Брат во Христе: Второе пришествие

К полудню на улицах стало гораздо тише. Слышались только звуки сирен и тяжелый рык полицейских броневиков. Где-то орали в мегафон, призывая к спокойствию. Только народ был воспитан по-другому: когда власти призывают к спокойствию, то это лучший повод к панике и бегству.

Рэб позволил себе перекусить. Его отпустило. Тремор конечностей полностью прошел, почки больше не работали на износ. Рэб приготовил яичницу и ел ее с удовольствием, предполагая, что ест в этом мире в последний раз. Одним глазом посматривал в ноутбук, ожидая официальных опровержений. Они не спешили появиться. Рэб был уверен, что власти уже в курсе того, что их разыграли чудовищным образом, но тянули время, чтобы стопроцентно удостовериться в этом, или же пытались найти человека, разыгравшего их. Время играло на стороне Рэба.

Шел третий час дня. Механические шумы в районе набережной почти исчезли. Брехали собаки, изредка каркали грачи и вороны, чирикали воробьи. Рэб вышел на улицу и подставил лицо под теплое майское солнце. Ему пришла мысль, что 'бардак' надо поставить бортом с люком к двери летней кухни, чтобы была возможность после перезагрузки быстро попасть в безопасное место.

Он не стал откладывать дело на потом. Забрался в броневик, немного потарахтел мотором на холостых, и повредив хозяйские грядки с перцем, встал вплотную к стене своего жилища так, чтобы можно было открыть входную дверь. Рэб выбрался и осмотрелся. Старушка, если перезагрузки не случится, не простит ему такого отношения к ее труду ... за бесплатно. За десять тысяч простит точно.

Надо было перенести в машину оружие и оставшиеся боеприпасы. Рэб сделал несколько попыток быстро выбраться из 'бардака' и заскочить назад. Набил пару шишек на голове, пытаясь заскочить в прыжке, и зашиб колено. Его габариты, хоть и уменьшились после сытой жизни в церкви, но до миниатюрности были еще далеки.

Неожиданно над головой загрохотали винты вертолета. Серое тело машины пронеслось над районом. Рассмотреть принадлежность вертолета не удалось из-за слепившего солнца. Смутная тревога заставила сердце заколотиться. Интуиция подавала знаки, что этот вертолет по душу Рэба. Винтокрылая машина сделала разворот и пошла обратным курсом.

Рэб забежал в летнюю кухню. Часы показывали без четверти четыре. Нужно было продержаться чуть больше получаса. Винты загрохотали над головой, сотрясая хлипкое строение. Рэбу почудилось, что машина зависла над домом и спецназ уже спускается по веревкам штурмовать его 'крепость'. Ружье лежало в 'бардаке', благодаря ненужной предусмотрительности. Всё, заходи и бери его тепленьким без шума и пыли.

В отчаянии Рэбу пришла мысль, прокричать в окно о том, что у него в заложниках баба Дуся и выдвинуть требования, чтобы потянуть время. Однако, вертолет улетел и снова повисла тишина. Рэб осторожно выглянул на улицу, ожидая увидеть на себе красные точки лазерных прицелов. Ничего такого не случилось. По-прежнему брехали собаки, радующиеся тому, что кроме них больше никого не слышно. Рэб осмелел и вышел во двор. Прошел в калитку посмотреть, что творилось вдоль улицы. Там было пусто, ни машин, ни детей. Его задумка удалась. Хотя те люди, которых он спас никогда не узнают об этом, Рэба это не сильно беспокоило. Он еще с Улья понял, что многие вещи делаются для себя, а не ради благодарности других.

Рэб вернулся в летнюю кухню. Включил телевизор, радио, поставил чайник и сел в кресло. Он решил не смотреть на часы, чтобы прожить последние минуты в этом мире, как обычно. По телевизору начались новости. Людей серьезно беспокоили проблемы, которые они сами себе создавали. Человечество делало на своем теле болячку, а потом начинало обсуждать на весь мир рецепты ее лечения. Причем методы лечения, обычно были еще радикальнее, чем обстоятельства появления болячки. Люди на Земле жили неэффективно, другое дело в Улье.

Чайник засвистел. Рэб поднялся, не спеша налил кипятка в кружку и бросил в нее пакет с чаем. Поднял скатерку, защищающую его припасы от назойливых мух, которых в летней кухне всегда было предостаточно. Отрезал ломоть хлеба и пошел к холодильнику, достать из него колбасы. Открыл дверку и потянулся за остатками 'Докторской'. Свет в холодильнике внезапно потух, замер на полуслове телевизор и затихло радио.

Ладони у Рэба тут же вспотели, сердце дало несколько несинхронных ударов, отчего в голове закружилось. Часы показывали двадцать одну минуту пятого.

Глава 2

Обстановка жилища поплыла. Рэб, прежде, чем потерять сознание, успел закрыть холодильник и лечь на пол.

Запах. Он сразу его узнал. Кислый запах тумана, зараженного пакостью, разделяющей людей на два непримиримых лагеря, мутантов и иммунных, вынужденных условиями странной игры охотиться друг на друга.

Туман еще полностью не рассеялся, поглощая солнечный свет, поступающий в помещение. Рэба слегка мутило, во рту пересохло, как с глубокого похмелья. Налицо были все признаки хронической болезни иммунных, нехватки живца.

— Охх, — Рэб поднялся на ноги и выглянул в окно. — Добро пожаловать домой, Рэб.

Голос его был сиплым и слабым, как у тяжелобольного человека. Об охоте сейчас было думать совсем преждевременно. Те твари, что первыми пришли на охоту в перезагруженный кластер не оставили бы никаких шансов. Можно было надеяться, что после хитрой уловки Рэба пищи для них будет мало, и они быстро покинут кластер, оставив его для менее развитых собратьев.

Рэб достал из морозилки бутылку водки. Мороз в ней еще держался. Рэб глянул на настенные часы. Он провел в отключке больше трех часов. За это время мутанты должны были заполонить город. Да и пусть себе бегают. У Рэба включился тип поведения, который выработался за время жизни в Улье. То, что не угрожает, тебя не касается. Рэб налил водку в кружку, выпил залпом и запил остывшим чаем. Крепкий напиток согрел внутренности и ослабил симптомы недостатка живца.

— Одно радует, что я не превратился в мутанта, — поблагодарил судьбу Рэб.

Почему-то он был уверен, что прописавшийся в ДНК код Улья не даст ему стать мутантом. Возможно, его уверенность и склонила случай в пользу иммунного варианта. Алкоголь дошел до мозга. Рэб набрался смелости и приоткрыл дверь летней кухни. Выставил ногу наружу и замер. Где-то по городу раскатывалось эхо рыков огромных существ. Твари не ожидали, что попадут на диету, устроенную Рэбом, оттого и злились.

Робко вышел наружу, обошел 'бардак', мешающий разглядеть обстановку на улице. На его улице было тихо, даже собаки притихли. Хотя, притихли они совсем по другой причине. Идти дальше побоялся, считая такой риск неоправданным. Собрался вернуться в летнюю кухню, но услышал шум двигателя легкового автомобиля. Машина набирала скорость на предельных оборотах, передачи менялись мгновенно, как на спортивной машине. Рэб задержался.

По улице пролетела серебристая легковушка, а за ней пронеслись несколько крупных тварей. Догнать машину по прямой у них не было шансов, но и прямых улиц в частном секторе было не так много. Рэб посчитал людей в легковушке обреченными в ближайшие пару минут. В подтверждение своей догадки он услышал глухой удар, рык мутантов, смешавшийся с истошными воплями человека.

Рэб вернулся в летнюю кухню, закрылся на крючок, сел в кресло и собрался ждать. У человека с тренированной 'терпелкой' шансов выжить в Улье было гораздо больше, чем у активного идиота. Удивительно, но Рэб мгновенно перестроился, будто и не было двух лет ожидания в счастливом инкубаторе под названием Земля.

Где-то рядом, на соседней улице, раздалась и быстро затихла стрельба. Неправильный поступок. Шуметь на свежем кластере, верная смерть. Кто-то переоценил мощь своего оружия, а может быть, действовал в панике. Сквозь двор пронесся крупный мутант, даже посуда затряслась на полке. Тварь сломала забор и умчалась на шум, уверенная в том, что и ей перепадет кусочек.

— Твое счастье, что баб Дуси не было дома, — прошептал одними губами Рэб.

Пить хотелось нестерпимо. Рэб помнил, что пить воду совсем бесполезно, она не приносила облегчения. Он встал и пересоединил газовую плиту от газовой трубы к баллону со сжатым газом, запасенному как раз к такому случаю. Вынул свисток из носика чайника и включил газовую плиту. Воды оставил в чайнике на самом дне, на одну кружку. Кипяток быстро приготовился. Рэб заварил себе два пакетика чая и бросил в кружку ложку с горкой растворимого кофе. Ядреный коктейль из кофеина и танина, хотелось верить, сможет заглушить болезненные симптомы живцового голодания. Однако он не особо помог, только сердце заколотилось учащенней.

Туман рассеялся. В окно летней кухни виден был тот же кусок города, что и раньше, с той лишь разницей, что солнце сейчас должно быть на другой стороне небосвода, будто снова начинался новый день. Тишину все чаще нарушали регулярные рыки и рев мутантов, гоняющихся за скудным кормом.

Где-то в глубине души Рэб надеялся, что ему организует теплый прием Варн. Он был уверен, что человек, назвавшийся учеником, сделает такое одолжение своему учителю. Однако Рэб понимал, что из-за несинхронного течения времени в Улье и на Земле эта встреча может не состояться вообще. Что если в Улье за два земных года прошло более десяти лет. По меркам странного мира для жизни человека в нем практически бесконечность. Каким бы ни был умным Варн и подготовленным, такой срок даже для него будет невозможным. Рэб за первый свой срок пребывания здесь не помнил никого, кто прожил в Улье так долго.

С другой стороны, картина могла быть обратной. Что если в Улье прошло всего два месяца. За это время Варн вряд ли успел бы набраться опыта и организовать группу отчаянных парней, чтобы встретить Рэба. Оставалось надеяться только на себя, отсидеться, осмотреться, установить контакт с рейдерами или идти до первого стаба. Повезло, если бы попались нормальные военные, с которыми можно было бы поменяться водкой на оружие, или пристать на время, пока не наберутся силы и не откроется какое-нибудь умение.

В самой отдаленной перспективе Рэб надеялся дойти до своего стаба 'Затерянного мира'. Он знал, что его возвращению там будут рады, хотя поверить в то, что он добровольно вернулся в Улей, будет трудно. Он живо представил эмоции на лице Дизеля, Крафт, Скорняка. Если у них будут сомнения, дочка Дизеля благодаря своему умению сможет легко убедить их в том, что Рэб это Рэб.

Как Рэб собирался найти свой стаб, затерянный среди похожих безымянных кластеров? Самый легкий способ, на который он надеялся, это информация от Варна, который точно знал его местонахождение. Второй — это поймать внешника и добыть через него карту. Третий — через сарафанное радио, пытаясь найти тех, кто располагал информацией о людях и местах, которые знал Рэб.

Буум! Стены летней кухни тряхнуло, зазвенели стекла и посыпался мусор сквозь щели деревянного потолка. Рэб от неожиданности подпрыгнул в кресле, чуть не рассыпавшемся под его весом. Выходить проверять причину взрыва Рэб не решился. Посмотрел в окно, но ничего не увидел. Решил, что за мутантами в город подались серьезные рейдеры на крупнокалиберной технике. Жахнуло точно как из танкового калибра. Рядом заревела раненая тварь. Рэб хорошо помнил этот рев, неоднократно снившийся по ночам. Так кричат смертельно раненые мутанты, достигшие высокого уровня развития. Крик безысходной злости и отчаянья, когда хватает ума понять, что рана несовместима с жизнью.

Рэб сглотнул слюну от мысли о споровом мешке мутанта. Ему захотелось запустить руку в его паутинистое нутро и вынуть из него спораны, источник здоровья, силы и гармоничного развития в смертельном мире Улья. Нет, мечтать об охоте на спораны не стоило так рано. Нетерпеливые долго не живут.

Больше почему-то не стреляли. То ли рейдеры убили вожака, разогнав стаю по окрестностям, то ли за время отсутствия Рэба в Улье произошли кардинальные перемены и люди научились договариваться с мутантами. Нет, это точно были досужие домыслы. Вся природа Улья была устроена на противостоянии людей и мутантов, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Тому пример — его превращение в кваза, визуально достигшего уровня элитника. Несмотря на заселенность и изменчивость Улья, аномалия в виде разумного мутанта, оберегающего людей, не осталась без внимания.

Прошло много времени, в течение которого Рэб ждал лязг гусениц танка или хотя бы шум мощного мотора БМП, но так и не дождался. На Улей опускались сумерки, наполненные рыком мутантов, надеющихся еще поживиться на кластере. Где-то на границе слышимости несколько раз выстрелили из ДШК, верном и надежном средстве поражения даже развитых мутантов. Твари, видимо, уже покидали неясно по какой причине обезлюдившей кластер. Рэба распирала гордость за то, что он не поленился организовать провокацию с минированием. Тысячи людей запомнят этот понедельник, как день жуткого розыгрыша, и только сотни, как день, когда они провалились в ад.

Живот скручивало спазмами. Рэб налил в кружку еще не нагревшейся водки, выпил залпом и лег на кровать, свернувшись клубком. В таком положении спазмы переносились легче. Уснуть он не мог, потому что сквозь подушку слышал, как по земле расходятся гулкие шаги тяжелых существ. Иногда они подходили к дому, клокотали глотками и рычали, вынюхивая присутствие человека. Лучше всего они чувствовали страх, когда тело человека интенсивно источало пот и панику. Рэб не боялся, ему было не до того.

По скорости наступления признаков живцового голодания, Рэб догадался, что кластер с периодом перезагрузки всего в несколько дней. Если до следующего вечера не употребить хотя бы глотка его, можно будет и не мечтать об охоте на новоиспеченных мутантов. А их в городе, благодаря его стараниям, будет негусто. Оставалось надеяться на недоразвитых неудачников извне, пришедших подобрать крохи с барского стола.

Всего один споран мог вернуть его к полноценной жизни, и даже дать толчок к адаптации организма к новым условиям. Сила, при регулярном употреблении живца, набиралась скорее, чем у атлета на Земле. Рэб хорошо помнил, как он быстро сбросил вес и научился лазать на деревья во время первого попадания в Улей.

Вслушиваясь в ночь, Рэб передумал много мыслей. Искал где-то внутри себя сожаления по поводу поступка и не нашел. Дрогни он перед загрузкой кластера, рвал бы сейчас на себе волосы. Тот мир чужой для него, временный, непонятный. Хоть и вертелся Рэб на кровати ужом от болей, но все равно был счастлив. Это положительное чувство частично гасило боль.

Думал он про мальчишку Евсея, искренне желая ему выполнить его предупреждение. Завтра Рэб собирался посетить их дом, разжиться каким-нибудь оружием, надеясь найти в нем нарезное. Он помнил, что дети в Улье не заражались до какого-то возраста или веса и был уверен, что щуплый пацаненок избежит проклятья Улья.

Думал про 'Затерянный мир', рассчитывая, что его жителям хватило ума сохранить изоляцию, гарантирующую выживание. Думал про Варна, надеясь, что его желание измениться не претерпело изменений. Его острый ум, самодисциплина, вкупе с дарами Улья могли превратить его в сверхчеловека, способного собрать вокруг себя большую силу. Сида дарила власть, и Рэб оправданно опасался, что Варн ей не сможет противостоять. Как наркоман, излечившийся, вроде бы очистившийся от скверны и вдруг снова прикоснувшийся к ней, не в силах снова перебороть зависимость.