и энергетики другого человека, он пока не готов. Лучше уж доверить это специалисту. Таким вот образом Гарри и Нарцисса оказались на приёме у Эдварда Слипмора.

По прошествии ещё двадцати минут, аристократка наконец-то была выведена из гипнотического транса. К этому времени с её аурой произошли радикальные перемены — ранее замкнутые на энергетические центры и самих себя духовные линии теперь выглядели такими, какими они и должны быть у нормальной здоровой волшебницы.

"Судя по всему" — решил Гарри, изымающий из сознания доктора информацию об их посещении, — "Всё получилось".

Теперь оставалось только убедиться в этом на практике.

— А почему бы тебе не перенести нас домой? — поинтересовался у сестры Эванс, когда они покинули кабинет мистера Слипмора. В целом, он уже имел представление о возможностях магов волшебной Британии, в число коих входила и аппарация, — Мне кажется, что сейчас у тебя всё получится.

Нарцисса бросила на него взгляд полный сомнения, но, тем не менее, решила попробовать. Взяв Гарри за руку, она сосредоточилась на образе прихожей фамильного особняка и... успешно аппарировала туда вместе с Поттером.

Давненько стены старинного дома не слышали такого громкого и главное счастливого визга.

— — — — — — — — — — —

[1] Нейрон (от греч. neuron — нерв) — нервная клетка, основная структурная и функциональная единица нервной системы. Нейроны проводят нервные импульсы от рецепторов в центральную нервную систему (чувствительный нейрон), от центральной нервной системы к исполнительным органам (двигательный нейрон), соединяют между собой несколько других нервных клеток (вставочные нейроны).

Глия (от греч. glia — клей) — клетки в головном и спинном мозге, заполняющие пространства между нейронами и мозговыми капиллярами. Служат для защиты и опоры нейронов.

[2] Футарк — так называется (по фонетическим значениям первых рун) классический древнегерманский рунический строй.

Глава 15. Некоторые планы, астральная проекция и судьбы Краучей

Я весь в свету, доступен всем глазам.

Я приступил к привычной процедуре:

Я к микрофону встал, как к образам,

Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре.

И микрофону я не по нутру —

Да, голос мой любому опостылет.

Уверен, если где-то я совру,

Он ложь мою безжалостно усилит.

В. Высоцкий, "Песня певца у микрофона"

С того момента, как Сириус Блэк написал письма в соответствующие инстанции, прошла неделя. И все семь дней Фадж крутился как белка в колесе, подготавливая все, что было нужно для того, чтобы "похоронить" карьеру Барти Крауча-старшего раз и навсегда. В частности, он договорился о хорошей для него и очень неудачной для Барти прессе. (Рита Скиттер была чрезвычайно рада испортить кому-нибудь карьеру.)

Министр собрал на главу департамента настоящий компромат — были подняты из архивов все случаи, когда Крауч принимал жёсткие меры, которые при правильном освещении в средствах массовой информации могли показаться настоящими репрессиями. Разумеется, сам Корнелиус прекрасно понимал, что действия его соперника были оправданы: по-другому тогда было просто нельзя, отчаянное время — отчаянные меры. Однако кто из обывателей будет принимать это во внимание, если нынешний министр назовёт подобное неоправданной жестокостью и нарушением законности? А для того, чтобы эта мысль нашла свой отклик в сердцах рядовых волшебников, Фадж разыскал в Азкабане довольно большое количество безвинно осуждённых людей, отправленных туда без суда и следствия, как это произошло с Сириусом Блэком. Он намеревался предоставить им слово, чтобы они прилюдно высказали Барти всё, что о нём думают.