Адмирал 3. Адмирал. (Черновик)

Не успели стрелки часов добежать до девяти утра, как пришёл сигнал от Ефремова, который сменил капитана, последний спал у себя в каюте. Отсыпался. Штурман вернулся к ремонту радиостанции, Лёха со своим стрелком занимались катером, изучали его, голова стрелка торчала из люка кормовой орудийной башни. Судя потому как тот яростно тёр макушку, снова приложился о броню башни катера. Все занимались делами. Так что, подняв тревогу, моя команда тут же встала к пулемётам, держа на прицеле степь, а я побежал к посту. К сожалению, видимость была небольшой, возвышенность не позволяла видеть дальше. Летуны побегав, это мои парни тренировались, знали что каждому делать, тоже встали к пулемётам. Я же подхватив винтовку и Олежку, уже бежал к посту.

Поднявшись к сержанту, невольно присвистнул, увидел, что наблюдателя так взбудоражило. Достав их чехла оптику, мелком посмотрев на солнце, это чтобы блик не дать, я стал рассматривать колонну военнопленных, которых гнало два десятка немцев по той дороге, где мы уже видели мотоциклистов.

— Не наши, — рассматривая конвойных, пробормотал я.

Смысл в моих словах был. Зиновьеву, заму капитана Караулова, я велел, если они освободят пленных, переодеться в конвойных и спокойно гнать их в нашу сторону. В этом случае можно спокойно идти днём, нагло, они не привлекут внимания. Один из разведчиков отлично знал немецкий, оденет форму унтера, если что, отбрехается. Так что мы ждали такую колонну под охраной наших бойцов, вот только, похоже, это была настоящая, а не ложная.

— Да, я тоже всех осмотрел, — согласился Ефремов, он о той уловке с ложной колонной знал, ему же их встречать. — Немцы это.

— Не туда смотришь. Видишь, чуть в голове колонны идут моряки?

— Танкистов в чёрных робах вижу, вот и ребристые шлемофоны у двоих видно, — присмотревшись в бинокль, пробормотал тот.

— У танкистов обычно синие комбинезоны, чёрные у техсостава. Там я вижу троих танкистов, один без шлемофона, одного техника, и шестерых моряков. Остальные в обычной красноармейской форме, отсюда как зелёная масса.

— Точно, вот у двоих бескозырки. Моряки.

— Странно, их тут меньше сотни в колонне, а немцев полтора десятка. Обычно на такое количество меньше бывает. Один конвойный на десять пленных, или даже на двадцать.

— Может буйные, вот и усилили охрану? Там в колонне вон у скольких светлеют повязки. Не просто так сдались.

— Да? — задумался я, продолжая рассматривать пленных. — Вполне может быть и так. И командиров в колонне нет, рядовой состав.

— У нас нет рядовых, — буркнул сержант.

— Нет, так будут. Принимается решение о вводе погон и обращений, советских офицер и советский солдат. Так точно и никак нет. Так что недолго до рядовых осталось, осень, край зимой.

— Да? — удивился сержант. — Не слышал, хотя мы и разведка. Это точно?

— Да, в Кремле когда был, слышал. Товарищ Сталин сказал, что пока рано, будем наступать, там видно будет.

— Хм, буду знать. Хотя странно конечно, раньше ругали золотопогонников, а тут сами ими станем.

— Это чтобы не позориться как в Польскую компанию, тогда немцы говорят, смеялись над нашими знаками различия. А тут вместе с возращением традиций офицерства и погоны вернут. Говорят, красиво смотреться будут.

— Удивил так удивил.

Пока сержант удивлённо качал головой, переваривая сказанное мной, я достал карту из планшета, ту что ранее фельджандармам принадлежала, и попытался понять почему немцы появились на этой дороге.

— Хм, основой транспортный поток должен идти дальше, и наверняка та дорога серьёзно забита. Возможно, командир конвойных не захотел глотать пыль и повёл пленных по этой дороге. Ну да, вот тут через ручей мостик, вполне приемлемый путь.

— А может так было ближе, — сказал сержант.

Молча пожав плечами, я подозвал Олега, а когда тот приблизился, велел ему:

— Беги обратно. Передай Гавриле Ивановичу, я приказал спустить мотоцикл. Пусть старшина со своим пулемётом готовиться, со мной поедет. Это всё. Бегом.

— Угу.

Скатившись по склону, Олег со всем ног побежал к стоянке, а мы продолжали наблюдать за колонной.

— Отбить решил? Вдвоём? — спокойно поинтересовался сержант. — Многовато немцев. Наши из пленных, конечно, помогут, но потери будут среди них большие.

— Посмотрим, — хмыкнул я. — Я смотрю ты опытный. Приходилось такие колонны освобождать?

— Раз пять, — кивнул тот. — Когда задание выполнено, почему и нет?

— Это да. А насчёт отбить, тут ты прав. Нам и танкисты нужны, и моряки. Да и пехота ой как пригодится. Тем более, вряд ли там много стрелков. Может, кто из артиллерии есть, из тыловых частей. Не угадаешь, пока не опросишь.

— Значит, капитан был прав, — пробормотал себе под нос Ефремов.

— Ты о чём? — заинтересовался я, скосив на него взгляд.

— А он раскусил тебя. Никуда-ты не хочешь уходить. И уловка с якобы нашим тут отсутствием тебе для другого нужна.

Мы на несколько минут замолчали, каждый думая о своём, поглядывая на колонну, что уходила вдаль, конечных было видно. Как ни странно, но сержант, если он действительно озвучил мысли Караулова, был прав. Ещё когда я увидел баржу в порту Ростова, и танки с боеприпасами и топливом, мне и пришла идея побезобразничать тут. Именно для того я и притормаживал ход баркаса, время тратил на маскировку. За ночь мы вполне могли пройти передовую. Нет, планы у меня были другими. И наша тут стоянка, и сообщение, отправленное на Большую землю, всё это сделано именно для выполнения этого плана. А капитану не говорил по той причине, что он не даст ничего сделать. Мы тут такую силу в вооружении набрали, к чему её гнать к передовой, к нашим, когда можно тут в мягкое подбрюшье немецкой военной машины ударить? Да так ударить, подобрав объекты, что те взвоют. Для того же я и разведчиков отправил за пополнением, для выполнения этого плана и нужны люди. А Караулов, похоже, догадался. Не дурак он, ой не дурак. Однако планы свои я менять не собирался

— Ты эти мысли при себе держи, — нахмурившись, сказал я Ефремову. — Ладно, продолжай дежурить, а я побежал. Колонны уже не видно, а нам ещё в стороне обогнать её нужно, и засаду впереди устроить.

Спустившись с холма, я побежал к стоянке. Мотоцикл уже был готов, старшина тоже, стоял рядом, проверяя в вещмешке припасы. Однако и Караулов был тут же. Судя по его виду, тот ждал меня и у него был какой-то ко мне серьёзный разговор.

— Отбой тревоги! — крикнул я деду, и тот дал отмашку остальным. — Время терпит, или срочно?

Караулов, которому я сказал последнее, пожал идентифирентно плечами и сказал:

— Мы шифровку в установленное время получили. Я уже провёл расшифровку. Приказ мне такой, перехожу в твоё, Александр, полное подчинение. Выполнять все приказы. Сам удивлён.

Я так и сел, после сообщения капитана. Хорошо седло мотоцикла подвернулось. Это в какие же игры меня ввергают? Даже страшно подумать.

Старшина, до которого, похоже, эту информацию не доводили, только крякнул от изумления. Я же встряхнулся, если сделали страшим, чему я откровенно говоря был рад, то чего рассиживаться, столько дел впереди ждёт? Встав, я прислонил винтовку к мотоциклу и, взяв поданный старшиной ремень с подсумками и обоймами для моей винтовки, застёгивая, начал отдавать приказы:

— Значит так, товарищ капитан. Мы со старшиной сейчас прокатимся, группу военнопленных освободим, что мимо нас прогоняли. Сюда мы их не поведём, чуть дальше, в паре километров укрытие хорошее из оврагов, там заблудится раз плюнуть. Оно вон там, видите вершину? За ней метров четыреста и начнутся овраги. Берите летунов, грузите на себя продовольствие, те ящики с баржи, и несите туда. Там в ящиках десантные сухпайки, вот их и берите. Шесть ящиков, хватит. Ну и медикаментов, уверен они нам понадобятся. Кстати, старшина, ты взял бинтов?

— Запас небольшой имеется.

— Метнись на баржу, прихвати побольше... Так вот. Когда мы приведём освобождённых пленных, ваша задача, провести опрос. Ненадёжные мне нужны.

— Это лучше Ефремову поручить. Он в этих местах служил, в частях НКВД, специалист получше меня. Тем более в следственном отделе служил.

— Пусть так, но вы его подстрахуйте. По мере проверки будем приводить людей сюда, и распределять по постам и подразделениям.

— Значит?..

— Да, товарищ капитан, вы угадали. Я тут собираюсь повоевать. Кстати, это поняли не только вы. Но и на Большой земле.

— Это я им сообщил свои предположения.

— Вот оно как? — без удивления встретил я такую новость. Чего-то подобное я и предполагал. — Ладно, готовьтесь. А мы поехали, время не хочу тратить.

Старшина уже вернулся, запихивая в и так переполненный вещмешок упаковку бинтов, как нас остановили. Лёха подошёл, немного смущаясь, он сказал:

— Слушай, Саш, тут такое дело... Это конечно не положено говорить, секретно, но мы выброску десанта ночью провели...

— Ты говорил, и что? — поторопил я его, поправляя подсумки, те в бок врезались, когда я на мотоцикл садился, пробуя.

— Так это моряки были.

— Твою же мать! Не мог раньше сказать?! — рассердился я и повернулся к капитану. — Ваша работа?

— Я передавал такую просьбу, — не стал тот скрывать.

— Ясно. Где произошла высадка, и сколько было морячков?

Лёха поставил метку на карте, это всё что он знал, ну и количество парашютистов-моряков. Их было восемнадцать с тремя грузовыми тюками. Четырнадцать простых матросов, и четыре командира в разных званиях. А сбросили их не так и далеко, в тридцати километрах. Караулов подтвердил, имелось специально обговорённое место для встречи. Вот только ему ничего не передавали в шифровке про то что нам отправили кого бы то ни было, а это очень странно. Правда, подумав, тот добавил, что возможно моряки к нам не имеют никакого отношения. Причём мы оба понимали, что это вряд ли.

Так раздав указания, я сел на мотоцикл, старшина сзади устроился, благо мотоцикл был двух местный. Я его и осмотреть и заправить успел, поэтому был в нём уверен. Оказалось, ехать с тяжёлым пассажиром посади жуть как неудобно. Переднее колесо при попытках прибавить газу просто отрывалось от земли. Мотало только так. Да и по целине ехать одно мучение. Стало заметно легче, когда мы выбрались на дорогу, но тут мы минут пять постояли, я отходил от езды по целине.

— Надо было капитана брать, он легче по весу. Чудом не падали пока ехали, — проворчал я.

Старшина промолчал, сказать ему было нечего, я сам выбрал именно его. А ни машиной, ни мотоциклом управлять он не умел. Задумчиво посмотрев на него, я прикинул, а если его впереди посадить?

— Садись за руль, я сзади буду.

— Так я же не умею?

— Я сам буду управлять.

В этот раз было морально, мотоцикл, конечно, всё так же перегружен, но зато приличную скорость смогли набрать. Главное не поворачивать, длины рук не хватало. Сам старшина чуть прогнулся вперёд, чтобы я за ним мог дотянуться до руля. Он его тоже держал, и так выглядывая у него из-за правого бока, мы и погнали. Снова чудом не навернулись, но смогли обогнать колонну по старой заросшей дороге, пока не уткнулись в ручей. Мотоцикл перенёс на себе на другой берег ручья, где был старый развалившийся мостик, старшина. Там мы снова оседлали нашего двухколёсного коня и рванули дальше.

Место засады выбирал старшина. У него свои предпочтения, а у меня свои, поэтому мы устроились в тридцати метрах друг от друга, по разным сторонам обочины. Пока готовились и маскировались, колонна появилась вдали. Так что, замерев, мы стали ожидать. Мой выстрел первый, нужно подпустить колонну поближе, чтобы бить наверняка. Дальше засаду делать нельзя, довольно крупное село в восьми километрах позади находилось. Мы и так обгоняя колонну опасно близко к нему сблизились.

Когда до передовых передних осталось метров семьдесят, я прицелился и выстрелил, почти сразу перенося огонь на следующего конвойного. Удобна в этом случае самозарядная винтовка. Справа бил злыми сердитыми очередями 'МГ' старшины. Причина залечь по обочинам была в том, что пленные шли по дороге, а конвойные, охраняя их, в основном по обочине. Поэтому они были у нас на прицеле, а пленные находились в стороне. У меня по правый локоть, я с левой обочины лежал, у старшины по левый. Главное успеть срезать как можно больше немцев, мы оба понимали, что пленные на такой расстрел смотреть не будут, и бросятся на конвой, перекрыв нам директрису стрельбы.

Однако к моему изумлению, все пленные, как по команде вдруг рухнули в пыль дороги, что и позволило нам изрядно сократить поголовье немцев. Причём мне показалось, я слышал крик, о чём он не распознал, но возможно это и был приказ залечь. Обойма быстро опустела, но рядом лежала запасная. В восьми выстрелах я был уверен в попадания, в двух нет, к тому же последний патрон потратил на добивание. Перезарядившись, я с матом откатился в сторону, рядом с моим укрытием врезалось несколько пуль, выбив пыль из земли и такой же пыльной степной травы. Засекли меня. Старшина тут же прикрыл, срезав обоих стрелков стоявших в позиции для стрельбы на колене. Четырёх автоматчиков среди конвоя, мы сразу уничтожили, пулеметчиков, что странно, не было, но я об этом и так знал, у остальных карабины, и вот мы сокращали их поголовье, пока, наконец, не сократили. Всё же пулемёт, это сильно.

— Ты как, цел? — снова перезарядившись, крикнул я.

— Норма.

Видимо наши переговоры, подхлестнули пленных, несколько бойцов и один моряк вскочили и быстро избавили конвойных от оружия. Пару раз раздавались вскрики, видимо раненых добивали. Однако немцы не противодействовали, некому было, настолько качественно и хорошо мы поработали. Я даже сам подобного не ожидал.

— Прикрывай, — скомандовал я старшине и, перехватив винтовку поудобнее, не забыв подхватить пустые обоймы, и на ходу засовывая их в подсумки, направился к нашим.

Там уже все стояли, лишь несколько человек сидело, но это из раненых, парни молодцы, поддерживали их, некоторых практически несли, из тех, что обессилил. Заметив, что у всех немцев сняты фляжки, и они гуляют по рукам, видимо все пленные хотели пить, я молча отстегнул свою, и подал двум ближайшим бойцам, судя по эмблемам в петлицах, оба сапёры.

— Построиться, — не громким, но сильным голосом, их ещё называют командным, приказал я. — Командиры, в переднюю шеренгу.

— Парень, ты кто? — отрываясь от моей фляжки, спросил один из бойцов, судя по синим петлицам из авиаторов, в звании младшего сержанта.

— Александр Поляков. Если вы слышали обо мне. Вижу по охренению на ваших лицах, что слышали и даже узнали. В газетах моё фото мелькало... Построится!

Шепотки стали быстро стихать, пленные передавали другим кто к ним вышел. Двигаясь по обочине, я наблюдал, как те строятся. Не очень получалось. Приметив сержанта-стрелка, такого нормального квадратного сержанта с выдвинутой вперёд челюстью, явно из старослужащих, я перепоручил ему это дело и тот показал класс. Построил сборную солянку из бойцов и командира разных войск, как полагается, и доложился мне. Было двадцать два младших командира, остальные простые красноармейцы и матросы.