Король сталкеров. Глава 1 (продолжение)

Тело еще не успело закостенеть. Я поставил покойника на ноги, быстро присел, вскинул его на плечи и хотел уже двигаться к выходу, но попытку пришлось повторить. Из обрывков одежды на кафель упали два прозрачных пакетика с ценниками и пластиковый пенал с магнитной прищепой, размером и формами, напоминавший старинную флэшку без USB-разъема — скорее всего, радиомачок. А может, и нет — он был сейчас неактивен.

В первом пакете лежал золотой перстень-печатка, в другом — ажурные серьги с камнями. Оба изделия были украшены затейливой вязью, в которой угадывалась аббревиатура "НП" — "Небесный Пастух" — второе название Прерии и еще одна информация к размышлению.

Для посвященных это говорило о многом. Крупная партия золотых и серебряных украшений с такой гравировкой появилась на складе ювелирного магазина Высоцка в 2033 году, за неделю до землетрясения. Товар почему-то посчитали неходовым: всего-то успели продать чуть более сорока единиц. Так что, стоил теперь этот перстень целое состояние. Мало кто из местных аборигенов мог похвастаться таким раритетом.

Я покидал этот микрорайон самым безопасным маршрутом, избегая теснин и завалов. Ноша была не то чтобы тяжела, скорей неудобна. Неудачливый сталкер прикрывал собой добрую треть датчиков кругового обзора, а больше всего мне не нравится, когда не защищен со спины. Поэтому и я с ним тоже не церемонился. В самых гиблых местах перебрасывал со спины на плечо — и обратно.

Это не первый покойник, которого я нес предавать земле. В километре от Зоны, есть участок с рядами могил. Его основал Хард на пике своей судейской карьеры. Там хоронили и самих умерших заключенных, и тех, чьи останки они отыскали и вынесли из домов и завалов мертвого города. Не знаю, чем руководствовался старый Кристофер, составляя свой "прейскурант", но "похоронному делу" в нем отводилось место, в виде отдельной строки. Неопознанные человеческие останки, обозначенные на карте с привязкой к местности, приравнивались к золотому кольцу. "То же самое, но при наличии документов, или других объективных данных, идентифицирующих личность" — усиленное питание и скидка в два месяца от реального срока.

В общей сложности, за неполный месяц работы в промышленной зоне, пара аллей на этом погосте обустроена лично мной. Большинство этих могил навсегда останутся без табличек и надписей. Все-таки сорок лет! Под слоем ила и грязи даже скелеты давно потемнели. При них еще можно найти остатки одежды, золотые серьги и кольца, реже — пистолет или другое оружие. Но пластиковый бейджик — не самая необходимая вещь, которую человек забирает с собой, выскакивая из дома, чтобы спасти свою жизнь.

Далеко позади сыто горланило воронье — сегодня у них очень удачный день. Поначалу это сильно мешало, ведь мне, в большей степени, приходилось полагаться на слух. Потом помогло: что-то в их общем хоре мне как-то, вдруг, не понравилось. Я успел обернуться за пару минут до того, как черная тень закрыла собой пространство между домами.

Чудовище приближалась стремительными скачками, покрывая за раз, расстояние метров тридцать. Завалы, дома и кроны деревьев мешали ему полнее использовать крылья. Зато на открытых участках оно демонстрировала чудеса воздушного пилотажа.

Заметив, что я обернулся, и не застигнут врасплох, тварь огласила окрестности яростным воем. Судя по близости к ультразвуку, это сородич и близкий родственник того самого "дельтапланериста", которого я только что грохнул в подъезде. Обуянный жаждою мести, он спешил засвидетельствовать свою "лебединую верность".

Воронья армада, распадаясь на эскадрильи, разлеталась "на бреющем" в разные стороны. Такое не часто увидишь! Я тоже шагнул к ближайшему дереву, освободил плечи от груза, и вскинул свой карабин. Одного выстрела оказалось достаточно.

Мститель еще хлопал крыльями и сучил задними лапами, а я уже приступил к эвакуации. М-да, многовато приключений на сегодняшний день.

Покойник был водружен на штатное место только с третьей попытки. Нет, черт побери! Пора нанимать помощника: уже надоело ждать, когда этот сквалыга Хард выполнит свое обещание. Без надежного человека тут никуда. Робот-носильщик в этой местности не прокатит. Или встрянет куда-нибудь, или переломает копыта. Да и с блоком ориентации у него будут проблемы. Спутники здесь, понятное дело, летают. Но то, что они показывают — приблизительная картина. Реальное положение дел — информация не для всех.

Я никогда не возвращаюсь с работы, тем же путем, по которому прихожу — это правило номер два. Реалии мертвого города ничего не позволяют планировать. Слишком многого здесь следует опасаться, и не только в завалах промышленной зоны. Местные хищники почти разумны. Они никогда не ведутся дважды на какой-нибудь дешевенький трюк. На Прерии поставить капкан, все равно, что подставить себя. Тварь будет дневать, ночевать, у приманки, но дождется тебя на пути отхода, чтобы переломать позвоночник. Это вам не столичный Ново-Плесецк, где оружие носят для "форсу", щеголяя им друг перед другом, как земные миллионеры табунами породистых лошадей.

Прерия поднялась после того, как изменились реалии на Земле. Мировой финансовый кризис, железным катком прокатившийся по

целому поколению, потихонечку схлынул. Пришла пора собирать камни. Россия подтянула штаны: в казне наконец-то зашевелилась копейка. Дальше больше: взрывообразный промышленный рост с небывалым профицитом бюджета, да таким, что втроем не украсть! Это было так неожиданно, что политики новой волны даже не сразу и сообразили, как с этим счастьем правильно поступить. Наконец, порешили не ломать вековых традиций и в точности копировать все, что делается в вотчине "старшего брата".

По примеру Единой Америки, Россия вспомнила о колониях. В новую волну геологических изысканий попала и третьеразрядная Прерия.

Изначально новые власти старались держаться подальше от аборигенов. Даже Новоплесецк основали по другую сторону Большого Хребта, на восточном побережье материка, в обход давно обжитых мест. Основали, как некий форпост в рамках новой волны колонизации под патронажем Президента России. Местных туда изначально не допускали. Нет, кордонов не ставили. Просто, кто ж возьмет на работу тупую скотину, что не в силах освоить даже простейший визор? Что касается аборигенов, те, в свою очередь, тоже не спешили протягивать руку дружбы новым властям, и держались подчеркнуто настороженно.

Так было последние семь или восемь лет, пока проводились изыскательские работы. Впрочем, старых элит никакие ограничения не касались. Люди с деньгами всегда находят общий язык. Часть из них предпочла сотрудничество: поставляли в Новоплесецк продовольствие и стройматериалы, помогали механизмами и людьми. Но остальные, а их было большинство, сплотились вокруг старого Харда, и искали свой шанс отомстить.

Нет, не в военном плане. На Прерии умели взвешивать шансы. Были и там умные люди, получившие достойное образование на Земле. Взять, к примеру, сына и дочь мирового судьи: один закончил Йельский университет, другая — юрфак МГУ. Пока существует золото и межпланетные сообщения, можно найти варианты.

Слухи о том, что "пришлые" что-то нашли, получили свое подтверждение еще до начала строительства шахт, рудников, комбинатов и прочей инфраструктуры. Многие прерианцы подряжались проводниками в геологоразведочные экспедиции не только из-за хорошей зарплаты. И вот тут-то сработала мина, заложенная под весь местный миропорядок еще на заре покорения дальнего космоса. По своему утвержденному статусу, Прерия числилась, хоть и малопривлекательной в инвестиционном плане, но планетой третьего уровня. В отличие от, так называемых, "территорий", которые юридически входили в состав России по аналогии с земным шельфом, или колоний, не имеющих собственного правительства, она считалась доминионом. То есть, централизованной автономией, можно сказать, — республикой, со всеми, вытекающими отсюда, правами, главное из которых: "совместное владение планетой, ее недрами и ресурсами на правах младших партнеров РФ".

Чтоб там ни говорили про тупость российских чиновников, но они первыми обнаружили юридическую дыру в своем инвестиционном проекте. На прерию зачастили правительственные челноки с юристами, консультантами и советниками. Начались подковерные терки.

Внешне, все оставалось по-прежнему. Пришлые продолжали активничать, не церемонясь со старожилами. Без консультаций с "младшим партнером" строился космопорт, ожимались участки охотничьих территорий у воинственных "пхантеров" и летние выпасы у немого "колхоза". "Волков" принципиально не трогали. Местные, молча, глотали обиды. Обошлось без эксцессов, если не считать таковым, пропажу в горах двух журналистов — ярых приверженцев содомитской любви.

Потом в одночасье все изменилось. В элитном районе Новоплесецка — так называемом, "Белом городе" — вырос шикарный дворец с надписью на фасаде "Парламентская ассамблея (переходное правительство) Республики Прерия". Что это было: пощечина, или вежливый реверанс?

Как впоследствии оказалось, полномочный представитель Президента России Аркадий Ильич Хоцянович, был неплохо осведомлен о сущности местных элит. Он нанес единственный личный визит — в резиденцию старого Харда. Просьба была тоже одна: "обеспечить хотя бы кворум". Что было и сделано.

На первом в новейшей истории, заседании "переходного правительства", Хоцянович присутствовал лично. Когда прозвучал самый насущный вопрос о том, что "надо делиться", взял ответное слово, суть которого сводилась к тому, что Россия не видит на Прерии централизованной автономии. Не видит и власти, в лице президента, избранного демократическим большинством.

На ехидный вопрос "что же он видит?", заданный кем-то из зала, представитель ответил:

— Фактически мы столкнулись с тремя государствами, относящимися друг к другу настороженно и враждебно. Я мог бы предметно поговорит с каждым из них и, в первую очередь, с теми, на землях которых найдены залежи РЗМ, но...

Тут последовала долгая пауза, в ходе которой южане, самые богатые и крутые, всей шкурой прочувствовали свою безысходную голожопость.

— Но, — закончил Аркадий Ильич, — не имею такого права. Прерия — субъект с непонятным статусом. И так будет до тех пор, пока вы не приведете свое внутреннее законодательство в соответствие с Конституцией нашей страны. Это работа долгая, кропотливая...

В перерыве заседания, депутатов пригласили откушать. В светлом, просторном зале были накрыты столы, между ними сновали официантки. В резной потолок колотили пробки земного "Шампанского". Потом каждому "представителю молодой прерианской власти" предложили сфотографироваться и получить депутатский бейджик, дающий бесплатное право на проживание в центральной гостинице города, а также — на прочие льготы.

Как сказал впоследствии Хард, "было такое чувство, как будто меня посчитали, и вставили в голову чип".

Тем не менее, это случилось. Местная власть обросла атрибутами: гимном, флагом, коррупцией и тюрьмой. Заключенных уже не бросали в зону радиоактивного заражения. Земли вокруг Высоцка года четыре, как пустовали. Наверное, потому, я купил их по цене бросовой вещи. Речь поначалу шла только лишь, об аренде дома и части промышленной зоны в окрестностях бывшей столицы.

Мировой судья был еще при делах, но уже перебрался в Ново-Плесецк, под присмотр лечащего врача. Свой диагноз он, конечно же, знал: лучевая болезнь. Слишком много бумажной наличности хранил старикан в своем несгораемом сейфе, слишком часто любил ее пересчитывать. А деньги — такая вещь, что они не всегда чисты перед совестью и счетчиком Гейгера.

Услышав от клерка о приходе столь неожиданного просителя, старый Кристофер почтил личным присутствием свой, вечно пустующий, кабинет и, даже, не торговался.

— Будешь платить по триста рублей в год, если, конечно, не крякнешь на исходе второго месяца, — сказал он, и цыкнул золотым зубом, — а поскольку такие случаи там не редкость, деньги прошу вперед.

Я достал из кармана пачку кредиток — свой доход за последний рейс, отсчитал нужную сумму и бросил на стол:

— Заверните.

Наверное, я ему чем-то понравился. Хард долго расспрашивал: кто я, откуда, как оказался на Прерии. Узнав, что я человек без роду и племени, а здесь чуть более года, был поражен безмерно:

— Да?! А мне показалось, что мы с вами когда-то встречались. Правда, это было очень давно.

Я молча пожал плечами.