Информационный солдат

Информационный солдат

Эдуард Катлас

Обманут только тот, кому сказали, что обманут он.

Уильям Шекспир

— Может, подождем часок? — Трой скосил взгляд в мою сторону, одновременно выделяя на правом экране абзац новостной ленты. Текст подсветился и слегка увеличился. На центральный Трой его выводить не стал, но я и так сумел прочитать.

Ребятки тоже работали. Пресс секретарь успел дать опровержение на новость всего через час после первой инъекции. Опровержение меня не волновало, волновала заключительная фраза — "специалисты нашей компании сделают все необходимое, чтобы кратчайшие сроки найти источник этих грязных слухов и передать виновных в руки правосудия. Пока же остается только надеяться, что средства массовой информации не позволят распространяться откровенной лжи о нашей компании".

Это были два сообщения от безопасников пациента, которые явно читались между строчками. Первое гласило — что еще раз и нас будут валить. Если бы уже решили валить, то не предупреждали бы. Если бы собирались искать виновных и подавать на них в суд, то и говорили бы — засудят, а не передадут в руки правосудия. Так что...

Ну а второе сообщение — было как раз для средств, ага. Вот их как раз предупреждали, что будут таскать по судам до упора. Предупреждали настолько мягко, насколько могли. А то эти журналюги жутко чувствительные, да еще, когда надо, да за свободу слова, еще и жутко быстро консолидируются. Пугать их раньше времени — себе дороже.

Руж отозвался со своего места. Сообщения он не видел, сидя чуть впереди всех, но и так догадался что почем:

— Додавить прям сейчас. А не продавятся, еще и террор группу экологов им запустим.

Руж он такой. Апологет шустрых, необдуманных, и крайне эффективных за счет этого действий.

Цит поднял указательный палец. Как всегда — левой руки, потому что правая лежала на допотопной мышке. Левая тоже была вся в наперстках, но это — как у всех. Все замерли. Когда говорил Цит, мы всегда слушали. Для общего развития, так сказать.

— "Бездействие — тоже действие. Я — это не только то, что я делаю, но и то, чего я не делаю. Отказ действовать зачастую равносилен немотивированному поступку, основная цель которого — доказать, что я свободен".

— Кто? — тут же спросил Руж, одновременно выводя на пустой до этого четвертый экран интерфейс поисковика. Руж среди нас единственный, у кого есть четвертый экран, раза в два меньше остальных. Он его подвесил над левым и пользовался практически только для текстовых задач. Что вдвойне странно, если учесть, что Руж у нас преимущественно по видеоряду.

Поисковик у него был свой. Так, не поисковик — надстройка над доступными в сети ресурсами, поле ввода и две кнопочки. Почему две? Вчера еще одна была. Только сейчас заметил. Вторая кнопочка называлась "эхо". На нее он и нажал.

Фраза была распознана почти полностью. Так в поле поиска и легла.

— Ты когда звуковой перехват намастрячил? — Цит разочарованно опустил палец.

— Как только понял, что от тебя ответов не дождешься. — Руж быстро листнул результаты поиска. — Фаулз, Джон Роберт?

— Да ну вас. — Цит уткнулся в основной экран. — С вами неинтересно.

— Давай парную инъекцию, Трой. — решил я. — Мало того, что они наглые, так еще и угрожают. За это продавливаем их еще на три пункта ниже плана. В качестве бонуса. Чтобы в следующий раз не пытались угрожать и отрицать правду.

— Это ты к тому, что понятие правды в наш век окончательно стало условностью? — уточнил Руж.

— Это я к тому, что первая инъекция была чистой правдой. Второе дно. Подтверждение пойдет уже без нас, когда акции, — я махнул рукой на центральный экран, который видели все — чуть приподнимутся на опровержениях. Люди заработают еще немного денег, и дадут нам еще немного красивых процентов.

— Откуда такой страшный инсайд? — поинтересовался Руж. — ты ничего не говорил.

— Зачем? — пожал плечами я. — Может, хочешь еще и именами клиентов поинтересоваться?

— Да ни боже мой, — сразу поднял руки Руж. — Ты рулишь, вот и разбирайся.

Я рулил, это да. В переносном и в прямом смысле тоже. Я среди этой шайки единственный с категорией С. Поэтому когда мы с этого места съедем, предварительно вытащив из технологического колодца провода, аккуратно перекрыв все беспроводные соединения, и оставив за собой эшелонированную вирусную защиту, за руль сяду именно я.

— То есть, говоришь, на новый фургончик мы сегодня заработаем? — встрял Трой.

— Ты инъекцию сделал, автолюбитель?

— Конечно! Основную и запасную. Не обижай.

— Какую запасной пустил? — новый фургончик обсуждать не хотелось. Парни давно хотели новый фургончик. А я давно не хотел — мне нравился старый. Пусть он и не шибко просторный, зато маневренный. А в области физической защиты я еще больший параноик, чем Трой — в информационной.

— "Недавно на отстойниках концерна обнаружили несколько трупов. — Начал с экрана зачитывать Трой. — Характер смертей позволяет предположить, что это работники предприятия, отравившиеся ядовитыми испарениями, выделяющимися при производстве продукции. Это ставит под серьезное сомнение экологические сертификаты, выданные продукции концерна. Особенно возмущает тот факт, что концерн пытался скрыть происшествие, похоронив рабочих в своих собственных отстойниках. Но сокрытие улик не удалось благодаря сознательности..."

— Понятно. Сойдет. Видео?

— Видео на это я делать не стал. — Откликнулся Руж. — Фотки вот.

На центральном дисплее появился веер фотографий полуразложившихся работников предприятия. Особенно впечатляло то, что логотип пациента был виден почти на каждой из них.

— Не перестарался с лого? — уточнил я.

— Это не мое, — пожал плечами Руж. — если кто и перестарался, то они сами. Напихали своих значков на каждом углу, не то что в промышленных отстойниках — даже в туалетах их логотипы, в каждой кабинке.

Цит начал поднимать левый указательный, и все приготовились внимать:

— "Я выведу из тебя всех, кто горд и высокомерен, и не будешь больше превозноситься..."

— Чего? — с подозрением дернулся Руж — Библия?

— Ветхий Завет, — благосклонно уточнил Цит и показал на центральный экран. Не прошло и пяти минут с момента последней инъекции, а акции пациента упали на те самые, необходимые клиенту, тридцать пять процентов. Ну и еще полпроцента в качестве бонуса.

— Ааа... — пробормотал Руж. — Тоже мне, воин христов.

— Ветхий завет не упоминает Христа. — Парировал сидящий у правой стенки фургона Цит. — Так что тогда уж — воин господень. И звучит красиво. Надо будет использовать, хотя и затерто.

— Пора, — вздохнул я. Уход с точки всегда был за мной. Как за единственным водителем. Так что пришлось развернуть кресло и двинуться в сторону кабины. Всего два шага до двери. — Вы бы иллюминацию приглушили.

Парни послушно погасили все, что могли. Конечно, каждый себе оставил консоли на одном из экранов, но все равно — стало значительно темнее.

Я начал открывать дверцу в кабину, когда дернулся Руж. Он, ко всему прочему, на момент ухода всегда выводил на экраны видео наружного наблюдения. Все, что было. И наши камеры, и перехваты охранных систем — благо стояли мы в районе, где такими системами был каждый дом нашпигован. И спозиционированные частные веб-камеры.

На одной из таких камер что-то начинало твориться, но я уже открыл дверь в кабину.

Нас сделали. Сделали всерьез. И очень серьезные люди. Если только на одной камере Ружа засветились, а все остальные — обошли. Даже охранные системы. Перехватили все. Либо саму картинку перерисовали, либо уже нам туфту лили, полностью просимулировав цифру всего района. С конторы станется. Они не любят ювелирной работы, зато любят надежность.

Трейлер был заблокирован двумя увесистыми джипами спереди. Наверняка не меньше придерживали нас и с остальных сторон. Впереди, прямо перед лобовым стеклом, стоял человек. В гражданском. Стоял и смотрел на мое, наверняка придурковатое, выражение лица.

Я обернулся еще раз, чтобы посмотреть на реакцию друзей.

— Святой щыт и остальные угодники, — прошипел Руж.

— "Или уметь побеждать, или уметь договариваться с победителем", — как всегда глубокомысленно прокомментировал Цит.

Авторство выяснять не стали.

— Кто у вас главный переговорщик? — хмуро спросил Помощник. Он так и представился — Помощник. Наши вялые попытки уточнить, чей именно помощник, почему помощник, а не, скажем, Иван Валерьевич, были пресечены сразу же.

— Давайте я с вами поговорю. — Любезно ответствовал я. — Васей зовите.

Зачем мне понадобилось ляпнуть про Васю, я так и не понял. По привычке, наверное. Шифроваться, перешифровываться, а потом еще и сжимать с шифром. Ключи утопить, пароли забыть. Мы же параноики безопасности, но — факты доказывали — что параноики недостаточно.

Дорогой мой Тим, — тут же назвал меня настоящей кличкой Помощник. — позволь мне, в дань уважения вашей эрудиции, особенно той, что имеется у присутствующего здесь Цита, повторить за великим: "Тот, кто лжет, не отдает себе отчета в трудности своей задачи, ибо ему предстоит еще двадцать раз солгать, чтобы поддержать первую ложь".

— Поуп, — тут же откоментировал Цит. — Александр, вроде.

Помощник нам продемонстрировал, со всей отчетливостью, что он здесь не случайно. Что пасли нас давно и знают о нас все. Кто, что, где, когда и сколько. Родословную до пятого колена. Список прегрешений начиная с перепачканных памперсов. Все.

При этом каждый из нас свято верил, что собрать такую информацию невозможно. И продолжал верить и сейчас. Даже я — с одной стороны верил и надеялся, что кое-какие детали мне удалось скрыть. С другой — ясно понимал, что Помощник еще не раз, при нужде, продемонстрирует нам свои познания нашей подноготной.

Проверять не хотелось.

Так что мы продолжали молчать, пока Помощник оглядывал нас, как будто ожидая, что мы начнем качать права, рассказывать ему об угрозе демократии в отдельно взятой стране, требовать адвокатов и полагающихся гражданам соединенных штатов телефонных звонков. По одному на брата. Никто никогда не уточнял, почему права заокеанских граждан должны соблюдаться и для россиян. Фильмов насмотрелись, я знаю. У нас таких вещей не полагается. Полагаются другие. Но и их выкачивать — себе дороже. Тем более, если взяли с поличным. Молчи и внимай сотрудникам органов правопорядка. Может, что скажут.

— Какие вы, однако, выдержанные, — после продолжительной паузы заметил Помощник. — Не ожидал. Говорили мне, что вы лучшая группа из местных, но не ожидал все равно.

— "В меду тонет больше мух, нежели в уксусе". — Предупредил сидящий позади Цит.

Помощник кивнул:

— Да, я все понял. Давайте так: если бы мне нужно было взять вас в оборот — то я бы уже осознал, что это бесполезно. И сдал бы вас либо безопасникам одного из ваших бывших пациентов, либо упек бы в глубины радиоактивных рудников, так, чтобы вы больше никогда не всплыли...

— Урановые рудники — это миф, — тут же уточнил Руж. — Там давно уже работают только дистанционники.

— Мне можешь об этом не рассказывать, — туманно отозвался Помощник. — Но у меня задача несколько иная. Считайте меня военкомом. И вы — призваны.

Мы сидели на тех же стульях, в том же фургоне, но совершенно в другом месте. Какой-то ангар с чудовищной экранировкой, изоляцией, полным отсутствием окон, но, при этом, с оптоволокном, брошенным ко всем узловым точкам сети. У богатых свои причуды, как туманно заметил Цит.

Задние дверцы фургона были в кои-то веки открыты, и Помощник вежливо попросил нас наружу.

— Провожу брифинг специально для вас. — начал Помощник. Ангар был совершенно, просто совершенно пустой. Ровный бетонный пол, несколько люков с вываливающимися оттуда кабелями, пара монохромных мониторов — явно только для обслуживания подлючений, не более.

Поэтому Помощник даже не сел — просто некуда было. Он так и стоял неподалеку от машины, а мы просто подошли к нему чуть поближе, так как орать на все немаленькое пространство он явно не собирался. Охранники остались у входа — так что здесь стоял только наш фургон — и мы. Четверо мальчуганов, внимающих Помощнику.

Кстати, хакерами, если кто подумал, мы не были. Ну, так, кое-что могли, конечно, при необходимости. Но в целом — не наш профиль. Мы играли с информацией — а не с кодом. Информационная разведка, иногда контрразведка. Иногда лечение пациентов — по особым заказам. Пациентам после наших акций становилось значительно лучше. ПОСЛЕ, не во время. Во время инъекций им было, как правило, не очень хорошо. Лекарство должно быть горьким.

Хорошее было развлечение. Но нам, его, похоже, только что прикрыли.

— Я очень плохой человек, кстати. Вы бы меня возненавидели, если бы попали под обычную акцию. — просветил нас для начала Помощник. (кто бы сомневался — тут же бормотнул Руж) — Но сегодня — я ваш лучший друг, а вы — моя единственная надежда. Боюсь, что не только моя.

— Мы начали что-то подозревать с месяц назад. Пару недель как — наши подозрения превратились в обоснованную уверенность. Но дальше дело не пошло.

Помощник развернул карту. Бросил прямо на бетонный пол, так как столов не было. Я как-то ожидал увидеть карту района, ну на край карту города. Но карта страны — разрисованная разноцветными фломастерами достаточно небрежно — меня напрягла. Масштаб — не наш.

— Кто-то врет.— Махнул рукой на карту Помощник, как будто непонятные значки что-то доказывали. — Врет много, и что самое плохое — врет целенаправленно. Врет по всему миру. Начал врать с месяц назад. Вернее месяц назад мы начали хоть что-то замечать, возможно, началось все раньше.

— Что значит врет? — подступил к карте Цит. — Мы вот тоже... не всегда честны по поводу пациентов, и что?

— Масштабы другие. Совсем другие. Мы сейчас в изоляции, поэтому за весь мир не скажу. Но... дела очень плохо. Сложно сказать, как это они делают, но могу рассказать о результатах. Здесь..., — Помощник ткнул пальцем в глушь тамбовских лесов.

— Здесь лесов давно нет, кстати — как будто угадал мои мысли агент. — Зато оптоволокно лежит, да еще и не одно. Один из центров активности, как мы думаем — база. Неделю назад по местному телевидению передали новость — якобы трое цыган поймали и изнасиловали русскую девушку. С фотографиями девушки до и после... Ну вы понимаете, по полной программе. В сети одновременно появились записи сцены изнасилования, сделанные цыганами во время. Еще несколько слоев было — но уже по мелочи. Итог: массовые беспорядки, цыгане полностью покинули район, пять погибших, полсотни народу в больнице.

Теперь главное. Никаких концов. Девушка такая существует, у нас пока сидит, извините. Жива, здорова, не девственница, конечно, но и никаких изнасилований. Ребят этих цыган нашли, кого успели. То же самое. Шпана конечно, в другой раз я бы их и сам поприжал. Наркота там, воровство, — они все на себя берут, в наших то застенках — Помощник усмехнулся, — но это не берут. Не было изнасилования. Не было пленки. Не было у них камеры такой никогда, на которой эта пленка снималась. Все фуфло.