Гривар

Почти к самому завершению — я уже нанёс символы, и теперь мы с Кугой занимались выскабливанием канавок, по которым потечёт кровь — появились и наши охотницы, перемазанные кровью с ног до головы. Добычей их стали два визжащих на ультразвуке свинопотама.

— Вяжите их на самом верху: одного тут, другого — там, — указал я на место установки «батареек».

Кира и Ошка, недолго думая, просто подкинули будущих почётных доноров в воздух немного выше места их предполагаемого крепления, а потом прыгнули сами и, обхватив ствол нижними лапами, зафиксировали себя и поймали летучих свиней, привязав их подготовленными заранее лианами.

— Заряжайте их, — скомандовал я и предупредил: — только смотри, они после подкачки вырываться будут!

— Не учи учёную! — ответила Кира, но всё-таки сделала вокруг свиньи ещё один оборот лианы и завязала всё на узел, а не на бантик, как планировала в начале.

После фиксации в свинок хлынули потоки энергии, от которых у них открылось второе дыхание, и лианы опасно затрещали. Но мои хищницы полоснули по глоткам жертвенных наф-нафов остро отточенными когтями — уж я-то могу поручиться за их остроту — и пустили им кровушку. Хлынувший алый поток забрызгал шёрстку моим кошечкам, да и на меня тоже попало, но большая часть всё же растеклась по стволу дерева, пробежав по канавкам и наполнив символы энергией.

В тот же миг портал засветился, странным фиолетовым цветом, свидетельствующим, что портальную сеть до сих пор лихорадит, и опять затянул нас внутрь, не дав даже подготовиться к перемещению.

Интерлюдия

Борт корабля Живчик (бывший перехватчик АР-483).

«Многие годы все мы трудились на благо нашей родины, собирая в путь стальные колоссы, которые должны были доставить наш народ к звёздам…»

— Тьфу, ты! — скривилась, отложив книгу в сторону, Тайрос. — Мало того, что написано на старотатанском, так ещё и… Теперь понятно откуда Тайт понабрался словечек.

Покинув трущобы, татанка рванула в космопорт и умчалась прочь с планеты, уйдя в гиперпространство сразу, как покинула атмосферу. И вот уже вторые сутки она находилась в Запретной Зоне, где спокойно могла изучить сокровище всей жизни Тайта. Правда она пока никак не могла взять в толк, что же такого важного в дневнике члена экипажа древнего космического корабля, который даже никуда не улетал. Ведь Тайрос знала, что татаны не покидали родной планеты до визита рари, но о тех в старой книжице не было ни слова.

«Но вот настал решающий день! Челноки оторвались от поверхности, унося меня и других к кораблям, которые должны были стать нашим домом на время нашего долгого путешествия к новому дому. Ведь как бы мы ни ценили свою планету, но скоро она станет слишком холодной для жизни, поскольку солнце наше угасает. И на нас возложена ответственная миссия — найти новый дом и подготовить его к переселению остальных наших соплеменников…»

— Но ведь… — вновь отложила книгу Тайрос. — До угасания Тата ещё несколько миллиардов циклов, да и сейчас нет проблемы переохлаждения, — в задумчивости она постучала когтями по корешку книги, оставив на нём несколько дырочек, — проблема, скорее, в перегреве.

Полученная информация никак не укладывалась в голове Тайрос, и она отложила книгу, прошлась по рубке своего кораблика, дабы отвлечься от мыслей. Сделав несколько кругов вокруг пилотского кресла, она внезапно зацепила крылом куртку на вешалке, и та упала, прихватив с собой заодно кобуру с револьвером, который свалился на пол, вызвав жуткий грохот металлического пола.

— Это уже слишком, — пробормотала татанка, взирая на учинённый ею беспорядок.

Хоть её крылья и были увеличены искусственно — способность планировать часто выручала её при осмотре планет, а немногие археологи рисковали высаживаться на поверхность планет Запретной Зоны — она всё же всегда чувствовала их, словно они были такими с самого рождения, и подобный казус случился с ней впервые. Всё-таки события последних дней: нежданная встреча с братом, его смерть от лап фанатиков, а особенно то, что всё её представление об истории родного мира рушилось прямо на глазах — всё это выбило её из привычной колеи. Подобрав сброшенные вещи и повесив их на место, Тайрос сделала несколько глубоких вдохов, дабы успокоиться и продолжила чтение:

«Наш Искатель-1 принял в своё металлическое нутро тысячи первопроходцев, которые сейчас занимали свои места в крио-камерах. Мы же должны были последовать за ними позднее.

А пока каждый из членов экипажа, заняв противоперегрузочные кресла, выполнял свой долг: специалисты по двигателям выводили их в рабочий режим, внимательно следя за всеми показателями, дабы предупредить возможные поломки и устранить неисправности пока мы ещё не покинули родной системы; навигаторы — и я в их числе — вносили в бортовые вычислители просчитанный заранее маршрут, в последний раз тестируя новую технику на наличие возможных ошибок в программном коде; а капитан осуществлял общее руководство, принимал доклады со всех постов, уделяя внимание каждой мелочи. Так как в такой момент мелочей не могло быть.

И вот заработали на полную мощь двигатели, вдавливая нас в кресло. Корабль набирал скорость, и наш родной дом стал уменьшаться в размерах, удаляясь. Но, как бы мне не хотелось в последний раз взглянуть на него, я должен был смотреть вперёд — туда, куда лежал наш путь. Путь первых татанов, отправившихся навстречу звёздам.

Вскоре, когда Татанирв уменьшился до такой степени, что его можно было закрыть когтем на лапе, настало моё время засыпать криогенным сном, дабы проснуться через много лет и скорректировать наш курс».

— Татанирв… — задумчиво произнесла Тайрос. — Так вы улетали или нет?! — спросила она у книги, но та, как и в прошлый раз не ответила. — Бред какой-то, правда, Живчик?

Корабль тоже промолчал, как-никак он не был снабжён ИИ, вычислительной мощности установленного на нём компьютера едва хватало на стабильную работу систем, в первую очередь системы навигации, но годы, проведённые в одиночестве в Запретной Зоне, выработали у Тайрос привычку разговаривать с неодушевлёнными предметами.

— И в дневнике никаких пояснений, — отложив книгу, пролистала она записи брата, — одни протоколы собраний и прочая дребедень. Уж ты-то, Тайт, должен был знать, о чём эта книга. А у меня уже башка пухнет! Старотатанский, навигатор, с его занудным тоном, а теперь ещё и два Татанирва. Ну, его всё в чёрную дыру!

Отложив проблемы древности на потом, Тайрос принялась просматривать почту, которая пришла на её ящик за то время, пока корабль был подключён к информационной сети Татанирва:

— Счета, угрозы, счета — всё в спам! — стопка писем от администрации Татанирва отправилась в корзину, а их адреса в чёрный список. — Как я увеличил крылья за пять дней: я просто втирал… — прочитала она следующий заголовок. — Дичь ты втирал! В спам! Спам! Мусор! Это вообще как тут оказалось? — рылась она в ворохе писем, скопившемся на её ящике за время прошлой экспедиции. — В спам! Предупреждение… Интересно, — она кликнула по последнему письму. — Не приближаться к порталам Древних? Да я и не собиралась! Что заказов нет? — расстроилась она. — Жаль, конечно, ну да ничего, как раз время будет кое-куда слетать.

На ту планету Тайрос давно положила глаз: уж больно развитой была ПКО для такого неприметного шарика. Одна беда — эту самую оборону требовалось ещё преодолеть, но теперь, когда у Живчика появился гипердвигатель, можно было попытаться выйти прямо в атмосфере планеты, что было, конечно, опасно, но не опаснее, чем переть в лоб на орбитальные крепости. А возмущения атмосферы, вызванные внезапным появлением в ней массивного тела? Ну, для подобных случаев и нужны скафандры.

Глава 3

Приземление на этот раз вышло мягким. Но мокрым…

Подняв тучу брызг, мы с приличной высоты рухнули в солёную — успел хлебнуть — и холодную воду. Очень холодную, прямо вспоминается бункер, в котором нам повезло-таки найти ключ от танка... в смысле, фрегата Рари.

— Мряв! Как же холодно! — вынырнула на поверхность Ошка.

Я её полностью поддерживаю! И, судя по тихому мату и стуку зубов, не я один. Пора выбираться отсюда, пока мышцы не свело судорогой от холода, ибо тогда мы пойдём на дно, так как плавают арги, мягко говоря, не очень.

— Берег там, — кивнула Кира в сторону, — дымом пахнет.

И вправду, есть такой запах. А поскольку на воде гореть нечему, будем считать, что там суша. Вот туда и поплывём, точнее, девчонки уже поплыли. Я тоже не стал отставать и поплыл энергичным брасом вслед за ними. Заодно и согрелся немного, и даже промокшая шерсть перестала ощущаться, так как плотная толстая шкура позволяла сохранять тепло, вырабатываемое мышцами при движении. Короче говоря, движенье — это жизнь! Мои самочки, похоже, придерживались того же мнения и плыли довольно-таки быстро, так что догнал я их только у берега.

Высокие волны прибоя с шумом накатывали на острые камни, от которых стоило немалых трудов увернуться, когда эти самые волны потащили нас на них со всей своей немалой мощью. И всё-таки из воды мы выбрались почти целыми, и только меня приложило о камень, от чего я заработал длинную царапину на боку. Отбежав подальше от воды, мы остановились и принялись отряхиваться, разбрызгивая капли во все стороны.

— Вот и искупались! — весело заметила Кира. — Теперь бы перекусить и можно спать ложиться.

— После шести не ешь! — заметил я. — А прежде чем спать, нужно согреться.

— Согреемся по методу полярных арги-ру, — хихикнула она, — или ты против?

— Нет, — ответил я.

Я-то как раз не против. Сейчас найдём укромное местечко, устроимся там и будем греться. Так как у меня нет особого желания идти к костру, у которого может находиться неизвестно кто, неизвестно как реагирующий на ночных визитёров. А может там и вовсе пожар? Или местные жители жуткие ксенофобы? Ну их! Утром всё увидим. Как рассветёт.

* * *

Рассвет я встретил под толстым слоем снега, который на мело за ночь, пока мы спали, устроившись под вывороченным ветром деревом. А поскольку дверью в нашу импровизированную землянку служил я, то и весь снег достался мне. Ладно хоть, что за ночь я, как и Кира, успел обрасти густой и тёплой зимней шерстью. Так что получилось так, что мы обогнали по пушистости Ошку, подшёрсток которой не успел вырасти полностью: пусть Ошка тоже маг, но у арги-магов все процессы ускоряются магией в большей степени. А вот Куга мёрзла: как-никак пума зверь, живущий в более тёплом климате, чем барсы. Ну да ничего, она маг-физик, так что, как проснётся, отрастит себе шубу. А пока у неё есть подушки с подогревом. И мурчалкой.

— Проснись и пой! — произнёс я, пока делал разогревающую зарядку, иными словами, крупно дрожал всем телом.

— Заткнись и спи! — не осталась в долгу Кира, за что тут же получила снежком в лоб: — Ах, так?! — снести такого она не могла и живо подорвалась с целью отомстить. — Стоять!

Вот ещё! Я и так не думал останавливаться, а после её слов и вовсе прибавил ходу. Правда, это меня не спасло: Кира ускорилась за счёт пси-накачки, сократив расстояние, а потом быстро прыгнула, сбивая меня прямо в сугроб. Всё бы ничего, если бы он оказался на самом деле сугробом. А не камнем…

— Ассиметричный ответ? — спросил я, размазанный по плоскости камня, с которого от удара слетел весь снег.

— Только так и никак иначе! — довольно ответила она, отлепляя меня от каменюки. — За щелбан откушу лапу, за…

— Достаточно! — перебил я её.

— Проняло?!

— Ещё как! — ответил я, держа лапы за спиной. Во избежание, так сказать.

— То-то!

Шутки шутками, но вообще мы тут неслабо пошумели, хотя и собирались вести себя осторожнее, дабы не тревожить аборигенов, которые, судя по всему, не отличались особой цивилизованностью. Это я понял по тому, что природа этой планеты тоже была девственно чиста. Ну, а ещё по направленному мне в морду копью, представляющему собой обожжённую палку с каменным наконечником.

Так шумели, что не заметили гостя — покрытого светло-серой шерстью бесхвостого гуманоида. Хотя, волосяной покров у него был не однороден: на ладонях и на лице её не было, но, судя по опалинам, она просто сгорела от костра. Я вообще подозреваю, что хуманы лишились волосяного покрова из-за огня. Ну, и из-за глупости само собой, ибо умное существо в костёр не полезет.

— Мир, дружба, жвачка? — спросил я у копьеносца.

— Грар! — судя по тону и тычку копьём в меня, это «нет».

— Ну как знаешь, — пожал я плечами, и выхватил у него копьё, спросив: — А так?

Лишившись копья, недочубака почему-то не бросился наутёк, а бросился на меня, оскалив свои коротенькие зубки. Он вообще слепой что ли? С такими-то зубами бросаться на арги, а тем более на меня. Да у меня клыки длиннее его пальцев! А ещё Кира рядом стоит, которую он почему-то и вовсе проигнорировал. А Кира не любит, когда её игнорируют! Именно поэтому храбрый лохмач отправился не вперёд, как он планировал, а вверх, закончив свой полёт на макушке дерева. Похоже, что Кире понравилось отправлять в полёт всякую живность. Правда, эта зверушка, в отличие от прошлых летунов, летела в полном молчании. Но зато приземление вышло эффектнее — лётчику-залётчику удалось ухватиться за ветку, что спасло его от падения обратно, но от этого потревоженное дерево сбросило с себя снежный покров, превратившись в самую настоящую новогоднюю ёлку. Понимаю, что земной флоры здесь быть не может, но уж очень дерево похожее. Да ещё и с игрушками, точнее с одной. Но зато эта игрушка не что-нибудь, а самый натуральный снеговик. Только морковки не хватает, но он её не заслужил, или заслужил, но засунуть её следует в другое место, а не в нос.

— И что с тобою делать? — спросил я у нашего австралопитека, попутно отмечая, что Куга и Ошка догнали нас.

Это хорошо, сейчас хоровод водить будем.

— Рар! — донеслось сверху.

— Вариант «понять и простить» я даже не рассматриваю! — возразил я. — Думать надо, прежде чем копьём тыкать в кого попало!

— Рар!

— Так учись! Не умеет он думать, понимаешь. Копьё сделал? Сделал! Теперь сделай выводы!

— Рар…

— Ну, так и быть, на первый раз ты прощён, но снимать я тебя не буду! Сам себя до такого положения довёл — сам и слезай!

— Рар.

— Поговори ещё тут! Я не Кира — я ещё выше закину!

— Рар-рар-рар! — внезапно задёргался питекантроп.

А мой нос подсказал мне причину его оживления — к нам приближались его соплеменники.

— Кира, — она тут же повернулась ко мне, — огонь!

— А…

— Не на поражение! В смысле, поразить надо, но до глубины души, а не до хрустящей корочки!

— Будет сделано, шеф! — козырнула она, видимо, забыв, что к пустой голове — а тем более без головного убора — не прикладывают.

И она зажгла! Да как зажгла: с каждой её лапы сорвалось по длинному столбу пламени, которые, обвиваясь друг вокруг друга, рванулись в сторону застывшего племени и, едва не опалив этих питекантропов, растеклись в разные стороны, охватывая копьеносцев кольцом. Да уж… Тут и меня проняло, что уж говорить про дикарей, для которых огонь является пока чем-то мистическим и непостижимым.